Реквием по плохому парню
Реквием по плохому парню
13.06.2002
По сей день считаю эту статью одной из лучших, что написал за всю жизнь, хотя веселого в ней крайне мало. Ее заглавие стало потом заглавием всей второй части моей книги «Большие чемпионы», в которой рассказывалось о чемпионах в тяжелом весе, начиная с Тайсона и заканчивая Льюисом.
Помню, что написал эту статью быстро и легко, но потом несколько дней чувствовал себя измочаленным. Больше ничего о ней говорить не хочу, она сама за себя все скажет.
Видит Бог, я болел за Леннокса Льюиса и очень боялся, что, вопреки всякой логике, победит Майк Тайсон. И вот Льюис победил. Да еще как! Чудище обло, озорно и лаяй в лице Железного Майка повержено, и теперь уже, наверное, навсегда. А радости нет. И виноват в этом Тайсон. Проиграв, он впервые за много лет повел себя достойно, лишив всех возможности позлорадствовать и позубоскалить. И надо же ему было подложить нам такую свинью!
Товарищ, я вахту не в силах стоять
Я постараюсь по крупицам воссоздать кое-какие детали того, что произошло 8 июня в битве при Мемфисе. Первый раунд получился довольно суетливым. Тайсон был активнее и больше напирал, но и получал тоже больше. Собственно, по-настоящему только он и получал, правда, пока немного. Тем не менее судьи единодушно отдали этот раунд ему. Один из американских репортеров назвал это прощальным подарком Тайсону.
Начиная со второго раунда Леннокс прочно захватил инициативу; настолько прочно, что после боя его тренер Эмануэль Стюард сказал: «Такого слабого спарринг-партнера, как Тайсон, я бы выгнал из тренировочного лагеря».
Во втором раунде произошло одно банальное, но роковое для Железного Майка событие: он пропустил очень сильный удар. Сам он даже точно не помнит, в каком это было раунде, только говорит, что в начале боя. Однако его тренер Рон Шилдс считает, что именно во втором, а пропущенный удар был апперкотом. По его словам, после этого раунда Тайсон сказал ему: «Мне больно». Вот так просто, по-человечески.
Среди немногих оставшихся у Тайсона выдающихся боксерских достоинств – его потрясающий автопилот. Это особенно хорошо видно во всех легитимно проигранных им боях: с Дагласом, первом с Холифилдом и, вот теперь, с Льюисом. Во всех этих поединках он рано пропускал сильные удары и дальше работал в каком-то полузабытьи. В бою с Дагласом он, даже не приходя в сознание, в восьмом раунде чуть не нокаутировал почувствовавшего себя звездой Бастера, однако Даглас встал и закончил начатое в десятом раунде.
Видимо, в таком состоянии многие боксеры, и, прежде всего, Тайсон, в значительной степени теряют чувствительность к боли. Иначе просто невозможно понять, каким образом поистине Железный Майк выдержал кошмарные удары Льюиса. Абсолютно все жертвы Леннокса говорят, что бьет он просто страшно. Льюис после боя отдал должное способности Тайсона держать удар и сказал, что у него самого от этих ударов руки болели от кистей до плеч. Будь на месте Тайсона кто угодно другой, кроме, пожалуй, Холифилда, наделенного этим талантом в неменьшей степени, он бы раз двадцать упал замертво.
Но и такая способность держать удар не может спасать бесконечно. С третьего по седьмой раунды Майк дрался на автопилоте, но, перед тем как выйти на восьмой, сказал своему тренеру: «У меня нет сил». Через две минуты двадцать пять секунд он был нокаутирован.
Чуть позже Тайсон скажет: «Я рад, что Леннокс не убил меня».
Акакий Акакиевич Тайсон
«Я бы никогда не смог его побить. Он слишком большой и сильный для меня…» Кто еще несколько дней назад мог представить себе, что Тайсон скажет такое?
А такое: «Я уважаю этого человека, как брата. Я люблю его и его мать. Я бы никогда не сделал ничего неуважительного по отношению к нему». Недавний укус за бедро а lа Мухтар, видимо, также был признаком особого расположения и братской любви.
«Он потрясающий, великолепный боксер. Снимаю перед ним руку», – Майк, разумеется, имел в виду шляпу. Он просто оговорился, сказав hand вместо hat. Непривычные слова даются тяжело. Впрочем, если бы автопилот Тайсона был еще чуть-чуть совершеннее и он продержался бы еще пару раундов, вполне возможно, что после такого боя Тайсон смог бы снять перед Льюисом шляпу вместе с головой. Большинство боксеров, погибших на ринге, становились жертвами именно собственной выносливости и смелости.
Еще Железный Майк извинялся. Больше, чем за всю предыдущую жизнь. Извинялся за то, что покусал Льюиса, за то, что обещал съесть его детей, за то, что называл его недостойным и ненастоящим чемпионом мира… Этому не было конца. Казалось, еще немного, и он станет извиняться за то, что родился на свет. А еще Тайсон расцеловал мать Льюиса. И, наконец, сделал нечто совсем уж невообразимое: когда Леннокс давал свое послематчевое интервью, Железный Майк неожиданно протянул руку и стер с лица своего мучителя не то пот, не то кровь – не исключено, что свою собственную. Говорят, при этом жесте Тайсона десяток телохранителей, стоявших вокруг, вздрогнули и приготовились к прыжку, а потом удивленно переглядывались.
Когда же слово дали Тайсону, его было не остановить. Кроме всех комплиментов, о которых уже говорилось, он сказал, что ему никогда бы и в голову не пришло прибегать к грязным приемам в бою с Льюисом, потому что британец – боец чистый, а он использует грязную тактику только с такими грязными соперниками, как Холифилд и Бота. Если с Ботой он слегка передернул, то в отношении Холифилда, безусловно, прав: Эвандер – боец действительно грязный, что красноречиво подтвердил его недавний бой с Рахманом.
Еще Тайсон много раз благодарил Льюиса за то, что тот дал ему шанс. Если бы я был Станиславским, то, слушая Тайсона, сказал бы: «Верю». Непрофессиональный актер так играть не может. Или, может быть, столь естественно может играть только непрофессиональный актер? Основоположники итальянского неореализма принципиально отказались от услуг профессиональных актеров – и не прогадали.
Я верю Тайсону. Будь ты хоть десять раз непрофессионалом или, наоборот, супер-профессионалом, так здорово играть что бы то ни было после той порки, что устроил ему Льюис, невозможно. Какая игра, если Майк перепутал руку со шляпой. Он не мог даже прямо стоять. В его согбенной позе в сочетании со смиренными речами было что-то от гоголевского Акакия Акакиевича, у которого только что украли шинель. Но даже Акакий Акакиевич не благодарил своих грабителей.
А ведь Льюис действительно обобрал Тайсона, пускай самым честным и благородным образом. Он лишил его славы. Через несколько часов Майк скажет: «Меня теперь, наверное, забудут. Мне некуда идти и нечем заняться».
Тайсон многократно просил Льюиса о матче-реванше, не понимая, что своими комментариями в стиле «мне никогда его не побить» сам лишал себя этого шанса. И кто-то еще говорит (а говорят многие) об игре? Что может играть Акакий Акакиевич? Он может только просить вернуть ему шинель, без которой не может жить.
«Мне не нужны деньги. Мне нужно быть великим. Деньги для меня, как песок: я стискиваю их в руке, и они утекают между пальцами. Точно так же и с женщинами. Иногда я сжимаю их в своих объятиях слишком сильно, потом смотрю вокруг – а их уже рядом со мной нет», – конечно, Акакий Акакиевич ничего подобного сказать бы не смог, но, с другой стороны, вся разница заключается в том, что у каждого есть своя шинель, без которой он не может жить.
Догорай, гори, моя лучина
«Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать, что Тайсон плохо кончит», – не так давно заметил Тедди Атлас, выдающийся тренер и птенец гнезда еще более выдающегося тренера Каса д’Амато; из этого же гнезда вылетел и Тайсон. Атлас в свое время покинул свою alma mater, поссорившись с д’Амато из-за того, что, как он считал, Кас слишком много позволял своему главному ученику, ставшему его приемным сыном.
«Меня пугают некоторые вещи, которые он делает, – сказал уже после боя Шелли Финкель, менеджер Тайсона и, как говорят, его преданный друг. – Я беспокоюсь о том, что с ним станет после того, как он уйдет из бокса».
«Многие, может, и ненавидят Тайсона, но они к нему неравнодушны», – считает Джей Ларкин, отвечающий за спортивные программы на телеканале Showtime, который выплатил долги Тайсона и теперь держит его в узде.
Ларкин, конечно, прав, но в скором времени он может убедиться в том, что ненависти к Железному Майку поубавилось. А заодно и интереса. Вряд ли теперь кто-нибудь станет платить большие деньги за то, чтобы посмотреть, как Тайсон вышибает пыль из мешка типа датчанина Брайна Нильсена, его предпоследнего соперника. Единственная надежда – на матч-реванш с Льюисом. Сам Леннокс сказал, что, если публика этого захочет, он не откажется.
Но публика сейчас сама толком не знает, захочет она этого или нет. С одной стороны, показ по телевидению матча 8 июня только в США принес рекордные сборы – 103 миллиона долларов. С другой – большинство тех, кто заплатил эти деньги, были явно разочарованы увиденным. Как сказал один из американских обозревателей, зачем нужен матч-реванш, когда и матча-то не было? К тому же еще никто не знает, что осталось от Тайсона после того битья, которое устроил ему Льюис. Бесследно такое ни для кого не проходит. Если бы Тайсон рухнул от апперкота во втором раунде, это было бы не так страшно. А вот что сделали с ним 193 пропущенных удара, 84 из которых были силовыми, – большой вопрос.
Не исключено, что ему придется драться, в каком бы состоянии он ни был, по той простой причине, что ничего другого Майк делать не умеет. По информации агентства Ассошиэйтед Пресс, долги Тайсона составляют тринадцать миллионов долларов. За бой с Льюисом ему было гарантировано семнадцать с половиной миллионов, правда, сейчас уже ясно, что он получит гораздо больше. Однако Тайсон разводится с женой, и, по американским законам, эта процедура обойдется ему не в один миллион. Кажется, еще никто не сказал ничего плохого о Монике Тайсон. Все, наоборот, удивлялись ее долготерпению и нежеланию выносить сор из избы, что женам знаменитостей обычно несвойственно, но вряд ли она станет действовать вопреки своим интересам.
Способность Тайсона тратить деньги превышает его способность их зарабатывать. Он сам не может понять, куда делись те двести с лишним миллионов, которые он вроде бы получил. Сто миллионов, по его мнению, прикарманил Дон Кинг. Похоже на правду, но вряд ли Кинг их вернет, сколько бы Майк с ним ни судился.
Пару лет назад в Лондоне Тайсон за миллион с лишним купил болид Формулы-1 «Макларен» (интересно, где он на нем собирался ездить?) и бриллиантовых побрякушек более чем на полтора миллиона. Относительно последних он почему-то думал, что их ему оплатит британский промоутер Фрэнк Уоррен (в магазине не требовали немедленно денег). Когда же Тайсону пришлось выложить деньги из собственного кармана, он от негодования чуть не выбросил Уоррена в окно, за что, по неофициальным, но упорно бродящим слухам, Майку пришлось выложить пять миллионов. И так до бесконечности. Рассуждения в стиле «мне бы этих денег хватило на десять жизней» здесь не катят. Тайсон потратит их мгновенно, сам не зная куда и без малейшей для себя пользы. А дальше? А дальше… Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать.
Вот пуля пролетела – и товарищ мой упал
«Мне никто не давал шанса! Только ты!» – несколько раз сказал Тайсон Льюису после боя. Более искреннего голоса я в жизни не слышал. И, наверное, непонятный жест Тайсона – то, как он вытер пот или кровь с лица Льюиса, был всего-навсего проявлением глубокой благодарности, которую Майк, не привыкший к подобным чувствам, не знал, как выразить. В результате получилось нечто странное. Если Леннокс не даст Тайсону матч-реванш, тот его наверняка возненавидит. Однако в этот момент Майк просто не знал, куда деться от собственной благодарности.
Всю жизнь Тайсон говорил о том, что мир его ненавидит, что все настроены против него и только ждут возможности ему нагадить. В данном случае совершенно неважно, что это не так. Почти шестнадцать лет назад, вернувшись из армии, я узнал, что один мой одноклассник повесился. Никаких объективных причин для этого не было. Хватило одной субъективной – тяжелейшей депрессии, вызванной, по всей видимости, скрытой душевной болезнью.
Ни один серьезный психиатр не станет утверждать, что Тайсон здоров. Более того, его бы никогда не подпустили к рингу, если бы провели полноценную психиатрическую экспертизу. Но такой печатный станок не должен простаивать, даже если в процессе напечатания 754-го миллиона он сломается так, что его уже нельзя будет починить. Черт с ним…
Так что в каком-то смысле Майк прав: он действительно жертва людей, которые вели с ним дело. И начал он свою жизнь с того, что был жертвой, и казалось, останется ею навсегда.
В 1988 году журнал «Спортс Иллюстрейтед» опубликовал беллетризованную историю детства Тайсона. По утверждению самого Майка, все приведенные там эпизоды действительно имели место. И то, как его избивали все кому не лень, а он никак не мог набраться храбрости им ответить. И то, как прятался за холодильником от старшего брата-подонка. И то, что вся его жизнь была постоянным бегством от кого-то или чего-то. И то, как предпочитал людям голубей, которых любил до самозабвения, и, наконец, то, как впервые в своей жизни победил страх и набросился на подростка гораздо старше себя, убившего его птиц. В результате тот парень едва не разделил судьбу голубя, а Майк встал на путь воина.
В детстве Тайсона был еще один эпизод, возможно больше всего повлиявший на его последующую жизнь. Районы вроде нью-йоркского Браунзвилла, где вырос Железный Майк, это своего рода параллельный мир, где возможно все, в том числе – и невозможное. Как-то, будучи еще совсем маленьким, они с приятелем попытались украсть у одного взрослого парня голубей. Почему-то в Америке, чем район беднее, и чем более жестокие нравы там царят, тем больше там разводят голубей. Их поймали и решили повесить тут же на пожарной лестнице. Веревка была только одна, поэтому сначала повесили друга Майка и стали ждать, пока тот перестанет дергаться в петле, чтобы затем вытащить его оттуда и повесить на той же веревке уже и самого Тайсона. Но этот способ казни требует времени, которого у любителей голубей не оказалось. Сосед, увидевший происходящее в окно, заорал, что сейчас вызовет полицию. Убийцы оказались столь же трусливыми, сколь и жестокими, и тут же ретировались.
Как известно, Достоевского в молодости чуть не казнили за участие в кружке петрашевцев. Дело дошло до надевания на голову черных мешков, но тут объявили о помиловании. Судя по тому, как часто он вспоминал это, Федор Михайлович от случившегося тогда так и не оправился. Какая-то частичка его души всю жизнь прожила в ожидании казни. Возможно, без этого он никогда бы не написал «Преступление и наказание», «Братьев Карамазовых» и «Бесов». Может быть.
Может, и Майк Тайсон никогда бы не стал тем, кем стал, если бы когда-то, остолбенев и отупев от ужаса, не смотрел, как дергаются ноги его дружка, висящего в петле, который только что стоял рядом с ним, не ждал того, что через несколько минут займет его место, и уже его ноги будут точно так же дергаться под пожарной лестницей.
Ох, не судите, да не судимы будете.
Дальше все было еще печальнее, но закончилось все, как мне кажется, каким-то примирением с жизнью и с людьми, которое для Тайсона началось в тот день, когда его нокаутировал Льюис.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.