Три процента с Рима

Три процента с Рима

Впрочем, что там, один Шам-лов охотился на еврейские деньги? Призыв к отказу от шнорничества был столь же резонен, сколь бесполезен. Ибо там, где есть деньги, всегда найдутся желающие выпросить или выманить эти деньги у того, кто ими, так или иначе, разжился. Как в этом мире человек может деньги получить? Ну, заработать. Отобрать. Наконец, совершить то, что указано строкой выше. То есть выпросить. Или выманить. Есть другие варианты? Нет других вариантов. Если кто-то из читателей найдет, автор будет чрезвычайно рад пополнить свой жизненный опыт.

Так вот, среди людей, которые в конце 80-х – начале 90-х в России занимались еврейской общественной жизнью, зарабатывающих приличные суммы было не просто мало. Очень мало. За себя и своих деловых партнеров автор ручается. Привычка работать, приобретенная на металлургических заводах, оказалась неистребимой. В том числе в новые времена, когда государство бросило страну со всеми ее жителями на произвол судьбы. И единственной реальной опорой стал бизнес.

Ну, кроме него самого, еще было несколько ребят. По большей части кооператоры. А также два банкира. Из которых один – этнический башкир, оплативший, к слову говоря, большую часть расходов на первый съезд Ваада в 1989-м. За что еврейский народ в лице делегатов и гостей, включая большое еврейское начальство из-за рубежа, к нему и его банку «Восток» проникся теплыми чувствами. Дало это, в конечном счете, что-то материальное банку или нет, Б-г весть. Но с точки зрения рекламы ход был чрезвычайно грамотный.

Однако, как уже сказано, спонсоров у еврейской общественной жизни изначально было мало. Хотя запрещать власти уже ничего не запрещали. И вообще не обращали внимания. Ни на евреев. Ни на всех остальных. Не до того им было. Для тех, кто хоть что-то в этой жизни понимал, наступило золотое время. Делай что хочешь. На свой страх и риск. Но делай. И получишь результат. Которым, очень может быть, будет не вилла на Багамах, а пуля в затылок. Но это уже полностью твои проблемы.

Хотя, надо отметить, еврейские общественные организации и фонды братки не трогали. То ли от непонимания, чего ждать в ответ. То ли, наоборот, ожидая неизбежной мести. От Моссада или вездесущих агентов всемирного сионистского заговора – кто знает. На чем, несомненно, благотворно сказалась активная пропагандистская работа соответствующих ведомств во времена Советского Союза. Которые сионистскую угрозу раздули до такой степени, что не только сами в нее поверили, но и большую часть населения страны в ней убедили.

Кто правит миром? Евреи правят миром. Ну, так и какой идиот пойдет их после этого рэкетировать? Жить ему надоело, что ли? Вон, рядом полно тех, кто миром не правит. Суперагентов не имеет. И не вылетит из-за соседнего бугра, чтобы твою малину разбомбить. Как разбомбили ядерный реактор в Ираке. Тем более что у бандитов много что есть – но не ПВО. И с контрразведкой у них плохо. Что не прибавило евреям средств в общественной копилке. Но уменьшило возможный геморрой от встреч на узкой дорожке с соседями из особо буйных.

Соответственно, внутренние спонсоры практически отсутствовали. Был автор с его друзьями-партнерами, стоически терпевшими причуды шефа. Как-никак вместе учились и работали. Опять же, по молодости лет перезнакомились и передружились с наиболее внятными ребятами из числа еврейского актива. Как не помочь друзьям. Был уверовавший Ройтман, финансировавший часть программ Хабада. И – вакуум. Не считая огромного количества городских сумасшедших, приносивших в Ваад «в клюве» свои гениальные проекты. Призванные исправить человечество. Решив его проблемы. А заодно проблемы еврейского народа. Как они их понимали.

Автор не коллекционировал этот бред, но некоторые особо выдающиеся шедевры в его личной коллекции остались. Вроде письма-указа, подписанного скромно: «сим, мы, Царь Иудейский, Царь Израиля, Машиах». То есть не более, чем «Спаситель». На каковую роль в истории согласно христианской традиции мог претендовать один только Иисус. Чего евреи признать не могли и не признали. Да еще, по убеждениям некоторой части приверженцев движения Хабад-Любавич, их последний Ребе. Что, в случае, если это станет догмой для всех хабадников, станет той чертой, которая бесповоротно отделит любавических хасидов от классического иудаизма.

Получая письма непосредственно от Машиаха с указаниями насчет конца света и прочих столь же актуальных тем, трудно продолжать чему-то удивляться. Однако не бывает правил без исключений. Как-то раз в Ваад пришел посетитель. Ну, пришел и пришел. Обычное дело. Евреи после разгона Еврейского антифашистского комитета и так долго не имели какого-то своего, еврейского адреса, куда они могли бы прийти со всеми цоресами. Ваад стал отдушиной. Ехали туда отовсюду. Так что пришлось для приема посетителей ввести регулярное дежурство работников аппарата и членов совета – из москвичей.

В этот раз автор дежурил с одним из наиболее любимых своих коллег, Леонидом Ашкинази. Внешность Леня имел совершенно нордическую. Даже глаза у него были серо-голубые. Терпение завидное. Поскольку он преподавал детям. И, как положено настоящему математику, отличался здоровым чувством юмора. А также редкостной порядочностью, что, как известно на примере олигарха Березовского, свойственно не всем людям точных профессий.

Причем в общении с людьми Леня был чрезвычайно хорош. Поскольку справедливость почитал высшей добродетелью, а бюрократию и бюрократов ненавидел. Генетически. На уровне инстинкта. Что крайне благотворно сказывалось на всем, чем он занимался, убивая формализм на корню. И оживляя то, что его в данный момент интересовало, до крайности. К слову, был он из «птенцов гнезда Сокола». Поскольку в Вааде появился как активист МЕКПО, которым полковник Сокол руководил. Но, в отличие от самого полковника, отличавшегося характером скандальным и сквалыжным, быстро стал всеобщим любимцем.

Спокойный треп об интересном и возвышенном двух дежурных в крохотной комнатушке театра «Шалом», одной из трех, где тогда размещался Ваад, был прерван приходом человека. Человека раздели, усадили и вручили чашку чаю. После чего он разложил на столе бумаги и заговорил. Примерно через две минуты стало ясно, что посетитель – не просто посетитель. А большой оригинал. Затейник. И, не исключено, хахам. Что в переводе с иврита – мудрец. Или даже Хахам-баши. Как называли в Оттоманской Порте главу еврейской общины. Даже если был он туп как каллипринский дуб. И назначен главой общины по протекции старшего евнуха султанского гарема. Но тут гарем был явно ни при чем.

Гость принес разработанный в деталях план создания Союзной Еврейской Социалистической Республики. Шестнадцатой в составе СССР, который еще существовал. С проектом ее размещения на местности, в пределах границ страны. Что интересно, проект напоминал историю про «Польску – от можа до можа». Так как выделенная евреям территория шла от Балтийского моря до Черного. Или, если угодно, от Черного до Балтийского. Такой вот полный бред. Но красивый.

План территориального передела страны под размещение принесенной идеи был калькирован. Нарисован на прозрачной копировальной бумаге черной тушью. По всем правилам. Проект на двух десятках страниц машинописного текста сопровождался примерным бюджетом. Впечатление от пояснительной записки несколько смазывали правки, внесенные от руки. Нормальная типовая работа пожилого советского инженера. Со всей присущей этой категории людей упертостью набросившегося на очередную мировую проблему. Которая, на свою беду, его заинтересовала.

Беседу, как человек более вежливый и склонный к логическому мышлению, вел Ашкинази. На предъявленной к ознакомлению схеме размещения будущего дома советского еврейского народа, территория, которую предлагалось под него выделить, пролегала длинной тонкой и чрезвычайно извилистой колбасой. По форме – то ли бычий цепень в развернутом виде. То ли что-то еще более непотребное.

По содержанию эта геополитическая чушь захватывала примерно поровну территорию РСФСР и других союзных республик. Как будто бы по западной границе России прошлись плугом и от него в обе стороны легли отвалы. И вот, по их границе… Впечатление это производило чудовищное. Дилетантизм автора зашкаливал. Но автор лучился и квохтал, как несушка над первым в ее жизни снесенным яйцом. Было ясно, что сам себя он за проделанную работу чрезвычайно уважает. И не уйдет, пока ему клятвенно не обещают реализовать проект всеми силами еврейского народа. Ни на что несмотря и невзирая. Как там было, в «Семнадцати мгновениях весны»? У дамы-математика с лисой? «Скажи: «чтоб я сдох». – «Чтоб я сдох», – послушно произнес Штирлиц».

Автор и его друг-дежурный в принципе готовы были пообещать посетителю что угодно, чтобы он ушел. Но пассажир был тверд принципами и несгибаем духом. Он не хотел уходить. Он хотел общаться. И тогда Л.А. нашел, как ему казалось, верный подход. С ласковой улыбкой, обычно обращаемой им к двум дочерям, когда они по малолетству не хотели идти спать, он начал искать явные проколы, чтобы не мытьем, так катаньем выпроводить товарища из помещения. Например, исправлять и дорабатывать.

Заметив в северной части предъявленных на обозрение шпионских крок жирную точку с названием, он это название прочел. И удивленно спросил: «А что у вас, собственно говоря, тут делает Псков?! Который вроде никогда ни в какую черту оседлости не входил?» Ответ был прост: «А на Руси жидовствующие были? Были. И где они теперь? Ну, вот. Пусть возмещают». И ведь не придерешься к логике. Обо всем подумал человек.

Поскольку с иллюстративной частью не прошло, решили подойти с другого конца. Бюджет обычно является узким местом любого проекта. Взялись за бюджет. И не то чтобы сильно испугались – все-таки двое крепких мужчин против одного. Если что не так, можно попробовать скрутить. Но обеспокоились. Бюджет состоял ровно из одной страницы. На которой был напечатан длинный список стран. Против каждой из них стояли проценты. Два процента. Три. Иногда один.

Список был странен. Включал он большое число арабских государств. И много неарабских. В том числе самых что ни на есть европейских. Типа Греции. Испании. Германии. Расспросы создателя этого маленького арифметического чуда показали, что это есть основа будущего процветания нового еврейского национального очага. В процентах от ВВП стран, перечисленных в списке. Которые ООН (!) должна была у них изъять. И передать в пользование руководству нарисованного на кальке удава. Как изымать, на каком основании, кому и как перечислять – это была уже не его проблема. Его дело было придумать. Вот он и придумал. Реализовывать должен был Ваад. Как теперь было ясно, вместе с ООН.

Польщенные доверием дежурные переглянулись и решили поставить все точки над i. Потому что, раз уж им оказали такое доверие и предстояло договариваться с ООН и правительствами трех десятков стран, надо было все окончательно уточнить. Дальнейший разговор прояснил, что страны, перечисленные в списке, оказались там в силу исторической зловредности по отношению к еврейскому народу и еврейскому государству. Проявленной в разные периоды. От древности до наших дней. Почему и проценты были разные. В соответствии с мерой вины. Которая была определена непосредственно автором проекта. Лично. На основании его чувства справедливости и понимания состояния экономики облагаемых оброком.

Поэтому Греция платила два процента. За Селевкидов. Германия, естественно, три. За Холокост. Бразилия всего один. За работу на ее территории португальской инквизиции. Самой Португалии, а заодно сопредельной с ней Испании была за инквизицию присуждена высшая норма платежа. Ну, и понятным становилось, почему было расписано такое распределение налоговых поступлений с Ирана и арабских стран. Кто с Израилем воевал – с того больше. Кто не воевал – меньше. С Египта один процент скосили за Кэмп-Дэвид. Ливии, наоборот, накинули. Потому, что Каддафи – он и есть Каддафи. Пусть платит и спасибо скажет, что ему пять процентов не поставили. За то, что он такой нехороший человек.

Было понятно, что клиент непрошибаем как скала. Разговор утомил. Хотелось на свежий воздух. И для того, чтобы как-то не очень грубо закончить, Ашкинази решил тонко пошутить. Взглянув на бумагу в последний раз и выдавив из себя еще одну улыбку, он спросил: «А вот Италию за что вы так? Муссолини же вроде евреев не сдал? И даже папы их не обижали? Римские? По крайней мере, не давали насильственно крестить? А вы им их законные два процента зачеркнули. И целых три поставили?»

Внезапно, впервые за все время, посетитель пошел пятнами. Поднялся во весь рост. И, вскинув руку в драматическом жесте, закричал тонким дребезжащим фальцетом: «А Древний Рим?!!!» Чем мгновенно завершил встречу. Поскольку разговаривать с ним дальше было просто опасно. Он становился невменяем на глазах. Буен. Мог начать кусаться. Что позволило дежурным, промямлив что-то про очень срочную встречу на выезде, которая никак не могла быть отменена, распрощаться с гостем. Приняв его проект для обсуждения и непременной, в кратчайшее время, реализации. С ООН – куда же в таком важном деле без ООН. Спасибо. Удачи в свершениях. Ждем еще раз. Будем рады видеть в любое время. И ведь, что главное, ушел, слава Б-гу. Большой был человек. Масштабный. По крайней мере, в душе. Мелочи его не интересовали. Выше он был этих мелочей. И вообще прозы жизни. Большому кораблю…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.