1

1

В жизни большинства людей рано или поздно наступает момент, после которого биография человека сводится к биографии его дела. О таком моменте принято говорить: человек определился в жизни. Позади остались крутые повороты судьбы, переезды из города в город, смена профессий — все, что человек предпринимал, не всегда осознанно, в поисках своего призвания, своего настоящего дела. Переезды и крутые виражи биографии не исключены и в будущем, но теперь они определяются успехами или неуспехами в работе в гораздо большей степени, чем личными склонностями человека или чисто житейскими обстоятельствами. Исключение, конечно, составляют такие события, как война, когда гражданский долг отрывает человека от станка, от пашни, от лабораторного стенда. В мирное же время дело человека — благодатнейшая, если не единственная, область для реализации душевного потенциала; дело нерасторжимо связывает человека с обществом, является, как принято теперь говорить, действенным средством коммуникации.

Для меня и многих моих товарищей переезд в Приволжье, начало работы в новом КБ и были как раз тем моментом, после которого судьбы наших пушек без остатка подчинили себе жизнь каждого из нас. Личная биография стала равнозначной биографии дела. К 1941 году объем работ резко возрос, в разных стадиях создания, испытаний и освоения находилось часто по нескольку артиллерийских систем. И потому рассказ об этом периоде нашей жизни приходится вести с нарушением хронологической последовательности событий, с забеганием по времени вперед и с последующим возвращением к отправной точке.

Лучшие аргументы в пользу новых методов — практические результаты работы. Сокращению сроков создания орудий и освоению их в производстве мы уделяли очень много внимания, но при этом непрерывно работали над созданием совершенной дивизионной пушки — самой массовой в армии. Весной 1938 года, включаясь в работу по созданию дивизионной пушки Ф-22 УСВ, мы вполне отдавали себе отчет, что тактико-технические требования, по которым мы вынуждены были работать, не дадут нам возможности полностью воплотить в конструкции все наши идеи и замыслы. Ф-22 УСВ мы рассматривали как «переходную» конструкцию к другой, более совершенной.

Пожалуй, только мощность Ф-22 УСВ и баллистическое решение соответствовали нашему пониманию сути дивизионного орудия.

За пушкой Ф-22 УСВ последовала работа над рядом других систем, о которых я уже рассказывал. Творческий багаж КБ рос, увеличивался запас конструктивных решений, создавались предпосылки для того, чтобы вновь вернуться к дивизионной пушке, но уже на иных основах. К концу 1940 года мы были готовы к этой работе.

Толчком послужили успешные испытания 57-миллиметровой противотанковой пушки ЗИС-2. Лафет ЗИС-2 был легким, надежным, обеспечивал высокую мобильность пушки огневую и на марше, габариты были невелики. Лафет и другие узлы ЗИС-2 вполне могли быть использованы для нового дивизионного орудия.

Но имели ли мы право браться за создание этой пушки? Ф-22 УСВ образца 1939 года принята на вооружение, полностью удовлетворяет военных, освоена в производстве. Более того, ГАУ не возобновило с нашим заводом договора на продолжение производства Ф-22 УСВ в 1941 году, мотивируя это тем, что дивизионными орудиями армия полностью удовлетворена.

А если это так, то кому нужна новая дивизионная пушка, будь она сверхсовершенна? Конструкторские силы, время, энергия не наше личное достояние, мы просто не имеем права создавать пушку лишь для удовлетворения собственного конструкторского тщеславия. И все же мы взялись за эту работу, предварительно взвесив все «за» и «против». Соображения были следующие. Самый приблизительный подсчет показывал, что на вооружении Красной Армии к началу 1941 года все-таки меньше дивизионных орудий, чем на вооружении русской армии перед первой мировой войной. Масштабы первой мировой войны не могли не уступать развороту будущей войны, неотвратимость которой ни у кого из нас не вызывала сомнений. Следовательно, не исключена возможность, что придется возобновлять производство Ф-22 УСВ. А раз так, то гораздо выгоднее иметь про запас на случай войны новую дивизионную пушку, которая по всем показателям будет превосходить Ф-22 УСВ.

Тотчас после проведения первых стрельб ЗИС-2 в КБ состоялось обсуждение замысла новой дивизионной пушки. Обсуждение проходило в узком кругу, участвовали в нем кроме меня Шеффер, Ренне, Мещанинов, Горшков и Котов.

Новой дивизионной пушке присвоили заводской индекс ЗИС-3. Идея ее не потребовала долгих поисков. Конструктивная схема ЗИС-2 стала типовой для ЗИС-3. В конструкцию ЗИС-2 необходимо было ввести лишь некоторые изменения и дополнения.

Ф-22 УСВ по части мощности и баллистического решения была вполне приемлема как переходное орудие для создания более легкой дивизионной пушки с использованием патрона пушки образца 1902/30 годов. Поэтому было признано рациональным произвести наложение 76-миллиметрового ствола с баллистикой Ф-22 УСВ на лафет ЗИС-2. Угол возвышения для новой дивизионной пушки мы поначалу приняли за 45 градусов (этот угол обеспечивает наибольшую дальность полета снаряда). Большой угол возвышения создает повышенные нагрузки на лафет орудия. Чтобы уменьшить их, решили снабдить ствол новой пушки дульным тормозом, поглощающим около 30 процентов энергии отдачи, возникающей при выстреле.

Всю работу решили проводить в два этапа. Вначале разработать и изготовить ствол калибром 76 миллиметров с дульным тормозом, собрать его на лафете ЗИС-2 и испытать стрельбой, чтобы проверить фактическую эффективность дульного тормоза. Второй этап должен был включить в себя разработку, изготовление остальных агрегатов, сборку и испытания опытного образца ЗИС-3. Исходя из этого, задание на разработку и изготовление ствола и дульного тормоза было выдано несколько раньше, чем на остальные агрегаты Работы по стволу поручили конструктору Ивану Семеновичу Грибаню. Ему и Мещанинову выдали исходные данные такие же, как и для ствола пушки Ф-22 УСВ, а конструктивная схема ствола была аналогична 57-миллиметровому стволу ЗИС-2. 76-миллиметровую трубу требовалось вписать в кожух ЗИС-2, а также снабдить ее дульным тормозом.

Уже на самых первых этапах работы над ЗИС-3 использование унифицированных конструкций, одно из главных составляющих наших скоростных методов, значительно упростило задачу, сократило объем работы, ускорило осуществление замысла.

Иван Семенович Грибань быстро изготовил эскиз на трубу и передал производственникам, а сам приступил к оформлению рабочего чертежа. С дульным тормозом дело несколько затянулось. Рассмотрели все существующие конструктивные схемы, но ни одна из них не удовлетворяла нас. Поэтому пришлось создать новую схему. Пока Грибань занимался дульным тормозом и выпускал рабочие чертежи, в цехе шло изготовление трубы. Полуфабрикат трубы пушки Ф-22 УСВ (она еще шла в производстве) пустили в обработку по чертежу ЗИС-3. К моменту завершения обработки был готов и дульный тормоз. Произвели сборку, ствол установили на лафете опытного образца пушки ЗИС-2, и в ту же ночь новую пушку подали на заводской полигон. В программе предусматривалась стрельба уменьшенным, нормальным и усиленным зарядами при нулевом угле возвышения.

Отгремели первые выстрелы. Результаты радовали: дульный тормоз поглощал даже больше энергии, чем предусматривалось расчетами. К утру пушку доставили в цех и осмотрели. Никаких дефектов. Стрельба подтвердила верность замысла. Можно было уже с полной уверенностью говорить, что новая 76-миллиметровая дивизионная пушка ЗИС-3 есть. Теперь следовало приступать ко второму этапу — к доработке конструкции.