«Покарает Тот, кому служу…»

«Покарает Тот, кому служу…»

Други, — вот тебе на!

То вы знаете —

Мародерами меня

Раскопаете…

Никита Высоцкий сказал в одном из интервью: отец — хотим мы этого или не хотим — человек исторический. И все, кто пишет о Высоцком, вольно или невольно попадают в историю…

Пишущие про Высоцкого и Марину Влади — тоже… Но каким образом и какой ценой? Марина давно не бывала в России: «Жаль, конечно… Это из-за гадостей, которые писали про меня… Что я пьяница, наркоманка, сволочь и вообще не знаю кто…»

В своей книге она не пощадила тех, кто предавал Высоцкого, а значит, и ее. Не назвала имен, но все это легко расшифровывается: и приятель-электронщик, и актер-неудачник, и друг, оказавшийся предателем… Некоторых она задела-обидела несправедливо. Публично не извинилась, но признала это, так сказать, в общей форме:

«Пусть я обидела, даже оскорбила нескольких человек…»

Фаина Георгиевна Раневская после смерти своей подруги — великой Анны Андреевны Ахматовой — заметила, что ее ждет еще одна смерть — в воспоминаниях современников. Сергей Довлатов: «Конечно, у великих людей бывают друзья и приятели, но знают ли они, что рядом — гений?..»

Эльдар Рязанов: «Снимая эту четырехсерийную программу («Четыре вечера с Высоцким»), я встречался со многими друзьями и родными Высоцкого, окунулся в его окружение, и меня глубоко огорчил раздор, расстроили распри, раздирающие людей, которых Володя любил. И когда я думаю об этом, у меня перед глазами встает сам Владимир Высоцкий. Как бы он посмотрел на эту возню вокруг его имени, что бы он подумал, как бы отнесся к тому, что близкие ему люди порочат друг друга, зачастую не выбирая выражений? И как только они не могут понять, что подобными действиями играют на руку обывателям, недругам Высоцкого, оскверняя тем самым память поэта»

Высоцкий многое предчувствовал… Приведем фрагменты чернового варианта текста «Мои по-хорона»:

Что мне снится — вот те на:

Гроб среди квартиры.

На мои похорона

Съехались вампиры.

Стали речи говорить —

Всё про долголетие.

Кровь сосать решили погодить,

Вкусное — на третие.

В гроб воткнули кое-как,

Самый сильный вурдалак

Втискивал и всовывал,

Плотно утрамбовывал…

<…>

Что? Сказать чего боюсь?

А сновиденья тянутся…

Вдруг я шевельнусь, да и проснусь,

А они останутся.

Мне такая мысль страшна,

Вот совсем очнусь от сна —

И станут в руку сном мои

Близкие знакомые,

Живые, зримые, весомые,

Мои любимые знакомые.

Вдруг они уже стоят,

Жала наготове!

Очень выпить норовят

По рюмашке крови…

<1971>

В конце девяностых прошлого века, когда Марина Влади не бывала в России и у нее была «другая жизнь», она не читала ни книг, ни статей, которые ей присылали. Дмитрий Чижков, который переснимал архив Высоцкого, автор книги «Отражение» (в ней есть глава о Марине. — В.П.). «Я передал книгу со знакомым в Париж — Марине. Этот знакомый через некоторое время позвонил ей… Марина сказала: «Книгу я читать не буду. Надо было писать при жизни…»

Сейчас Марина читает многое, если не все, что пишут о Высоцком и о ней. Я знаю, что ее очень огорчила моя книга «Правда смертного часа», и думаю, что не могла не огорчить. По многим причинам — и объективным, и субъективным. Борис Мессерер: «Я прочитал Вашу книгу. Она может обидеть Марину. А мы с ней очень дружны. Поэтому наша встреча не состоится». До этого шел разговор об интервью.

Сейчас, когда «все разрешено», прокатилась волна «повторных» воспоминаний и интервью о Высоцком и о Марине Влади. Со страстью, достойной лучшего применения, люди эти перемешивают события, в которых принимали участие сами, с тем, что кто-то когда-то им рассказал, с тем, что где-то когда-то прочли. И не следуя древнему правилу: мягче по форме, но тверже по существу — обвиняют Марину во всех смертных грехах: «дала попробовать сигаретку с марихуаной…», «я видела, как утром она потягивала сухое вино…», «скупая — экономит каждый франк…», «занималась контрабандой…» Не будем повторять их измышления и прямую ложь.

Именно этим «публикациям» дала точную оценку Людмила Абрамова: «Может быть, они стали неинтересны публике… Или уже все сказано и им нечего больше добавить и о Высоцком, и о себе… Теперь они взялись за Марину».

Наталья Белохвостикова, актриса: «И после смерти Володи есть только один судья — он сам.

Что бы он сделал после таких статей? Одному он набил бы морду, на другого посмотрел бы с презрением и ушел… Я на стороне Марины Влади. Он ее любил. И всякому ясно, что она его любимая женщина, любимая жена. Если мы любим Высоцкого, то с его чувствами надо считаться».

Единственным человеком, который подал в суд за клевету на Марину Влади, оказался Михаил Шемякин. Вот что он рассказал в интервью радиостанции «Эхо Москвы»:

«…Когда я прочел, что же я говорю о Высоцком или о Марине Влади, у меня просто волосы встали дыбом. Есть такой журналист в прошлом, сейчас писатель — Свистунов. И он написал о том, что Марина Влади посадила на иглу Володю Высоцкого. Была такая шапка: «Марина Влади посадила на иглу Высоцкого». Потом я вдруг с ужасом читаю: «Михаил Шемякин мне это сказал». У нас была такая программа: радиожурналисты вызвали его на провод прямо из Москвы, но не сообщили о том, что будет главный редактор, по-моему, Никитин, этой газеты, «Экспресс» или «Москва-Экспресс», не запомнил. Он стал говорить о том, что газета исказила его мысли, он никогда об этом не говорил. А потом вдруг включили этого главного редактора и спросили: «А что вы скажете на это? Почему ваша газета так исказила мысли такого писателя, талантливого и интересного?» И он говорит: «Я просто включаю запись его интервью». Там раздался голос этого писателя, где он говорит: «Мне Шемякин сказал то-то, то-то», как раз именно о том, что Марина Влади посадила на иглу Высоцкого. Кончилось тем, что я его просто спросил: «Когда-нибудь, господин подлец, я мог сказать такую чушь вам?» — «Нет, вы этого не говорили», — сказал он. А почему он написал это и почему газета напечатала, я до сих пор не понимаю. Но знаю то, что сейчас Марина Влади попросила меня присоединиться, и мы будем подавать в суд на этого господина Свистунова. Так что мемуары пишут многие, и иногда, когда я читаю, я действительно или смеюсь, или хочется плакать».

Можно вспомнить знаменитый совет Фаины Георгиевны Раневской, совет актеру, который снимался в плохих фильмах: «Молодой человек, не плюйте в вечность». Иван Дыховичный очень точно заметил: Высоцкий может ответить «оттуда» и ответить очень страшно…

Я спокоен: Он мне все поведал.

«Не таись!» — велел. И я скажу:

Кто меня обидел или предал —

Покарает Тот, кому служу.

Не знаю, как ножом ли под ребро,

Или сгорит их дом и все добро,

Или сместят, сомнут, лишат свободы…

Когда? Опять не знаю — через годы

Или теперь. А может быть — уже…

Судьбу не обойти на вираже

И на кривой на вашей не объехать,

Напропалую тоже не протечь.

А я? Я — что! Спокоен я, по мне хоть

Побей вас камни, град или картечь.

<1979>