Ответственность

Ответственность

По возвращении в Нидерланды я изучаю все взятые в доме Розы документы и просматриваю фотоальбомы с подписями на шведском. Передо мною проходит вся ее жизнь. Жизнь, полная приключений и драматических событий. Жизнь страстной, независимой женщины в неспокойные времена.

И я задумываюсь: что мне делать с раскрытыми тайнами моей тетушки Розы? Сохранить их исключительно для себя, разделить их со своими детьми или познакомить с ними всех желающих? Я не решаюсь что-либо предпринять. История моей семьи настолько увлекательна, что уже сама по себе заслуживает того, чтобы ее узнала широкая публика. Останавливает меня мое предубеждение по отношению к книгам и фильмам о концлагерях. А ведь именно эти лагеря и являются важнейшей частью тайной тетушкиной жизни. Из-за этого своего предубеждения я не хотел увидеть своими глазами настоящий концлагерь или прочитать книгу Анны Франк. Зачем это все? Чтобы послужить предупреждением против расизма? Но история учит нас, что она ничему не учит и что у человечества короткая память. В конце концов я разрубаю узел. Захватывающая история жизни тетушки Розы побеждает. Чемодан из Аушвица сыграл роль ружья, которое выстрелило. В начале 2008 года я приступил к работе.

Важнейшими источниками, на которые я опирался, для меня стали дневник Розы, вновь обретенные письма, которые она писала из концлагерей, фотоальбомы и старые фильмы, найденные в Стокгольме, а также прочие свидетельства, вроде тетушкиных стихов, песенок и отчетов политической полиции. В работе мне помогли беседы с моей матерью Элизабет, женой Джона — брата Розы, и, разумеется, с самой тетушкой Розой. Мой визит к ней в Стокгольм, продиктованный моим желанием узнать о прошлом нашей семьи, оказался для меня невероятно важен.

Рассказы об успехах Розы, внедрявшей в Нидерландах моду на новые танцы, привели меня в киноархив Хилверсума[104]. Я запросил киножурнал “Полигон”, в котором можно было увидеть новые танцы первых лет войны. Получив диск, я вставил его в компьютер и сразу же увидел ее — танцующую в кинохронике. Элегантную, держащую ритм, в бальном платье, расшитом розами. Так она на короткий миг вернулась к жизни. Я вновь и вновь прокручиваю эти кадры. Она кружится и смеется, пока не выпархивает в танце из кадра, не имея ни малейшего представления о том, что ждет ее впереди.

Весь собранный мною материал дополняют сведения нидерландского Красного Креста, касающиеся пребывания Розы в концлагерях. И особо я хочу отметить имя Виктора Лаурентиуса, проведшего необходимые детективные расследования. Еще я благодарю Рюда Вейссмана, познакомившего меня с еврейским прошлым города Ден-Бос, в котором Роза жила, пока ей пришлось скрываться. В качестве источника, повествующего о мероприятиях во время и после войны, я использовал книгу Криса ван дер Хейдена “Серое прошлое”.

В эту книгу вошли и тексты самой Розы. Они взяты из ее дневника, в частности главы об ее юности в Клеве и Неймейгене. Кроме того, я использовал буквально воспроизведенные цитаты из личного архива Розы. Некоторые письма из Вестерборка и Вюгта процитированы мною полностью и без изменений. Стихи написаны Розой, и всплыли они в Стокгольме[105].

Все персонажи в книге реальны. Некоторые из них живы до сих пор. Поскольку не все герои этой книги были мне известны по имени, некоторым из них я дал вымышленные имена, а именно: Рашель, Курт Фишер, Йорг Мюллнер, Пьер де Йагхейре, Ламбик, Карл и Бетси. Под прозвищем Бой скрывается Ханс Бикерс. Остальные 72 имени в книге — подлинные.

Роза сама часто колдовала с именами. Сага о Лоэнгрине не только преследовала ее всю жизнь, но и отчасти стала ее судьбою. Хотя Роза неоднократно меняла свое имя по соображениям безопасности, она поступала так еще и потому, что считала новые имена красивее и интереснее. Так она переделала свою фамилию из Гласер в Гласэр. Затем она попеременно использует фамилии Криларс, Донкерс и Гласэр-Филипс. Иногда она называет себя Розитой, иногда Лией, но чаще всего Розой. В дневнике она именуется Вандой. Поскольку она начала вести свой дневник в тюрьме, в этом случае, вероятно, она тоже руководствовалась соображениями безопасности. Своего брата в дневнике она называет Чарльзом, а отца — Фрицем. Иногда она использует фамилию Боуман. Но для меня всегда остается тетушкой Розой.