Октябрь
Октябрь
3 октября
Всякая борьба за власть отражает закономерности экономических и общественных процессов. Мао Цзэ-дун и тесный круг его приверженцев, захватывая власть, объективно служат интересам мелкой буржуазии и националистическим элементам Китая. Мелкобуржуазные тенденции, в зависимости от конкретных исторических условий, получают различные идеологические выражения. Но свою реакционную сущность мелкособственническая философия непременно выдает тем, что противопоставляет себя революционной идеологии пролетариата.
* * *
Я уже удовлетворен. Наше присутствие и вмешательство Орлова остановили расправу над лидером интернационалистов в КПК Ван Мином.
Очевидно, наша осведомленность в яньаньских делах остановила расправу и над другими китайскими товарищами и в какой-то мере сдерживает террор.
Я уверен, за кампанией разоблачения гоминьдановских и японских «шпионов» предполагалась поголовная физическая расправа со всеми «догматиками» и особенно с членами «московской группы».
* * *
Ночью вредительски было выведено из строя антенно-фидерное устройство нашей радиостанции. Долматов перешел на работу по запасной радиостанции, а Риммар ликвидирует повреждения...
7 октября
Незадолго до своей гибели Янсон говорил о ненависти, которую к нему питает Кан Шэн.
* * *
В «Цзефан жибао» 5 октября опубликована статья Мао Цзэ-дуна о гоминьдановских делах в Чунцине.
Председатель ЦК КПК доказывает, будто с японцами, кроме руководимых им 8-й НРА и Новой 4-й НРА, никто не воюет, что руководство Особого района не срывает, а способствует военным усилиям Чунцина.
Мао Цзэ-дун приводит слова Чан Кай-ши на последнем пленуме ЦИК Гоминьдана:
«...Необходимо заявить со всей ясностью, что ЦИК Гоминьдана [210] не предъявляет Коммунистической партии никаких других требований и рассчитывает лишь, что она откажется от вооруженного отторжения территорий...»
Мао Цзэ-дуну не чужды провокаторские замашки. Он пишет:
«...Намерения гоминьдановцев, собственно, состояли в том, чтобы предоставить Советскому Союзу в одиночку сражаться с Гитлером и, спровоцировав нападение японских бандитов на СССР, добиться таким образом гибели или ослабления мощи социалистической державы...»
Неисповедимы пути господни! Разве политика Мао Цзэ-дуна по отношению к СССР в эти годы не означала того же самого? И разве вместе и Чан Кай-ши, и Мао Цзэ-дун не добивались одного и того же — войны СССР с Японией?
10 октября
Цзаоюань — резиденция Мао Цзэ-дуна. Никто в Яньани не знает, что она собой представляет. В нескольких шагах от сада, в склоне горы — жилище председателя ЦК КПК — самое надежное бомбоубежище со многими тайными галереями, выходящими в ближайшие глухие ущелья.
Неподалеку от речки Яньшуй, в тени персиковых деревьев за лёссовой стеной и под охраной маузеристов председатель ЦК КПК вольготно коротает досуг.
В Цзаоюань даже ближайшие сподвижники председателя ЦК КПК не являются запросто. В Цзаоюань вызывают. Никто не смеет потревожить «председателя Мао» без его ведома.
В Яньцзялине, исполняя волю Мао Цзэ-дуна, помноженную на свою инициативу, хозяйничает Лю Шао-ци. Теперь это не скромный военный комиссар Новой 4-й НРА, а наделенный огромными полномочиями второй человек в партии!
* * *
В Москве что ни день — салют! Город за городом освобождает Красная Армия...
И хотя вблизи наших границ по-прежнему дислоцируется Квантунская армия, угроза войны для СССР на Дальнем Востоке миновала.
Но сколько же советских дивизий отвлекла на себя эта позиция Японии и как это облегчило немцам выполнение военных задач! И какими человеческими жертвами пришлось восполнять отсутствие этих десятков полнокровных кадровых советских дивизий на фронте! [211]
14 октября
Советские войска гонят и гонят фашистов.
Италия объявила войну Германии.
Японцы открыли наступление на бирмано-китайской границе. На остальных фронтах Китая — бои с переменным успехом.
В летней кампании японцы не сумели полностью захватить Восточный Китай — главную цель своих военных усилий. Отдельные участки транскитайской железной дороги по-прежнему под контролем центрального правительства. Но правительственные войска понесли серьезные людские потери.
* * *
Сколько же можно зубрить «22 документа»! А их по-прежнему зубрят. И не только зубрят, но и перевоспитывают ими «шпионов» и «догматиков». И все это при неизбежном участии делегатов предстоящего VII съезда. Ничего не скажешь — «достойная» подготовка будущего единства партии.
Самый верный способ быть правым — заткнуть всем рты или заставить бормотать одно и то же. Конечно, можно еще последовать примеру императора Цинь Шин-хуана и сжечь все книги, не входящие в список «22 документа», а всех «умников» зарыть живыми в землю. Император Цинь Шин-хуан таким образом решил вопрос о праве, культуре, воспитании.
* * *
Я не могу позволить дать чувствам волю. Я исхожу из фактов. Слова, дела, поступки — вот основа моего подхода. Я стараюсь в своей оценке событий в Особом районе четко проводить разницу между тем положительным, что достигнуто КПК, и «заслугами Мао». На этот счет я действительно не обольщаюсь и не намерен обольщаться. Факты — вот моя вера в данном случае.
У ребят «чемоданное настроение». Вот-вот должен пожаловать самолет. Вечерами пишу письма Марии, Боре, Юре и потихоньку перечитываю «Саньго чжи», «Шуйху».
Лу Синь писал: «Китай ценит свою историю». Пожалуй! Я в этом убеждаюсь...
19 октября
Мысль, возможно, еретическая, но не выходит из головы. Не вижу особой разницы между Мао Цзэ-дуном, его сторонниками и лидерами Гоминьдана.
В передаче японского радио я слышал однажды такую [212] характеристику Чан Кай-ши: «...обладает упорством, безжалостностью и глубокой любовью к власти. Женат в четвертый раз...» А чем она не характеристика Мао Цзэ-дуна?! Даже в интимных подробностях совпадает.
Два националиста с разных позиций одержимы идеей власти. Но один в Чунцине делает это откровенно, и во всяком случае сопротивляясь иностранной оккупации, а другой, — позабыв о чести и страданиях родины, обманывая свою партию и уничтожая ее заслуженных руководителей...
Грустно глядеть на сборы товарищей. Истосковался и по семье и по России и, порядком измучился от жестокой яньаньской действительности.
Пэн Дэ-хуая никто не винит в неудачах «операции 100 полков», но такое мнение существует. И это дает основание Мао Цзэ-дуну считать военное руководство некомпетентным, в том числе и Чжу Дэ. Это позволяет Мао Цзэ-дуну уверенно свертывать боевые действия 8-й НРА. Он тут высший военный авторитет. Никто и не смеет заикнуться, что к руководству всеми крупными операциями войск КПК приложил в прошлом руку и Мао Цзэ-дун.
Неудачи «100-полковой операции» ставят командиров в еще большую зависимость от Мао.
24 октября
Исчез ТБ-3 в небе... Аки дым в небе растаял... И теперь мы втроем: Орлов, Риммар и я.
Завтра переезжаю в наш дом подле Цзаоюани. Прощай пещерное житье!
Гложет одна забота: хватило бы здоровья. Я должен здесь во многом разобраться — слишком значительны события в неприметной Яньани. И как ни тяжко, я постоянно убеждаю себя: выстоять, выстоять, выстоять!..
25 октября
Положение в Особом районе тяжелое. Сказываются результаты обработки шефом цинбаоцзюй общественного мнения. «Догматики», члены «московской группы» выглядят как враги партии и народа. Какие бы мероприятия ни проводились — вплоть до праздников национальных меньшинств, — ораторы обязательно разоблачают «меньшевистско-капитулянтскую сущность догматиков». В низовых партийных организациях имена «врагов партии», как правило, не называются, но в общем-то все знают, о ком речь. Уже сейчас подавляющее большинство коммунистов настроено [213] резко отрицательно к «догматикам» и «московской группе». Их считают виновниками всех неудач и едва ли не пособниками врага номер один: Чан Кай-ши. Никого не смущает, что ни Ван Мин, ни другие товарищи не выступали в партийных организациях с объяснениями мотивов своего поведения, своей политической линии. Никто не знает, что же отстаивали члены «московской группы».
Партийцы знают лишь антикоминтерновские и антибольшевистские измышления сторонников Мао. Никого не смущает сам метод борьбы с «догматиками». Их только «избивают» и не позволили объяснить партии свои взгляды. Практически Ван в тягостном одиночестве.
Постепенно почти у всех сложилось глубокое предубеждение против представителей интернационалистской линии в КПК. Это создает постоянную и нездоровую обстановку для антисоветских настроений, которые кроются в недоверчиво-скептическом отношении к политике ВКП(б).
Не только на партийных активах или собраниях, но даже на заседаниях политбюро Пэн Дэ-хуай, Чжоу Энь-лай, Бо Гу не в состоянии сказать что-то для объяснения своих взглядов. О защите Ван Мина в подобной обстановке и речи быть не может. Каких только обвинений не приходится слышать этим товарищам!
Сейчас ставятся под сомнение решения декабрьского совещания ЦК КПК 1937 года. Его положения передергиваются, подтасовываются...
* * *
Орлов добился сокращения медицинского персонала госпиталя, закрепил за определенными участками подготовленных им сестер, ввел распорядок и некоторую плановость в работу, утвердив ряд современных методов лечения.
Кроме центрального госпиталя, в Яньани еще три больницы. Однако в госпитале благодаря заботам Орлова производится больше операций, чем во всех трех других больницах, вместе взятых (и это при равенстве коек в каждом из четырех лечебных учреждений).
* * *
Как бы ни оценивали в Москве мою работу, буду писать о том, что вижу.
В конце концов, разве дело во мне?..
Безжизненные скелеты кустов. Иногда в камнях натыкаюсь на змей. В непогожий сумеречный денек на узеньких [214] горных тропинках приходится быть начеку — легко сорваться.
Когда возвращался в дом, вдруг остро ощутил запах русского леса, прогретых солнцем сосен и елей, мягкий шелест березовой листвы...
28 октября
Разобрался в целой пачке писем. Мария и дети здоровы.
В сражениях под Курском погиб Дмитрий (брат жены П. П. Владимирова. — Ред.) и двадцатилетняя медсестра Надя (племянница П. П. Владимирова. — Ред.), которую вместе с ранеными в санитарном автобусе расстрелял немецкий самолет.
У Марии из трех братьев уже погибли двое.
* * *
Обстановка в Яньани гнетущая. События последнего времени заставили людей сторониться дружеских отношений, избегать внеслужебных отношений, не доверять друг другу. В поведении людей сквозит напряженность и страх.
У людей нет желания отстоять правду и оклеветанных товарищей, добиться объяснения по тем или иным вопросам. Каждый ведет борьбу за собственную жизнь. Нечего говорить, сколько проходимцев делает карьеру на своей «преданности Мао». В такого рода делах не обязательны профессиональные знания, заслуги, опыт — важно проявить себя преданным маоцзэдунистом, много кричать об этом и втаптывать в грязь своих товарищей.
Партийная принципиальность подменяется карьеризмом, откровенным подхалимством и самоунижением. Самоунижение вообще становится характерной чертой яньаньской жизни. Стремясь любой ценой уцелеть, сохранить свою должность, а то и продвинуться повыше, люди словно обезумели. Позабыты честь, достоинство, товарищество... Люди подменяют свое мнение различного рода ссылками на выступления и статьи председателя ЦК КПК. И за всем этим душок антисоветизма, недоверия к нашей партии, политике Советского правительства.
В таких условиях Ван Мин не может рассчитывать на понимание или даже просто на критику в общепринятых партийных нормах. Он в исключительно тяжком состоянии. Болезнь и подлая критика вызвали глубочайший физический и моральный надлом.
Ван Мина обвиняют во всех смертных грехах. Он якшался с врагами народа, с предателями, с Чан Кай-ши. [215]
Он разоблачил себя, «навязывал партии капитулянтскую линию» (т. е. отстаивал линию Коминтерна). Он «погряз в оппортунизме» (опять-таки отстаивал линию Коминтерна и линию дружбы с ВКП(б)).
Шеф цинбаоцзюй потрудился на совесть. Буквально все собрания, митинги и прочие мероприятия организовываются его людьми. Из недр его службы поступали всякого рода порочащие, грязные доводы против интернационалистов и «догматиков». Он развернул акции чжэнфына на всю мощь. Если Лю Шао-ци выполняет роль теоретика чжэнфына, то Кан Шэн практический организатор. Председатель ЦК КПК — духовный отец всех кампаний.
Особенно потрудился Кан Шэн против Ван Мина. К Ван Мину у него и сугубо личная неприязнь. Он мертвой хваткой вцепился в своего политического недруга (еще в Москве Кан затаил злобу на Ван Мина, который одергивал его за неискренность в ряде вопросов). Когда я в беседах с ним называю имя Ван Мина, «осенний министр» преображается: его колотит ненависть! Невозможность простого уничтожения Ван Мина, сложность политической борьбы с Ван Мином, у которого в партии оказались видные единомышленники и который до последнего времени представлял курс могучей международной рабочей организации, непрерывно подогревает ненависть Кан Шэна. О Ван Мине он говорит подчеркнуто пренебрежительно...
Антикоминтерновская кампания предполагает исключение товарища Ван Мина из партии. По тону Кан Шэна я понял, что Ван Мину грозит это исключение, и оно в общем-то планируется окружением председателя ЦК КПК.
Ван Мин в тяжелейшем положении. Он не может поверить в то, что его уничтожают политически за преданность Коминтерну, за политику, которая вырабатывалась Коминтерном, за его связи с виднейшими работниками этой международной пролетарской организации. Он убежден в справедливости и правильности политических установок Коминтерна. Для него единый антияпонский фронт — кратчайший путь к разгрому фашистской Японии, освобождению родины и укреплению КПК. Проведать Ван Мина невозможно. «Осенний министр» блокировал его со всей тщательностью. У Мао Цзэ-дуна я добился разрешения для Орлова посетить Ван Мина. Необходимо держать под контролем деятельность каншэновских врачей. Тут Кан может пойти на все! [216]
Ван Мин был со своей женой, когда пришел Орлов. Увидев Андрея Яковлевича, Ван Мин разрыдался...
Ван Мин исхудал, очень слаб и до сих пор не в состоянии ходить. Во время медицинского осмотра Ван Мин попросил Андрея Яковлевича отправить телеграмму товарищу Димитрову. Послать телеграмму официальным путем он не рискует. Председатель ЦК КПК ее не пропустит и постарается использовать ее для новых измышлений.
Андрей Яковлевич сказал, что считает своим долгом выполнить эту просьбу. Ван Мин продиктовал ему текст. Орлов обещал немедленно отправить телеграмму по нашей радиостанции. Тогда Ван Мин попросил его никому не говорить об этом, иначе ему этого не простят.
Выглядел Ван Мин измученно и подавленно. И понять его состояние можно. Дело не только и не столько в болезни, сколько в исключительно тяжелой обстановке. От Ван Мина отказались друзья. Его никто не навещает. Он в буквальном смысле одинок. Но он еще не все знает. Его жена скрывает от него истинный масштаб антикоминтерновской кампании (в какой-то мере и антиванминовской). Он не знает о назревающем исключении из партии, о дружной неприязни партийцев к нему и о многих других фактах. От него открещиваются все, кто прежде работал с ним и находил естественным политическое руководство Коминтерна. Не знает он и того, что подавляющее большинство единомышленников не только отворачиваются от него, но и выступают против него, возводят, к восторгу председателя ЦК КПК, новые обвинения, порочат перед партией его имя.
Шеф цинбаоцзюй превзошел самого себя. Сейчас он организует травлю жены Ван Мина. Везде только и болтают об аполитичности Розы Владимировны, ее якобы «позорном бытовом разложении»...
Расчет у Кана один: если не ядом, то травлей убить Ван Мина. Ни на один день он не оставляет его без «внимания».
Телеграмму Ван Мина я немедленно отправил. Ван Мин просит руководителей бывшего Коминтерна объяснить руководству КПК, что он следовал установкам Коминтерна, подчинялся его решениям, и это составляло его цель и задачу. Он ставит вопрос о том, что нынешняя линия Мао Цзэ-дуна противоречит интересам борьбы с фашизмом и по сути дела — раскольническая...
Решения декабрьского совещания 1937 года и отчасти [217] VI пленума уже признаны оппортунистическими. Это развитие удара по интернационалистскому крылу КПК.
Характерно, что обработка общественного мнения была развернута в отсутствие Пэн Дэ-хуая и Чжоу Энь-лая. И тот и другой были участниками этого пленума. Положения пленума извращались и его дискредитацию проще всего было осуществить без них.
Вообще вся история КПК, даже совсем недавняя, подвергается стремительному пересмотру и ревизии.
29 октября
Перевод статьи из «Маньсю нити-нити» («Маньчжурская ежедневная газета». — Ред.) получил от Бо Гу:
«...Главный штаб экспедиционных войск в Северном Китае сообщает, что в июне с войсками Чан Кай-ши проведено 239 боев, с коммунистическими — 807 (эта цифра учитывает в основном мелкие стычки с войсками КПК и не отражает действительной картины).
В Шаньдуне войска Юй Сюе-чжуна, отрезанные от Чунцина, доживают последние дни своего существования. В горах Тайханшань укрылись остатки 24-й армии чунцинского правительства.
22 августа 1937 года Чан Кай-ши назначил Чжу Дэ командующим 8-й НРА, а его заместителем Пэн Дэ-хуая.
В 8-ю НРА входят 115-я, 120-я, 129-я пехотные дивизии. После сокрушительных поражений, нанесенных 8-й НРА войсками доблестной императорской армии, ее основные силы укрылись в районе Утайшань (горы Тайханшань), а остатки рассыпались по различным областям Северного Китая.
Однако коммунистические отряды занимаются главным образом не партизанской войной, а созданием новых баз там, где власть Чан Кай-ши нами свергнута или поколеблена.
Сейчас в коммунистических армиях Северного Китая около 360 тысяч бойцов, а в подвластных им районах проживает 80 миллионов человек.
Таких успехов коммунисты добились не борьбой с императорскими войсками, а посредством захвата районов, оставленных приверженцами Чан Кай-ши. Коммунисты укрепляются за счет центрального чунцинского правительства.
Новая 4-я НРА возникла на базе переформированных войск Сян Ина в октябре 1937 года. Она обороняется в Центральном Китае. [218]
После летнего разгрома 1940 года коммунистические войска избегают открытых боев. Число их убитых на полях сражений всегда несравненно меньше, чем убитых из войск Чан Кай-ши, так же, как и пленных, что опять-таки красноречиво доказывает их тактику увиливания.
В качестве внутренних мероприятий коммунистами осуществляется движение «по упорядочению трех стилей работы». Одновременно всеми средствами насаждается диктатура Мао Цзэ-дуна...
8-я НРА дислоцируется по самостоятельным военным округам:
1. Шэньси — Чахар — Хэбэйский. Командующий — Не Жун-чжэнь. Его заместитель — Сяо Кэ. Численность войск — 35 тысяч бойцов.
2. Шэньси — Чахар — Шаньдунский. Командующий — Лю Бо-чэн. Численность войск — 40 тысяч бойцов. Ядро округа — 129-я пехотная дивизия Лю Бо-чэна.
3. Шаньдун — Цзянсу — Хэнаньский. Командующий — Сюй Сян-цянь. Ядро округа — 115-я пехотная дивизия, которой прежде командовал Линь Бяо. Численность войск округа — 40 тысяч бойцов.
4. Шэньси — Суйюань — Ганьсу — Нинся. Командующий — Хэ Лун. Его заместитель — Сюй Фан-тин. Ядро округа — 120-я пехотная дивизия. Численность войск округа — 60 тысяч бойцов.
Возглавляет 18-ю армейскую группировку (8-я НРА) Чжу Дэ, его заместитель Пэн Дэ-хуай и начальник штаба Е Цзянь-ин...»
Далее автор излагает биографию Мао Цзэ-дуна...
«...в 1931 году Мао Цзэ-дун предпринимает кровавые репрессии... Количество людей, уничтоженных им во время этого инцидента, достигает 7 тысяч человек. В результате Мао Цзэ-дун разгромил своих противников и установил свою гегемонию внутри Компартии...»
Затем автор подробно излагает противоречия между Чан Кай-ши и Мао Цзэ-дуном, из-за которых неизбежно распадется единый антияпонский фронт...
Данный текст является ознакомительным фрагментом.