Очаровательный мошенник
Очаровательный мошенник
В 1925 году Португалия, как и многие европейские государства после Первой мировой войны, находилась в состоянии тяжелой экономической депрессии, вследствие чего обострились социальные конфликты. В декабре 1920 года португальский эскудо котировался относительно доллара США в 20 раз ниже, чем в декабре 1910 года. Вместе с тем повышался номинал банкнот, из оборота исчезала мелочь, зато появлялись красочные купюры достоинством в 500, 1000 и 5000 эскудо.
Начиная с февраля 1925 года из разных концов Португалии в полицию, банк, газеты стала поступать информация о появлении в обращении большого количества новых банкнот достоинством в 500 эскудо. Деньги такого номинала были в обороте уже больше четырех лет, и банк продолжал их выпускать для поддержания беспроблемного размена крупных купюр на мелкие. Поскольку среднее время эффективного использования бумажной ассигнации составляет 6–8 месяцев, а время выпуска в обращение серий также известно специалистам Банка Португалии, то они всегда точно рассчитывают, когда надлежит производить вброс замещающих партий. Причем в случае простого замещения ветхих либо непригодных для обращения банкнот новыми процентное содержание ассигнаций этого номинала в общем объеме наличной денежной массы не будет расти.
Появление же в обращении в феврале 1925 года новых купюр достоинством в 500 эскудо не походило ни сроками, ни масштабами на планомерную замену ветхих банкнот. У многих людей независимо друг от друга стало складываться впечатление, что ассигнаций этого достоинства в обороте стало чересчур уж много. Достаточно быстро возникшие подозрения облетели всю небольшую страну, вызвав общее недоверие к купюрам номиналом в 500 эскудо.
4 марта 1925 года произошел инцидент, имеющий прямое отношение к многочисленности банкнот. В этот день работники отделения Банка Португалии в городе Брага в течение нескольких часов приняли от разных клиентов несколько нераспечатанных пачек 500-эскудовых банкнот. Прекрасно зная, что последняя крупная партия таких денег была пущена в оборот в 1922 году, они сильно засомневались в том, что почти три года настоящие деньги могли пролежать в банковской упаковке нетронутыми. Поинтересовавшись источником этих денег, работники банка не без удивления узнали, что все эти пачки были получены их клиентами у одного и того же лица, а именно – у некоего Адриано Сильва, крупного оптового торговца.
Была немедленно оповещена полиция, которую представители банка убедили в том, что Сильва, видимо, крупный фальшивомонетчик. Последнего задержали, но вскоре от его личности пришлось отмести всякие подозрения, так как экспертиза денег, которыми Адриано Сильва расплатился со своими контрагентами, показала, что все банкноты были настоящими.
Впрочем, слухи о поддельных деньгах не исчезли. Наоборот, недоверие к купюрам в 500 эскудо стало столь значительным, что некоторые банки и организации отказывались их принимать. Однако выборочные проверки обращающихся денег экспертами Португальского банка убедительно демонстрировали, что никакого вброса фальшивок не существует.
Желая погасить возникшее недоверие, руководство Государственного банка выступило с официальным заявлением, размещенным на страницах газет 6 мая 1925 года, гласившим следующее: «Администрация Банка Португалии доводит до всеобщего сведения, что для беспокойств по поводу якобы появившихся в обращении фальшивых ассигнаций в 500 эскудо нет никаких оснований».
Этот призыв оказал нужное воздействие на общественные массы, больше уже не выказывавшие явного недоверия к банкнотам. Лето и осень 1925 года прошли сравнительно спокойно, но вот 4 декабря история с деньгами получила дальнейшее развитие. В этот день управляющий Банком Португалии Комачо Родригес принял записавшегося к нему на прием владельца небольшого частного банка Н. Кондельса. Последний рассказал о некоем ювелире из города Порту, клиенте его банка, который регулярно являлся в пункт обмена валюты, где скупал британские фунты и доллары США, расплачиваясь преимущественно банкнотами в 500 эскудо. И на свои депозиты в банке господина Кондельса он тоже имел обыкновение вносить деньги такими же ассигнациями. Клерк, занимавшийся с ювелиром, имел возможность наблюдать расчеты странного клиента в пункте обмена валюты: тот неделю за неделей приносил в банк пачки банкнот по 500 эскудо. В конце концов работник банка спросил своего хозяина: продолжать ли ему и дальше принимать новые банкноты по 500 эскудо. Кондельс тоже не мог поверить в законное происхождение этих денег и потому переадресовал вопрос Комачо Родригесу.
Информация, переданная Кондельсом Родригесу, действительно вызывала подозрения, так как свыше трех лет португальский Банк не вбрасывал новых партий купюр достоинством в 500 эскудо. Банкноты, поступавшие в оборот в порядке замены ветхих денег, могли сосредоточиться в руках одного держателя только чудом. Еще более невозможной представлялась версия, согласно которой новенькие купюры в нераспечатанных пачках остались с той поры, когда они только вводились в оборот.
Управляющий банком Португалии, выслушав Кондельса, немедленно связался с криминальной полицией города Лиссабона. Уже 5 декабря 1925 года в Порту выехала смешанная следственная группа, уполномоченная на самое широкое расследование. Возглавлял группу высокий чиновник министерства юстиции, старший судья по уголовным делам, доктор юриспруденции Дирейто. Своей властью он мог санкционировать любые обыски, задержания, аресты, вскрытие переписки, арест счетов и денег, изъятие документов. Помимо полицейских, в группу также вошли инспектор Банка Португалии Кампос и эксперт по фальшивым деньгам Педросо.
Вскоре следователи разыскали подозрительного ювелира и устроили ему допрос, одновременно с этим проведя обыск в доме задержанного. В результате выяснилось, что свои основные деньги ювелир держал в местном отделении Банка Анголы и в метрополии, владельцем которого являлся не кто иной, как уже знакомый читателю Адриано Сильва.
Далее представители правоохранительных органов опять задержали Адриано Сильву и обыскали помещение его банка, где обнаружили 40 пачек по 100 новых банкнот достоинством в 500 эскудо в каждой. Эксперт Банка Португалии Педросо начал проверку денег прямо на месте, после чего вынес заключение о подлинности купюр. Тогда ошеломленным результатами экспертизы денег блюстителям порядка пришла на ум другая версия: фальшивомонетчикам удалось завладеть типографскими пластинами и самостоятельно организовать выпуск денег.
Правда, работники Португальского банка тут же опровергли гипотезу полицейских. Дело в том, что купюры в 500 эскудо были многоцветными, изготавливались методом последовательной глубокой печати отдельных элементов, при котором неразрезанный лист бумаги позиционировался на рабочем столе станка с минимальными припусками. Наладить массовое производство денег подобным способом, то есть посредством точного копирования всех операций, производимых на монетном дворе, было невозможно, ибо для этого мало было украсть типографские пластины – следовало построить печатную линию, аналогичную заводской. Да и печатных пластин в том виде, как их представляли себе полицейские, в данном производстве просто не существовало: имелся набор из нескольких десятков клише, каждое из которых содержало лишь часть рисунка банкноты. Любая же попытка упростить производство непременно привела бы к погрешностям при цветоналожении и совмещении фрагментов рисунка.
Но самый главный аргумент экспертов Банка Португалии против полицейской версии о хищении пластин заключался в другом: они твердо заверили коллег из полицейского департамента в том, что деньги данного номинала в стране не изготавливались вовсе. Они печатались в Великобритании известнейшей фирмой «Waterlow & sons», и невозможно было вообразить обстоятельства, при которых клише могли бы попасть в руки злоумышленников.
Следствие зашло в тупик. Полицейские решили прибегнуть к последнему способу, который оказался бы уместным в данной ситуации, – постарались отыскать банкноты с одинаковыми номерами. Если действительно имело место повторное использование печатных пластин, то номера банкнот должны были неизбежно повториться, так как преступники ни за что не стали бы печатать номера несуществующих серий. В связи с этим представители правопорядка взялись переписывать номера 4000 банкнот достоинством в 500 эскудо, обнаруженных в хранилище Банка Анголы и метрополии. Группа работников Государственного банка занялась тем же самым в городе Лиссабоне. Время от времени получавшиеся списки сверялись.
Проделав огромную работу по сличению номеров купюр, полицейские установили 4 пары подлинных ассигнаций достоинством в 500 эскудо, имевших одинаковые номера и находившихся одновременно в двух разных хранилищах, все остальные были фальшивыми. Таким образом, произошло невероятное: преступники сумели повторно использовать настоящие типографские пластины, находившиеся на ответственном хранении в Великобритании.
Получив отчет о результатах сверки номеров, судья Дирейто выписал ордера на арест учредителей Банка Анголы и метрополии, членов его совета директоров и высших администраторов. А в это время в Португалию из путешествия по Африке как раз возвращался главный из четырех учредителей данного банка – Артур Вергилио Альвес Рейс. Его сопровождал Адольф Густав Хеннис, официально не занимавший никаких постов в Банке Анголы, но тем не менее принимавший деятельное участие в жизни этого предприятия.
Блюстители порядка задержали Артура Рейса, но Адольф Хеннис исчез. Однако вскоре за неимением доказательств вины был отпущен на свободу и Рейс, спустя некоторое время благополучно покинувший пределы Португалии и перебравшийся в Германию. Правда, перед этим Рейс успел сообщить следственной группе судьи Дирейто, что он контролирует 31 тыс. из 90 тыс. акций Государственного банка Португалии. Интересно, что по законам данной страны физическое лицо не могло иметь обыкновенных акций Госбанка свыше определенного лимита, но Артур Рейс просто обошел это ограничение, не нарушив при этом буквы закона: акции, которыми он мог распоряжаться, принадлежали разным физическим и юридическим лицам и находились на различных счетах в депозитариях, а Рейс имел доверенности владельцев на проведение операций с их счетов и управление находящимися там активами.
7 декабря 1925 года управляющий Банком Португалии К. Родригес получил доклад о первом допросе Рейса, после чего дал распоряжение подготовить полную справку о Банке Анголы и метрополии и провести аудиторскую проверку подозрительного банка. Кроме того, за подписью Комачо Родригеса президенту фирмы «Waterlow & sons» сэру Вильяму Альфреду Ватерлоу была отправлена телеграмма следующего содержания: «Наплыв фальшивых банкнот в 500 эскудо. Как можно скорее направьте эксперта. Проведите расследование со своей стороны».
В связи с теми событиями, которые разворачивались дальше, необходимо сделать небольшое пояснение. Дело в том, что все степени защиты банкноты знает только ее изготовитель. Цепочка обычно выглядит таким образом: 6 степеней защиты знают и способны более или менее точно оценить рядовые граждане; 6 дополнительных степеней известны экспертам полицейских органов (то есть их заключение основывается на оценке 12 степеней защиты); еще 6 степеней знают эксперты эмиссионного центра, то есть Национального банка (в общей сложности им известны уже 18 степеней защиты); и еще 6 или больше степеней защиты известны только изготовителю. Численные соотношения внутри этой цепочки могут меняться от страны к стране, но в целом подобный механизм существует везде, где имеет место централизованное денежное обращение.
История Банка Анголы и метрополии коротка, но весьма интересна. Его учредителями являлись Артур Виргилио Альвес Рейс, Жозе душ Сантуш Бандейра и Адриано Сильва. Совет Банка Португалии дважды отклонял подаваемую заявку о регистрации частного банка с уставным капиталом в 20 млн. эскудо. Номинально причиной отказа в регистрации было то, что «в создании подобного банка нет нужды», так как ангольскую провинцию успешно обслуживает банк „Ультрамарино“. Однако на самом деле совет Национального банка не устраивал состав учредителей. Так, Артур Рейс, основавший в 1922 году компанию «Артур Рейс», был замешан в весьма подозрительной истории с займом компании «Амбако».
Открыв счет в американском банке, он выписал на него чек без обеспечения на сумму 40 тыс. долларов. Зная, что приходование чека займет 8 дней, Артур Рейс на несуществующие деньги, заявленные в этом документе, скупил контрольный пакет сильно обесцененных акций компании «Амбако» – хозяина трансафриканской железной дороги. Далее, взяв выписку депозитария о состоянии своего счета, Рейс явился в лиссабонский офис «Амбако», где представился новым владельцем компании и на правах такового перевел со счета фирмы 35 тыс. долларов в Нью-Йорк для покрытия чека.
«Амбако» получила неделей раньше заем в 100 тыс. долларов от правительства Португалии, и им-то и распорядился Артур Рейс, купивший контрольный пакет «South Angola mining Co.» В итоге получилось, что Рейс, практически не нарушая закона и не вкладывая собственных денег, сумел стать владельцем двух весьма крупных компаний, работавших в Африке.
Работники «Амбако» все же подали на своего хозяина в суд, обвиняя его в нецелевом расходовании государственного кредита. Одновременно с ними и представители нью-йоркского банка опомнились, что им вернули не 40, а 35 тыс. долларов. В результате Артура Рейса арестовали и два месяца продержали в следственной тюрьме города Порту. За это время ему удалось отмести от себя все обвинения и уладить все конфликты.
Другой учредитель Банка Анголы и метрополии, Жозе душ Сантуш Бандейра, в прошлом имел несколько серьезных столкновений с законом. Отправившись в начале XX века в Бразилию, он отсидел там 7 лет в тюрьме за ограбление со взломом, укрывательство краденого и за спекуляцию спиртным. После возвращения в Португалию Бандейра постоянно находился в центре внимания полицейских, но благодаря покровительству своего отца, крупного землевладельца, и старшего брата, дипломата, к ответственности его в это время ни разу не привлекали.
В довершение всего никто из учредителей Банка Анголы и метрополии не имел необходимого для финансиста образования. Члены совета Банка Португалии понимали, что это не те люди, которых следовало пускать в бизнес, но формальных причин для отказа в выдаче лицензии на банковскую деятельность не существовало. Поэтому после двух апелляций учредителей совет выдал им 15 июня 1925 года запрашиваемую лицензию.
Однако вернемся непосредственно к тем событиям, которые разворачивались в Португалии после того, как была обнаружена огромная масса фальшивых денег. Правление Государственного банка решило изъять из обращения все банкноты номиналом в 500 эскудо. В связи с этим оно обратилось через средства массовой информации к гражданам, призывая их до 22 декабря 1925 года обменять имеющиеся у них на руках 500-эскудовые банкноты на любые другие.
Между тем к министру юстиции Португалии обратился посол Венесуэлы в этой стране – граф Симон Планес Суарес, сообщивший, что он знаком с Рейсом и Адриано Сильвой через генконсула Португалии в Гааге Антонио Карлуша душ Сантуша – старшего брата Жозе Бандейра. Кроме того, граф Симон сказал португальскому чиновнику, что по просьбе Рейса и Сильвы он привез из Нидерландов два чемодана с «конфиденциальными материалами», которые находятся в его лиссабонской резиденции.
Полицейские, приехавшие в дом посла, обнаружили два чемодана, заполненных банкнотами в 500 эскудо. Граф признался, что за их перевозку в своем багаже, то есть без таможенного досмотра, ему обещали 200 тыс. эскудо.
8 декабря 1925 года управляющий Банком Португалии на совещании кабинета министров сделал доклад о первых результатах расследования. Вслед за ним выступили министры юстиции и внутренних дел. В конце концов присутствующие на этом заседании решили объявить посла Венесуэлы в Португалии персоной нон-грата, а генконсула Португалии в Гааге отозвать назад.
Уже 9 декабря 1925 года все крупнейшие европейские газеты разнесли по свету весть о новом этапе большевистского всемирного заговора – экономическом подрыве стран свободного мира. В частности, на первой странице британского периодического издания «Daily telegraf» красовался заголовок: «Фальшивые португальские банкноты, изготовленные в России».
Общее мнение сводилось к тому, что появление поддельных денег, неотличимых от настоящих, есть масштабная акция СССР, направленная на подготовку мировой революции. Артура Рейса и других лиц, замешанных в деле, при этом рассматривали как агентов Кремля. Впрочем, версия о «происках со стороны Кремля» оказалась рассеяна буквально в тот же день, так как специалист лондонской фирмы, выехавший для проведения экспертизы в Лиссабон, заявил, что все купюры с совпадающими номерами действительно изготовлены с одних и тех же пластин. Таким образом, первоначальное предположение о повторном использовании типографского оборудования получило подтверждение. Как это произошло, тем более что набор печатных пластин продолжал лежать на хранении в Лондоне? Вот главный вопрос, волновавший умы высокопоставленных португальских чиновников в те дни.
Посол Португалии в Великобритании Жозе душ Сантуш Лукаш 9 декабря 1925 года появился в офисе сэра Вильяма Ватерлоу и спросил его, когда была отпечатана последняя партия банкнот достоинством в 500 эскудо. Президент компании ответил, что производство данных купюр возобновлено год назад и продолжается по сей день. Но полковнику Лукашу к тому моменту было известно и кое-что другое: Банк Португалии получил последнюю партию 500-эскудовых банкнот в 1923 году, то есть за два года до описываемых событий. Когда португалец рассказал об этом Ватерлоу, тот был просто в шоке, так как стало ясно, что весь 1925 год «Waterlow & sons» печатала деньги якобы для Банка Португалии, тогда как руководство последнего об этом и ведать не ведало.
Из архива компании «Waterlow & sons» были немедленно извлечены и предъявлены португальскому послу те документы, на основании которых возобновился выпуск банкнот. Среди них оказался нотариально заверенный договор между Банком Португалии и колониальным управлением Анголы, дающий право последнему привлечь на внешнем рынке заем в 1 млн. фунтов стерлингов и выпустить на ту же сумму деньги, номинированные в эскудо, для обращения на территории этой колонии. Другим интересным документом являлось соглашение между колониальным управлением Анголы и Артуром Виргилио Рейсом, который получал полномочия на организацию эмиссии новых ангольских денег.
Еще одним документом была доверенность, выданная Артуром Рейсом голландской фирме «Маранг и Коллиньон» и предоставляющая последней право подписи контрактов от имени Рейса. Кроме того, сэр Вильям Ватерлоу показал португальскому послу договор между его фирмой и компанией «Маранг и Коллиньон», согласно которому «Waterlow & sons» должна была до 31 января 1925 года напечатать 200 тыс. ассигнаций достоинством в 500 эскудо и предоставить их своему контрагенту для последующей переправки их в Анголу и допечатки на лицевой стороне банкноты надписи: «Деньги для Анголы». Стоимость выполнения заказа составляла 1500 фунтов стерлингов.
Сэр В. Ватерлоу также представил еще одно письмо управляющего Банком Португалии, датированное 17 июля 1925 года, в котором тот просил изготовить дополнительно 380 тыс. купюр номиналом в 500 эскудо.
Посол Португалии, ознакомившись с представленными бумагами, тоном, не допускающим каких бы то ни было возражений, заявил, что это подделка. Потрясенный его словами сэр В. Ватерлоу тем же вечером выехал в Лиссабон, захватив с собой вышеуказанные документы. Правда, там его ждали еще более ошеломляющие вести. Так, следственная группа быстро определила, что управляющий Банком Португалии К. Родригес не имеет никакого отношения к письму от 17 июля 1925 года.
Кроме того, представители правоохранительных органов выяснили, что в колониальном управлении Анголы прекрасно знали господина Артура Рейса, который с 1916 по 1922 год жил и работал в этой стране. При поступлении на государственную службу в Анголе Рейс предъявил диплом политехникума при Оксфордском университете, где значилось, что он является бакалавром технических наук: сопротивления материалов, гидравлики, черчения и пр. Однако вскоре коллегам Рейса стало известно, что никакого политехникума при Оксфордском университете не существует, и молодой человек был с позором изгнан с государственной службы, после чего перебивался случайными заработками.
В связи с этой историей, а также потому, что единственным эмиссионным центром, выпускавшим в обращение деньги для Анголы, был банк «Ультрамарино», никто из представителей власти Анголы не решился бы связаться с Артуром Рейсом и поручить ему выпуск банкнот в обход уполномоченного банка.
После того как в Лиссабоне появился сэр В. Ватерлоу, расследование начало продвигаться еще более быстрыми темпами, и вскоре блюстители порядка восстановили мельчайшие элементы картины аферы гигантских масштабов, совершенной Артуром Рейсом.
Итак, в ноябре 1924 года Рейс приобрел стандартные бланки, с помощью которых в Португалии оформлялись договора, контракты, поручительства и прочие деловые бумаги. На них он записал текст вымышленного договора на поставку шерсти, причем третий лист двух экземпляров этого документа начинался фразой: «Сделано в двух экземплярах и подписано». Данные бумаги молодой человек 23 ноября 1924 года представил нотариусу Авелину де Фариа, который их и заверил.
Так как, согласно контракту, составленному Рейсом, необходимо было зарегистрировать груз на таможне, то аферист отправился в посольства Великобритании, Германии и Франции, где на документах, заверенных нотариусом, поставили соответствующие отметки.
После этого Артур Рейс отделил первые два листа обоих экземпляров и уничтожил их за ненадобностью. На точно таких же, только чистых листах мошенник оформил те самые договоры, которые через две недели оказались представлены сэру В. Ватерлоу в Лондоне. Тексты были написаны на двух языках (португальском и французском), а их смысл заключался в том, что Артур Виргилио Альвес Рейс уполномачивается колониальным управлением Анголы на выпуск в обращение денежной суммы, номинированной в португальских эскудо, эквивалентной 1 млн. фунтов стерлингов, которые колониальное управление получило в кредит от некоего международного консорциума, не называемого в целях сохранения коммерческой тайны.
Однако любой серьезный финансист, в руки которого попал подобный документ, задумался бы, с чего бы консорциуму, чья неизвестность сама по себе подозрительна, выдавать такой огромный кредит на тех условиях, что обозначены в контракте. Рейс, конечно, тоже осознавал, насколько неправдоподобным выглядит состряпанный им договор. Для того чтобы свести к минимуму угрозу разоблачения в самом начале своего мероприятия, он и придумал двуязычное оформление договора. Очевидно, что англичане не могли работать с документом на португальском и французском языках – они первым делом должны были перевести его юридически точно на английский язык. Такой перевод были в состоянии сделать только юристы и филологи, мало смыслящие в финансовых вопросах.
В итоге, когда договор очутился на столах финансовых менеджеров, он уже нес на себе заверенные подписи юристов и официальных переводчиков компании, что автоматически должно было вызвать доверие к документу как к прошедшему уже первоначальную цензуру. Следует отдать должное Артуру Рейсу, проявившему себя в данной ситуации в качестве незаурядного психолога, – его расчет оправдался полностью и во всем.
Португало-французский текст был отпечатан на пишущей машинке секретарем Артура Рейса, неким Франциском Феррейра, отставным майором. После того как были изготовлены новые варианты вторых листов, Артур Рейс скрепил их с третьим и четвертым. Для придания весомости получившемуся документу он украсил третий лист подписью управляющего Банком Португалии Комачо Родригеса и его заместителя Жозе де Мотта Гомеша. Как показала графологическая экспертиза, А. Рейс просто скопировал карандашом подписи этих людей с банкнот и обвел их чернилами. Ниже он изобразил подписи верховного комиссара по делам Анголы Фердинанда да Куньи Рего Чавеса, министра финансов Диего Родригеса и специального представителя Анголы Диего Кошты. Причем, не зная, как в действительности выглядят подписи этих людей, Артур Рейс подписался так, как, по его мнению, это могли бы сделать они.
Оказавшись в тюрьме, Артур Рейс от сотрудничества с органами охраны правопорядка отказался и разъяснений по существу выдвигаемых обвинений делать не стал. Он лишь заявил, что никто, кроме него, не знал сути имевшей место аферы, а каждый из замешанных в этом деле людей являлся всего-навсего слепым исполнителем его воли.
Вскоре полиция решила арестовать управляющего Банком Португалии К. Родригеса и его заместителя Жозе де Мотта Гомеша, так как на тот момент вышеупомянутое письмо от 17 июля 1925 года считалось подлинным. Таким образом, управляющий оказался пособником афериста.
Между тем в обществе, обеспокоенном слухами о денежной афере, разгоралось недоверие к властям. В этой обстановке на заседании правительства Португалии 26 декабря 1925 года было решено освободить из тюрьмы руководителей государственного банка. Полученное позже заключение графологов, без колебаний назвавших фальшивкой письмо сэру В. Ватерлоу от имени К. Родригеса, подтвердило правильность этого решения. Проходившее в тот же день собрание акционеров Банка Португалии с воодушевлением узнало о решении правительства страны и большинством голосов постановило оставить управляющего и его заместителя на своих местах.
Далее события развивались следующим образом. В 1926 году Карел Маранг ван Иссельвеере, тот самый предприниматель, что с доверенностью А. Рейса на руках вел переговоры с сэром В. Ватерлоу, был арестован в Голландии. Двигалось дело и в самой Португалии. Был ликвидирован Банк Анголы и метрополии, а полученная от реализации активов сумма в 488 430 фунтов стерлингов была целиком обращена в доход Банка Португалии в целях компенсации понесенного им ущерба.
Тем временем Артур Рейс требовал от прокуратуры своего освобождения на том основании, что акционерный Банк Португалии не был внесен в особый банковый кадастр страны и потому как бы не существовал для национальных законов. Любой юрист знает, что для признания преступного посягательства реальным необходимо существование как объекта преступления, так и субъекта, другими словами, жертвы и преступника. Поэтому Артур Рейс заявлял, что его невозможно обвинять в преступлениях против юридического лица, которого не существовало на момент совершения им инкриминируемых действий. Когда же правление Банка Португалии добилось включения своего предприятия в национальный кадастр, Артур Рейс стал требовать освобождения на том основании, что законы не могут иметь обратной силы. После официального обвинения в организации выпуска поддельных денег он заявил, что выпущенные в ходе его деятельности деньги поддельными не являлись.
В конце концов обвинение, предъявленное Рейсу по статье «подделка денег», было заменено на «несанкционированную эмиссию ценных бумаг». Статья эта относилась к случаям искажения отчетности или нарушения правил регистрации при выпуске в обращение биржевых инструментов – акций, облигаций, векселей. Однако аферист совершенно справедливо указал прокуратуре на то, что выпущенные им в оборот деньги не являлись биржевыми инструментами и потому указанная статья никак не может быть применена в отношении него.
Суд над Артуром Рейсом и его сообщниками начал свою работу 6 мая 1930 года в Лиссабоне. Обвинение оперировало такими серьезными статьями уголовного кодекса, как «заговор с целью изменения образа правления», «подделка договоров и писем», «подделка гражданских актов», «использование фальшивого диплома». Но главный пункт обвинения был сформулирован так: «Изготовление в обход закона 580 тысяч банкнот и их частичная эмиссия».
Процесс длился почти полтора месяца. Приговор огласили 19 июня 1930 года. Все обвиняемые были признаны виновными и получили различные сроки тюремного заключения с последующим поражением в правах. Наиболее тяжелые приговоры ждали Артура Виргилио Альвеса Рейса, Адольфа Хенниса и Жозе душ Сантуш Бандейра: каждый из них был приговорен к 8 годам заключения в каторжной тюрьме и к 12 годам ссылки в колонии. Суд разрешил при желании приговоренных заменить данное наказание 25 годами ссылки в колонии.
О дальнейшей судьбе гениального афериста известно следующее: он благополучно отсидел весь срок в Лиссабонской тюрьме, отказавшись отправляться в колонии. На свободу Рейс вышел 7 мая 1945 года глубоко верующим человеком. Он стал странствующим проповедником учения протестантской церкви и до самой своей смерти, последовавшей в июле 1955 года, влачил нищенское существование.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.