Глава 10 Геннадий Хазанов

Глава 10

Геннадий Хазанов

Первая наша встреча с Винокуром состоялась в 1975 году. Кремлевский Дворец съездов, тринадцатое июня. Был концерт, посвященный избранию Леонида Ильича Брежнева депутатом Верховного Совета. И было очень помпезное сценическое представление после официальной части.

Тогда, видимо, существовала такая прописанная процедура, где мог находиться глава государства: на каких-то торжественных мероприятиях, посвященных Великой Октябрьской революции или Дню Победы, члены правительства всегда сидели в ложе, а когда были выборы в Верховный Совет – все находились в зрительном зале. Видимо, считали, что это приближает человека к народу.

И я помню, что за кулисами около микрофона сидел молодой человек, один из дикторов концерта. Поскольку концерт этот ставился Георгием Павловичем Ансимовым, в то время руководившим Театром оперетты, видимо, Володя уже был артистом этого театра и ему поручили выступить в роли ведущего. Но за кулисами.

Я не помню Володю по концертам в концертном зале «Россия» в составе ансамбля Московского военного округа, хотя думаю, что пересекаться мы могли уже там. Лишь позже, осенью 1976-го, на Байконуре ансамбль «Самоцветы» находился на гастролях, и я был тоже там. Тогда мы с Володей подружились.

Он мне сразу показался очень одаренным человеком. Природа наградила его феноменальным обаянием и природной мягкостью исполнения номеров.

Хотя Володя уже тогда имел очень мощный энергетический потенциал. И дальше на моих глазах он стал подниматься по карьерной лестнице: в 1977 году на Всероссийском конкурсе артистов эстрады очень хорошо выступил, стал лауреатом, и дальше его карьера пошла по восходящей.

Если говорить о близких друзьях, для Володи Винокура это, конечно, Лева Лещенко. Они были очень долгие годы просто не разлей вода. Мне всегда был очень симпатичен Володя, я считал, что он в этой когорте молодых артистов на тот момент самый перспективный.

Я к тому времени был уже довольно известный артист, у нас были очень хорошие отношения, учитывая сложность существования актеров в моножанре, когда именно это формирует характер в режиме эгоцентриста. Театральный артист – это человек из коллектива.

И тем не менее, несмотря на это, он очень остроумный, компанейский парень. И очень внимательный человек. Хорошо воспитан родителями, а это уже уходящая натура. Да и отношение к профессии у него особенное, трепетное. Вообще он – счастливый человек, потому что любит жизнь! И наделен редким даром получать от жизни удовольствие. В этом смысле я всегда на него смотрел с завистью, он воспринимает жизнь в полном объеме.

И при его очень честном отношении к труду его нельзя назвать трудоголиком. Я считаю, что трудоголизм – это заболевание, и я, например, на все сто процентов этому заболеванию подвержен и отдаю себе в этом отчет. Но я просто так живу, так дышу, а Володя дышит по-другому. Его легкие больше открыты жизни.

Мне с Володей общаться очень легко: в нем нет чванства, нет высокомерия, есть самоирония – это редкое качество! Его стороной обошло ужасающее заболевание под названием «звездизм». Хотя от той любви, которую ему подарил зритель, мог бы тяжело заболеть.

В нем есть талант драматического актера. Я несколько раз пытался совратить его, но он соскакивал с наживки. Считаю, что он неправильно делал, потому что убежден: у этого человека отличный потенциал! И был, и есть.

Навязывать карьеру драматического актера невозможно, хотя я Володе предлагал попробовать себя в этой роли. Думаю, как человек умный, он предполагал, что подобное раздвоение может привести к печальному результату. И к потере зрителя, и к размыванию собственной профессии. Я пошел на этот риск, потому что просто по-другому не мог жить, просто в определенный момент столкнулся с тем, что больше не могу отвечать зрителю на его требования.

Считаю, что Володька боится рисковать, но осуждать не могу. То, что он в этом смысле менее рисковый, чем я, это точно совершенно. Он добрый, он щедрый. Я не знаю, что бы его могло дискредитировать. Все мы живые люди, и, наверное, у каждого есть свои слабости, но какие-то вещи с годами становятся такими неважными, мелкими. Чем старше мы становимся, тем лучше понимаем, что нас осталось совсем мало. И конечно, этот не очень здоровый мир, который живет в сценическом квадрате, он деформирует души.

Я думаю, что Володя что-то знает про эту жизнь! В нем есть какая-то генетически доставшаяся мудрость – Он Знает! Иногда он может показаться неглубоким человеком кому-то, но это маска. Он так закрывается. Он человек, который не очень пускает внутрь. Но все мы разные люди. Кто-то ищет, кому бы исповедаться, открыть душу; Володя не из этих людей. Не из этих.

Он достаточно толерантный человек. Он общителен. Он ни на чем не настаивает. Многие скажут, что это бесхребетность, что это отсутствие позиции. А может, это как раз та самая мудрость, о которой я говорил? Ведь мудрость к человеку может прийти в раннем возрасте, может позже, а может и вообще не прийти. То, что у него нет врагов, это замечательно. Вообще врагов не надо иметь. Это глупо.

Володя приносит людям удачу, в нем есть какая-то тайна. Я думаю, что это абсолютно не его заслуга. Это просто такой дар свыше. В нем есть способность заботиться, опекать. Причем, я помню, даже с юности он был в этом смысле всегда внимательным к чужим бедам. Это я отлично помню.

Я бы пожелал Володе до конца своих дней сохранить способность радости самой жизни! Я хочу, чтобы жизнь, которая поворачивается к человеку разными сторонами, а не только солнечной, чтобы жизнь никогда не вогнала его в состояние хандры или депрессии. Мне кажется, что Володя вообще не очень подвержен депрессии.

У него очень здоровое нутро. Это уже нечасто встречающееся качество. Если Господь ему даст здоровья, я только хочу пожелать ему, чтобы все его близкие были с ним и чтобы еще много-много лет он мог продолжать заботиться о своей матери, об обаятельной и умной жене Тамаре, радоваться успехам дочки Настеньки, талантливой артистки балета. Дай бог!