Глава 4 «Я сломал ногу футболисту, чтобы он пропустил нужный матч»
Глава 4
«Я сломал ногу футболисту, чтобы он пропустил нужный матч»
В Сингапуре деньги кочуют из одного кармана в другой со скоростью света: лото, тотализатор, скачки… Если вы на мели, всегда найдутся люди, готовые ссудить немного: друзья или подпольные ростовщики. В Сингапуре я могу попросить 100 тысяч долларов и получу их в ту же секунду. Но в Малайзии меня никто не знает и никто не доверяет мне. Поэтому мы не можем обойтись без базы в Сингапуре.
В начале 1997-го после нашей успешной работы на Кубке Данхилла сингапурские полицейские устроили новую волну арестов за организацию договорных матчей. Пал, Сенг, судья Рамасами, Майк и еще несколько моих друзей из «Балестира» попали под следствие. Я был в Малайзии, на родине меня искали власти.
Майк оказался слабым звеном. Он давал показания против Пала, Рамасами и Сенга. Также он обличил меня. Ему скостили срок до трех месяцев. Когда Рамасами приперли к стенке, он не стал молчать.
— Уилсон познакомил меня с Палом, чтобы устраивать договорняки, — рассказал он следователю.
Я знал, что они с Палом работали вместе, но, представляя их друг другу, в первую очередь хотел помочь Рамасами. Я свел букмекера и рефери — вот в чем меня обвиняли. С тем же успехом можно было предъявить обвинения человеку, который познакомил несовершеннолетнюю девочку с Берлускони.
Сильвио Берлускони и Карима эль-Маруг
В конце концов футболисты «Балестира» присоединились к хору. Они получили от Сенга и Майка деньги за три договорных матча. Их жены мгновенно потратили все на ремонты в квартирах, опасаясь, что дело темное. Полиция решила использовать их против меня.
— Мы знаем, что здесь поучаствовал Уилсон Радж Перумал. Если вы не подтвердите это, мы выдвинем обвинения против вас и ваших жен.
— Ок, — ответили игроки, — Уилсон дал нам 180 тысяч долларов за три договорняка.
Теперь меня искали не только за то, что я свел букмекера и судью, но и за полноценную организацию договорняков. Когда Пал вернулся в Сингапур, его тут же арестовали и приговорили к заключению. Я решил скрыться на время и посмотреть, чем все закончится.
Я заработал миллион ринггитов на Кубке Данхилла. Не было нужды ехать в Сингапур, где меня тотчас бы арестовали. Из Куала-Лумпура я полетел в Британию с Таной, Япом и Раджой, своим школьным другом. Снова я использовал чужой паспорт. Три месяца посещал матчи АПЛ и ставил на них, пока не опустели карманы. Я ставил через Япа, он жульничал с коэффициентами, если на «МЮ» давали 9 к 5, он брал у меня 8 к 5. Без денег пришлось вернуться в Малайзию.
В середине июня 1997-го Малайзия принимала молодежный чемпионат мира. Я смотрел матчи, даже пытался что-то организовать, пошел в отель, где жила сборная Кот-д’Ивуара, но понял, что они говорят по-французски, и оставил затею. Меня уже искали в Сингапуре, и я не хотел проблем еще и в Малайзии. Затем я познакомился с ганскими футболистами, но меня настораживали их атакующие амплуа. Я предпочитаю вести дела с задней линией: два центрдефа, стоппер или вратарь. Три игрока задней линии обеспечат поражение. Нападающие здесь не помощники.
«Что я могу сделать?» — спрашивал я себя. Без денег в Малайзии я не протяну, рано или поздно придется вернуться на родину. В 1998-м я рискнул и прилетел в Сингапур. Полиция сидела на хвосте. Я жил у друга и вновь сошелся с Дэнни, который предал меня.
Как-то мы сидели в баре в Маленькой Индии. Туда зашли два индуса, один крепко схватил меня за шею. Он не говорил, что я арестован, просто держал меня. В таких местах драки не редкость, я попытался объяснить, что он ошибся, но индус сказал коллеге надеть на меня наручники. Тогда я понял, что они из полиции.
Я действовал инстинктивно: ударил одного полицейского. Он упал и потянул меня за собой, пришлось вылезть из рубашки. Второй набросился на меня, но помог Дэнни, поборовший первое оцепенение. Он выиграл для меня время. Я быстро бегал. Обернувшись на безопасном расстоянии, увидел, как полицейские схватили Дэнни.
Я узнал, что Дэнни обвинили в сопротивлении полицейским при исполнении. К тому же у него дома нашли 50 DVD с порно. По сингапурским законам можно смотреть порно онлайн, но нельзя владеть дисками. Таковы правила в Сингапуре, могут оштрафовать даже за публичный метеоризм.
Зачем ему 50 дисков с порно? Понимаю, несколько, чтобы были под рукой, но 50 для личного использования — абсурд! Дэнни обвинили не в нападении на копов, а в хранении порнографии. Ему дали пять месяцев тюрьмы, поскольку он не смог заплатить 25 долларов штрафа. Я не помог, потому что был на мели.
Тогда я встречался с девушкой, которая станет женой Дэнни. Они хорошо знали друг друга и, думаю, заключили сделку с полицией, чтобы выдать меня. Однажды вечером мы уезжали из паба. Я заметил, что за нами увязались три автомобиля. Неожиданно они объехали меня по сторонам, мы остановились на светофоре, я пытался рвануть вперед, но там стояло такси. Около 10 человек вышли из машин, чтобы арестовать меня. Я сдался. Девушку даже не привезли в участок. Она даже не глянула в мою сторону.
В комнате для допросов офицер без слов ударил меня в лицо.
— Как ты посмел напасть на моего человека?
— Если хочешь драться, то сними с меня наручники.
Вмешался второй полицейский. Меня всю ночь продержали в наручниках. Утром сообщили, что меня обвиняют в девяти случаях подкупа футболистов и трех — рефери Рамасами. Меня охраняли четыре полицейских: женщина и три мужчины. Наручники неплотно облегали запястья, в туалете я высунул одну руку, готовясь к побегу.
Когда мы шли из участка к автомобилю, который должен был отвезти меня в тюрьму, я рванул к воротам. Перемахнуть одним прыжком не удалось. Пока я карабкался, меня схватили за ноги и стащили вниз. Еще чуть-чуть — и они лишились бы работы за халатность.
Две недели до суда меня держали в тюрьме «Куинстаун». Потом предъявили официальные обвинения и назначили залог — 300 тысяч долларов. Денег не было. Морально я подготовился к заключению. Мое дело вела судья Каур, честная и принципиальная женщина. Свидетели путались в показаниях, например, говорили, что получали от меня деньги в тот день, когда я был в США. Стало очевидно, что следствие сфабриковало дело. В Сингапуре обвиняемый в одиночку борется с властью, но есть негласные границы, которые власть не переступает. В моем случае полицейские зашли слишком далеко. По их версии выходило, что я и Сенг купили один и тот же матч. Зачем? Судья оправдала меня по всем пунктам, связанным с играми «Балестира». Оставался рефери Рамасами.
Он уже отсидел свой срок, но полицейские вынудили его прийти в суд под угрозой ареста сестры. В Сингапуре власти при желании могут отрубить вам руку. Даже Пал свидетельствовал против меня, чтобы спасти свою задницу. Другого я и не ожидал. Мне дали 16 месяцев за Рамасами и еще 10 за попытку побега. Я отсидел две трети — 18 месяцев.
Я вышел в марте 2000-го. Денег ни гроша, вернулся к старому ремеслу. Мой друг Сива работал тренером по гольфу. Он учился в Сан-Диего. Любой, у кого есть деньги и сносный английский, может получить сертификат. Сива был слишком ленив, чтобы часами стоять на жаре и показывать удары, поэтому занялся организацией договорняков. Быстрые деньги. Благодаря Кубку Малайзии он оплатил обучение в США. Когда я встретил Сиву, он работал с Лутцем, немецким вратарем «Гейланг Юнайтед», и Мирко, австралийцем из «Самбаванга».
Как-то в июле 2000-го мы с Сивой ждали Мирко и Лутца после тренировки и увидели Ивицу Рагуза, хорватского игрока «Вудленда». Он был лучшим в команде, прекрасный атакующий полузащитник. Через пару дней «Вудленду» предстоял матч с «Гейлангом» Лутца. Сива хотел, чтобы «Гейланг» выиграл, но голкипер Лутц мало чем мог поспособствовать. Ивица был ядром «Вудленда», убрать его, то же самое, что убрать Пирло из «Ювентуса». Без него команда остановится.
Мы продумали возможные варианты:
— А что если сломать ему ногу? Тогда его команда проиграет.
— Почему бы нам не нанять кого-нибудь за 30 тысяч долларов, — подхватил Сива.
— Похоже на план.
На самом деле, это одна из глупейших затей в моей жизни. Мы наняли несколько парней из Бангладеш. Сива занялся ставками, нога осталась на мне. В последнюю минуту бангладешцы отказались: «Он слишком большой». Пришлось все делать самому.
Многие в Сингапуре играют в хоккей на траве. Я взял клюшку, сумку, жокейскую кепочку и темные очки. Люди не удивятся такому виду. На тренировочной базе «Вудленда» я аккуратно оставил клюшку в углу и побежал разминаться у кромки поля. Завел разговор с тренером, он был индусом, как и я. Краем глаза я заметил, как Рагуз и его партнер по команде Макс Ничолсон уходят со стадиона.
— Ну, мне пора. Увидимся, — сказал я тренеру.
Я взял клюшку, немного подождал и сел в поезд следом за Ивицей и Максом. Заглянув в их купе, увидел, что с ними едет еще и тренер. Они вышли и направились к спальному кварталу. Тренер попрощался и ушел в другом направлении.
«Сможешь ли ты?» — спрашивал я себя. Сива уже поставил на «Гейланг». Я приблизился к спутникам и со всей силы ударил Ивицу в колено. Он упал с криком: «Бл***!». Макс обернулся, увидел мою темную фигуру и убежал, оставив друга. Когда Ивица увидел убегающего Макса, то вскочил и понесся, как шальной. С ногой ничего не случилось, завтра он будет играть.
Я погнался за Ивицей, но он бежал, как настоящий спринтер. Макс наверняка вызвал полицию, нельзя было преследовать слишком долго. К тому же случайный велосипедист пялился на меня. Я посильнее натянул кепку, выбросил клюшку и поехал домой.
Я позвонил Сиве:
— Я сделал это. Макс все видел. Он убежал в панике.
Я положил трубку, переоделся и пошел играть в футбол с друзьями. Ивица не вышел на матч, ставка Сивы сыграла, но я так и не забрал свою долю. На следующий день все местные газеты писали о нападении на Ивицу Рагуза. Но ни он, ни Макс не могли опознать преступника.
Ивица Рагуз
Некоторое время спустя мы с Сивой сидели возле его дома. Неожиданно началась облава. 30 или 40 полицейских арестовали нас. Лутца и Мирко посадили за участие в договорняках. Нас развели по разным комнатам для допросов. Сначала следователь не находил свидетелей против меня. На опознании только Макс указал на меня, но он не мог меня запомнить: слишком волновался. Наверное, тренер, с которым я разговаривал, описал ему преступника. Велосипедист указал на другого парня. Ивица никого не узнал.
Полиция вышла на меня из-за звонка Сиве после нападения. Думаю, его телефон прослушивали, и меня арестовали заодно. Я вышел под залог, паспорт занесли в базу данных. Я попытался покинуть страну по чужим документам, но меня поймали на границе с Малайзией. На следующий день я предстал перед судом. Отрицать обвинения в нападении не было смысла. Я признал вину и получил максимальное наказание — один год.
В тюрьме я разносил еду и убирал, что давало больше свободы. Там я встретил Лутца. Он сходил с ума из-за условий содержания, никак не мог смириться, что воду для умывания приходится черпать из бачка. Он написал в немецкое посольство, дипломаты связались с сингапурцами, и заключенные получили дополнительную воду.
Сива выкрутился. Его переквалифицировали в свидетеля обвинения. Немецкий посол требовал осудить и его. Как человек, который давал деньги, может оставаться на свободе? В итоге Сиве сказали: «Мы должны посадить тебя, приезжай добровольно на месяц». Как отпуск. Он попал в прачечную, где трудился вместе с Лутцем. Не будь он немцем, он дорого заплатил бы за жалобы на условия в сингапурских тюрьмах.
Я освободился в сентябре 2001-го. Семья Сивы обвиняла меня в его аресте. Я решил не связываться со старыми друзьями, чтобы не разрушить еще чью-то жизнь. Многое изменилось: «Джалан Бесар» закрыли на реконструкцию, букмекерского угла не осталось, уличные игроки тоже исчезли. Теперь все ставили через интернет. Я в нем ничего не понимал и не мог учиться из-за криминального прошлого. Все знали, что я организовывал договорняки.
Я позвонил Тане. Тот сообщил, что Пал на нуле. Он решил использовать мою идею про отключение электричества на матче и заплатил кому-то, чтобы вырубить свет на игре Лиги чемпионов между «Барселоной» и «Фенербахче». Он не знал, что на стадионе есть запасной генератор. Матч продолжили, а Пал потерял 3 миллиона ринггитов. Я даже не звонил ему. Решил найти другое ремесло.
Я занимался махинациями с кредитными карточками. Сначала все шло хорошо, но потом я взял в дело двух друзей детства, и афера раскрылась. В то же время попал в полицию за драку. Моя девушка подралась со своей сестрой, и парень сестры ее ударил. Мы встретились в парке: я и он с друзьями. Я заехал ему в лицо и сломал палец. Началась потасовка, приехали полицейские и забрали нас в отделение. Офицер посоветовал мне взяться за ум. Нас выпустили.
Мы решили провести выходные в Малайзии. На границе меня задержали и отправили в полицейский участок. Я пробыл там три недели. Дежурные издевались надо мной. Прокурор назначил залог в 100 тысяч долларов, судья уменьшил его в два раза, но денег все равно не было. Я отправился в предварительную тюрьму. Просидел там пять месяцев. Кажется, про мое дело забыли. Я знал одного адвоката, но не мог ему заплатить. Тогда решил защищать себя самостоятельно. В Сингапуре государство не всегда предоставляет бесплатного адвоката. Я попросил у дежурного ручку и бумагу.
— Ты хочешь, чтобы тебя круто наказали? — спросил он.
— Нет.
— Тогда я не дам тебе ручку и бумагу.
Вот и вся борьба. Наконец настал день моего слушания. Судья запретил снимать с меня наручники. Я сам опрашивал свидетелей обвинения. Но, несмотря на очевидные противоречия, меня никто не слушал. Как будто судья с прокурором сговорились: «Этот ублюдок никогда не изменится, давай дадим ему пять е***ых лет».
Моя семья все-таки наняла адвоката. Он вяло защищал меня. Я признал себя виновным в махинациях с банковскими картами и получил максимальное наказание — четыре года. Еще один мне добавили за драку в парке (тоже максимальное наказание).
Каждый день я думал, как это выдержать. Пять лет на пустом месте. Банк даже не понес никаких потерь. Я надломился. В полноценной тюрьме «Полумесяц» со мной обращались намного лучше. Настоящий отель по сравнению с «Куинстауном». Я подрабатывал в пекарне, по полу бегали крысы, хлеб продавали соседней больнице.
Меня перевели в современную тюрьму. Я встретил старых друзей. Работал в прачечной, в карманах вещей, которые отдавали в стирку, находились газеты и телефоны. Так мы узнавали новости, в том числе спортивные. Мы даже немного ставили. Я часто думал, что со мной не так. Столько лет в тюрьме. Я воровал деньги с карточек, чтобы ставить их на футбол. Не устраивать договорняки, а просто ставить.
Моя девушка приходила ко мне первые шесть месяцев, а потом бросила. Отец навестил меня лишь однажды. Он давно разочаровался во мне. Он знал, чем я зарабатываю. Сестры приходили перед Новым годом. Мама регулярно бывала у меня в первые месяцы, потом я попросил ее не приходить чаще, чем раз в полгода.
Мама рассказывала новости, но я все рано не знал, что происходит снаружи. Что я мог поделать с проблемами в моей семье? Я жил в тюрьме. Я не хотел, чтобы мои мысли улетали за ее пределы.