Градостроительство

Градостроительство

Роскошные проекты. Инстанции. Группа «Май».

Я разрабатывал со своей группой два проекта. Одним был поселок при учебном институте, приблизительно на 10 000 жителей.

Там, где Красный проспект Новосибирска растворялся в степи, уже была выстроена часть Сибирского института железнодорожных инженеров. Совершенно случайно, как и это сооружение, неподалеку были поставлены три пятиэтажных жилых здания для студентов, и теперь следовало выполнить проект застройки всего участка, со всеми зданиями, которых еще не было, и которые предполагалось возвести в течение второго пятилетнего плана. Я получил подробную программу, которую в первую очередь сократил настолько, чтобы она стала более или менее реальной, и из которой было ясно, что ее, вероятно, можно будет выполнить в течение ближайших пяти пятилетних планов.

Нужно было спроектировать оставшиеся здания института, общежитие для женатых студентов, для неженатых, которые тоже встречались, для персонала, для профессоров и ассистентов; для всех жителей — клуб, кино, столовую, больницу, магазин, баню, прачечную, стадион, детский сад, ясли, начальную школу, хозяйственные постройки, административное здание, котельную, пожарную часть, — короче все, что требуется для полностью автономного и самоуправляющегося поселка.

Второе задание было похожим, но оно было тем интереснее, что программу для проекта я тоже разрабатывал сам. Около большого паровозоремонтного завода и сортировочной станции недалеко от Новосибирска нужно было расселить в небольшом городке 6800 рабочих с семьями. Этот поселок тоже предполагалось полностью построить в течение второго пятилетнего плана. По статистике и нормам соответствующего народного комиссариата мы сначала определили, что общее число жителей с женами и детьми, а также с людьми, необходимыми для обслуживания городка, составляет неполные 25 000. Далее мы вычислили количество детей ясельного возраста, школьников, женатых и неженатых и т. д. Затем по различным нормам, которые разрабатывались разными высокими инстанциями независимо друг от друга, мы рассчитали количество домов с коммунальным жильем, с индивидуальными квартирами, количество столовых, их размеры и т. д., и т. п.

Программу сначала следовало утвердить в различных инстанциях. Но длилось это так долго, что только после окончания всего проекта я получил утверждение программы.

Так же как и поселок института, городок железнодорожников был автономной единицей, и несмотря на то что располагался в черте города Новосибирска, он должен был снабжаться и управляться самостоятельно. Во время разработки этого большого проекта, я стремился к тому, чтобы программа вопреки государственным установкам на грандиозность была настолько экономной, насколько это возможно, а генеральный план так организован, чтобы даже первый квартал строящегося города мог существовать самостоятельно. Потому что, насколько я знал по уже реализованным старым проектам, строительные организации из-за недостатка денег, а в особенности строительных материалов и рабочей силы, никогда не окажутся в состоянии исполнить слишком роскошные фантастические проекты. Однако, проектируя предписанные трехэтажные европейские каменные дома, я с печалью наблюдал, как без всякой оглядки на них, на стройплощадке по-прежнему весело возводили жалкие деревянные бараки. Вся дальнейшая борьба была направлена на то, чтобы теснее и осмысленнее связать проектное бюро и стройку, с тем чтобы моя хлопотная работа не оказалась совсем напрасной. Так что построенные весной 1933 г. первые новые жилые дома имели, по крайней мере, отдаленное сходство с моими чертежами. Я был доволен, если мой прораб со своими киргизами с точностью до пяти метров закладывал новые улицы и здания. Особую трудность для меня составляло государственное утверждение планов застройки. Проект нужно было предъявить бесчисленным комиссиям, и требовались все новые и новые изменения и переговоры, прежде чем проект утверждался. Бесконечные обсуждения тянулись месяцами. В комиссиях сидели почти исключительно дилетанты, и главная критика была направлена не на технические вопросы, а на архитектурное оформление.

Каждый архитектор знает, насколько трудно дать дилетанту представление о том, как в действительности выглядит улица, площадь и т. д. Дилетанта редко подкупает органически сформированный план города; ему нравится в первую очередь такой план, который в целом, с площадями и улицами, выглядит как геометрическая фигура. Я злился до бесконечности, когда мне, как, впрочем, и другим немецким градостроителям в России, повторяли, что генплан функционирует, несомненно, хорошо, но архитектура плохая и скучная. Насколько сильно мы в Германии пытаемся придать улице с помощью строительных правил по возможности общий характер — тем более что каждый строит на свой фасон, — настолько же сильно русские пытаются разодрать на кусочки улицу, у которой один заказчик — государство. Если на улице надо расположить пять больших жилых домов с одинаковыми условиями, то один дом делался большим, второй маленьким, третий стоял прямо на улице, четвертый с Отступом, пятый перпендикулярно к улице. Экономичность не играла при этом вообще никакой роли. Папаша Государство платил за все.

Заседания, начинавшиеся поздно вечером и продолжавшиеся до глубокой ночи, приводили меня в полное отчаяние, я неоднократно просил председателя, чтобы он позволял болтунам говорить только на ту тему, в которой они определенно что-то понимали.

Утверждение проектов зависело, в первую очередь, от маленькой группы специалистов, которые разрабатывали план застройки Новосибирска, группы русских градостроителей, которая находилась под руководством американцев.

Эта группа была филиалом «Гипрогора», «Государственного института по проектированию генеральных планов старых городов». Генеральные планы всех больших, уже существующих городов разрабатывались этой центральной инстанцией, которая группами командировала своих людей из Москвы на места. Дух и руководство — чисто американские. И это сильно осложняет работу всех немецких архитекторов, имеющих дело с «Гипрогором».

Большинство старых русских городов, подвергающихся реконструкции, представляет собой теперь множество маленьких самостоятельных городков, расположенных вокруг старого центра и связанных между собой транспортной сетью. Застройка старого центра, разработка транспортно-уличной сети в его окрестностях, распределение зеленых, жилых и промышленных районов — все это является задачей «Гипрогора». Отдельные окружающие центр и входящие в состав города поселки проектируются самими трестами и предприятиями, расположенными в городе. Так, Новосибирск состоит из «сити», то есть «старого» городского центра, и множества маленьких самостоятельных городков — институтского городка, нашего железнодорожного городка, множества больших и маленьких военных городков, самостоятельных районов завода горно-обогатительного оборудования, завода комбайнов и т. д.

К сожалению, энергия архитекторов «Гипрогора» не особенно концентрировалась на том, чтобы планы отдельных поселков были функционально увязаны с городом в целое. Вместо этого они с нахмуренными лбами тыкали толстым карандашом в архитектурные детали. Известно, что наши русско-американские градостроители любят красивые геометрические генеральные планы с прямоугольной сеткой улиц, осями, звездообразными площадями. Чикаго! Создается впечатление, что эти американцы прибыли в Россию через Берингов пролив, ничего не зная о начавшейся 30 лет назад грандиозной градостроительной революции Европы. Американцы принесли в Россию окостенелую школу градостроительства, и она все больше берет верх, в особенности потому, что для всех архитектурных деталей высшими инстанциями из Москвы был предписан «классический стиль» как единственно возможный: звездообразные планы и греческие фасады!

Из-за этого, с иголочки нового курса особенно страдает другая большая градостроительная организация Союза, «Стандартгорпроект» с его «знаменитой» группой «Май». В противоположность «Гипрогору», в задачи этого «треста» входит не санация и развитие старых городов, а строительство новых, в большинстве своем там, где до сих пор была только дикая природа.

Работа этой организации, «Проектного бюро по возведению социалистических городов для тяжелой промышленности», целиком находится под влиянием группы «Май». «Гипрогор», руссо-американцы, и «Стандартгорнроект», руссо-немцы, ненавидят друг друга и взаимно считают друг друга законченными скотами.

Здесь столкнулись два мировоззрения. Здесь нет надежды на взаимопонимание. Но уже сегодня можно с сожалением сказать, что группа «Май» побеждена. Возможно, немецкое градостроительство больше выиграло бы во влиянии, если бы, во-первых, как минимум один город, Магнитогорск на Урале или Ленинск в Западной Сибири, был действительно построен по первоначальным немецким чертежам, и во вторых, если бы проекты группы «Май» не выглядели бы все подстриженными под одну гребенку. Сегодня франкфуртский архитектор Май — закатившаяся звезда в России. Его группа растаяла до нескольких самых преданных людей, и печально-предупреждающе торчат во всех концах России над морем деревянных изб зачатки до смерти заезженной «строчной застройки».