«Перекличка» (режиссер Д. Храбровицкий, 1965)

«Перекличка»

(режиссер Д. Храбровицкий, 1965)

После «Я шагаю по Москве» была картина Даниила Храбровицкого «Перекличка». Моими партнерами были Марианна Вертинская и Олег Стриженов. Это была история духовной переклички двух советских поколений: военного и современного тогда нам – поколения мирного времени периода запуска первых космических кораблей.

Даниил Храбровицкий был очень хорошим сценаристом. Достаточно вспомнить его сценарий «Чистого неба», который снял Григорий Чухрай, или «Девяти дней одного года», одного из лучших фильмов Михаила Ромма. В «Перекличке» же Храбровицкий выступал в качестве сценариста и режиссера. Вообще, я считаю, что традиционно совершается огромная ошибка многими драматургами, которые уверены, что то видение, которым они, бесспорно, обладают и которое очень помогает им писать сценарии, то ощущение «своей картинки» и та внутренняя убежденность в своих силах достаточны для того, чтобы по их хорошему сценарию – методом простого перенесения на экран сценария так, как он написан, – было бы снято достойное кино. Это заблуждение довольно многих сценаристов, которые уходили в режиссуру. Масса плачевных примеров того, чем это заканчивалось. Но тем не менее этот самообман до сего дня так и не проходит.

Никита Михалков в роли Сергея Бородина в фильме Даниила Храбровицкого «Перекличка». 1965 г.

Даниил Храбровицкий, повторяю, был очень сильным сценаристом с прекрасным чувством формы и обостренным чувством драматургии. Но как режиссер он все время натыкался на проблемы, о которых совершенно не имел представления. Допустим, как объяснить актеру, что нужно играть? То есть то, что он желал увидеть, конечно же, он мог обрисовать, но помочь актеру на площадке исполнить это, подвести его к верному решению, выдумать, как пластически что-то ему подсказать… – к сожалению, этого дара он был лишен. Поэтому очень часто все мы утыкались в то, что режиссер просто показывал пальцем в страницу сценария и говорил: «Тут все написано».

Но нам, актерам, этого было мало, мы хотели от начала к финалу развивать психологический рисунок своих образов, и актерски – психологически, пластически – развить сами сцены… Так что порой Храбровицкий, как человек вспыльчивый, бросал сценарий на пол и начинал его топтать, крича: «Конечно, это все говно! Никто не хочет этого играть! Все это ужасно написано!»

Я мог понять его истерику. Она шла не от злобы и не от нелюбви к нам. А от некой профессиональной беспомощности, которой он – увы – не чувствовал. Как не чувствуют многие, кто берется за это труднейшее дело. Со стороны-то кажется: всё так просто, зримо и так понятно написано, бери и играй. Но кино и режиссура – это намного более тонкая, многогранная и многосложная вещь, которая требует соединения огромного количества творческих, производственных линий и человеческих усилий, для того чтобы все они сомкнулись и переплелись вдруг в одной точке! И принесли желанный результат.

И конечно, на картине «Перекличка» очень часто нам, актерам, приходилось самим добираться до сути. И когда это именно так происходило, то к чести Даниила Яковлевича следует признать, что независимо от того, получалось ли то, что он хотел, или же то, чего, как нам казалось, он и предположить не мог, он не испытывал комплексов авторства и первородства, а искренне радовался всем удачам, которые переходили в итоге на пленку.

Оператором был Юра Сокол, уехавший потом в Австралию, очень хороший оператор, замечательно понимающий и чувствующий смысл и силу черно-белого кино, ибо картина была черно-белая.

Я думаю, что эта картина могла быть лучше. Если бы там было больше кино. Слава богу, фильм сложился в результате профессиональным и законченным, но с точки зрения киноискусства ничего особенного не являл. Потому что был простым перенесением на экран литературного произведения, максимально близким к тексту.