XXVII. «Не желаем жить утробою»

Приближалась весна, как всегда, несущая слухи о новых выступлениях, о возможности забастовок и т. д.

На одном из литературных ужинов разговор зашел о появившейся в советской газете заметке, поучающей, что «человек — животное и должен жить, сообразуясь с этим естественной для него жизнью».

Как всегда, злободневная тема увлекла.

— Если бы власть, трансформируя население России в этом направлении, была хотя последовательной, она должна была бы питаться, как и мы, картофельной шелухой. Однако Зиновьев, подавая яркий пример животной жизни, имеет четырех поваров и по виду напоминает хорошо откормленную барскую мимишку[60], — сказал присутствовавший на вечере морской врач[61]. Он уже прошел весь «малый советский стаж», то есть не однажды сидел в тюрьмах, и шутил, что подготовляется к «большому» — к расстрелу.

Указав на стоявший на столе плакат[62], я предложила в опровержение советского мнения о человеке считать каждого творца в области науки или искусства, воплощающим частицу божества, высшим существом.

— А наши собрания в опровержение большевистского мнения называть «вечерами богов», — посоветовали, смеясь, другие.

На эту тему стали писать шуточное коллективное стихотворение.

С. Аничкова:

Мы — боги, нам доступно то,

Что жалким смертным недоступно,

И что понятно в божестве,

То в смертном — может быть преступно.

Пусть наши чувства стеснены

Земною, бренной оболочкой…

В. Пяст:

Мы, по желанью, до луны

Достигнуть можем звучной строчкой.

Н. Гумилев:

И пусть грозят нам смерть и червь,

И пусть минутны дни блаженства, —

В.:

Достиг я, став как дикий зверь,

В глазах коммуны совершенства.

Н.:

И дал РСФСР урок

«Всем, всем» грабителям Европы —

Р.:

Что, съев голодный свой паек,

Ворует «бог», как все холопы.

Так как коллективное стихотворение снова заговорило о наболевших вопросах, я предложила писать на эту же тему индивидуальные.

M-ий:

Что ж, и я, старик, попробую:

Бог, так бог, — куда ни шло!

Не желаю жить утробою,

Хоть бы вовсе подвело.

Позабуду жизнь постылую,

Осовеченную Русь,

Профсобог зарегистрирую

И в нирвану погружусь[63].

З.:

Не говорите «боги» о богах

Затем, что боги в СССР в опале,

И нынче лишь о красных «совчертях»

Гласят истории бесстрастные скрижали.

Кишит кровавыми басами вся страна

«От финских стран до пламенной Колхиды»,

Но близок час, и дерзкий сатана

Познает меч тяжелый Немезиды.

Не говорите боги о богах,

Они теперь в СССР не в моде,

Кричите миру больше о чертях,

Что выжечь дух хотят в живом народе.

— Нет, — сказала я после чтения экспромтов, — по-видимому за злободневные темы придется налагать на авторов штраф.

Один из поэтов ответил на это:

Было бы жестоко, баронесса,

Обрывать из уст летящий стон;

У «богов» должна быть вольной пресса,

Ибо дух не должен знать препон.