…и заходит солнце в Марракеше и повсюду, и снова восходит солнце в Марракеше и повсюду…

Сегодня я в Берлине обедал с Арне, моим коллегой, в уютном испанском ресторане. Арне говорил о том, что в последнее время с тревогой замечает, что его энергия исчерпана, что он дошел до предела своих физических и душевных сил. Поэтому он хочет сделать перерыв, отдохнуть от напряженной работы.

Я спросил, из каких источников он черпает необходимую для работы и жизни энергию, что может он назвать своим личным эликсиром жизни?

Арне на миг задумался, потом неуверенно ответил, что это, по-видимому, движение: для работы ему нужно быть в хорошей физической форме. Я удовлетворился этим ответом. Но чуть позже Арне рассказал, что он много читает и размышляет о любви, что уже давно перечитывает Библию, подходя к ее тексту с этой точки зрения, и все время находит новые чудесные слова и выражения, каких он прежде не знал в немецком языке. У меня не возникло и тени сомнения: это и есть подлинный источник энергии, питающий и взор блестящих глаз, и сильно бьющееся сердце Арне, но неведомый его разуму. Это и был ответ на мой вопрос, откуда он черпает жизненные силы.

Далее Арне рассказал, что похоронил мать не в Берлине, где живет сам, и не в Мюнхене, где живет его сестра, а в Хельсинки, ибо там похоронены родители матери. Иначе говоря, они с сестрой исходили не из соображений собственного удобства, а исполнили просьбу матери, высказанную ею за много лет до смерти: она сказала, что по окончании земного пути хотела бы упокоиться рядом со своими родителями. Вне всякого сомнения, это любовь, да, это любовь, потому что делать что-то для другого человека, не считаясь со своим удобством и не ожидая какой-то особенной награды, какого-то воздаяния сторицей, – одна из высших форм любви.

Есть французская поговорка travailler pour le roi de Prusse, то есть работать на прусского короля, иначе говоря, делать какое-то дело ради самого этого дела, не ожидая признания или награды.

Что же касается Арне… Однажды, двадцать с лишним лет тому назад, он приехал в Марракеш и побывал на площади Джема эль-Фна, а теперь вспомнил, что многие там, особенно дети, но также и взрослые, тянулись потрогать его светлые волосы – белокурые люди были им в диковинку, казались мистическим явлением. Арне, по натуре доброжелательный и мягкий, не возражал. А жители Марракеша, прикасаясь к волосам незнакомого человека, кое-что узнавали: а именно, что существует немало общего между волосами черными, какие их ничуть не удивляли, и светлыми волосами чужеземцев. Белокурая шевелюра Арне на ощупь мало отличалась от их собственных темных волос – и вот это было удивительно, но и внушало спокойствие. Сегодня в Марракеше никто уже не тронет незнакомца за волосы, незнакомое давно стало знакомым. И белые, и цветные люди со всего света встречают в Марракеше радушный прием. И конечно, Арне, с его любовью к любви, сыграл свою маленькую роль в этой чудесной перемене.