И. Ф. Веревкин Из фронтового блокнота

Иван Филиппович Веревкин

В годы Великой Отечественной войны — редактор газеты «За Родину» 12-й гвардейской Пинской стрелковой дивизии 61-й армии.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

Член КПСС.

Ныне подполковник в отставке И. Ф. Веревкин — лектор Новосибирского окружного Дома офицеров.

Много лет прошло со дня освобождения Бреста, но в памяти и поныне хранятся подробности боев за этот город.

27 июля. Стоял на редкость жаркий летний день. Неподвижный раскаленный воздух затруднял дыхание. Хлебные поля под палящим солнцем побелели. Из сухих и жестких колосьев сыпалось зерно.

Мы, газетчики из дивизионной многотиражки, брели по пыльной дороге, пролегавшей прямо по нескошенной ржи. Нас обгоняли автомашины с прицепленными пушками, танки, самоходки. На поле тут и там стояли орудия, замаскированные соломой. Их темно-зеленые стволы грозно смотрели на запад.

А там, вдали, на самом горизонте, окутанный дымом, раскинулся Брест. Грохот рвущихся мин и снарядов время от времени сотрясал воздух; беспрерывно, то ослабевая, то усиливаясь, шла ружейно-пулеметная перестрелка.

К вечеру стрельба стала ожесточенней. Теперь снаряды рвались уже всюду. Земля гудела и содрогалась. Город совсем скрылся в черной завесе дыма.

Перекрывая артиллерийскую канонаду, по полю несся перекатный крик: «Ра-а-а… Рр-а-а-а…» Это гвардейцы нашей 12-й стрелковой дивизии шли в наступление.

Мы были свидетелями поистине массового героизма воинов. Я находился в полку Героя Советского Союза полковника Ивана Степановича Колесникова. Высокий и плечистый, он, казалось, сразу был повсюду — и на НП и в ротах. На подступах к Бресту, когда немцы атаковали батальон майора Н. Г. Лысенко, полковник Колесников, находившийся в боевых порядках батальона, возглавил контратаку наших подразделений. Гитлеровцы были отброшены.

В боях за Брест особенно отличилась рота станковых пулеметов капитана Рязанцева. Его смелости, выдержке и распорядительности мог позавидовать любой офицер. Видя своего командира в боевых порядках, пулеметчики отважно дрались с гитлеровцами.

Героически воевал коммунист сержант Голобородый. Когда цепи гитлеровцев снова поднялись и двинулись на нас, он стремительно и скрытно выкатил свой пулемет вперед на высотку и открыл огонь с фланга.

— Молодчина, Голобородый, — передал по позиции Рязанцев. — Наддай покрепче. Погорячей!

Вскоре рота опять отличилась. На этот раз враг предпринял контратаку при поддержке танков.

В самый разгар боя командир роты поставил пулеметы на флангах с задачей отсечь от атакующих танков вражескую пехоту. Над полем стоял сплошной гул, и в воздухе висели тучи дыма и пыли.

С грохотом и скрежетом танки прошли вперед. Но пехота была остановлена.

Гвардейцы дрались героически. Всего лишь нескольким гитлеровцам удалось ускользнуть от расплаты. Свыше 50 трупов фашистских солдат и офицеров валялись на поле.

Оставшиеся без пехоты вражеские танки вынуждены были отступить.

Родина по заслугам оценила подвиг Ивана Николаевича Рязанцева, наградив его орденом Красного Знамени. А через некоторое время грудь воина украсил и орден Отечественной войны.

У капитана был свой счет мести гитлеровским изуверам. Они причинили ему страшное горе. Отец воина, организатор колхоза, был замучен фашистами; погибли также сестра Таня и старший брат, а младшего брата Александра гитлеровцы за связь с партизанами расстреляли.

Во время самых тяжелых сражений офицер решил навеки связать свою судьбу с Коммунистической партией. Осенью 1944 года, вскоре после боев за Брест, он стал коммунистом.

Был у нас в дивизии взвод разведчиков. Командовал им Герой Советского Союза лейтенант Федор Гаврилов — человек исключительной отваги.

Отличился его взвод и в боях за Брест.

Одетые в зеленые маскхалаты, разведчики скрытно проникли на восточную окраину города. Гитлеровцы, не подозревая опасности, вели бешеный обстрел наших подразделений. Особенно неистовствовали пулеметчики у каменной стены разрушенного сарая.

— Позвольте снять их, товарищ лейтенант, — шепнул младший сержант Шалва Габидашвили лежавшему рядом Гаврилову.

Офицер посмотрел на своего любимца, увешанного гранатами, и одним лишь взглядом сказал: «Действуй!» Гвардеец пополз.

Командир тем временем приказал нескольким солдатам следовать за Габидашвили и, при случае, поддержать его огнем. А тот был уже у самой цели. Вот он вдруг привстал и с силой метнул гранату. Раздался взрыв, другой, третий. Пулемет замолчал. Среди немцев начался переполох. Габидашвили и подоспевшие к нему ребята, ведя огонь из автоматов, бросились в окопы. Послышалась команда Гаврилова, и весь взвод ударил по врагу с тыла. Немцы в панике метались по полю, попадая под губительный огонь разведчиков. Замешательством противника не преминули воспользоваться стрелковые подразделения. Первым сблизился с врагом взвод лейтенанта Орлинчева. Находившийся невдалеке наш воин заметил, как вдруг упал сраженный Орлинчев. Наша атака затормозилась.

Один из воинов крикнул: «Взвод, слушай мою команду!» Гвардейцы дружно атаковали противника и, ломая его сопротивление, отбили у врага несколько домов.

На окраинах города враг оказал ожесточенное сопротивление. Клубы черного дыма сплошным облаком висели над Брестом. С каждым часом войска узнавали о новых и новых подвигах гвардейцев.

Среди первых героев уличных боев был и старший лейтенант Алексей Светкин. Он командовал штурмовой группой. Трудно было продвигаться. Вражеские пулеметчики, автоматчики, снайперы сидели, забаррикадировавшись у амбразур, на чердаках и в подвалах домов, и обстреливали все улицы. На перекрестках улиц гитлеровцы поставили танки и штурмовые орудия, которые также вели беспрерывный огонь. Тем не менее группа Алексея Светкина, наступая совместно с артиллерией, умело блокировала дома и после яростной схватки выбивала из них фашистов.

Среди отважных были не только бойцы и командиры передовой линии, но и врачи, санитары, снабженцы. Каждый на своем посту был мужествен и храбр.

Хочется рассказать о майоре медицинской службы Михаиле Николаевиче Лебедеве. Его часто видели на переднем крае, где он организовывал быструю эвакуацию раненых и оказание им необходимой медицинской помощи.

На подступах к Бресту произошел такой случай. Где-то на фланге наших наступающих подразделений группа гитлеровцев прорвалась в наш ближайший тыл.

— Немцы, немцы!.. — закричали в овраге.

Началась беспорядочная стрельба. И вот тут-то особенно проявились волевые качества военврача Лебедева. Он быстро и без суеты собрал санитаров, легкораненых воинов, всех, кто способен был носить оружие, и занял с ними оборону по обе стороны оврага. Полтора часа отбивался небольшой отряд от натиска противника, пока не подоспела помощь и прорвавшиеся гитлеровцы не были уничтожены.

* * *

Помню, ночью батальон майора Лысенко одним из первых ворвался в пылающий и задымленный город. Немцы отступали. На мою долю выпала честь быть именно с этим подразделением. Никто из нас как-то не обращал внимания на море огня и рвущиеся мины. Мы бежали посредине улицы, ярко освещенной сплошными линиями пожаров.

На какой-то широкой улице мы остановились. Здесь не так было жарко. У моих ног кто-то прилег передохнуть. Я сел рядом с ним, прямо на мостовую. Около меня расположились другие (кстати, во всем батальоне насчитывалось всего лишь 23 человека, включая майора Лысенко. И все же это был батальон!).

Снова началась артиллерийская стрельба. Снаряды рвались среди огненных языков, вздымая к небу миллионы искр. А вот перед нами река — Западный Буг. Вода, отражая пожарища, блестела расплавленной медью. Цепляясь за кустарник, я, как другие, стремительно скользнул по обрывистому берегу вниз, к воде. Берег огласился ликующими голосами. По медной глади пошли круги волн.

— Ну вот мы и пришли, — проговорил комбат и зачерпнул фуражкой речной воды.

Утро мы встретили в освобожденном городе. Здесь враг начинал свой поход на Советскую страну. Здесь он еще в 1941 году получил первый предметный урок.

Теперь, летом 1944 года, наши воины снова были в Бресте. Вдоль берега Западного Буга валялись неубранные трупы тех, кто осмелился перейти эту реку, осквернить советскую землю. Красное знамя вновь реяло над Брестской крепостью. И салютом героическим защитникам ее, павшим смертью храбрых в 1941 году, звучала артиллерийская канонада на западном берегу реки.