Из мемуаров Варвары Голицыной

Свадьба великой княгини Елены с наследным принцем Мекленбург-Шверинским была отпразднована 6 октября, а великой княгини Александры с эрцгерцогом-палатином – 8 или 10 дней спустя. Государю было угодно, чтобы последующие праздники состоялись со всем приличествующим им блеском и великолепием, но гатчинский дворец был для этого неудобен, слишком мал и не мог достойным образом вместить в своих стенах все петербургское общество, так что те особы, которые по положению и по рангу должны были непременно присутствовать на церемониях, едва смогли разместиться в Гатчине. Отдельная постройка, куда приходилось идти смотреть домашние спектакли, крайне тесные квартиры первых чинов двора и лиц, принадлежащих к высшему петербургскому обществу, грязь и осеннее небо, покрытое тучами, – все это делало торжества крайне печальными для участников, обреченных тесниться в гатчинском дворце, и смешными – для зрителей, поставленных в гораздо лучшее положение. Я не прочь причислить к числу жертв этих праздников и наследника престола с его супругой: из покорности воле императора, желавшего, чтобы великий князь устроил бал, им пришлось выселить маленькую великую княжну, для которой не было другого убежища, кроме комнаты ее матери.

Портрет княгини Варвары Голицыной.

Художник Д. Г. Левицкий. 1779 г.

Княгиня Варвара Васильевна Голицына, урожденная Энгельгардт (1757–1815) – племянница и любовница князя Потемкина, фрейлина императрицы Екатерины II, переводчица с французского

Праздники длились до ноября, беспрестанно возобновляясь вследствие благоприятных известий из армии. Суворову был пожалован титул князя Италийского, а великий князь Константин, бывший зрителем побед Суворова, получил титул цесаревича, до того времени исключительно принадлежавший наследнику престола. Император объявил, что проведет всю зиму в Гатчине. Все чувствовали нелепость этого решения, так как дворец был неудобен для размещения большого двора в продолжение суровой зимы, но государь не привык слушать возражений, все молчали, и его величество полагал, что все затруднения им устранены.

Великая княгиня Александра, сделавшись эрцгерцогиней, в конце ноября уехала со своим супругом. Император расставался с ней с чрезвычайным волнением, и прощание было очень трогательным. Он беспрестанно повторял, что не увидит ее более, что ее приносят в жертву. Мысль эту приписывали тому, что, будучи справедливо недоволен политикой Австрии по отношению к России, государь полагал, что вручает дочь своим врагам. Впоследствии часто вспоминали это прощание и приписывали его предчувствию.

Вместе в Александрой Павловной в Венгоию приехал Андрей Афаносьевич Самборский. Он оставил воспоминания о том, кратком времени, которое дочери Павла суждено было прожить в этой стране.