Загадочная дочь пастора

Загадочная дочь пастора

Если вы думаете, что творчество Джейн Остин открыло английским женщинам путь в литературу, то это не так. Десятилетия шли, но дама-литераторша оставалась для окружающих существом отверженным. Прошло еще 30 лет, прежде чем в английской литературе появились три имени, продолжившие дело Джейн Остин – развитие женского романа. До сих пор эти три имени воспринимаются как единое – сестры Бронте. Но ведь каждая из них была ярчайшей личностью. Попробуем понять какой. Начать следует, конечно, с Шарлотты Бронте (1816–1855). Она была не только старшей, но и самой деятельной. Без ее организаторских способностей не состоялись бы в литературе и ее сестры. И поныне ее бессмертный роман «Джейн Эйр» – вершина жанра. (Не в честь ли Джейн Остин героиня носит такое имя? Ведь даже судьбы Остин и сестер Бронте схожи: одиночество, непризнание общества, замкнутая жизнь…)

^{Совместный портрет сестер Бронте, написанный их братом Бренвеллом, приблизительно 1835 г. Слева направо изображены: Энн, Эмили и Шарлотта}

Казалось бы, «Джейн Эйр» – простая, в меру сентиментальная, в меру романтическая история о жизни гувернантки в барском доме. Немного реализма, немного готики и английской истории. Но почему же тогда именно эта книга перевернула как английскую литературу, так и общественные нравы?

Все началось с тайны. Рукопись «Джейн Эйр» прибыла в известное английское издательство «Смит, Элдер и К^о» в 1847 году весьма прозаично – по почте. Ее прислал из неизвестного местечка Хауорт в Йоркшире некий мистер Каррер Белл. Литературный сотрудник издательства Уильям Уильямс сразу же навострил уши. Год назад в литературном мире уже появлялись некие «братья Беллы» – Каррер, Эллис и Эктон. Они выпустили сборник стихов, который не заинтересовал читателей (было продано всего-то два экземпляра!), но солидный журнал «Атенеум» опубликовал о стихах хороший отзыв. С тех пор литературный мир гадал: кто же эти таинственные Беллы?

Говорили, что они – инвалиды и потому не появляются в обществе. Было высказано даже совершенно несуразное предположение: стихи написаны дамами. Впрочем, подобное предположение тут же отвергли, ведь английское общество твердо знало: дамская литература, в том числе и поэзия, – вещь невнятная и сумбурная, поскольку женщины не в состоянии четко, логично и образно выражать свои мысли. И вот теперь перед Уильямсом лежала новая рукопись одного из «Беллов» – на сей раз роман «Джейн Эйр». Интересно узнать, что этот Белл сочинил на этот раз?

Проглотив рукопись залпом, Уильямс пришел в восторг. Но чтобы издать произведение неизвестного автора, требовался весомый отзыв. Издательство отослало рукопись Уильяму Теккерею, автору бессмертной «Ярмарки тщеславия». Тот начал читать и ахнул: роман был не просто превосходен – он был полон неподдельного чувства и, несмотря на некоторый мелодраматический налет, правдив! Теккерей растрогался до слез: «Кто автор, я догадаться не могу. Если это женщина, она владеет языком лучше, чем кто-либо из ныне живущих… Книга прекрасная. Этот роман – первая из современных книг, которую я смог прочесть за последние годы».

С таким отзывом роман быстро напечатали. И сразу возникла надобность во втором издании. Оно-то и раскрыло тайну авторства. Литературный мир был разочарован и шокирован. Оказалось, роман принадлежал перу некой мисс Шарлотты Бронте, старой девы, которая живет где-то в провинции.

Однако публика отказывалась этому верить. Неужели серьезный роман, который произвел не просто фурор, но поднял целую волну общественного обсуждения о положении женщины, написан никому не известной дамочкой?! Неужели женщина могла создать произведение, над которым плакали простые люди и которое обсуждала на заседании палата пэров?! Журналисты попытались внести ясность, но мисс Бронте жила закрыто в своей провинциальной глуши и посторонних не принимала. И эта странная таинственность снова вызывала разные домыслы, возбуждая все более нелепые фантазии. Читающая публика шепталась: дамочка уже старуха, собой ужасна, то ли плохо видит, то ли вообще не слышит. Потому и не разговаривает ни с поклонниками, ни с журналистами. Боится, что, увидев ее, люди в ужасе разбегутся…

На самом деле ко времени выхода романа мисс Шарлотта Бронте была, конечно, не молода, но ведь и не стара – всего-то 31 год. Собой, между прочим, не дурна: ростом хоть и не высокая, но стройная, лицо пусть не красивое, но милое. Родилась она в 1816 году в почтеннейшей, хоть и скромной семье пастора Патрика Бронте. Произошло это в Торнтоне, но вскоре отец получил приход в местечке Хауорт в Йоркшире, куда и переехало семейство. Шарлотта была третьей дочерью. Две сестры, Мэри и Элизабет, были старше ее, две другие, Эмили и Энн, младше. А еще в семье был любимец – сын Патрик Бренвелл.

В Хауорте семья жила в тесном собственном мирке, никуда не выезжая и редко принимая знакомых. Да и на что выезжать и принимать? Полунищий приход не приносил доходов. Отец-пастор вообще сторонился незнакомых людей. Комнаты его мрачного и неуютного дома выходили окнами на церковное кладбище, где в фамильном склепе церкви Святого Михаила в 1821 году упокоилась мать этого несчастливого семейства, Мэри Бронте, умершая от болезни легких – то ли от незнакомого тогда медицине рака, то ли от слишком хорошо всем известной болезни бедняков – чахотки (так тогда называли туберкулез).

После смерти жены глава семейства совершенно потерял вкус к жизни, почти перестал замечать своих детей и даже обедать вместе с ними. Сына Патрика он еще худо-бедно учил грамоте, но на девочек внимания не обращал.

Конечно, по тем временам, когда в английском обществе всем заправляли мужчины, а женщины, не имея никаких прав, жили в полной зависимости от отцов, мужей и братьев, в этом не было ничего необычного. Однако и в те времена девочек учили хотя бы читать-писать. Но сестры Бронте могли бы остаться вообще неграмотными, если бы сами не проявили характер и не упросили тетю Элизабет Бренвелл, приехавшую к ним, чтобы вести хозяйство, обучить их хотя бы зачаткам грамоты. Впрочем, стараний любящей тети хватило только на то, чтобы девочки научились писать свои имена. Так что английская литература никогда бы и не услыхала о них, если бы не активность 12-летней Шарлотты, которая упросила отца послать ее вместе с сестрами Мэри, Элизабет и Эмили в женскую школу в Ковен-Бридж, где дочери бедных священников могли обучаться бесплатно.

Правда, 10-летняя Эмили быстро затосковала и вернулась домой, а вот две старшие сестры остались в школе с Шарлоттой. Этот шаг оказался роковым: у сестер, как некогда у матери, открылась чахотка. Впрочем, дело было не только в наследственной болезни – голод, холод и бесконечные наказания немало тому поспособствовали. Так что из «благотворительной» школы сестры Бронте вернулись домой совершенно без сил. И очень скоро рядом с могилой матери появились надгробные камни с именами Мэри и Элизабет. Сама Шарлотта выжила с трудом. Но долго еще потом упрекала себя – и за то, что повезла сестер в проклятую школу, и за то, что осталась жить сама, в то время как ее сестры отправились на кладбище.

Конечно, несчастная Шарлотта и не подозревала тогда, что просто обязана была выжить. Иначе кто бы впоследствии на самых пронзительных страницах романа «Джейн Эйр» рассказал об ужасающих условиях, в которых вынуждены жить девочки из бедных семейств в «благотворительных» школах Англии? О диких нравах и бесчеловечном обращении с детьми в школах для мальчиков уже во весь голос говорил Чарльз Диккенс, но об атмосфере зла и насилия в школах для девочек общественность Великобритании узнала со страниц откровенного романа Шарлотты Бронте.

Она вообще оказалась бесстрашной, эта тихая, малообщительная девушка. Именно она взяла на себя роль старшей в семье, где отец-священник позабыл и о собственном быте, и о жизни своих оставшихся в этом мире дочерей – Шарлотты, Эмили и Энн. Именно Шарлотта решилась заработать хоть немного денег для близких и в 19 лет дала объявление, что ищет место учительницы. Ей повезло – ее пригласили преподавать в одну из школ для девочек в Лондоне. Вот только огромный шумный и вечно суетящийся город испугал тихую дочку пастора. И Шарлотта поменяла место работы – в 1842 году перебралась учительствовать в более тихий и скромный Брюссель. Там, в женском пансионе, девушка прижилась. Преподавала английский язык. Влюбленными глазами начала посматривать на директора пансиона (тот, увы и ах, оказался женат!). Чтобы не тосковать по родным, Шарлотта выписала к себе младшую сестру Эмили – пусть хоть чему-то поучится. Эмили оказалась смышленой девушкой и, чтобы не сидеть на шее сестры, сама начала преподавать музыку младшим девочкам пансиона. Словом, все образовалось, но… через два года пришло скорбное известие: умерла их тетя Элизабет. Сестрам пришлось вернуться в Англию – кто-то должен был ухаживать за отцом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.