Глава 87

Глава 87

Мне всегда нравилось высказывание Джона Кеннеди: «По-китайски «кризис» изображается двумя иероглифами. Один означает опасность, а другой – возможность, шанс, перспектива, альтернатива».

Оглядываясь на свою жизнь, я замечаю, что после каждого критического момента я становился еще сильнее. И теперь передо мной открылся путь к тому, что меня так влекло: опасность, но и огромный шанс. Моему волнению не было предела.

Нейл уже готовился подняться ко мне. Мик, счастливо избежавший гибели, благоразумно оставался в базовом лагере. Но мое время пришло!

В тот вечер в лагере 2 снова было полно друзей. Здесь были Нейл, Джеффри, Майкл, Грэхем, Карла и Алан. Но Карле подъем в лагерь дался очень тяжело, и это было видно по ее измученному и похудевшему лицу.

Да и как могло быть иначе? Ведь она провела на Эвересте уже три месяца и только несколько дней назад была в четырехстах футах от пика!

Завтра начнется наше самое главное сражение.

В ту ночь моя маленькая палатка, где я в одиночестве провел пять дней, вдруг стала тесной и шумной – вместе со мной туда втиснулись Нейл, Джеффри и Грэхем.

Я старался пить как можно больше кипяченой воды – это было необходимо, чтобы справиться с предстоящими трудностями. Поэтому я все время пил и без конца прибегал к специальной бутылочке, но все равно моча у меня была темного цвета. На большой высоте организм с трудом удерживает воду.

У нас выработалась и закрепилась привычка при малой нужде в любых условиях – даже в темноте и при этом рядом чья-то голова – пользоваться специальной бутылкой. У каждого было по две бутылки: одна для мочи, другая для воды. Нужно было как-то запомнить, какая из них для чего предназначена.

В 10:00 вечера мне снова захотелось облегчить мочевой пузырь. Я схватил бутылку, присел на корточки и сделал свое дело, а потом крепко завинтил крышку – во всяком случае, так мне показалось, – снова залез в спальный мешок и постарался уснуть.

Вскоре я почувствовал, что моя одежда набухает влагой.

«Еще не хватало! Воображаю, как будут смеяться ребята, когда узнают, что я описался во сне!» Втихомолку чертыхнувшись, я вылез из спального мешка и опять присел на корточки. Затем посмотрел на бутылку. У горлышка свободно болталась крышка. Темная зловонная жидкость промочила мне всю одежду и спальный мешок. Видно, я недостаточно плотно завернул крышку. Грубая ошибка. Может, это дурное предзнаменование.

С этой мыслью я кое-как заснул.

В 5:45 мы вылезли наружу и уселись на лед, прицепляя кошки.

В полной тишине мы начали взбираться к лагерю 3. Я надеялся, что мы пройдем этот путь быстрее, чем в прошлый раз.

К 10 утра мы были уже достаточно высоко и продолжали упорно и размеренно идти вверх по крутому ледяному откосу. Я откинулся назад и сделал глоток воды из бутылки, которая висела на шнурке, обхватывающем шею. Темп у меня был не очень быстрый, но нормальный. И я чувствовал в себе больше сил, чем в прошлый раз на этом маршруте. Это был хороший знак.

Через пять с половиной часов до палаток лагеря 3 оставалась уже сотня футов. И все-таки мне понадобилось целых двадцать минут, чтобы преодолеть эту маленькую дистанцию.

«Сохраняй терпение и иди. Не обращай внимания на то, что трудно дышать, что немеют ноги, не смотри вниз. Думай только о следующем шаге. Остальное не имеет значения».

Закон физики гласит, что, если ты не стоишь, а двигаешься, пусть даже медленно, в конце концов ты обязательно дойдешь до вершины. Просто на Эвересте это очень трудно. Раньше я даже не представлял, что гора способна внушить тебе почти непреодолимое желание отказаться от штурма, сдаться.

Я не сдавался, но готов был отдать все, что угодно, только бы не чувствовать этой страшной боли и слабости. Я заставлял себя не думать о них, не замечать. Так началась эта борьба, которую я вел сам с собой следующие двое суток, – и без передышки.

Совершенно обессиленные, мы заползли в палатку, занесенную снегом, выпавшим за предыдущую неделю. В этой палатке, приткнувшейся на маленьком ненадежном выступе, нас было четверо – испуганных, страдающих от страшного холода, головной боли, жажды и судорог.

Не раз мне приходилось радоваться, что в армии я привык жить в тесноте. Эта привычка здорово помогала мне и во время экспедиции, и в дальнейшей жизни. И, конечно, я радовался тому, что рядом со мной был Нейл. Когда общаешься с хорошим человеком, поневоле набираешься от него хорошего. И это здорово.

И еще одно, чему научила меня армия, – это бодрости духа в самый напряженный момент, когда вокруг тебя все подавлены, ослаблены морально и физически.

Именно когда все очень тяжело и беспросветно, необходимо собрать все силы, поднатужиться и заставить себя преодолеть все трудности. Урок простой, но очень важный для жизненного успеха. Я часто замечаю эту способность собраться, сосредоточиться у моих друзей, а уж на Эвересте от нее зависит буквально все.

Отправляясь наверх, Карла пообещала Генри, что пойдет дальше только в том случае, если не будет ветра. Генри знал, что измученная Карла одолеет восхождение только в благоприятную погоду. В 6 часов вечера по рации раздался его голос из базового лагеря:

– Ребята, ветер поднимается. Мне очень жаль, Карла, но тебе придется спуститься. Я не могу допустить, чтобы ты рисковала жизнью.

Последовала долгая пауза.

Карла сердито ответила:

– Ни в коем случае. Я иду наверх. Мне все равно, что ты скажешь, я иду наверх.

Генри взорвался:

– Слушай, Карла, мы же договорились! Я даже не хотел отпускать тебя, но ты настояла, а теперь прогулка заканчивается. Я прошу тебя вернуться, чтобы сохранить тебе жизнь.

Генри был прав. На то, чтобы добраться до лагеря 3, Карле потребовалось на три часа больше, чем нам. Если она будет так же медленно идти дальше, она может не вынести напряжения и погибнуть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.