LXXVII

LXXVII

Когда мы поужинали, явился лодочник, чтобы везти нас в Венецию; я спросил, отдаст ли он лодку в мое распоряжение; он согласился, и на этом мы сговорились. Наутро, спозаранку, мы сели на коней, чтобы ехать на пристань, которая находится в скольких-то немногих милях от Феррары; и когда мы приехали на пристань, мы застали там брата Никколо Бенинтенди с тремя другими товарищами, каковые поджидали, чтобы я подъехал; с ними было две штуки оружия на древках, а я купил в Ферраре доброе копье. Будучи к тому же отлично вооружен, я ничуточки не испугался, как то сделал Триболо, который сказал: «Помоги нам, Господи, они здесь, чтобы убить нас!» Ламентоне обернулся ко мне и сказал: «Лучшее, что ты можешь сделать, это — вернуться в Феррару, потому что я вижу, что дело это опасное. Сделай милость, мой Бенвенуто, уходи от ярости этих бешеных зверей». Тогда я сказал: «Едем вперед, потому что, кто прав, тому помогает Бог; и вы увидите, как я помогу себе сам. Разве эта лодка нанята не для нас?» — «Да, — сказал Ламентоне. — И в ней мы будем без них, поскольку сможет моя доблесть». Я тронул вперед коня и, когда я был в пятидесяти шагах, спешился и смело со своим копьем пошел вперед. Триболо остановился позади и скрючился на лошади, что твой мороз; а Ламентоне, нарочный, пыхтел и сопел, что твой ветер; потому что такая была у него привычка; но на этот раз он пыхтел больше обычного, выжидая, чем кончится вся эта чертовщина. Когда я подошел к лодке, лодочник выступил мне навстречу и сказал мне, что эти несколько флорентийских господ хотят сесть вместе с нами в лодку, если я на это согласен. На что я сказал: «Лодка нанята для нас, а не для других, и мне жаль до самого сердца, что я не могу быть с ними». На эти слова некий смелый юноша Магалотти сказал: «Бенвенуто, мы сделаем так, что ты сможешь». Тогда я сказал: «Если Бог и моя правота, вместе с моими силами, захотят и смогут, вы меня не заставите смочь то, что вы говорите». И с этими словами я прыгнул в лодку. Обратив к ним острие оружия, я сказал: «Этим я вам покажу, что я не могу». Когда этот Магалотти, желая немного пригрозить, взялся за оружие и двинулся вперед, я вскочил на край лодки и отвесил ему такой удар, что, не упади он навзничь, я бы его проткнул насквозь. Остальные товарищи, вместо того чтобы помочь ему, отступили назад; и, видя, что я мог бы его убить, а не только что ударить, я ему сказал: «Вставай, брат, и бери свое оружие, и уходи; ты видел, что я не могу того, чего не хочу; а того, что я мог сделать, я не хотел». Затем я кликнул Триболо, и лодочника, и Ламентоне; так мы поплыли в Венецию. Когда мы проплыли десять миль по По, эти молодые люди сели в фузольеру[202] и догнали нас; и когда они с нами поравнялись, этот болван Пьер Бенинтенди сказал мне: «Плыви себе, Бенвенуто, мы еще увидимся в Венеции!» — «Плывите сами, я не отстану, — сказал я, — меня всюду можно видеть!» Так мы прибыли в Венецию. Я обратился за советом к брату кардинала Корнаро, говоря ему, чтобы он оказал мне покровительство, чтобы я мог носить оружие; — каковой мне сказал, чтобы я его носил свободно, потому что худшее, что мне грозит, это лишиться шпаги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.