Глава 16 Степан Бандера и украинский национализм

Глава 16

Степан Бандера и украинский национализм

Как вы думаете, почему Степана Бандеру на Восточной Украине считают нацистом, фашистским прихвостнем, а на Западной Украине процветает его культ?

«Провидныку» ставят памятники, называют в его честь улицы и школы, открывают музеи и рестораны, громко отмечают юбилейные даты, просят президента присвоить ему звание Героя Украины, а отца Бандеры, священника Андрея, хотят причислить к лику святых», — констатируют В. Абрамов и А. Харченко.

Вот сообщение от 23 января 2008 года: «До 1 февраля представители Стрыйского горисполкома Львовской области должны определить перечень мероприятий, посвящённых 100-летию Степана Бандеры в 2008 году, который в Стрые объявлен Годом лидера ОУН…

В частности, в школе № 7 планируют открыть виртуальный музей Степана Бандеры. Для этого школьное телевидение «Ровесник» создаёт фильм о разных этапах его жизни. Экскурсии же будут проводиться с помощью мультимедийной системы — соответствующие материалы будут демонстрировать в кинозале на большом экране. Кроме этого, подготовлены протокол педсовета и другие необходимые документы с просьбой к Верховной раде Украины присвоить этой школе имя Степана Бандеры, поскольку здесь он учился…»

А вот сообщение от 18 августа 2009 года: «В Стрые (Львовская область) начали ремонт бывшей хаты семьи Степана Бандеры, где он провёл свои гимназические годы. В местном бюджете нашли 300 тыс. грн. на реконструкцию дома и уже выделили первые 80 тыс. Тут хотят сделать музей руководителя ОУН».

Есть и другие: «В Киеве столетие Степана Бандеры отметили факельным шествием 05.01.2009 г.

В четверг 1 января в центре Киева прошла акция «Степан Бандера — национальный герой», приуроченная к столетию со дня рождения лидера украинских националистов, передаёт агентство «Интерфакс».

Как сообщили в ГУ МВЛ Украины, в Киеве в факельном шествии в память о Бандере приняли участие около двух тысяч активистов Всеукраинского объединения «Свобода», которые несли транспаранты «Бандера — наш герой», «ОУН—УПА — государственное признание», чёрно-красные знамёна и скандировали: «Слава Украине!»

Такие же акции, сообщили в пресс-службе ВО «Свобода», прошли в ряде других регионов Украины, например, в Запорожье.

Организаторы шествия особенно подчеркнули, что акция прошла спокойно, без каких-либо инцидентов. Охрану общественного порядка во время шествия обеспечивали более ста киевских милиционеров».

«Сегодня, 1 января, в 101-ю годовщину со дня рождения лидера ОУН Степана Бандеры, в Стрые Львовской области открыли музей семьи Бандеры.

Музей состоит из пяти комнат и подвального помещения.

В 2009 году на капитальный ремон помещения на улице Львовской, 20, где проживал юный Степан с родителями, было выделено 50 тысяч гривен из городского бюджета Стрыя и 247,8 тысячи перечислила Львовская ОГА.

Ремонт продолжался полгода. Власти осуществили укрепление фундамента, гидроизоляцию, замену окон и дверей, внешние и внутренние работы.

Над разработкой и размещением. экспозиционного материала трудились научные работники стрыйского краеведческого музея «Верховина».

В. Абрамов и В. Харченко рассказывают: «Память о Степане Бандере живёт на Украине в самых разных формах. На Тернопольщине организовали «бандеровский лагерь», где молодёжь жила в схронах (землянках) и пела песни о врагах-москалях. Во Львове школьники играли «в бандеру» во время квеста «Бандерзнай». «В одном туре мы расшифровали «морзянку» — псевдоним Бандеры: Бый-лыхо (бей беду), — гордится школьница Ира Неведомая. — А ещё у него был псевдоним «баба» (это с тюркского — отец)». А мастер из Черновцов Виталий Попов сделал тату-портрет героя националистов для одного из клиентов. Сейчас подумывает о том, чтобы увековечить Бандеру и на своём теле».

Что ж, бум увековечения памяти этого лидера ОУН начался примерно в канун так называемого 65-летия создания УПА. Во Львове были открыты площадь его имени и памятник. (Памятник был открыт 13 октября 2007 года и круглосуточно наблюдается нарядом милиции. Первые памятники Бандере в его родном селе Старый Угринов, устанавливавшиеся в 1990-м и 1991 г., были взорваны неизвестными.) В его честь стали называть улицы в городах и населённых пунктах Львовской области. И, скорее всего, потому, что среди приверженцев то ли идей ОУН, то ли самой фигуры её вождя, оказался теперь уже бывший президент Украины В. Ющенко.

Так израильский автор Ю. Вильнер пишет: «Виктор Ющенко с самого начала своей публичной политической карьеры декларировал особый взгляд на историю Второй мировой войны, не скрывая своих симпатий к националистическим формированиям ОУНУПА, и не делал особой разницы между советскими солдатами и гитлеровцами».

Но именно таким образом, один единственный президент одной единственной страны на всей планете попытался перечеркнуть однозначный вердикт не только истории, но и Международного трибунала в Нюрберге, который по праву закона осудил не только главарей гитлеровской Германии, но и всех их приспешников, в том числе и вооружённые формирования националистов.

В сущности, через Бандеру, ОУН и УПА всей Украине звучит угроза фашизма. Отсюда рождение новых мифов и мифологий. Но всё это имеет под собой одну-единственную почву — тот самый «украинский национализм»!

Ведь все фашистские партии были ориентированы крайне националистически. При этом большей частью они ориентировались на определённые «славные» периоды соответствующей национальной истории. Однако «славные» периоды — не что иное, как пропагандистские приёмы. Реабилитация Бандеры, ОУН и УПА — из этой же серии.

Как пишет канадский учёный В. Полищук, «через ряды вооружённых формирований ОУН Бандеры прошли не более 100 тысяч человек, а это не более чем 0,3 % украинского народа. От этого числа обязательно следует отнять тех украинцев, которые путём террора были привлечены к ОУН—УПА. Выйдет тогда, что виновными в преступлениях против польского и украинского населения были силы ОУН Бандеры, которые составляли приблизительно 0,15 % украинского народа. За это количество преступников не может нести ответственность украинский народ! Это преступное формирование в виде ОУН—УПА—СБ следует осудить, чтобы снять с украинского народа клеймо народоубийцы. Без осуждения известных по документам преступников стереотип «украинца резника» неоправданно будет существовать среди соседей украинцев. Способны ли это понять сознательные и несознательные защитники преступных формирований ОУН Бандеры?».

Однако тот же Василий Кук в очередном интервью на вопрос П. Солодько: «— Что для вас означает День Победы?», — ответил следующее:

«— День победы над фашизмом. Гитлеризм — это ужасно, и с ним воевала вся Европа, а не только Красная Армия. В том числе с фашистами сражались и Организация украинских националистов (ОУН), и Украинская повстанческая армия (УПА). Мы начали борьбу почти тогда же, когда и Красная Армия, — с июля 1941-го. Немцы начали арестовывать оуновцев, которые объявили независимость Украины во Львове, и было решено создавать боевые группы для борьбы с фашистами. Из этих боевых групп и выросла УПА, созданная в октябре 1942-го. УПА — единственная из всех сил европейского антифашистского сопротивления, которая вела боевые действия против нацистов без иностранной помощи.

— УПА обвиняют чуть ли не в сотрудничестве с немцами…

— Это ложь. Тысячи бойцов и подпольщиков ОУН—УПА погибли в неравных боях с гитлеровскими захватчиками…

— Где вы встретили 9 мая 1945 года?

— В Умани, в боевом подразделении УПА. В тот день мы выпустили две листовки — от имени главнокомандующего УПА Романа Шухевича и от имени ОУН. Листовки содержали поздравление всех жителей Украины с победой над фашизмом…»

Как вы думаете, как можно объяснить эту ложь? Зазеркальем ли только?

Единственная правда в рассказе В. Кука — это его ответ на вопрос: «— Есть что-то, что вы храните со времён войны, что особо дорого вам?»

«— Осталась память. Почти все мои боевые товарищи погибли — кто от рук немцев, кто от рук Советов. Ведь теперешние ветераны УПА — это не участники боевых действий, а, в основном, гражданское население, которое давало кров и пищу повстанцам, за что и поплатилось многолетними сроками в лагерях. Теперь я один, но сохраняю самое дорогое — память».

У немцев по неясным до сих пор причинам погибли два брата Бандеры. Сестры оказались в сибирской ссылке.

Так, О. Лобзина в своём материале «Сёстры Бандеры» пишет: «— За этим забором жили сёстры Степана Бандеры, рассказывает Эрна Лямина, помощник председателя Сухобузимского райсовета.

Почти полвека они провели в сибирской ссылке. Но о том, что Марта и Оксана — сёстры Степана Бандеры… жители села Сухобузимское узнали, лишь когда произошёл развал Союза и оставшаяся в живых младшая сестра, Оксана вернулась на родину — Украину. (..) Говорят, они не участвовали в освободительном движении, а в Сибирь их сослали за родство с «врагом народа».

В Красноярский край сестёр привезли под конвоем в 1941 году. Маленькой, хрупкой Оксане тогда было чуть больше 20 лет. Марта — на 10 лет старше. Сначала их определили в Усть-Кан — посёлок, который располагается на месте впадения речки Кан в Енисей. Здесь тогда находился леспромхоз, и многие ссыльные работали на лесоповале. Однако девушек к тяжёлой работе не привлекали, но и на довольствие не ставили. От голода и холода их спасла швейная машинка «Зингер», которую привезли с собой. Шили на заказ одежду, вышивали салфетки, скатерти… За это местные жители несли им хлеб, картошку, молоко, дрова.

После войны сестёр перевели в село Сухобузимское, они поселились в доме № 7 на улице имени Героя Советского Союза Сергея Портнягина, земляка-сухобузимца, погибшего во время войны. 18 лет по соседству с Оксаной и Мартой прожили Галина Гутина и Клара Астапкович. Рассказывают, что сёстры вплоть до начала 70-х годов каждый день отмечались в милиции. Жили бедно, вели затворнический образ жизни, о себе ничего не рассказывали, власти не ругали, на жизнь не жаловались.

— Марта Андреевна сидела дома, похоже, больная была… Оксана Андреевна работала техничкой в Доме пионеров, где я в то время была директором, — вспоминает Клара Васильевна. — Очень старательной и ответственной была. Я как-то спросила у неё: «Оксана, за что вас сюда сослали?» — «У меня отец — священник», — ответила она. Больше мы к этой теме не возвращались. Правда, однажды мой сосед — бывший начальник милиции — признался, что Марта — вовсе не сестра Степана Бандеры, а жена. Дескать, когда её арестовывали, она скрыла это — боялась, что её расстреляют.

— А дом, в котором они жили, развалился давно, — продолжает Галина Степановна. — Он ещё при них был очень ветхим. Чтобы зимой не замёрзнуть, они затыкали щели старыми фуфайками и забивали досками. Но в доме всегда было чисто, в огороде — ни травинки. К ним мало кто ходил.

Все, кто знал этих женщин, говорят: они скрывали, что выросли в богатой семье и получили хорошее образование. Но это было видно по грамотной речи, культуре поведения. Бывшая заведующая местной библиотекой, ныне помощник председателя районного Совета Эрна Александровна Лямина говорит, что так много, как они, в деревне никто не читал. Предпочтение отдавали классике, историческим романам, но никогда не брали книг про войну. Как-то соседка проходила вечером мимо Дома пионеров и услышала, что кто-то играет на пианино. Когда зашла туда, то увидела Оксану, сидящую за инструментом. Женщина смутилась, перестала играть и тихо сказала: «А ведь меня учили музыке…»

За все эти годы сёстры ни разу не были на Украине, хотя там у них жила младшая сестра. В 1983 году на местном кладбище похоронили Марту. Оксана осталась одна, жила на пенсию в 27 руб. Когда развалился Союз, а Украина стала независимой, в Сухобузимское приехали представители новой власти и предложили вернуться на родину. Однако Оксана не сразу согласилась. Тогда, в 1989 году, ей было уже 70 лет. Перед отъездом просила соседку присмотреть за домом, говорила, что съездит в гости и вернётся. Из вещей взяла только дамскую сумочку с документами. Но не вернулась и писем никому не писала. Через год вновь приехали украинские гости, провели эсгумацию тела Марты и увезли останки на Украину для перезахоронения. Оксана просила привезти Библию и швейную машинку, которая ей дорога как память (их сохранила Клара Васильевна).

— А недавно в газете прочитала, что Оксана Андреевна до сих пор жива, ей сейчас около 90 лет, — говорит Клара Васильевна. — А ведь у неё были серьёзные проблемы со здоровьем: туберкулёз открытой формы, печень больная и рак по женской части. За год до отъезда она лечилась в краевом онкологическом центре, ей там сделали операцию.

— А как односельчане относились к ссыльным сёстрам? — интересуюсь я.

— Если честно, никто и не знал, что они имеют отношение к тому самому Степану Бандере, — говорит Клара Васильевна. — Мало ли на свете однофамильцев? А когда Оксана уехала и об этом открыто заговорили, поначалу было замешательство, а потом кто-то сказал: «Всё равно они — люди хорошие».

20 января 2010 года указом Президента Украины № 46/201 °C. Бандере было присвоено звание «Герой Украины» («За несокрушимость духа в отстаивании национальной идеи»). Оксану Бандера тот же В. Ющенко наградил орденом княгини Ольги III степени «за выдающийся личный вклад в социально-экономическое развитие Львовщины, выдающиеся достижения, активную гражданскую и патриотическую деятельность». Словом, политические акценты расставлены…

Однако правильнее было бы поменять их награды местами… Сестра ответила за брата всей своей жизнью… Она действительно совершила настоящий подвиг, абсолютно ничем себя не запятнав. Но о каком подвиге или заслугах её брата может идти речь?

В отличие, например, от Д. Донцова Степан Бандера не был ни гениальным теоретиком. Не был он ни гениальным стратегом. Его можно назвать всего лишь идейным руководителем ОУН. По крайней мере, «велосипеда» он не изобрёл.

Достоверно установлено, что основание теории украинского национализма было заложено в «Книге бытия украинского народа», написанной членами Кирилло-Мефодиевского общества, к которому, в частности, принадлежали Николай Костомаров и Тарас Шевченко.

Как сообщает «Википедия», «историк Николай Костомаров выдвинул тезис о «двух русских народностях», доказывая существование отдельной малорусской народности. Значительный вклад в развитие украинского национализма сделал Францишек Духинский, польский историк и публицист, который подвёл интеллектуальный базис под ранних украинских националистов. Поляки также первыми стали широко употреблять термин «Украина», в противовес имперскому названию, принятому в России, «Малороссия». Дальнейшее обоснование имела работа Михаила Грушевского, который стремился довести историю украинцев до периода, предшествующего появлению Киевской Руси. Наиболее крайние, агрессивные формы теоретический украинский национализм приобрёл в работах Николая Михновского (он, в частности, выдвинул лозунг «Украина для украинцев») и Дмитрия Донцова. «Государственнический национализм» отстаивал другой публицист и теоретик польского происхождения, Вячеслав Липинский.

На начало XX века этноним «украинцы» использовался, в основном, в литературе и не употреблялся простыми носителями украинского языка, которые проживали преимущественно в России и Австро-Венгрии».

Однажды мне несказанно повезло взять в свои руки книгу «Происхождение украинского сепаратизма», автором которой является человек удивительной судьбы, Николай Иванович Ульянов (1904–1985).

Ленинградский учёный был арестован в 1936 году, затем под Вязьмой вместе с другими попал в плен. А осенью 1943 года был вывезен на принудительные работы в Германию. После окончания Второй мировой войны Ульянов меняет страны и города, в конце концов переезжает в Канаду.

Работа над «Происхождением украинского сепаратизма» заняла более пятнадцати лет жизни её автора и центральное место в его исторических изысканиях. Более того, эта монография, не имеющая себе равных в освещении предмета исследования, не смогла быть опубликована в США. Её впервые набрали и отпечатали в Мадриде на личные средства автора. А впоследствии обнаружилось, что большая часть тиража была скуплена заинтересованными лицами и уничтожена, став библиографической редкостью.

Давайте только вдумаемся в то, о чём достаточно убедительно говорит всем нам историк Н.И. Ульянов: «Особенность украинского самостийничества в том, что оно ни под какие из существующих учений о национальных движениях не подходит и никакими «железными» законами не объяснимо. Даже национального угнетения, как первого и самого необходимого оправдания для своего возникновения, у него нет. Единственный образец «угнетения» — указы 1863 и 1876 гг., ограничившие свободу печати на новом, искусственно создававшемся литературном языке, не воспринимались населением как национальное преследование. Не только простой народ, не имевший касательства к созданию этого языка, но и девяносто девять процентов просвещённого малороссийского общества состояло из противников его легализации. Только ничтожная кучка интеллигентов, не выражавшая никогда чаяний большинства народа, сделала его своим политическим знаменем. За все 300 лет пребывания в составе Российского государства, Малороссия-Украина не была ни колонией, ни «порабощённой народностью».

Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная сущность народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе националистического движения.

Ныне украинское самостийничество даёт образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковно-славянский язык, утвердившийся на Руси со времён принятия христианства, и ещё более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского Государства, во время и после его существования. Самостийники меняют культурно-историческую терминологию, меняют традиционные оценки героев и событий прошлого. Всё это означает не понимание и не утверждение, а искоренение национальной души. Истинно национальное чувство приносится в жертву сочинённому партийному национализму.

Схема развития всякого сепаратизма такова: сначала якобы пробуждается «национальное чувство», потом оно растёт и крепнет, пока не приводит к мысли об отделении от прежнего государства и создании нового. На Украине этот цикл совершается в обратном направлении. Там сначала обнаружилось стремление к отделению и лишь потом стала создаваться идейная основа как оправдание такого стремления.

В заглавии настоящей работы не случайно употреблено слово «сепаратизм» вместо «национализма». Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением не народным, не национальным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует по причине ярко выраженного их национального облика, то для украинских самостийников главной заботой всё ещё остаётся доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили «двумя русскими народностями» (Костомаров), потом — двумя разными славянскими народами, а позже возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами, русские же отнесены к монголам, к туркам, к азиатам».

Отцами украинской доктрины Н.И. Ульянов называет поляков. «Она заложена ими ещё в эпоху гетманщины. Но и в новые времена их творчество очень велико. Так, само употребление слов «Украина» и «украинцы» впервые в литературе стало насаждаться ими. Оно встречается уже в сочинениях графа Яна Потоцкого. Другой поляк, гр. Фаддей Чацкий, тогда же вступает на путь расового толкования термина «украинец». Если старинные польские анналисты, вроде Самуила Грондского, ещё в XVII веке выводили этот термин из географического положения Малой Руси…(…)

Поляков не устраивали ни «Малороссия», ни «Малая Русь». Примириться с ними они могли бы в том случае, если бы слово «Русь» не распространялась на «москалей».

Внедрение «Украины» началось ещё при Александре I, когда, ополячив Киев, покрывши весь правобережный юго-запад России густой сетью своих поветовых школ, основав польский университет в Вильно и прибрав к рукам открывшийся в 1804 году Харьковский университет, поляки почувствовали себя хозяевами умственной жизни малороссийского края.

Хорошо известна роль польского кружка в Харьковском университете в смысле пропаганды малороссийского наречия как литературного языка. Украинскому юношеству внушалась мысль о чуждости общерусского литературного языка, общерусской культуры, и, конечно, не забыта была идея нерусского происхождения украинцев. (…)

Польская заинтересованность в украинском сепаратизме лучше всего изложена историком Валерианом Калинкой, понявшим бессмысленность мечтаний о возвращении юга России под польское владычество. Край этот потерян для Польши, но надо сделать так, чтобы он был потерян и для России. Для этого нет лучшего средства, чем поселение розни между южной и северной Русью и пропаганда идеи их национальной обособленности. В этом же духе составлена и программа Людвига Мерославского накануне польского восстания 1863 года.(…)

Не менее интересный документ опубликован В.Л. Бурцевым 27 сентября 1917 г., в газете «Общее Дело» в Петрограде. Он представляет записку, найденную среди бумаг секретного архива примаса униатской церкви А. Шептицкого, после занятия Львова русскими войсками.

Записка составлена в начале Первой мировой войны, в преддверии победоносного вступления австро-венгерской армии на территорию русской Украины. Она содержала несколько предложений австрийскому правительству на предмет освоения и отторжения от России этого края. Намечалась широкая программа мероприятий военного, правового, церковного порядка, давались советы по части учреждения гетманства, формирования сепаратистски настроенных элементов среди украинцев, придания местному национализму казацкой формы и, «возможно полного отделения украинской церкви от русской».

Пикантность записки заключается в её авторстве. Андрей Шептицкий, чьим именем она подписана, был польский граф, младший брат будущего военного министра в правительстве Пилсудского. Начав свою карьеру австрийским кавалерийским офицером, он впоследствии принял монашество, сделался изуитом и с 1901-го по 1944 г. занимал кафедру львовского митрополита. Всё время своего пребывания на этом посту он неустанно служил делу отторжения Украины от России под видом её национальной автономии. Деятельность его, в этом смысле один из образцов воплощения польской программы на востоке.

Программа эта начала складываться сразу же после разделов. Поляки взяли на себя роль акушерки при родах украинского национализма и няньки при его воспитании. Они достигли того, что малороссийские националисты, несмотря на застарелые антипатии к Польше, сделались усердными их учениками. Польский национализм стал образцом для самого мелочного подражания, вплоть до того, что сочинённый П.П. Чубинским гимн «Ще не вмерла Украина» был неприкрытым подражанием польскому «Ещё Польска не сгинела».

При этом Ульянов отмечает: «Поляки могли питать и взращивать эмбрион сепаратизма, самый же эмбрион существовал в недрах украинского общества».

О превратном толковании истории Украины в пользу сепаратизма говорит и такой факт: «В 1861 г. возникла идея печатания официальных государственных документов по-малороссийски, и первым таким опытом должен был быть Манифест 19 февраля об освобождении крестьян. Инициатива исходила от П. Кулиша и была положительно встречена на верхах. 15 марта 1861 г. последовало высочайшее разрешение на перевод. Но когда перевод был сделан и через месяц представлен на утверждение Государственного совета, его не сочли возможным принять. (…)

Теперь, при переводе манифеста, сказалось полное отсутствие в малороссийском языке государственно-политической терминологии. Украинофильской элите пришлось спешно её сочинять. Сочиняли путём введения полонизмов или коверканья русских слов. В результате получилось не только языковое уродство, но и совсем не понятный малороссийскому крестьянину текст, по крайней мере менее понятный, чем обычный русский. Напечатанный впоследствии в «Киевской Старине», он служил материалом для юмористики».

К слову сказать, никакого малороссийского или украинского языка не было. Был лишь русский язык, испорченный влиянием на него Польши. Но продолжим: «С конца 70-х годов Львов становится штаб-квартирой движения, а характер украинизма определяется галичанами. Здесь выдаются патенты на истинное украинофильство и здесь вырабатывается кодекс поведения всякого, кто хочет трудиться на ниве национального освобождения. Широко пропагандируется идея национального тождества между галичанами и украинцами; Галицию начинают именовать не иначе, как Украйной. Сейчас благодаря советской власти это имя столь прочно вошло в употребление, что только историки знают о незаконности такого присвоения. Если на самой Украине оно возникло лишь в конце XVI — начале XVII веков и до самого 1917 г. жило на положении прозвища, не имея надежды вытеснить историческое имя Малороссии, то в Галиции ни народ, ни власти слыхом не слыхивали про Украину. Именовать её так начала кучка интеллигентов в конце XIX века.

Несмотря на все её усилия, «Украина» и «украинец» дальше страниц партийной прессы не распространялись. Было ясно, что без чьей-то мощной поддержки чужое имя не привьётся. Возникла мысль ввести его государственным путём. У кого она возникла раньше, у галицких украинофилов или у австрийских чиновников — трудно сказать. Впервые термин «украинский» употреблён был в письме императора Франца Иосифа от 5 июня 1912 г. парламентскому русинскому клубу в Вене. (…)

Только в глухой Буковине, откуда вести не проникали в широкий мир, завели примерно с 1911 г. обычай требовать от русских богословов, кончавших семинарию, письменного обязательства: «Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским, лишь украинцем и только украинцем». Священникам, не подписавшим такого документа, не давали прихода».

«Утвердили и узаконили за Галицией название Украины большевики в 1939 г., после раздела Польши между Сталиным и Гитлером. Они ещё задолго до захвата Галиции начали именовать её «Западной Украиной», что оказалось чрезвычайно с точки зрения последовавшего «воссоединения».

Но не только по именам, а и по крови, по вере, по культуре Галиция и Украина менее близки между собой, чем Украина и Белоруссия, чем Украина и Великоруссия. Из всех частей старого киевского государства Галицкое княжество раньше и прочнее других подпало под иноземную власть и добрых 500 лет пребывало под Польшей. За эти 500 лет её русская природа подвергалась величайшим насилиям и испытаниям. Её колонизировали немецкие, мадьярские, польские и иные нерусские выходцы. Особенно жестоким был их наплыв при Людовике Венгерском, когда Галиция (Червонная Русь) отдана была в управление силезскому князю Владиславу Опольскому, человеку, совершенно онемеченному. Он роздал немцам и венграм множества урядов, земельных владений, населил ими русские города, развил широкую сельскую колонизацию, посадив на галицийские земли немецких крестьян, дав им важные льготы по сравнению с коренным населением. Пусть не этим «привилегированным» удалось онемечить галицийцев, а сами они русифицировались, но с тех пор в жилах галичан течёт немало чужой крови.

К расовым отличиям надлежит прибавить отличия религиозные. Галиция первой из древних русских земель отступила от православия и приняла Унию.

Наконец, язык её совсем не тот, что в Надднепровщине. Даже наспех созданная «литерацка мова», объявленная общеукраинской, не способна скрыть существования двух языков, объединённых только орфографией».

К этому Ульянов добавляет: «Украина училась в общерусских школах, читала русские книги и впитывала русскую образованность, Галиция училась по-польски, а потом, в XX веке, по-немецки. Несмотря на сильное развитие русофильства во второй половине XIX века, каждый образованный галичанин гораздо меньше имел понятия о Пушкине, Гоголе, Лермонтове, Гончарове, Толстом, Достоевском, чем о Мицкевиче, Словацком, Выспянском, Сенкевиче. Замечено, что даже сведения о России и Украине почёрпались галичанами чаще всего из немецкой печати. Удивительно ли, что ко многим вопросам кардинальной важности украинцы и галичане относились и относятся по-разному?»

И вот ещё: «Из всех ненавистников России и русского народа галицийские панукраинцы заслужили в настоящее время пальму первенства. Нет той брани, грязи и клеветы, которую они постеснялись бы бросить по адресу России и русских. Они точно задались целью всё скверное, что было сказано во все времена о России её врагами, сконцентрировать и возвести в квадрат. Что русские не славяне и не арийцы, а представители монголо-финского племени, среди которого составляют самую отсталую звероподобную группу…»

«Нам приходилось уже обращать внимание на исключительную по энергии пропаганду, развитую поляками в Малороссии после её присоединения к России, и на старание поссорить малороссов с царским правительством. В горниле этой кипучей деятельности выработалась постепенно вся сумма воззрений на русских и на украинцев, которая в XIX веке была систематизирована, получила наукообразную форму и вручена была галичанам как евангелие украинского национального движения…» — резюмирует Ульянов.

Что ж, с началом Первой мировой войны появились так называемые сечевые стрельцы, воевавшие на стороне Австрии против России. Но, как говорит Ульянов, «мировая война кончилась крахом Австрийской империи и полным переворотом в судьбе Галиции. Она оказалась, как полтораста лет тому назад, в составе возродившейся Речи Посполитой. Поляки сделались теперь не краевой, а государственной властью для русин; всё их поведение резко изменилось». Теперь врагом номер один стала Польша…

Если же говорить об украинской так называемой социал-демократии, то в двух словах это выглядит примерно так: в 1900 году была образована Украинская революционная партия (РУП), которая в 1905 году сменила своё название на Социал-демократическую рабочую партию. Манифестом этой партии стала брошюра Н. Михневского «Самостийна Украина» с таким эпиграфом: «Украина для украинцев». Именно оттуда вылез небезызвестный Донцов, оказавшийся потом совершенно далеко от социализма и рабочего движения.

Зато партии возникли, как политический маскарад, ибо так или иначе они уводили народ к сепаратизму. Оттуда же вышел и незабвенный Семён Петлюра…

Как считает Ульянов, «формальный украинский национализм победил при поддержке внешних сил и обстоятельств, лежавших за пределами самостийнического движения и за пределами украинской жизни вообще. Первая мировая война и большевистская революция — вот волшебные слоны, на которых ему удалось въехать в историю».

Известный советолог и украинолог Джон Армстронг в своём труде «Украинский национализм» пишет: «Можно рассматривать УПА как миф. В этом случае термин «миф» не содержит никакого намёка на беллетристику; напротив… миф твёрдо базируется на историческом факте. Для двух послевоенных поколений украинцев, особенно в Западной Украине и в эмиграции, Украинская повстанческая армия не просто часть исторической памяти, а главная составляющая веры, трансцендентной истории, которые формируют самосознание». Но как с этим согласиться? Если история Украины была умышленно сфальсифицирована на основе распространения неверных сведений, подделок исторических документов, выдумок беллетристов и, наконец, из-за ошибок историков, что и привело со временем к тому самому «украинскому сепаратизму», окрашенному в галицийский, но никак не украинский цвет. Поэтому и УПА, и ОУН, и Бандера — это не проблема Украины. Это, скорее, проблема Западной Украины, а по сути, Галиции, ставшей Украиной благодаря тем же большевикам и «москалям». Бандера же вполне может быть героем Галичины, но никак не Украины. Его Организация и повстанческая армия проиграли испытание временем, потому что ни тогда, ни сейчас подлинная Украина не может гордиться связями с фашизмом, идеологией фашизма, резнёй поляков и евреев, истреблением собственного народа националистами.

ОУН не добилась поставленных целей только потому, что вся её идеология была лишь принаряжена в маскарадные наряды заведомо обречённых идей. А на Западной Украине другая проблема. Многовековое влияние Польши, высосанная из пальца ненависть к «москалям» продолжают играть с ней злую шутку. Ведь если УПА и Степан Бандера — её гордость, часть исторической памяти, то, возможно, она снова хочет стать прежней Галицией, а никак не Украиной. А кто не верит, читайте историю, читайте монографию Ульянова и не забудьте оглянуться назад. Всё в этой жизни имеет свойство повторяться!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.