1 сентября – Иван ТРЕГУБОВ

1 сентября – Иван ТРЕГУБОВ

За четыре месяца до развала СССР в Москве скончался спортсмен, который долгие годы был легендой этой страны. Мальчишки подражали ему во дворах, женщины восхищались его силой и красотой, а мужчины завидовали его славе и везению. Про этого человека писали в газетах, матчи с его участием транслировали по телевидению, а кинематографисты даже сняли художественный фильм, который стал одним из лидеров проката. И вот теперь, когда этот человек умер, ни одна центральная газета не написала об этом ни строчки. То ли по забывчивости, то ли потому, что тогда пришлось бы писать жестокую правду о том, что некогда знаменитый человек живет в обычном панельном доме с рядовой пенсией в 120 рублей. Просто унизительными деньгами для человека, который положил здоровье во славу своей Родины, которую он прославлял несколько лет подряд на многочисленных спортивных площадках многих стран мира.

Иван Трегубов родился в мордовском селе 19 января 1930 года и уже в раннем возрасте приобщился к конькам. Отец подарил сыну «снегурки», которые заботливая мать прикручивала к его валенкам веревками. И Иван с утра до позднего вечера не уходил с катка. Из-за этого даже не ходил в школу. Единственное, что он осилил, – три класса средней школы.

Когда началась война, Ивану было всего одиннадцать лет. Его отец и старший брат в первые же дни ушли на фронт, и вскоре на обоих пришли похоронки. Иван остался единственной опорой почерневшей от горя матери. Он вкалывал за троих с утра до глубокой ночи, пропадая на колхозных полях. Но беда не приходит одна. Какие-то завистники ночью прокрались к ним во двор и подожгли избу. Только чудом Иван и его мать сумели выскочить из горящего дома на улицу в одном исподнем. Кто это сделал, так и осталось неизвестным. После этого Трегубовы покинули родную деревню и уехали в Комсомольск-на-Амуре, где хорошо помнили Трегубова-старшего, два года проработавшего на стройке. Именно там Иван впервые познакомился с русским хоккеем – стал играть за заводскую команду.

В 1947 году Трегубова забрали в армию. Он попал в Хабаровск, где и должен был с головой окунуться в суровые армейские будни. Однако судьба распорядилась по-своему. В хоккейной команде Хабаровского окружного дома офицеров появилась вакансия: лучшего игрока клуба – Николая Сологубова – вызвали в Москву, играть за ЦДСА, и Трегубова взяли на это место. И не пожалели. Спустя короткое время Трегубов стал одним из лучших бомбардиров команды. Слава о нем с быстротой молнии распространилась по всему региону, а затем (благодаря письму друга Сологубова) дошла и до Москвы. И вскоре в Хабаровск пришла депеша: срочно командировать рядового Ивана Трегубова в столицу нашей родины. На дворе стоял закат сталинской эры – 1952 год.

Говорят, когда Трегубов узнал об этом, он чуть не заплакал. Причем не от счастья, а от страха. Его пугала далекая столица и новая популярная игра – канадский хоккей. Ведь он-то привык гонять по льду мячик, а тут придется толкать резиновую шайбу. Но делать было нечего: Трегубов был человеком подневольным, военнообязанным, поэтому должен был выполнять приказы начальства беспрекословно.

Тренер ЦДСА Анатолий Тарасов встретил новичка не слишком ласково. Вместо того чтобы поинтересоваться его самочувствием или тем, как он устроился, Тарасов спросил: «Почему задержался?» Вопрос этот был не случаен. Тарасов таким образом проверял новичка: если начнет оправдываться, нервничать – значит, из такого человека можно будет веревки вить. Если не стушуется – значит, человек не робкий, с таким ему будет трудно (прославленный тренер предпочитал людей с «гибким позвоночником» – ими легко управлять). Трегубова вопрос тренера не смутил, и он четко доложил ему о причинах своей задержки. Говорил спокойно, без тени какого-либо испуга или волнения. Трегубов, рано познавший на своих плечах груз ответственности, вообще никого не боялся и всегда говорил то, что думает. Тарасов понял это сразу, как только заглянул в глаза новичку. Что он подумал в тот миг, неизвестно, но вряд ли это были слова одобрения.

Несмотря на то что времени на адаптацию у Трегубова не было (ЦДСА хоть и занимал 1-е место, но станет ли он чемпионом, было еще не ясно), он сделал все возможное, чтобы удачно вписаться в прославленный коллектив. Для этого ему пришлось, что называется, пахать и пахать до седьмого пота. Он тренировался вместе с командой, а когда все уходили, оставался на льду еще на несколько часов и отрабатывал те приемы, которые у него менее всего получались. Огромную помощь ему оказывал Николай Сологубов. Это он уговорил тренеров команды не спешить делать скороспелые выводы по поводу Трегубова и лично натаскивал его на льду. Это он научил его силовой борьбе, да такой эффективной, что Трегубовым стал восхищаться даже Тарасов.

Вскоре в этом компоненте игры Трегубову уже не было равных не только в ЦДСА, но и вообще в первенстве СССР. А потом его слава вышла и за пределы родного отечества. Когда Трегубова через год привлекли к играм за сборную страны и он встретился с канадцами, те были в шоке. Они считались большими специалистами в силовых единоборствах, однако Трегубов умудрялся даже их переигрывать. За это канадцы прозвали его «Иваном Грозным».

И в ЦДСА, и в сборной Трегубов и Сологубов были друзьями «не разлей вода». Оба были защитниками, играли в одном звене, да к тому же еще дружили семьями. Болельщики иначе, чем «братья Губовы», этих двух богатырей не называли. Обыграть эту защитную связку редко кому удавалось на протяжении многих лет. Вместе они шесть раз становились чемпионами страны, четыре раза – чемпионами Европы, по одному разу – чемпионами мира и Олимпийских игр. А когда много лет спустя Господь призвал их к себе, оба легли в одну землю на Востряковском кладбище практически рядом друг с другом.

Однако с тренером ЦДСА Анатолием Тарасовым отношения у Трегубова так и не сложились. Как они не понравились друг другу в первый день своего знакомства, так у них отныне и повелось. Тарасов, конечно, и рад бы был избавиться от Трегубова, да уж больно хорошо тот играл. Только это и удерживало тренера от его увольнения из команды, хотя поводов к такому повороту событий было предостаточно. Например, Трегубов стал частенько нарушать режим – прикладывался к бутылке, – а для такого человека, каким был Тарасов, это было равносильно предательству на поле боя.

Ситуация не изменилась даже тогда, когда Трегубов женился и переехал к жене в подвальную комнату на Неглинной. Более того, вскоре и сама жена защитника Ольга стала участвовать в застольях мужа. Чтобы контролировать ситуацию, Тарасов решил ввести Ольгу в женсовет команды. Но Трегубов осадил тренера самым решительным образом. Когда Тарасов пришел к нему домой с этим предложением, он заявил, что его жена ни в какие женсоветы не пойдет. Тарасова это задело. «Я старший тренер, в конце концов!» – попытался он воздействовать на Трегубова аргументом, который частенько срабатывал в общении с другими подопечными. Однако с Трегубовым этот номер не прошел. Он заявил: «Ольга – моя жена, и в этом доме я хозяин!» В итоге Тарасов ушел от них несолоно хлебавши.

Уволить из команды Трегубова Тарасов не мог еще по одной причине: за того горой стоял Сологубов. А этого человека даже Тарасов побаивался – ведь Сологубов долгие годы был в ЦДСА капитаном команды, и товарищи по команде называли его «Полкачом» (прозвище от сочетания двух слов: «полковник» и «Полкан»). Как показало будущее, Тарасов опасался не зря.

В 1961 году именно с подачи Сологубова в команде был поставлен вопрос о несоответствии Тарасова занимаемой должности. Тренер настолько сильно достал игроков команды своим тяжелым характером и изнурительными тренировками, что они поставили перед руководством Министерства обороны вопрос ребром: либо мы, либо Тарасов. Начальство решило пожертвовать тренером. Правда, радовались хоккеисты недолго – уже через год Тарасова вернули в родную команду. Многие тогда еще удивлялись: при новом тренере Виноградове армейцы Москвы выиграли все возможные турниры, а тренера за это уволили? Однако повод все же был: при Виноградове в команде стала хромать дисциплина, что привело к ЧП, когда с турнира в Польше армейцы вернулись… вдрызг пьяными и даже не смогли сойти на перрон Белорусского вокзала, где их ждали толпы поклонников и журналисты.

Вернувшись в команду, Тарасов жестоко отомстил некоторым игрокам, кто ратовал за его увольнение год назад, – разом уволил их из команды. Под его горячую руку попал и Трегубов. Причем тот сам дал повод Тарасову для своего увольнения. ЦСКА тогда играл в Омске, выиграл игру, и Трегубов решил отметить это дело в ресторане. Однако, едва он успел опрокинуть в себя первую рюмку любимого им напитка – коньяка, как перед ним вырос Тарасов. Тут же, в ресторане, он устроил Трегубову публичный разнос и объявил, что тот уволен из команды. Когда ЦСКА вернулся в Москву, Тарасов поставил об этом в известность Федерацию хоккея СССР. А там смельчаков спорить с Тарасовым уже не нашлось. В итоге Трегубова на год отлучили от хоккея. И так поступили с игроком, который несколько месяцев назад на чемпионате мира был назван в тройке лучших игроков этого престижного международного турнира.

Трегубова выставляли из команды откровенно по-хамски. С него, столько лет приносившего славу как своему клубу, так и сборной (на чемпионатах мира его дважды называли лучшим защитником), стали требовать вернуть все, до нитки. Даже трусы с майкой. Но последняя на момент выдачи оказалась Трегубову мала, и он подарил ее знакомому офицеру. Трегубов предлагал оплатить потерю, но ему твердили: «Нам твои деньги не нужны! Верни майку!» Замену той майке Трегубов все-таки нашел, но унижение, которое он испытал, на долгие годы осталось занозой в сердце.

Когда увольняли Трегубова, его верный друг и партнер Сологубов даже пальцем не пошевелил, чтобы заступиться за товарища. Почему? Говорят, он и сам к тому времени уже устал от закидонов Трегубова (тот с годами все чаще стал «закладывать за воротник»), да и с Тарасовым устал пикироваться. Но это соглашательство, увы, не помогло Сологубову долго продолжать карьеру: в 64-м Тарасов и его уволил из команды за ненадобностью.

Этот скандал с Трегубовым стал поводом к появлению художественного фильма «Хоккеисты». Сценаристом его был писатель Юрий Трифонов, который дружил с «братьями Губовыми» и хорошо знал всю подоплеку происходивших в ЦСКА конфликтов. Тема была очень актуальной по тем временам, когда шла борьба с так называемым «культом личности» во всех сферах общества: с одной стороны, тренер-диктатор, которого люди за глаза называли «Сталиным в хоккее», с другой – игроки с независимыми и свободолюбивыми характерами. Консультантами в картину были приглашены извечные соперники армейцев – динамовцы Аркадий Чернышев и Виктор Тихонов. Причем первый был помощником Тарасова в сборной страны, но это роли не играло: оба они хоть и стояли на одном мостике, но друг друга недолюбливали. Тарасов за глаза даже называл Чернышева «Адька-дурачок». Так что этим фильмом Чернышев как бы возвращал Тарасову должок.

Сюжет фильма был прост и у большинства хоккейных болельщиков не оставлял никаких сомнений относительно прототипов героев. В столичную команду «Ракета» приходит новый тренер, который решает уволить из команды лучшего нападающего – ветерана команды. За этого игрока горой встает его друг и партнер по звену Анатолий Губанов (намек более чем прозрачный – на «братьев Губовых»). Он говорит тренеру те самые слова, которые Трегубов как-то сказал Тарасову: «Вы, конечно, тренер выдающийся, настоящий знаток хоккея, но вы не любите людей». В итоге этого конфликта побеждают игроки. В жизни, как мы знаем, все произошло наоборот: «братьев Губовых» уволили, а Тарасов остался.

Уйдя из ЦСКА, Трегубов еще некоторое время играл в хоккей в командах рангом значительно ниже: два года в куйбышевском СКА, потом столько же в воскресенском «Химике». В 65-м повесил коньки на гвоздь. Поскольку образование у него было никудышное (всего три класса сельской школы) и ничего иного, кроме как играть в хоккей, он не умел, его гражданская жизнь складывалась весьма неудачно. Трегубов все чаще стал выпивать в компаниях со случайными собутыльниками. Работу нашел себе соответствующую – стал грузчиком в лужниковском пивном баре около Малой арены. Катал бочки с пивом. Из них же и пил. Когда об этом узнало высокое начальство – а ему доложили, что Трегубова у пивбара фотографируют иностранные журналисты, – оно поступило весьма своеобразно: вместо того чтобы помочь человеку и устроить его на более престижную работу, оно надумало лишить его звания заслуженного мастера спорта. К счастью, в последний момент это решение было отменено. Однако с работой Трегубову так и не помогли.

Когда умерла первая жена Трегубова Ольга, многие знавшие «Ивана Грозного» посчитали, что и его вскоре постигнет то же. Но судьба улыбнулась бывшему чемпиону. Встретилась ему на жизненном пути женщина (кстати, тоже Ольга), которая полюбила его и не побоялась связать с ним свою судьбу. В начале 70-х они поженились. И произошло чудо – Трегубов бросил пить. С тех пор до самой смерти он не знал даже запаха спиртного.

Начало 90-х Трегубов встретил простым пенсионером с пенсией в 120 рублей. Родной клуб ЦСКА, которому он принес столько славы, его практически забыл (даже на юбилей не позвали). Районные власти предлагали ему тренировать детей, но Трегубов колебался. Однажды уже попробовал и обжегся – приходилось быть больше не тренером, а выбивалой, сторожем, подметальщиком. Но с детьми работать очень хотелось. Не довелось…

С Сологубовым, который ушел из хоккея в том же 65-м, Трегубов продолжал поддерживать хорошие отношения. Они вместе справляли праздники, посещали хоккейные матчи родного им ЦСКА. У Сологубова жизнь в последние годы тоже складывалась не ахти как – он работал сторожем в гараже. Но на судьбу не роптал – не привык. Умер Сологубов в 1988 году. Его смерть стала для Трегубова настоящим потрясением. Видимо, тогда у него и появились первые симптомы страшной болезни.

Прославленный советский хоккеист, прозванный зарубежными специалистами за мощь и силу «Иваном Грозным», умер от рака легких 1 сентября 1991 года. Умирая, он попросил свою жену и друзей выполнить только две его просьбы: похоронить его на Востряковском кладбище рядом с его другом и бывшим партнером по команде Николаем Сологубовым и чтобы на его похоронах не было прославленного тренера Анатолия Тарасова. Эти просьбы были выполнены, поскольку, во-первых, такова была воля умирающего, и во-вторых – все прекрасно знали всю подноготную этих пожеланий. И теперь «братья Губовы» лежат рядом, как некогда сидели на одной спортивной скамейке в одной прославленной команде, которой они отдали лучшие годы своей жизни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.