ФИЛАТОВ ЛЕОНИД
ФИЛАТОВ ЛЕОНИД
ФИЛАТОВ ЛЕОНИД (актер театра, кино: «Иванцов, Петров, Сидоров» (1979), «Экипаж» (1980), «Вам и не снилось», «Кто заплатит за удачу», «С вечера до полудня», «Женщины шутят всерьез», «Петля» (т/ф) (все – 1981), «Ярослав Мудрый» (1982), «Грачи», «Из жизни начальника уголовного розыска», «Избранные» (все – 1983), «Успех» (1985), «Забытая мелодия для флейты» (1987), «Сукины дети» (1991) и др.; скончался 26 октября 2003 года на 57-м году жизни).
В начале 90-х Филатов пережил целую череду драматических событий, которые самым серьезным образом сказались на его здоровье. Сюда вместились и конфликт с Любимовым, и гневная переписка с В. Золотухиным, ходившая в Москве по рукам, и уход в «Содружество актеров Таганки» вместе с прокоммунистически настроенным Губенко, и неоконченная авторская картина «Свобода или смерть», и статья в «Правде», где Филатов сообщил, что нынешняя власть ему противна, и съемки на телевидении передачи «Чтобы помнили». По словам Л. Филатова: «Я был очень злой. Может, это не выражалось ясно, но сейчас понимаю, что был. В молодости это как бы еще оправдываемо. Но я был такой же противный в возрасте, когда уже нельзя, когда люди успокаиваются. Я был зол на весь мир и брезглив. Была целая серия интервью в газетах, пока я их не прекратил. Такая пора, когда я всех отторгал, всех обвинял. На каком-то этапе понял, что это смешно. Я делал такую стихотворную сказку по Гоцци, и там у меня принц, который болен ипохондрией. И он говорит про себя: „Я круглый идиот, я принц Тарталья, безумные глаза таращу вдаль я. В моей башке случился перекос: я ем мышей, лягушек и стрекоз, свободный от морали и закона, я принародно писаю с балкона“. И так далее. „Какой болезнью я ни одержим, повинен в ней сегодняшний режим“. Это немножко автобиографично, я вдруг понял. Все плохо, все плохие, мир поменялся. А это не совсем так. Вот, я думаю, и наказание пришло…»
Под наказанием Филатов имел в виду то, что случилось с ним в октябре 1993 года – у него произошел инсульт. Причем случился он в тот самый день, когда по Белому дому стреляли танки. Когда с нашим героем случилась эта беда, многие стали искать в ней и некие мистические корни. Мол, актер задумал снимать передачу «Чтобы помнили» об умерших коллегах по сценическому ремеслу (первый выпуск появился летом того же рокового года), вот и понес наказание за свое пристрастие к могилам. Сам Л. Филатов прокомментировал эти разговоры следующим образом: «Я напугался, не скрою. Потому что один человек сказал, что у Ницше якобы есть фраза: „Когда долго вглядываешься в пропасть, пропасть начинает вглядываться в тебя“. Наверное, какой-то смысл в этом есть. Но с другой стороны, я уже не могу остановиться и перестать делать эту передачу. Какие-то долги возникают…»
Однако вернемся в октябрь 93-го. Рассказывает Л. Филатов: «Врачи определили природу инсульта – почечная недостаточность. Все блокировалось, шлаки не выходили. Интоксикация всего организма. Попал в Институт трансплантологии искусственных органов. Когда первый раз оказался в реанимации, был в ужасе. А уж когда второй, третий, четвертый – пообвыкся.
Однажды фиксировали, что я умираю. Было ощущение невероятной легкости. Не плаксивости, ничего не жаль…
Должен сказать, что во время болезни в нашей жизни появился человек, который никогда моим другом не был, приятелем тоже, но мы работали в одном театре – Леня Ярмольник. Он меня уложил в клинику, в которую я езжу на процедуры. И он же пригласил женщину, которая готовит нам обеды. Я через день езжу в больницу и провожу там целый день. Со мной ездит мама, а до этого Нина и мама вместе. Достается им здорово. Я лежу там пластом, с двумя иглами, неподвижно: собственные почки не фурычат, и там есть аппарат искусственной почки, который чистит кровь. Через день из меня в течение трех часов выкачивают всю кровь, чистят и закачивают обратно…»
Несмотря на болезнь Филатова, передача «Чтобы помнили» продолжала выходить в эфир, правда, теперь ее периодичность заметно удлинилась. В самом монтаже Леонид уже не участвовал, только обговаривал его детали дома с режиссером. Но вел передачу по-прежнему сам.
В начале октября 1997 года состояние здоровья Филатова вновь ухудшилось. 10 октября Филатов выступал на концерте, а три дня спустя у него поднялась температура. Как назло, в тот период на даче актера отключили воду и отопление. В итоге Филатов подхватил воспаление легких, что в его ситуации было смерти подобно. Филатова немедленно доставили в ЦКБ. В течение нескольких дней организм актера функционировал на искусственной почке. Наконец 10 октября ему была сделана операция по пересадке почки, которую провел директор Института трансплантологии и искусственных органов академик Валерий Шумаков.
Все дни, пока Филатов находился в больнице, российские СМИ внимательно следили за развитием событий и оповещали об этом читателей. Не будет преувеличением сказать, что чуть ли не вся страна переживала за популярного актера. Приведу отрывки лишь из некоторых публикаций.
Д. Мельман («Московский комсомолец», 18 октября): «Как Филатов подхватил вирус – теперь уже неважно. Двустороннее воспаление легких, пневмония, для него сейчас – крайняя опасность. Филатов в стабильном состоянии, медицинское обслуживание на высшем уровне. Но требуются средства на медикаменты. И немалые.
Мы позвонили близкому другу Филатова актеру Леониду Ярмольнику, который в трудную минуту находится рядом с Леонидом Алексеевичем. Несмотря на то, что Ярмольник мечется между ЦКБ и аптеками, отыскивая редкие лекарства, он нашел время, чтобы прокомментировать ситуацию.
– Вы первые, кто среагировал на беду… Удивительная вещь: мы все живем, мы все суетимся, все работаем. Те артисты, которые постоянно вкалывают, в общем-то не жалуются. Но миллионеров в нашей профессии нет. Достаточно заболеть, и сбережений хватит на месяц, максимум на два. А если болезнь серьезная, то через какое-то время становишься просто нищим. Помощи ждать неоткуда. Первое время еще звонят. В надежде, что скоро встанешь на ноги и продолжишь работать. Но когда понимают, что на тебя рассчитывать не приходится, забывают твой номер телефона. И мало кто волнуется, как живет этот человек.
Наверное, в нашей стране нет ни одного человека, который не знает и не любит Леонида Филатова. И я уверен, им небезразлична его судьба. Думаю, зрители оперативнее смогут помочь в этой ситуации, чем государство». (Далее шел номер счета для желающих оказать помощь актеру.)
А. Бессарабова («Мир новостей», 21 октября): «На прошлой неделе Леонид Ярмольник объехал около десятка московских аптек, покупая необходимые медикаменты. Нину Шацкую невозможно застать дома – она постоянно в клинике.
Старший администратор театра, давняя знакомая Шацкой Ольга Обметко, вчера сказала корреспонденту «Мира новостей», что актеру пока не стало лучше:
– В театре переживают. Сотрудники собрали деньги, передали их Нине Сергеевне. Следят за новостями. Звонят поклонники Леонида Алексеевича. Люди искренне желают ему выздоровления. Многие спрашивают, чем могут помочь. К сожалению, лишь деньгами и надеждой на хорошее.
Верим, что любовь зрителей, читателей, родных победят и сейчас».
К сожалению, несмотря на все старания врачей и старания сотен тысяч людей чуда не произошло: в воскресенье 26 октября 2003 года Леонид Филатов скончался. Вот как описывала это в «Комсомольской правде» Ольга Кучкина:
«Володя Качан и Леня Ярмольник приехали в Кремлевку. Володя стоял, смотрел на Леню Филатова и плакал. Ярмольник плакал тоже. У Филатова было багровое лицо, багровые отекшие руки. Он тяжело дышал, брови домиком, на лице страдальческое выражение. Ситуация вошла в клинч. Донорская почка требовала низкого иммунитета. А чтобы вылечить воспаление легких, надо было поднять иммунитет. В результате почка отказала, давление рвануло вверх, на организм набросились стафилококки, герпес и еще Бог знает что.
– Если бы вы его видели, вы бы плакали тоже, – сказал Володя.
Я плакала и так.
– Вы что-то ему сказали? – спросила я.
– Я просил его жить. Мы уехали, и через пятнадцать минут у него остановилось сердце. Его удалось заставить работать. Но через несколько минут сердце остановилось опять, и больше врачи уже не смогли его запустить. Как будто он ждал нас, чтобы проститься. Он для меня нечто большее, чем друг, он часть меня, и с ним ушла часть меня…»
А вот что рассказал чуть позже Л. Ярмольник: «Последние годы Леня был прикован. Нет, не к кровати, но к дому. Башка работала замечательно, Леня мог ходить минут 30–40, но потом ему обязательно нужно было полчаса полежать. Просто сил не оставалось… Вообще люди с донорской почкой живут максимум 8–10 лет. Леня прожил в два раза меньше. В его положении любая простуда, любое даже самое легкое заболевание грозило катастрофой. Когда мы узнали, что у Лени двустороннее воспаление легких, конечно, поняли – это трагедия. Его могло спасти только чудо. Но чуда не случилось – произошло отторжение почки. Даже если бы удалось вылечить пневмонию, с новой донорской почкой он бы жить уже не смог. И был бы обречен остаток дней провести на гемодиализе – подключении к искусственной почке. А это мучение невероятное. Физическое для него и душевное для нас, его близких. Может быть, даже большее, чем от его потери. Наверное, так говорить – кощунство. Но, уверен, Ленька, если там на небесах сейчас слышит мои слова, меня поймет».
Прощание с Л. Филатовым прошло 29 октября в столичном Доме кино. Вот как эту траурную церемонию описывали центральные СМИ.
Е. Черных («Комсомольская правда»): «Проститься с Филатовым пришло огромное множество народу. Знаменитости, простые почитатели его таланта. Эльдар Рязанов сказал, что такая очередь к Дому кино была, когда отдавали последний поклон Василию Шукшину. Обменялись рукопожатиями у гроба Николай Губенко и Геннадий Зюганов, обнялись Никита Михалков и Эльдар Рязанов. Было много цветов. Огромный венок из роз – от Владимира Путина. (Когда-то мальчик из Ашхабада Леня Филатов получил путевку в „Артек“ за то, что вырастил необыкновенную розу. Вот уж действительно талантлив во всем!) Леонид Ярмольник помог подняться на сцену убитому горем Владимиру Этушу. Тот низко поклонился своему воспитаннику Щукинского училища, жадно жившему, много творившему.
Выступавшие называли Филатова больной совестью нации, камертоном, по которому мы должны проверять себя. И еще много говорили о подвиге Нины Шацкой. Верной жене, любимой женщине, музе Филатова. На много лет она стала сиделкой, няней у постели больного мужа, много раз чудом вытаскивала его из объятий смерти. И продлила жизнь Леонида на целых девять лет. «Я как мужчина выражаю восхищение Ниной», – заявил друг семьи Михаил Горбачев. Его поддержали Николай Губенко, Никита Михалков, Андрей Вознесенский, Леонид Ярмольник…»
Ю. Волосатая, А. Зайцев («Жизнь»): «На сцене Большого зала рядом с гробом посадили родственников и самых близких друзей Филатова. Вдову актера Нину Шацкую бережно поддерживал под руку сын Денис. Рядом с ним, у изголовья гроба, сидел Валерий Золотухин. Все время, пока шла панихида, он почти не поднимал головы. Замер, прощаясь с человеком, с которым его очень многое связывало. И хорошее, и плохое. Женщина, которую они оба очень любили. Сын, которому оба отдали часть души. Театр, которому служили верой и правдой, но оказались на разных подмостках…
Каждый из выступавших говорил слова благодарности Нине Сергеевне. За ее любовь и преданность, которые продлили Леониду Алексеевичу жизнь. А Нина Сергеевна не отрываясь смотрела на своего любимого Леню и, казалось, даже не слышала соболезнований. В какой-то момент ей стало совсем плохо. Сын и друзья покойного мужа подхватили ее под руки и увели за кулисы. Дежуривший на панихиде врач дал ей успокоительное…
Когда панихида подошла к концу, все встали. Траурную тишину разорвали громовые аплодисменты. Великому актеру аплодировали в последний раз.
Вдоль аллеи, ведущей к могиле Филатова на Ваганьковском кладбище, выстроились солдаты почетного караула. Под залпы салюта и гимн России гроб с телом актера опустили в землю. Нина Шацкая первой бросила горсть земли в могилу и, отойдя в сторону, смотрела, как на свежий холмик ложатся охапки цветов.
– А ведь Леня знал, предчувствовал, что скоро уйдет, – рассказал «Жизни» друг Леонида Филатова Борис Галкин. – Примерно за месяц до болезни мы с ним встречались, говорили о жизни, о моих ролях, о его книгах. И вдруг он замолчал на минуту, а потом сказал: «Мне ведь немного осталось. Скоро я уйду…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.