Давос
Давос
Каждый год в конце января богатые и влиятельные люди со всего света съезжаются в Давос, эксклюзивный горнолыжный курорт в Швейцарии. Это событие называют Всемирным экономическим форумом.
Когда в начале 1996 года Борис Березовский приехал в Давос, предстоящие президентские выборы в России находились в центре внимания. Положение Бориса Ельцина было весьма сложным: до выборов оставалось всего шесть месяцев, а по результатам социологических опросов лидер коммунистов Геннадий Зюганов опережал других кандидатов с большим отрывом. Опросы показывали, что за шестидесятипятилетнего Ельцина готовы отдать свои голоса от пяти до восьми процентов опрошенных. В списке претендентов на президентский пост он занимал четвертое или пятое место. На парламентских выборах в декабре прошлого года российские избиратели решительно выступили против его политики; коммунисты и партия Жириновского получили две трети мест в нижней палате парламента. Накануне Нового года у Ельцина случился инфаркт, и его отправили на лечение в санаторий «Барвиха».
Создавалось впечатление, что деловая и политическая элита во всем мире поставила на нем крест – шансы Ельцина на переизбрание были минимальны. Между тем Геннадий Зюганов своими умеренными взглядами произвел на Запад положительное впечатление – когда коммунисты придут к власти, никакой революции на большевистский манер не будет, заявил он. «Я помню прекрасно, какое было отношение деловых кругов Запада к Зюганову в Давосе, – говорил Березовский. – Я помню, как энергично велись переговоры с Зюгановым о возможном партнерстве и прочее, прочее. Но у нас (российских олигархов) альтернатив не было – мы не могли вести разговоры с Зюгановым о партнерстве».
В российскую делегацию в Давосе входили такие политики, как Анатолий Чубайс и Юрий Лужков, предприниматели Владимир Гусинский, Владимир Виноградов и Михаил Ходорковский. Березовский понимал, что ведущим российским бизнесменам необходимо объединиться вокруг Ельцина, несмотря на разногласия. Первым делом он решил наладить отношения со своим главным противником – Владимиром Гусинским. Их встреча состоялась; они договорились забыть, как выразился Березовский, о своей «жестокой конкуренции» и создать объединенный фронт против коммунистов.
«Не могу сказать, что сегодня у нас с Борисом Абрамовичем любовь и дружба, – сказал Гусинский в интервью российской газете пару месяцев спустя. – Просто в какой-то момент понимаешь, что, продолжая драться, ты наносишь ущерб не только противнику, но и себе. У меня нет шансов одержать верх над Березовским, как и у него нет шансов одержать верх надо мной. Поэтому нам нужно было когда-то сесть и договориться».
Когда Гусинского спросили о новой единой цели, возникшей у российских олигархов после Давоса, он ответил: «Я бы не стал говорить о банковской корпоративности. Такого не бывает. Возможно только временное объединение интересов. У каждого финансового института нет ни друзей, ни врагов – есть временные союзники и временные конкуренты. Проходит время, и все меняется».
Но чтобы обеспечить Ельцину необходимую поддержку дома, объединения банкиров в Давосе было мало. Некоторые олигархи – например, Владимир Потанин, глава «Онэксимбанка» – туда даже не поехали. Несмотря на весь свой дар убеждения, Березовскому не удалось уговорить влиятельных российских промышленников, в частности главу «Газпрома» Рема Вяхирева, и главных нефтедобытчиков, что объединить их должен именно он. Тогда Березовский обратился к Анатолию Чубайсу. Будучи архитектором приватизации в России, Чубайс практически каждому из новой элиты хоть что-то дал. Он больше всех подходил на роль руководителя предвыборной кампании Ельцина. Он всегда был прекрасным администратором – хладнокровным, трезвомыслящим и решительным. Он хранил верность олигархам, пользовался поддержкой на Западе. И руководители транснациональных корпораций, и правительственные чиновники на Западе считали Чубайса своим человеком в России.
«(Чубайс) тогда был практически не у дел, – рассказывал Березовский газете „Коммерсант“. – Я встретился с Чубайсом с глазу на глаз. Я тогда предложил ему попытаться создать некую группу из нас, объединить нас, имею в виду финансовую элиту. Мы все ему доверяли. Мы точно знали, что со всеми нами у него были абсолютно формальные отношения, когда он был на государственной службе. Наверное, это было главным – мы не сомневались в его порядочности».
После жесткой критики залоговых аукционов, как подтасованной приватизации, президент Ельцин был вынужден отправить Чубайса в отставку с поста первого заместителя премьер-министра в середине января. Со своей стороны олигархи щедро профинансировали вновь созданную некоммерческую организацию, которую Чубайс возглавил после ухода из правительства. «Столичный банк сбережений», совместно контролируемый Березовским и Александром Смоленским, предоставил этой благотворительной организации беспроцентный кредит в 3 миллиона долларов. Деньги вложили в государственные облигации ГКО, годовой доход в долларах составлял около ста процентов. Позже Генпрокуратура займется расследованием нецелевого использования финансов в благотворительной организации Чубайса. (Через девять месяцев расследование было прекращено.) Так или иначе, проработав в частном секторе в 1996 году всего шесть месяцев, в налоговой декларации Чубайс указал налогооблагаемый доход в 300 тысяч долларов от «лекций» и «консультаций».
Для элиты новых русских Чубайс был чудотворцем – ведь им удалось фантастически разбогатеть именно благодаря ему. Но Березовский сохранил на диво презрительное отношение к строителю российского капитализма. «Чубайс хорошо исполняет задания, которые дает ему хозяин, – говорил позднее Березовский. – В свое время (начало 1996 года) он был нанят на работу теми, кого потом стали называть „семибанкирщиной“ (Березовский, Потанин и другие олигархи). Это факт. Он был наемным служащим с очень хорошей зарплатой. И он адекватно этой зарплате справился с задачами, которые перед ним поставили эти конкретные люди. А задача была простая: нам нужно было выиграть президентские выборы».
Березовский и его сообщники вернулись в Москву и плотно занялись предвыборной кампанией. Генерал Коржаков говорит, что был поражен новой стратегией и особенно новым союзом между Березовским и Гусинским. «Когда (Березовский) вернулся в Москву, он прибежал ко мне в Кремль и сказал, что не надо никого убивать, а лучше всем вместе дружить, – вспоминает Коржаков. – Я удивился. „Как же ты можешь сегодня просить убить человека, а завтра дружить с ним?“
К компании «Березовский–Гусинский–Чубайс» присоединились остальные олигархи. Из государственных чиновников к ним примкнул верный союзник Березовского Валентин Юмашев и давний коллега Ельцина Виктор Илюшин. Оставалось только убедить Ельцина.