Глава 16. НАЧАЛО ЦЕНТРАЛЬНО-ТИХООКЕАНСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
Глава 16. НАЧАЛО ЦЕНТРАЛЬНО-ТИХООКЕАНСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
В начале 1943 года, после возвращения Буны и Гуадалканала, на Тихоокеанском театре военных действий наступил один из редких периодов относительного бездействия. Для всего союзнического тихоокеанского командования это было главным образом время планирования и подготовки к дальнейшему наступлению.
На Алеутских островах, где адмирал Кинкейд наладил превосходные взаимоотношения с армией, американцы построили на дальних западных островах Адак и Амчитка аэродромы, с которых бомбардировщики скоро перерезали все надводные пути между Кыской и Японией. Пытаясь подобным образом изолировать остров Атту, отряд из эсминцев и крейсеров под командованием контр-адмирала Чарльза Макморриса, бывшего офицера планирования штаба Тихоокеанского флота, в конце марта столкнулся с японской эскадрой, вдвое превосходящей отряд по огневой мощи. Этот бой получил название сражения при Командорских островах. Он представлял собой преследование, в ходе которого убегающие американцы, упорно отстреливаясь от противника, спаслись при помощи дымовых завес, отличного маневрирования и определенной доли блефа. Японцы, опасаясь воздушного нападения, в конце концов прекратили погоню и ретировались. В этом сражении, как оказалось потом, победили американцы — поскольку после этого японцы использовали для поставок на Атту только субмарины.
Кинкейд, желая начать наступление, но испытывая нехватку и кораблей, и людей, решил временно обойти остров Кыска и попытаться возвратить более отдаленный, но хуже защищенный Атту. Он ждал только, пока соберутся его скудные силы и поступит сигнал от адмирала Нимица и Объединенного комитета начальников штабов.
В первые месяцы 1943 года война в южных и юго-западных областях Тихого океана состояла главным образом из взаимных воздушных бомбежек и из ночных обстрелов Южно-Тихоокеанскими надводными силами японских взлетных полос на островах Коломбангара и Нью-Джорджия. Японцам удалось уничтожить некоторые корабли и береговые сооружения в ходе воздушных налетов, но они теряли самолеты в совершенно недопустимых количествах. Было выяснено, что некоторые из атаковавших самолетов были самолетами с авианосцев, которые обычно не использовались для подобных целей; это показало, что Япония испытывает серьезную нехватку авиации.
Попытка японцев в начале марта укрепить опорные пункты в Лаэ и Саламауа в Новой Гвинее закончилась сражением в море Бисмарка. Оно состояло из нападений Пятой Воздушной армии под командованием генерала Кенни на транспорты с войсками противника. Союзнические самолеты потопили все восемь транспортов и четыре из восьми эсминцев охранения, а также сбили двадцать пять самолетов прикрывавших конвой. После того как в следующие несколько дней были потоплены еще несколько японских судов, они перестали посылать транспорты к Новой Гвинее и ограничились небольшими подкреплениями и поставками на баржах и подводных лодках.
Сражение в море Бисмарка 2–4 марта 1943 г.
Сомнения относительно эффективности странных действий командования в Южно-Тихоокеанском секторе, которые имелись у Хэлси (он обращался к Нимицу — за отрядами, кораблями и поставками — и к Макартуру — за стратегическим руководством), полностью разрешились в апреле, когда Хэлси прибыл в Брисбен для совещания с генералом. И был мгновенно очарован знаменитым обаянием Макартура. «Спустя пять минут после того как я доложился, — рассказывал Хэлси, — я чувствовал себя так, как будто мы были друзьями всю жизнь. Я редко видел человека, который производит более быстрое, более сильное, более благоприятное впечатление». После этой встречи между двумя командующими не было никаких трений, и их разногласия были быстро улажены.
Адмирала Кинга тем временем беспокоило бездействие сил союзников на Тихоокеанском ТВД. В феврале он вызвал Нимица в Сан-Франциско, чтобы поговорить о способах и направления возможных ударов. Программа-минимум на 1943 год, сказал он, заключается в том, чтобы сохранить союзнические коммуникации и разрушить коммуникации японцев. Когда силы Хэлси будут в достаточной готовности, не должен ли он, спросил Кинг, идти прямо к проливу Бука возле северо-западной оконечности острова Бугенвиль? Нимиц указал, этот район находится вне зоны союзнического воздушного прикрытия и что южнее остались бы две цитадели японской авиации наземного базирования. В результате были бы блокированы союзнические, а не японские коммуникации.
Кинг полагал, что японцы ушли с Гуадалканала в надежде добиться большего успеха в другом месте. Хоть они и измотаны наступлением на Новую Каледонию, разве не могут они все еще представлять угрозу американским коммуникациям на юге, продвигаясь от островов Гилберта через острова Эллиса к Самоа? Он хотел, чтобы Нимиц положил конец этой угрозе, вернув острова Гилберта. Нимиц ответил, что даже если бы он высадился на этих островах, он не был бы способен удержать их имеющимися силами, так как они были в пределах досягаемости японской авиации с мощных баз на Маршалловых островах. Нет никакого смысла, сказал он, завоевывать позиции только для того, чтобы отступить с тяжелыми потерями. Он напомнил Кингу, что уже разместил морскую пехоту на атолле Фунафути в архипелаге Эллиса и строит там взлетную полосу, чтобы блокировать любое японское наступление в том направлении.
Таким образом Нимица, сторонника смелых мер и продуманного риска, начали предостерегать со всех сторон, а Кинг, который надеялся активизировать силы союзников в Тихом океане, позволил убедить себя, что в настоящее время ничего больше не могло быть сделано. Однако Кинг был рад отметить, что уже скоро на Тихоокеанский ТВД намечаются значительные поставки вооружений, которые были не столь необходимы на европейском театре — авианосцев типа «Эссекс», линейных кораблей типа «Айова», пикирующих бомбардировщиков и самолетов-торпедоносцев. Именно эту технику предполагалось использовать на острие наступления в центральной части Тихого океана. Для новых ударов имелось достаточно сил, при условии перераспределения наземных войск, уже имеющихся на Тихоокеанском ТВД. Нимиц сказал, что ему нужны тяжелые бомбардировщики, и Кинг пообещал помочь получить их.
В марте Объединенный комитет начальников штабов приказал Нимицу, Хэлси и Макартуру прислать представителей в Вашингтон на совещание по Тихоокеанскому ТВД. Группу командования Тихоокеанским флотом возглавлял адмирал Спрюэнс. Основными вопросами были: разделение американских сил между европейским и Тихоокеанским театрами и проведение наступления на Рабаул. Были высказаны все старые аргументы в пользу создания объединенного командования на Тихом океане и нового перемещения границ
Южной и Юго-Западной зон Тихоокеанского ТВД, но все они были отвергнуты. Любое изменение замедлило бы планируемые действия. Из-за отсутствия запасов, сил и самолетов Рабаул мог быть взят лишь в начале 1944 года. В 1943 году Макартур смог бы продвинуться только до мыса Глостер на острове Новая Британия, а Хэлси — только до Бугенвиля. Кинг указал, что в конце концов не так уж необходимо предпринимать штурм хорошо защищенного Рабаула. Со значительно меньшими потерями в людях и боеприпасах базу можно было бы окружить аэродромами и бомбить на поражение.
Нимиц попросил Спрюэнса убедить Объединенный комитет в необходимости возвращения островов Атту и Кыска; кроме этого Нимиц, Спрюэнс и Кинг хотели замолвить слово о наступлении в центральной части Тихого океана. Так как ни север, ни центр Тихого океана не были включены в повестку дня конференции, Кинг и Спрюэнс осторожно касались этой темы косвенным путем. Если взятие Рабаула отменялось, по крайней мере на 1943 год, сказал Кинг, не было никакого смысла в сохранении какой-либо большой части Тихоокеанского флота в южной части Тихого океана; подтекст этих рассуждений заключался в том, что флот мог использоваться с большей пользой в центральной части Тихого океана.
Спрюэнс, приняв эстафету, говорил об угрозе для Перл-Харбора со стороны Объединенного флота, более не занятого в кампании Гуадалканала, которая на тот момент велась практически спонтанно. Он утверждал, что американские корабли, перемещенные из южной части Тихого океана, корабли, освободившиеся после возвращения Алеутских островов, и вновь построенные корабли вместе образуют силу, достаточную для захвата Маршалловых и Гилберта островов, таким образом значительно снизив угрозу японского нападения на Гавайи. Объединенный комитет не смог вынести никакого решения о нападении на эти острова без более четкого согласования с британцами, но, по крайней мере, разрешил Нимицу занять Атту и Кыску.
По пути назад в Перл-Харбор адмирал Спрюэнс остановился в Сан-Диего, чтобы понаблюдать за отрядами, проходящими десантные учения перед атакой на занятые врагом Алеутские острова, и посовещаться с их командиром, генерал-майором Холландом М. Смитом из морской пехоты США. Спрюэнс раньше встречал его и высоко ценил требовательного Смита, который за свою реакцию на небрежность или путаницу в работе заработал прозвище «Вопль». В Сан-Диего Спрюэнса так впечатлили познания генерала в области десантной войны и его авторитет, что он про себя решил в будущем помочь офицеру в продвижении по службе.
15 марта адмирал Кинг, предвидя увеличение числа американских оперативных групп и усиление флота, учредил единую систему нумерации, в которой флотам на Тихом океане присваивались нечетные номера. Таким образом, Южно-Тихоокеанские силы Хэлси были обозначены как Третий флот, военные корабли в центральной части Тихого океана должны были составить Пятый флот, а морские силы Макартура в юго-западной части Тихого океана стали Седьмым флотом. На тот момент адмирал Нимиц отказался удостоивать небольшое количество старых линейных и вспомогательных кораблей, базирующихся в Перл-Харборе, титула «флот», назвав их вместо этого 50-м оперативным соединением.
У офицеров, которые догадывались о планах Кинга и Нимица, 50-е оперативное соединение вызывала огромный интерес. Было ясно, что это — ядро флота огромной силы, который мог бы стать наиболее могущественным в истории мира. Его командующий обладал бы огромной властью, возможно, был бы признан главным победителем в войне с Японией и таким образом заработал бы себе место в истории. Это был пост, для достижения которого любой честолюбивый офицер пожертвовал бы практически чем угодно. Так как основной ударной силой нового флота были авианосцы, военно-морские летчики предполагали, что командующим будет назначен один из них. Центральной фигурой среди тех, кто считал себя компетентными и заслуживающими эту должность, был адмирал Джон Тауэрс, командующий ВВС Тихого океана и третий по счету летчик флота.
Едва ли менее привлекательными, чем пост командующего флотом, были посты, находящиеся в его непосредственном подчинении: командующий авианосными силами, командующий амфибийными силами и командующий десантными отрядами. Не было никаких сомнений в том, что командовать авианосцами должен летчик, а амфибийными силами — офицер-десантник, но так как солдаты наземных войск должны были осуществлять по крайней мере половину высадок в центральной части Тихого океана, армейское командование настаивало на назначении на пост командующего десантными отрядами армейского офицера.
У Нимица было собственное представление о том, кто какой пост должен занимать. Прогуливаясь однажды утром со Спрюэнсом от домов до штаба, он сказал:
— Скоро произойдут некоторые изменения в высшем звене командования флотом. Я бы с радостью вас отпустил, но, к сожалению для вас, вы мне больше нужны здесь.
— Ладно, — ответил Спрюэнс философски, — война — серьезная вещь. Я лично хотел бы повоевать с японцами, но если вы нуждаетесь во мне здесь, именно здесь я и должен быть».
Спрюэнс забыл про этот разговор до следующего утра. Как они вновь спускались от дома, Нимиц сказал: «Я обдумывал это в течение ночи. Спрюэнс, вам повезло. Я решил, что я вас в конце концов отпускаю».
8 апреля Нимиц написал Кингу: «Теперь, когда 50-е оперативное соединение усилено… я намереваюсь выдвинуть Спрюэнса на пост ее командира в чине вице-адмирала». В том же самом письме он перечислил имена пяти офицеров — будущих помощников Спрюэнса «в порядке их желательности и возможной пригодности». Первым в списке стоял адмирал Макморис.
Когда до пораженного Спрюэнса наконец дошло, что он будет командовать всеми военными действиями в центральной части Тихого океана, он попросил назначить адмирала Келли Тернера командующим амфибийных сил, «если я смогу украсть его у адмирала Хэлси», а генерала Холланда Смита — командующим десантными отрядами. Для себя он заручился обещанием оставить в должности начальника штаба своего старого друга, коммодора Чарльза Дж. («Карла») Мура, — офицера, который с радостью освободит его от тяжелой обязанности составления планов операций.
Тернер в течение трех лет служил со Спрюэнсом в руководстве Военно-морского колледжа. Спрюэнса всегда поражали его ум и энергия. Репутация Тернера была на некоторое время подпорчена поражением <у острова Саво, но его реабилитировали факты, обнаруженные адмиралом Артуром Хэпберном, бывшим командующим флотом, которому министр Нокс приказал проанализировать сражение и установить виновных. Хотя Хэпберн еще не докладывал о результатах, было известно, что, по его заключению, вина за поражение у острова Саво «была так равномерно распределена, что было бы несправедливо осуждать кого-нибудь одного». Кинг и Нимиц согласились с этим выводом. Нимиц согласился представить на рассмотрение Кинга кандидатуру Тернера на пост командующего амфибийных сил.
О назначении Смита он хотел еще немного подумать.
Адмирал Нимиц установил предварительную дату для атаки на Атту — 7 мая. Северной Тихоокеанской амфибийной группой должен был командовать контр-адмирал Фрэнсис В. Рокуэлл. От 50-го оперативного соединения он послал в северную часть Тихого океана три старых линейных корабля для дополнительной огневой поддержки и авианосец эскорта для воздушного прикрытия. 11 мая, после двух отсрочек из-за тяжелых погодных условий, 3000 солдат 7-й дивизии армии США хлынули на берег. Японцы, защищавшие остров, отступили в горы, и, чтобы выгнать из укрытий, потребовалось высадить на остров И 000 человек — весь резерв американских сил. Наконец, 29 мая тысяча оставшихся японцев с криком «банзай» совершили самоубийство, что фактически завершило операцию.
1 июня Нимиц был снова в Сан-Франциско на совещании у Кинга. Адмирал Рокуэлл и генерал Холланд Смит, только что вернувшиеся с Алеутских островов, должны были доложить подробности десантной операции на острове Атту. Рокуэлл резко критиковал разведку, которая сильно недооценила численность противника и предоставила неполные гидрографические данные. Подготовку солдат десантных частей он считал недостаточной. Старые линейные корабли и авианосец эскорта оказались полезными, но Рокуэлл полагал, что обстрел «надо было проводить более разумно». Смит был доволен высадкой, но нашел недостатки в действиях на берегу. Солдаты двигались так медленно, сказал он, что отступающий враг имел время, чтобы перегруппироваться и объединить силы обороны. Кинг и Нимиц слушали с большим интересом. Операция по захвату Атту была только третьей десантной операцией, которую американцы предприняли во Второй Мировой войне. Впереди было еще много подобных действий, и до настоящего времени они ни разу не высаживались на сильно укрепленный берег.
Кинг рассказал Нимицу о решениях, принятых на недавнем совещании Объединенного комитета начальников штабов, прошедшем в Вашингтоне под кодовым названием «Трайдент». На сей раз американские представители подготовились намного лучше, чем в Касабланке, где главную роль играли в основном британцы. На конференции «Трайдент» американцы согласились на союзническое вторжение в Италию, но отнюдь не бескорыстно. По настоянию американцев, британцы обязались совершить в 1944 году вторжение через Ла-Манш в Западную Европу и приняли «Стратегический план победы над Японией», составленный американским Объединенным комитетом начальников штабов и подчиненными комитетами.
В «Стратегическом плане» утверждалось, что победа над Японией может быть одержана с помощью (1) блокад, особенно путем закрытия доступа Японии к нефти и другим стратегическим ресурсам в районе Ост-Индии, (2) непрерывной воздушной бомбардировки городов Японии и (3) вторжением на территорию Японии. Чтобы иметь базу для осуществления этих операций, все союзнические силы должны были собраться в Гонконге и на побережье Китая.
Так как оказалось, что ни британцы, ни китайцы не могли выполнить свои обязательства, наступление должны были осуществлять американцы при поддержке таких ограниченных сил, как австралийцы, новозеландцы и канадцы. По плану, в 1943-44 годах союзники, помимо изгнания японцев с Алеутских островов, продвинулись бы по двум линиям к Минданао, самому южному из Филиппинских островов: после завоевания или нейтрализации Рабаула силами Южного и Юго-западного Тихоокеанских секторов, силы юго-западного сектора под командованием генерала Макартура продвинулась бы к Минданао по северному побережью Новой Гвинеи; силы Центрального Тихоокеанского сектора под командованием адмирала Нимица должна была двигаться через центральную часть Тихого океана — Маршалловы и Каролинские острова, поддерживая операцию Макартура на Филиппинах.
Когда вопрос о наступлении в центральной части Тихого океана был решен, Кинг и Нимиц высказали мнение, что лучше начинать наступление с островов Гилберта, а не с Маршалловых островов. Кинг сказал, что британские начальники штабов молча передали управление Тихоокеанской войной американскому Объединенному комитету начальников штабов, и что Нимиц может перемещать силы по Тихому океану без предварительного согласования с Объединенным комитетом.
Адмирал Кинг подтвердил назначения Спрюэнса командующим силами Центральной части Тихого океана и Тернера на пост командующего амфибийных сил, и согласился на присвоение Спрюэнсу звания вице-адмирала. Он был готов поручить Холланду Смиту командование десантными отрядами, если Нимиц решит выдвинуть его.
Когда адмирал Нимиц упомянул, что планирует нанести визит в Южную зону Тихого океана после возвращения в Перл-Харбор, генерал Смит прозрачно намекнул, что он хотел бы сопровождать адмирала, чтобы увидеть, где воевали морские пехотинцы, которых он обучал, и встретиться с теми, кто собирается вновь вступить в бой. Нимиц сразу от всего сердца пригласил генерала отправиться вместе с ним. Без сомнения, он был рад, что появилась возможность познакомиться с этим офицером, которого так рекомендовал Спрюэнс.
Перед отъездом из Штатов Нимиц ненадолго посетил Сиэтл для встречи с Фрэнком Джеком Флетчером, которого Кинг отослал в Северо-Западную морскую пограничную зону, потому что он имел сомнения относительно его напористости. Флетчер почувствовал, что все худшее еще впереди, когда Кинг приказал ему, в связи с недавним вторжением на Атту, передать свои силы в полное распоряжение командующего Тихоокеанским флотом. Флетчер быстро предоставил свои корабли и самолеты, но сам решил не участвовать в кампании. Если бы он согласился, то попал бы в неловкое положение — ему, вице-адмиралу, пришлось бы выполнять распоряжения контр-адмирала Кинкейда. Нимиц успокоил задетое самолюбие Флетчера и сказал ему, что раньше такая расстановка кадров работала хорошо, а значит, что она будет способствовать успеху предстоящего нападения на Кыску. Позже Флетчер проглотил свою гордость и согласился с назначением на контр-адмиральскую должность, чтобы вернуться на боевой флот.
Адмирал Нимиц и генерал Смит прибыли в Перл-Харбор 7 июня. Там адмирал обрадовался, увидев 27 000-тонный «Эссекс», первый из новых авианосцев на Тихом океане. Он прибыл в отсутствие Нимица.
Адмирал и генерал отбыли в Южно-Тихоокеанский сектор 10-го числа. Они полетели через Фиджи к Нумеа, где обсудили планы готовящегося вторжения на остров Нью-Джорджия с Хэлси и его штабом. Хэлси был готов и ожидал приказов, но Макартур заявил, что южно-тихоокеанское наступление должно совпасть по времени с вторжением на острова Киривина и Вудларк в юго-западной части Тихого океана, а последнее, в свою очередь, не могло произойти до того, как Седьмое амфибийное соединение контр-адмирала Дэниэла Э. Барби получит новые корабли. В результате двойная операция была намечена на 30 июня.
Хэлси сопровождал Нимица и Смита на осмотре Эспириту-Санту и Гуадалканала. Нимицу было особенно приятно отметить, что в Нумеа и Эспириту значительно усовершенствованы средства обработки груза и в результате оборот судов значительно ускорился. Только в Гуадалканале все еще были серьезные проблемы с обработкой груза из-за вражеских воздушных налетов и открытого ветрам и штормам рейда.
Когда Хэлси и Нимиц обсуждали замену командующего 1-го амфибийного корпуса морской пехоты, Смит пристально слушал. Больше всего он хотел вести в бой людей, обученных им. Он надеялся, что на замену предложат его, но его имя не было даже упомянуто. Очевидно было, что ему придется вернуться к опостылевшему преподаванию в Штатах.
В глубокой депрессии Смит отправился назад в Перл-Харбор в самолете адмирала Нимица. Он мрачно наблюдал за облаками, когда Нимиц позвал его в другой конец салона.
— Холланд, — сказал адмирал, — этой осенью я собираюсь вызвать вас на Тихий океан. Вы будете командовать всеми морскими пехотинцами в Центральной зоне Тихого океана. Я думаю, что вы найдете вашу новую должность очень интересной».
18 июня, когда они вернулись в Перл-Харбор, Нимицу вручили официальные распоряжения от Объединенного комитета начальников штабов, в которых требовалось начать планирование вторжения на Маршалловы острова, начало которого было намечено на 15 ноября. Для этой операции ему выделялись 1-я и 2-я дивизии морской пехоты, все десантные корабли и большинство военно-морских сил южной части Тихого океана.
Генерал Макартур не стал терять времени на возражения, потому что такое перераспределение сил ясно подразумевало, что наступление в центральной части Тихого океана должно было впредь быть основной частью союзнического продвижения на запад. Он утверждал,
что предложенный им план наступления, в направлении того, что он называл осью «Новая Гвинея — Минданао», является намного менее опасным. Его армия, продвигающаяся по северному побережью Новой Гвинеи и осуществляющая десантные операции, была бы способна обойти вражеские укрепления, и на всем протяжении наступления ее бы поддерживали силы «абсолютно незаменимой» авиации наземного базирования. В качестве примера того, что могло случиться с армией, которая нападает на хорошо защищенные острова, он привел японское поражение при Мидуэе.
Сторонники Центрально-Тихоокеанского наступления утверждали, что сила, возглавляемая и поддержанная авиацией морского базирования, может предпринимать огромные броски, совершая обход вражеских позиций намного более эффективно, чем армия, вынужденная держаться в пределах радиуса действия истребителей наземного базирования. При действиях через центральную часть Тихого океана коммуникации наступающих сил будут короче и прямее, что приведет к уменьшению сложностей, связанных с транспортировкой снаряжения. А поскольку это наступление будет представлять серьезную угрозу Японии, оно побудит врага рассредоточить силы по всему Тихому океану, чтобы защитить каждую позицию.
Началась концентрация сил и средства для нового наступления. К осени Нимиц планировал иметь 11 быстроходных авианосцев, 8 эскортных авианосцев, 5 новых линейных кораблей, 7 старых линейных кораблей (полезных для обстрела побережья), 8 тяжелых крейсеров,
4 легких крейсера, 66 эсминцев, 27 штурмовых транспортов и грузовых судов и 9 торговых судов, подходящих для использования в качестве транспортов. Он должен был получить в подчинение усиленные ВВС Седьмой армии и все самолеты Тихоокеанского флота, не отправленные в Южный сектор Тихого океана.
С этими средствами Центрально-Тихоокеанские силы должны были занять Маршалловы острова. Прежде всего надо было решить, с каких именно островов архипелага начинать операцию. Планировщики штаба предложили одновременно высадиться на пяти атоллах: Кваджалейн, Мэлоулап, Вотье, Мили и Джалуит. Спрюэнс сразу отклонил это предложение. Центрально-Тихоокеанские силы не имели достаточного количества отрядов, обученных десантным действиям, чтобы захватить пять хорошо защищенных пунктов одновременно. А рассредоточение американского флота в пяти направлениях для поддержки высадок сделало бы каждую из его частей беззащитной перед сконцентрированным японским флотом.
Каждое обсуждение операции на Маршалловых островах возвращалось к факту, что они были вне досягаемости американских самолетов наземного базирования. Это подразумевало, что вторжение должно получать воздушную поддержку исключительно от самолетов морского базирования, но никто не был уверен, что к ноябрю авианосные силы Тихоокеанского флота будут достаточно сильны, а летчики достаточно опытны, чтобы выполнить такую задачу. Еще существовала проблема фоторазведки. Было необходимо сделать снимки с воздуха, чтобы узнать распределение прибрежных глубин, расположение оборонительных сооружений и коралловых рифов, а также точную форму береговой линии. Тогда считалось, что только с самолетов наземного базирования можно выполнить необходимое количество снимков.
Коммодор Форрест П. Шерман, блестящий начальник штаба адмирала Тауэрса, сделал отнюдь не блестящее предложение — надо занять атолл Уэйк, чтобы обеспечить аэродром, с которого могли бы вылетать самолеты для съемок Маршалловых островов. Спрюэнс резко раскритиковал это предложение, поскольку Уэйк во всех прочих отношениях ничего не стоил как база: с него некуда было двигаться дальше, там не было подходящего места для стоянки кораблей, с него нельзя было осуществлять защиту любой действующей или предполагаемой союзнической линии коммуникации.
Планировщики как в Вашингтоне, так и в Перл-Харборе продолжали возвращаться к рассмотрению островов
Гилберта. Самолеты, базирующиеся там, могли легко осуществлять разведку с воздуха и поддерживать атаки на Маршаллы. Сами острова Гилберта могли быть достигнуты бомбардировщиками, базирующимися на Фунафути, на островах Эллис, и на Кантоне в архипелаге Феникс. В дополнение к Фунафути можно было построить базы истребителей на островах Нанумеа и Нукуфентау, а на Кантоне — взлетную полосу для истребителей на острове Бейкер. Все эти базы и сами острова Гилберта были удачно расположены для поддержки коммуникации между Гавайями и югом.
Планировщики Вашингтона и Перл-Харбора почти одновременно рекомендовали осуществить вторжение на острова Гилберта перед занятием Маршаллов. К этому их подтолкнуло решение Объединенного комитета начальников штабов позволить генералу Макартуру сохранить старую 1-ю дивизию морской пехоты, которую он планировал высадить на мысе Глостер. Только таким образом можно было поддержать наступление сил союзников по нескольким направлениям. Макартур и Хэлси должны были давить на врага в области Рабаула, а силы под командованием Нимица планировалось переводить в наступление в центральной части Тихого океана. Присоединение к силам Нимица 2-й дивизии морской пехоты подразумевало, что Рабаул должен будет быть нейтрализован, а не захвачен. Это было решение, которое в течение некоторого времени поддерживал адмирал Кинг.
Адмирал Нимиц в начале июля принял план, по которому первыми должны быть захвачены острова Гилберта, а уже затем — Маршалловы, и отправил его для одобрения в Объединенный комитет начальников штабов. В качестве главной цели на островах Гилберта намечался остров Бетио в атолле Тарава, поскольку там японцы, как известно, имели аэродром. Возможной вторичной целью был остров Бутаритари в атолле Макин, где неприятель построил базу для гидросамолетов.
20 июля Объединенный комитет начальников штабов дал добро плану командования Тихоокеанским флотом, но они добавили к нему свой довесок. Они приказывали, чтобы Нимиц также захватил остров Науру, который, наконец, заняли японцы. «Захватите, займите, организуйте оборону и стройте базы на Науру и островах Гилберта», — говорилось в новом приказе. К сожалению, Науру находился почти в 400 милях к. юго-западу от Таравы. Ни Спрюэнс, ни Нимиц не хотели предпринимать одновременные нападения на точки, так далеко отстоящие друг от друга.
Тем временем, в конце июня Южно-Тихоокеанская группа войск под командованием Хэлси начала производить высадку на Нью-Джорджию и соседние острова в центральной части Соломоновых островов, а Юго-Западная группа войск под командованием Макартура высадилась на островах Вудларк и Киривина и в заливе Нассау, на северо-восточном побережье Новой Гвинеи. Эти действия не встретили никакого сопротивления, кроме некоторых легких воздушных налетов на войска, атаковавшие Нью-Джорджию. Вскоре после того как высадка на Нью-Джорджию была закончена, Келли Тернер передал командование Третьей десантной армией в руки контр-адмирала Теодора С. Уилкинсона и отправился в Перл-Харбор, чтобы принять участие в организации наступления амфибийных сил в центральной части Тихого океана.
На Нью-Джорджии американцам пришлось столкнуться с проблемой, которую японцам так и не удалось решить на Гуадалканале, — как захватить хорошо укрепленный аэродром. Для 32 ООО американских солдат и 1700 морских пехотинцев потребовался месяц боев в джунглях, чтобы отбить аэродром Мунда у 5000 его защитников. Среди американцев, убитых в ходе операции на Ныо-Джорджии, был друг адмирала Нимица и его сосед по дому доктор Жендро, которого штаб флота послал в Южно-Тихоокеанский сектор, чтобы проверить средства обслуживания и ухода за ранеными.
Восточная Меланезия и восточная Микронезия.
По предложению Нимица, Хэлси последовал примеру Кинкейда на Алеутских островах и, обойдя хорошо защищенный остров Коломбангара, высадился на практически незащищенном острове Велья-Лавелья, расположенном дальше вверх по проливу Слот. 15 августа десантные силы Третьего флота Уилкинсона под прикрытием союзнических самолетов с аэродрома Мунда высадили отряды на берег в Велья-Лавелья, не встретив сопротивления со стороны сухопутных войск. При поддержке новозеландцев американцы разбили маленький японский гарнизон и построили взлетную полосу для истребителей, чтобы обеспечить прикрытие операции Хэлси по взятию Бугенвиля, намеченной на 1 ноября.
В течение марша Хэлси вверх по Соломоновым островам небольшая группа американских крейсеров и эсминцев провела ряд ночных сражений с восстановленным «Токийским экспрессом» и постепенно, с помощью улучшенного радара и боевого информационного центра, победила японцев с помощью их собственной тактики ночного боя. Первая безоговорочная победа американского надводного флота в ночном бою с японцами была одержана в сражении в заливе Велья 6–7 августа, в ходе которого американская оперативная группа эсминцев потопила три вражеских эсминца торпедами и орудийным огнем, а сама ушла невредимой.
15 августа, когда Южно-Тихоокеанские силы осуществляли захват Велья-Лавелья, Северо-Тихоокеанские силы под командованием Кинкейда атаковали Кыску. Чтобы захватить этот остров, было сосредоточено почти сто кораблей десантного флота, на которых размещались 29 000 американских и 5300 канадских солдат. После продолжительного обстрела войска достигли берега на десантных средствах. Их постигло самое большое разочарование за всю войну — они вообще не встретили никакого сопротивления. Под покровом тумана японцы эвакуировались с острова. Разведка союзников была опозорена, но все же это было большое облегчение — ведь потерь удалось избежать.
Очистив Алеутские острова от вражеских войск, Кинкейд, которого повысили до вице-адмирала, задался вопросом, что было уготовано дальше для него и его команды. Чувствуя, что было бы не очень удобно самому посылать запрос командованию Тихоокеанским флотом, он решил вместо этого сделать запрос через своего адъютанта, коммандера Билла Левертона. Левертон, как было упомянуто, служил лейтенантом на крейсере «Огаста», когда Нимиц был его командиром. А впоследствии был помощником Нимица, и отношения между ними напоминали отношения отца с сыном. В течение многих лет они обменивались письмами каждые три или четыре месяца. Кинкейд предложил Левертону в его следующем письме к Нимицу осторожно спросить о будущих действиях Северно-Тихоокеанской группы войск.
— Просто спросите его, что планируется в нашем секторе, — сказал Кинкейд, — и что нам делать?
Левертон задал вопрос, и вскоре был получен ответ от главнокомандующего.
— Скажите Кинкейду, — писал Нимиц, — что я посылаю ему пакет, и там будет сказано, что ему делать».
Вскоре пакет прибыл. Собрался весь Северно-Тихоокеанский штаб, и Левертон открыл его. Там была только доска для криббеджа.
Кинкейд оставался в бездействии на Алеутских островах (возможно, играя в криббедж) до конца ноября, когда по запросу генерала Макартура он был переведен в Австралию, чтобы командовать Седьмым флотом. На посту командующего Северно-Тихоокеанскими силами его сменил вице-адмирал Фрэнк Джек Флетчер — который, по всей видимости, унаследовал и его доску для криббеджа.
Летом 1943 года адмирал Нимиц получил письмо от президента Рузвельта. «Дорогой Честер, — начиналось оно, — Элеонора решила, что она должна прибыть на Тихий океан. Я не одобряю ее решение. Если вы не хотите ее принимать, не принимайте». Ее главная цель состояла в том, чтобы посетить в качестве представителя Красного Креста больных и раненых в военных госпиталях юга и юго-запада Тихого океана. Адмирал Нимиц, конечно, сердечно пригласил миссис Рузвельт.
Ее вылет держался в большой тайне. Самолет первой леди Америки приземлился на аэродроме Хикэм в 6:00 утра 23 августа. Генерал-майор Уолтер О. Райен, который командовал там, ожидая прибытия высокой гостьи на рассвете, решил развлечь ее за завтраком в своем доме и пригласил всех местных высокопоставленных офицеров, включая адмирала Нимица. Он также попросил Ламара прислать некоторых поваров адмирала, чтобы помочь с обслуживанием. Среди тех, кого послал Ламар, был Педро, повар адмирала Спрюэнса.
Нимиц пошел прямо с завтрака в кабинет, где сразу же просил Ламара послать за Педро. Ламар позвонил домой и узнал от главного стюарда, что Педро ушел в Гонолулу в увольнение. Последовали восемь часов беспокойного ожидания возвращения Педро. Дело в том, что за завтраком несколько человек подсунули миссис Рузвельт долларовые банкноты для автографа. Педро, у которого не нашлось доллара, сунул свою увольнительную, и она ее подписала. Если бы Педро остановил береговой патруль, о присутствии миссис Рузвельт на Тихом океане быстро бы стало известно всем.
Тем вечером миссис Рузвельт обедала в доме адмирала Нимица. Впечатлений Нимица от визита не сохранилось, хотя он наверняка писал об этом Кэтрин. Но у нас есть письмо адмирала Спрюэнса миссис Спрюэнс, в котором он написал: «Я имел удовольствие сидеть рядом с ней. Она очень проста, очаровательна и обладает восхитительным чувством юмора. Независимо от того, что мы думаем о возможности реализации ее идеалов, у нее они, конечно, есть, и она глубоко верит в изначальное совершенство обычного человека. Она — замечательная».
Адмирала Хэлси перед приездом Элеоноры в Нумеа одолевали мрачные предчувствия, но он был полностью покорен ее неутомимостью. Она подошла к каждой койке в нескольких госпиталях, нашла слова поддержки для каждого пациента и узнала имя и адрес каждого, чтобы написать семьям. И она действительно это сделала.
По ее возвращении на Гавайи миссис Рузвельт отправилась с адмиралом Нимицем в плавание до Перл-Харбора на его прекрасном темно-синем адмиральском катере. Команда, которая трудилась изо всех сил, чтобы содержать катер в безукоризненном порядке, перекрасила его палубу красного дерева специально для этого случая. Миссис Рузвельт, не зная о трудах команды по случаю ее приезда, прибыла на борт в туфлях на высоком каблуке — и быстро испортила всю эту работу. Когда Нимиц заметил убийственные взгляды рулевого и команды, он постарался отвлечь ее внимание.
5 августа 1943 года адмирал Нимиц официально учредил Силы центральной части Тихого океана, или американский Пятый флот[41], назначив адмирала Спрюэнса его командующим. Говорят, что кто-то в штабе командования заметил: «Адмирал думает, что теперь Рэймонда уже можно отпустить. Он повлиял на него так сильно, что теперь они думают и говорят абсолютно одинаково». На посту начальника штаба Тихоокеанского флота Спрюэнса сменил контр-адмирал Сок Макморрис по прозвищу «Призрак Оперы», недавно возвратившийся с Алеутских островов. Как и Спрюэнс до него, Макморрис поселился в одном доме с Нимицем.
Назначение адмирала Спрюэнса командующим Пятым флотом разбило последнюю надежду адмирала Тауэрса на этот пост. Он продолжал надеяться на пост командующего авианосцами, но 6 августа Нимиц объявил контр-адмирала Чарльза («Лысого») Паунэлла командующим флотилией быстроходных авианосцев — таким образом оставив Тауэрса вообще ни с чем.
24 августа десантный компонент Пятого флота был назван Пятой десантной армией, а ее командующим был назначен контр-адмирал Тернер. Во время десантной операции командованию этого соединения подчинялись бы транспорты, грузовые суда, десантные корабли, а также корабли поддержки — такие, как старые линкоры, крейсеры, эсминцы, эскортные авианосцы и минные тральщики. Десантные отряды Пятого флота полумили название V десантного корпуса, он был создан 4 сентября, во главе его стоял генерал-майор Холланд Смит. Наконец, у Пятого флота были свои собственные военно-воздушные силы берегового базирования под командованием контр-адмирала Джона X. Хувера. Таким образом, это соединение, включавшее армию, флот и морскую авиацию, должно было поддерживать авианосцы, выполняющие разведку перед вторжением и совершающие рейды к целям или прилегающей к ним акватории.
Решение адмирала Нимица о назначениях на эти важные посты вызвало немедленную и продолжительную критику. Он выбирал людей, которых считал наиболее подходящими для той или иной задачи, не портя их отношений с сослуживцами. Критики отмечали, что в командовании было только два морских летчика, Паунэлл и Гувер, и ни одного армейского офицера, хотя удар по Науру было поручено нанести 27-й пехотной дивизии, заменившей 1-ю дивизию морской пехоты. В Перл-Харборе основным представителем военно-морских летчиков был, конечно, адмирал Тауэрс; для армии же таким человеком был генерал-лейтенант Роберт К. Ричардсон.
Генерал Ричардсон сменил генерала Эммонса в качестве верховного командующего Гавайского района — учреждения, ориентированного на оборону. Поскольку Центрально-Тихоокеанский сектор готовился к новому наступлению, адмирал Нимиц получил для Ричардсона дополнительную должность — командующим силами армии США в Центрально-Тихоокеанском секторе. В этом качестве Ричардсон был ответственен за руководство и обучение, но не за действия всех базировавшихся там подразделений армии США, наземных и воздушных.
Ричардсона беспокоило то, что армейские ВВС подчинялись морскому офицеру Гуверу, а армейские наземные силы — Холланду Смиту, офицеру морской пехоты. Ни один из этих офицеров, как он считал, не был достаточно знаком с армейской доктриной. Ричардсон наконец убедил Нимица назначить армейского офицера, генерал-майора Уиллиса Хэйла, командующим оперативной группой, состоящей из армейских воздушных подразделений. Нимиц не видел причины вносить какие-либо изменения в структуру командования 27-й дивизией, у которой был собственный командир, генерал-майор Ральф Смит.
Самолюбие адмирала Нимица было особенно уязвлено, когда адмирал Гарри Э. Ярнелл, ушедший в отставку, но недавно вновь призванный на действительную службу в Морской департамент, в обход командования Тихоокеанского флота послал командующим войсками сектора и военно-морским летчикам циркуляр, запрашивая их мнения относительно назначения командующих и использования авианосцев. Разумеется, летчики ответили, что планы командования флота относительно использования авианосцев слишком сосредоточены на обороне и что во всех командных структурах — или, по крайней мере, в штабе — должны присутствовать представители авиации. Контр-адмирал Фредерик Шерман[42], командующий силами авианосцев под началом Хэлси, весь изошелся в критических замечаниях, назвав применявшиеся организацию и методы ведения морской войны устаревшими. Он рекомендовал заменить Кинга[43], Нимица, Спрюэнса и всех не имеющих отношения к ВВС командующих общевойсковых соединений, включавших авиацию, летчиками действительной службы.
Как раз в это время адмирал Тауэрс по просьбе Нимица сделал предложение относительно применения быстроходных авианосцев. Авианосцы, писал Тауэрс, должны были возглавить флот, атакуя врага на земле и на море, и должны были обеспечить воздушную поддержку остального флота и десантных операций. И все бы хорошо, но потом Тауэрс перешел к вопросам командования. Командующие флота, утверждал он, должны быть летчиками или иметь летчиков на ключевых позициях в штабе. Пятым флотом должен командовать либо сам Тауэрс, либо какой-нибудь другой военно-морской летчик типа Фитча, или, по крайней мере, начальником штаба Спрюэнса должен быть летчик.
Высказывания Тауэрса о командовании, появившиеся сразу после директивы Ярнелла, разозлили Нимица. Он послал за Тауэрсом и в довольно резком тоне сообщил ему, что его рассуждения зашли не туда и что именно Спрюэнс, и никто другой, должен был командовать Пятым флотом. «Грубо говоря, — писал Тауэрс Ярнеллу, — он так среагировал потому, что я не понимал толком, о чем говорил».
Но Нимиц не был бы собой, если бы не прислушался к голосу разума. А сторону Тауэрса принял один из самых логичных людей — его начальник штаба, коммодор Форрест Шерман, которого Нимиц любил и уважал. Неизвестно, действительно ли Шерман действовал как посредник в этом споре, но спустя несколько дней после того выговора Нимиц пригласил Тауэрса присоединиться к нему и Спрюэнсу в обсуждении адмиралов — командующих авианосцами и новых назначений. Так летчиков в конце концов допустили к планированию операций. Он снова подал просьбу о должности, связанной с выходом в море и подходящей ему по званию, но он уже начинал подозревать — и, вероятно, не без оснований, — что Кинг попросил Нимица держать его на берегу.
Первым практическим шагом Спрюэнса в ходе подготовки к операции по захвату Науру и островов Гилберта под кодовым названием «Гальваник» была длительная поездка по Тихоокеанским базам вместе с коммодором Карлом Муром, не летчиком, которого Спрюэнсу удалось уговорить занять должность его начальника штаба. Они посетили Уполу-пойнт, остров Кантон и атолл Фунафути, чтобы изучить окаймляющие их коралловые рифы, подобные которым должны будут пересечь десантные отряды при высадке на острова в центральной части Тихого океана. В Нумеа они совещались с адмиралом Хэлси и его новым начальником штаба, контр-адмиралом Робертом Б. («Миком») Кэрни. Из Новой Каледонии они вылетели в Новую Зеландию, чтобы посетить 2-ю дивизию морской пехоты, готовящуюся к броску на Тараву, и встретились с ее командиром, тихим, внушительным генерал-майором Джулианом К. Смитом. Морские пехотинцы Смита, ветераны Гуадалканала, очень нуждались в десантной технике различных видов для обучения и тренировок, особенно им были нужны гусеничные амфибии — универсальные приземистые десантные машины, которые могли плавать по воде, подниматься вверх по рифам и развивать скорость 15 миль в час на сухом грунте. По пути назад в Перл-Харбор, Спрюэнс и Мур посетили Гуадалканал и остановились в Эспириту-Санто, чтобы встретиться с контр-адмиралом Гарри В. Хиллом, который должен был командовать силами десанта на Тараву.
Когда генерал Холланд Смит 5 сентября прибыл на Гавайи из Штатов, в аэропорту его встречал адмирал Тернер. По такому случаю Тернер превратился в образец старосветской любезности, и Смит вел себя почти так же. Однако как только эти практичные, прямолинейные громогласные воины начали работать вместе, они начали полностью соответствовать их прозвищам «Ужасный» и «Вопль». Каждый имел его собственное понятие о том, как проводить высадку десанта и кто должен командовать, и сначала ни один не был готов уступить ни на дюйм.
Большой опыт Смита в десантных учениях наконец позволил ему заставить Тернера, скрепя сердце, принять методы морской пехоты, но когда они начали выяснять, кто, кем и когда должен командовать, совещание чуть не зашло в тупик. Тернер настаивал, что, пока отряды находятся на его кораблях и на его десантной технике, они подчиняются ему — как во время десантных учений, так и во время фактических действий. Генерал Ричардсон усложнил ситуацию, указывая, что обучение всех солдат на Тихом океане — его обязанность. Он утверждал, кроме того, что он должен руководить 27-й дивизией во время вторжения. И без того раздраженный спором, Смит расстроился еще сильнее, потому что его морские пехотинцы находились в далекой Новой Зеландии, а 27-я дивизия представлялась ему как жалкая горстка пожилых офицеров и тоскующих по дому солдат. В конце концов он раздраженно отмахнулся.
— Все, что я хочу сделать, — убить парочку япошек! — взревел он. — Только дайте мне винтовку! Я не хочу быть генералом! Просто дайте мне винтовку, и я пойду туда и пристрелю парочку япошек. Мне больше ничего не нужно!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.