II

II

– Попытайтесь совершить блистательное турне в провинцию, – советовали ему.

– В провинцию? Если бы она не была отравлена Мейербером и Россини, чванливыми властелинами французских театров!

Но разве был у Гектора выбор? Разумеется, нет!

И он отправился на юг.

В Марселе и Лионе его ждал прохладный, разочаровывающий прием.

Как он и опасался, вся страна страдала неизлечимым россинизмом и мейерберизмом.

Тогда он возвратился в столицу, кляня итальянца и немца, высочайше повелевавших во Франции, где к нему, французу, относились с суровым осуждением.

То, что они иностранцы, куда ни шло; дух французского либерализма легко допускает, что искусство не имеет родины. Разве он сам, Гектор, не познал в Германии головокружительный успех? Он бы искренне порадовался всемогуществу нового Бетховена или Шумана, чья душа гармонично роднилась с его душой, но между ним и обоими узурпаторами славы со скверным музыкальным почерком зияла пропасть.

Что же делать дальше? За что взяться?