Часть 4 Август 91-го

Часть 4

Август 91-го

Грянул август 1991 года. Он знаменателен тем, что стал переломным пунктом в процессе разрушения СССР. Анализируя те события, можно сделать вывод, что у «путчистов» не было четкой программной цели. В акцию ГКЧП не были вовлечены никакие организованные политические силы. Политбюро не вело никакой деятельности, не принимало никаких документов, «путч» застал штаб партии врасплох. 20 августа в Москве находилось примерно две трети членов ЦК, но секретариат от проведения Пленума отказался. Дела, возбужденные после августа в отношении региональных партийных лидеров и некоторых секретарей ЦК, были закрыты ввиду полной непричастности этих организаций к событиям в Москве. Народ в массе своей остался безучастным к ним, что говорит о его уверенности в том, будто это был политический конфликт между узкими группировками.

И сразу же победившая сторона наносит смертельный удар — по КПСС. Ближайший соратник Ельцина Г. Бурбулис пишет записку Горбачеву:

«В ЦК КПСС идет форсированное уничтожение документов. Надо срочное распоряжение генсека — временно приостановить деятельность здания ЦК КПСС. Лужков отключил электроэнергию. Силы для выполнения распоряжения Президента СССР — генсека, у Лужкова есть. Бурбулис». И на ней резолюция от 23 августа: «Согласен. М. Горбачев».

Вызванный на сессию Верховного Совета РСФСР Горбачев подвергся невероятным унижениям со стороны Ельцина, своего бывшего партийного соратника, который обращался с ним, как с нашкодившим учеником. Прямо в ходе заседания сессии под улюлюканье депутатов, ставших в одночасье антикоммунистами, Ельцин подписал указ о роспуске КПСС.

Все это действо транслировалось по телевидению, передавалось по радио. С этой минуты Горбачева не стало, осталась одна лишь оболочка. Он полностью проиграл эту смертельную для страны игру. Перестройка, объявленная под фанфары шесть лет назад, лопнула, как мыльный пузырь.

В тот же день Секретариат ЦК КПСС принял постановление о том, что «ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о самороспуске, судьбу республиканских компартий и местных партийных организаций определят они сами».

На следующий день Горбачев согласился с запретом партии и, сложив с себя полномочия Генсека, призвал ЦК самораспуститься. Так он похоронил партию, в которой был с юношеских лет, которая вела его по жизни и с которой он дошел до высшего государственного поста. А разгром партии открывал путь к беспрепятственному уничтожению и нашей Державы.

Кремлевский дворец съездов. 2 сентября 1991 года. В 10 утра открылся внеочередной Пятый Съезд народных депутатов СССР. Первое заседание продолжалось 10 минут. По уполномочию Президента СССР и высших руководителей десяти республик Н.Назарбаев огласил специальное «Заявление». В нем предлагалось подготовить и всем желающим республикам подписать Договор о Союзе Суверенных государств, безотлагательно заключить экономический союз для нормального функционирования народного хозяйства.

Вместо Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР намечалось создать Совет представителей народных депутатов по принципу равного представительства от республик, учредить Государственный Совет в составе Президента СССР и высших должностных лиц союзных республик, а для координации управления народным хозяйством и согласованности проведения экономических реформ — межреспубликанский экономический комитет.

Предполагалось заключить соглашение на принципах коллективной безопасности в области обороны в целях сохранения единых Вооруженных Сил. В Заявлении также высказывалась просьба к Съезду народных депутатов поддержать Обращение союзных республик в ООН о признании их субъектами международного права и рассмотрения вопроса об их членстве в этой организации.

Уже в те часы депутатам стало ясно, что Советский Союз фактически прекращает свое существование. Все прекрасно понимали, что это практически нежизненная конструкция, и предлагается она от безысходности, из- за стремления сохранить хотя бы основы единого государства.

У меня, как и многих депутатов, сложилось твердое мнение, что это был не Съезд победителей, как его представляли падкие до сенсации СМИ, а Съезд побежденных, которые понимали, что страна с ускорением катится под откос, и депутаты своей деятельностью во многом способствовали этому. Большая их часть находилась в угнетенном, я бы даже сказал, подавленном состоянии. Казалось, что мы присутствуем на коллективных похоронах.

В ходе этого необычного Съезда звучали и полезные соображения. Например, Председатель Верховного Совета Украинской ССР Л.Кравчук (один из трех будущих разрушителей СССР в Беловежской Пуще), по существу поддержав идею экономического союза, внес предложение: в целях предотвращения экономического хаоса незамедлительно создать межреспубликанский, межгосударственный орган, совет или комитет, наделить его правами и полномочиями, чтобы он мог обеспечить жизнедеятельность всех отраслей народного хозяйства, а значит, и удовлетворить потребности людей. Он, правда, «постеснялся» напомнить, что ровно год назад — с трибуны Верховного Совета СССР я призывал республики подписать такое Экономическое соглашение на 1991 год, но это предложение, как помнят читатели, было встречено в штыки…

Но за это короткое время Кравчук, да и другие руководители республик, почувствовали разрушительные последствия экономического хаоса, который сами и создали в преддверии 91-го года.

Звучали и другие трезвые голоса, к примеру, А. Орлова с Южного Урала: как депутат от промышленного региона, он поддерживал создание межреспубликанского органа по регулированию межреспубликанских экономических отношений. «Если этого не будет, — заявил он, — если Съезд не примет данного решения, то такое регулирование возьмет на себя какая-то республика. Или свои проблемы республики будут решать силой, а что это означает, думаю, всем понятно. Республики в отдельности не смогут в ближайшие 10–15 лет обрести свою экономическую самостоятельность».

В целом атмосферу Съезда все же определяла тревога за судьбу общества, растущая угроза общенациональной катастрофы и отсутствие реалистичных предложений по сохранению нашей общей Державы. Помню, например, слова А.Журавлева из Белоруссии: «По чертежам, которые нам предложены проектом Союзного Договора, Союз как страну создать нельзя. Это будет не страна, это будет не государство… Такой страны, которая предусмотрена этим проектом Союзного Договора, нет и быть не может».

Депутат из Донецкой области А. Саунин предупреждал: «Граждан беспокоит (как они пишут) распад, предстоящий раздел Союза, установление границ, потоки беженцев. Они считают, что наряду с экономическим кризисом это приведет к катастрофе, новым национальным конфликтам, возможно, более тяжелым последствиям».

Готовя этот материал, я еще раз тщательно изучил стенограмму этого Съезда. Хочу напомнить, что более восьмидесяти процентов депутатов были коммунистами. И только один-два выступающих затронули проблему КПСС. Позволю себе процитировать слова депутата А. Яценко — ректора Новосибирского инженерно- строительного института:

«М.С. Горбачев руководил не только страной, но и был Генеральным секретарем партии. И руководил так, что отдельные работавшие рядом с ним руководящие работники оказались причастными к этому путчу… Это каким же надо быть руководителем, чтобы не знать и не чувствовать, кто твой единомышленник и кто тебя поддерживает! Вы же, Михаил Сергеевич, — Генеральный секретарь партии, ее «капитан», покинули свой «капитанский мостик» в самое тяжелое для партии время, бросили на произвол судьбы ее рядовых членов».

Верховные руководители СССР и РСФСР Горбачев и Ельцин всячески убеждали депутатов, что предложения в «Заявлении» — это веяние времени, выражающее необходимые демократические перемены в жизни страны.

Выступление Ельцина на том внеочередном Съезде партии — это речь победителя, опьяненного успехом. Он заявил, что, как Президент России, он с этими проблемами обязательно справится. Как это у него получилось, известно теперь каждому…

В самом сложном положении находился Горбачев. Ему надо было как-то попытаться сохранить лицо, оправдаться перед Съездом за содеянное — ГКЧП, развал КПСС и государства, анархию в стране. Было очевидно, что он уже давно смирился с предстоящей трансформацией СССР в более аморфное и, следовательно, несопоставимо более слабое образование:

«Свое выступление я заканчиваю выражением глубочайшего убеждения, что сейчас центральный, первый вопрос, который требует безотлагательного прояснения, — это вопрос о нашей государственности. Не проясним его — не решим и другие вопросы: экономические, политические, социальные, научные, межнациональные и прочие. Я убежден в этом. На референдуме люди выразили свою волю за сохранение и решительное обновление Союза. В ходе Новоогаревского процесса мы вышли на формулу — Союз суверенных государств, и она теперь нуждается в переосмыслении. Давайте переосмыслим!».

Им вторили клевреты: например, Силаев, ставший главой Правительства России. Очумевший от августовских событий и своей новой роли, предлагал без суда и следствия расстрел членов ГКЧП. В своем выступлении этот неофит с удовлетворением заявил: «Да, прежний унитарный Союз умер. Но вот что следовало бы сказать «плакальщикам» по «великой державе»: попытки реанимировать имперский труп все равно что «мертвому припарки», мы будем опираться на другие ценности и другие идеи».

И ценности действительно появились… перекочевав из карманов населения и государства в личные сейфы современных буржуа. И новые идеи появились, вытеснив былые: прибыль любой ценой, деньги определяют все.

Отрезвляющим было выступление Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Я с удовольствием процитировал бы все его выступление, но ограничусь только отдельными выдержками:

«Уважаемые братья и сестры, народные депутаты! Неизмеримо велика ответственность нашего настоящего внеочередного Съезда. Я призываю всех вас проникнуться чувством этой ответственности не только перед нынешним поколением наших сограждан, ожидающих от нас, их полномочных представителей, слов и решений, которые могли бы вдохнуть оптимизм в смятенные сердца и надежду на справедливое разрешение стоящих перед страной проблем, но и ответственности перед нашими предками, перед теми, кто возводил наш общий дом не на песке произвольных умозрений, не на демагогии, властолюбии, эгоизме и зависти, — на камне веры, верности и жертвенной любви. Несть числа этим сынам и дочерям из всех народов нашей страны, которые своими подвигами, жизнью, талантами, умением созидали подлинную славу нашего Отечества.

Велика наша ответственность и перед грядущими поколениями, жизнь которых будет судом нашим словам и нашим поступкам. Основания для будущего заложены в прошлом. А прошлое — это общность, наша историческая общность. Помимо нашей воли, она стала неотъемлемой частью наших национальных традиций. Пренебрегая этим, отрицая, отрекаясь от этого, в сумятице перемен означает подвергать опасности наше национальное будущее. История последних десятилетий дала нам множество прискорбных примеров забвения традиций, печальных последствий такого забвения».

Вот этим напутствием нашего православного духовного лидера я и закончу рассказ об этом внеочередном Съезде народных депутатов. Он стал поминальным колокольным звоном по единой великой Державе, которую наши предки собирали сотни лет.

Через три месяца ее не стало. Не стало, несмотря на предупреждение великих людей современности. В заключение этой скорбной темы я хотел бы привести слова, сказанные несколько десятков лет тому назад нашим соотечественником, знаменитым философом и мыслителем, патриотом Земли Русской Иваном Александровичем Ильиным, прах которого недавно вернулся на Родину — в Россию:

«Россия есть организм природы и духа — и горе тому, кто его расчленяет!.. Горе придет от неизбежных и страшных последствий этой слепой и нелепой затеи, от ее хозяйственных, стратегических, государственных и национально-духовных последствий. И не только наши потомки: вспомнят и другие народы единую Россию, испытают на себе последствия ее преднамеренного расчленения».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.