19. «ШУ, ШУ, БЭБИ!»

19. «ШУ, ШУ, БЭБИ!»

В ПУСТЫХ ЖЕЛУДКАХ урчало. Десантники поднялись рано утром. Завтрак их состоял из горячей воды и надежды. Главным для них было найти груз с едой. Заметив над головой транспортный самолет, Уолтер попытался связаться с ним по рации. Он беспокоился, что пилоты не заметят их лагерь на опушке джунглей. Продвигаясь к месту катастрофы, десантники все больше и больше углублялись в густой лес. Увидев самолет и связавшись с ним, они остановились и стали ждать.

«Наконец они заметили нас, — записал Уолтер в дневнике 25 мая — первая радостная запись за два дня. — Нам сбросили еду. Лучшее, что я ел за долгое время. Ребята насытились, а радист сообщил, что мы в двух милях к западу от места катастрофы».

После двух дней голода десантники набросились на продукты, как тигры. И это не прошло даром. «Первый час был ужасен, — записал в дневнике Уолтер. — Слишком много еды». Но все были преисполнены решимости достичь своей цели. Десантники продолжали продвигаться вперед, хотя довольно медленно и с частыми привалами. Через несколько часов они достигли вершины хребта и начали спускаться. Уолтер надеялся, что цель рядом.

РАДИСТ ТРАНСПОРТНОГО САМОЛЕТА 311 сообщил Макколлому, что десантники уже близко: «Эрл доберется до вас быстро. Вы скоро их заметите».

Днем Маргарет услышала странный звук, напоминающий звуки, издаваемые туземцами. Звук приближался, и она различила типично американские слова:

Шу, Шу, малышка. Шууу…

Прощай, малышка, не плачь больше.

Твой большой, высокий папа отправляется за семь морей…

К лагерю бодрым шагом шел Эрл Уолтер-младший, ловко орудуя ножом и прокладывая тропу. Под нос он напевал последний хит сестер Эндрюс «Шу, шу, бэби».

Появление десантника Маргарет описала в дневнике так: «Он показался мне настоящим гигантом — он прокладывал тропу, а за ним следовали его филиппинцы и вездесущие туземцы. Появление капитана было как порыв сильного, свежего ветра. Он оказался очень опытным и способным офицером и замечательным человеком. Через две минуты после его прихода в лагере жизнь забила ключом».

Американский флаг над «затерянным аванпостом Шангри-Ла» (фотография любезно предоставлена Б. Б. Макколлом).

Док и Рамми выскочили из своих палаток, чтобы встретить товарищей. Уолтер был рад увидеть тех, кому удалось пережить катастрофу, но еще больше рад он был своим медикам. «Я знал, что с ними все в порядке, — вспоминал он, — но мне хотелось лично поздравить их с удачным прыжком. Кроме того, я должен был поблагодарить их за хорошую работу. И вернуться с ними домой. Все мы чувствовали одно и то же. Все волновались о них».

Маргарет наблюдала за тем, как Уолтер, Док и Рамми обнимаются, жмут друг другу руки и хлопают по плечам. В дневнике она записала: «Солдаты обожают Уолтера, и эти чувства явно взаимны».

А Уолтер, в свою очередь, заметил, что Маргарет, несмотря на походную «стрижку», худобу и раны, «очень симпатичная девушка».

ТЕПЕРЬ В ЛАГЕРЕ на прогалине жили уже десять мужчин и одна женщина. Уолтер отправил своих людей разбивать палатки и устраиваться на ночлег. Они построили большую пирамидальную палатку со стенами шестнадцать футов длиной, в которой организовали штаб, столовую и клуб для двух офицеров, Уолтера и Макколлома, одной женщины-военнослужащей и восьми солдат. ВСКОРЕ НАД БОЛЬШОЙ ПАЛАТКОЙ ВЗВИЛСЯ АМЕРИКАНСКИЙ ФЛАГ, И ЛАГЕРЬ ПРЕВРАТИЛСЯ В ПОЧТИ ОФИЦИАЛЬНУЮ АМЕРИКАНСКУЮ ВОЕННУЮ БАЗУ. В ДНЕВНИКЕ УОЛТЕР НАЗВАЛ ЕЕ «ЗАТЕРЯННЫМ АВАНПОСТОМ ШАНГРИ-ЛА». Он написал: «Звездно-полосатый флаг развевается над горами Оранье. Мы — первые белые люди на этой земле. Можно было бы объявить территорию американской, но, боюсь, австралийцы этого не поймут».

Искупавшись в ручье и поужинав, Уолтер достал колоду карт и устроил первый турнир по покеру и джин-рамми. Маргарет не играла в покер, предпочитая бридж, но не переставала поражаться азарту мужчин, которые за вечер ухитрялись «выигрывать и проигрывать тысячи долларов».

В отсутствие фишек их роль исполняли сигареты «Рэли» и «Челси», а также деревянные спички. Особенно Маргарет нравилось то, как играл сержант Каоили: он отлично блефовал, имея на руках всего пару троек. Каоили отлично делал все, за что брался. Когда он не играл на спички, то занимался тем, что было необходимо в лагере. За мощное телосложение и потрясающую работоспособность друзья прозвали его «Суперменом» и «Железным человеком».

За картами все собирались в большой палатке. Уолтер не переставал поражаться манере игры Маргарет. Его выводило из себя ее упрямое нежелание учить правила.

— Нужно издать закон, запрещающий женщинам играть в покер! — кричал он.

Не произвела на него впечатление и изобретенная ею карточная игра, которой не понимал никто, кроме самой Маргарет. В ней игроки могли собрать наилучшую комбинацию из пятнадцати карт.

— Мэгги, ты совершенно не умеешь играть в карты! — заявлял Уолтер.

— Нет, умею! — отвечала Маргарет.

— Ну, может быть, ты умеешь играть в бридж, но в бридж не играю я. Мы играем в покер, а в нем есть пара, тройка, стрит, флеш и так далее…

С точки зрения Уолтера, Маргарет была не в состоянии запомнить, что в покере хорошо, а что плохо. «Мы постоянно ссорились, потому что я знал, что делаю, а она нет», — вспоминал Уолтер.

Маргарет же считала, что Уолтер злится из-за обычного мужского шовинизма. «Капитан играл с такой страстью, словно на кону были настоящие деньги, — записала она в дневнике. — Когда я блефовала и проигрывала, он просто выходил из себя».

После карт обитатели лагеря и пришедшие в гости туземцы начинали развлекать друг друга. С каждым днем Маргарет чувствовала себя все лучше. Она пела веселые песенки, а потом филиппинские десантники начинали петь народные любовные песни. Туземцы играли на единственном музыкальном инструменте в Шангри-Ла — звуки этого подобия губной гармошки американцам напоминали монотонные погребальные мотивы. На вечерних шоу была и истинная звезда — командир лагеря Шангри-Ла.

«Уолтер оказался потрясающим человеком, — писала в дневнике Маргарет. — После ужина он частенько устраивал для нас настоящее шоу. Он отлично копировал певцов из ночных клубов и радиокомментаторов. Он танцевал, пел популярные песни и развлекал не только нас, но и пришедших к нам туземцев. „Шу, шу, бэби“ была его любимой песней. Уолтер умел поднять настроение всем. В его присутствии невозможно было грустить». ПО МЕРЕ УЛУЧШЕНИЯ САМОЧУВСТВИЯ К МАРГАРЕТ ВОЗВРАЩАЛСЯ И АППЕТИТ. ВСКОРЕ УОЛТЕР ПОНЯЛ, ЧТО МАРГАРЕТ НАХОДИТ ЕГО СЕКСУАЛЬНО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ. Он замечал, что она ищет его общества и старается проводить рядом с ним больше времени. Соблазн был велик, но Уолтер утверждает, что никаких поводов он не давал. Он серьезно относился к браку и к своей роли командира. Он не стал объяснять этого Маргарет, но она явно его поняла.

Когда Уолтер не заглотил наживку, Маргарет переключилась на одного из его солдат — сержанта Дона Руиса.

Уолтер не был ханжой. Всего несколько лет назад он числился завсегдатаем стрип-клубов Лос-Анджелеса. Его не волновало, чем его люди занимаются в свободное время. Но он чувствовал ответственность за то, что происходит в Шангри-Ла. Он знал, что в долине нет противозачаточных средств, и не хотел нежелательных последствий.

Не зная, как действовать, он обратился за помощью к Макколлому.

«Я хотел, чтобы он попросил Мэгги оставить десантников в покое, — вспоминал Уолтер. — У меня был настоящий красавец, Дон Руис. Он был одним из лучших солдат и одним из самых красивых мужчин. Мэгги явно положила на него глаз и пару раз пыталась его соблазнить».

Разрываясь между симпатией к Маргарет и уважением к своему капитану, Руис решил откровенно поговорить с Уолтером.

— Капитан, — сказал он, — что мне делать?

— Просто оставь ее в покое, — посоветовал Уолтер. — Уходи, просто уходи.

Флирт между Маргарет и Руисом продолжался, но, насколько было известно Уолтеру, дальше невинного ухаживания дело не шло.

Поговорив с Руисом, Уолтер собрал своих людей и серьезно предупредил:

— Если кто-нибудь из вас хоть пальцем ее коснется, то, видит Бог, вы тут же станете рядовыми!

«Мне необходимо было напомнить своим ребятам, что нам не нужна в долине беременная женщина… Они на меня обозлились, но я был тверд, как кремень».

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ после прибытия в лагерь Уолтер увидел, как Док и Рамми обрабатывают гангренозные раны Маргарет и Деккера. Он описал работу медиков в своем дневнике, отметив, что «оба заслуживают самой высшей оценки». Но, увидев состояние ран, Уолтер понял, что быстро вернуться в базовый лагерь вряд ли удастся. В дневнике он записал, что придется провести на прогалине не меньше недели, а может быть, и дольше. Но даже после этого ему и его солдатам, по-видимому, придется нести Маргарет и Деккера по джунглям и скользким горным склонам.

В тот день незадолго до обеда транспортный самолет сбросил обычный груз продовольствия, где лежали также книги и журналы. Когда десантники распаковали ящики, то поняли, что им предстоит еще одна непростая задача — погребение останков. Они увидели двадцать один серебряный жетон, двадцать деревянных крестов и одну деревянную звезду Давида. Командование сочло, что среди погибших было шестнадцать протестантов, четыре католика и одна еврейка — сержант Белль Наймер из Бронкса. Лишь позднее стало известно, что нужна была еще одна звезда Давида — для рядовой Мэри Ландау из Бруклина.

На борту самолета в тот день находилась сержант Рут Костер. Это она должна была лететь на «Гремлин Спешиэл», но уступила свое место лучшей подруге, сержанту Хелен Кент. Хелен погибла. Рут ничего не могла сделать для Хелен — только сохранить о ней светлую память.

В воскресенье 27 мая, через две недели после катастрофы, Уолтер поднялся в семь утра. Десантники позавтракали и отправились к месту катастрофы. Уолтера сопровождали пять сержантов: Булатао, Каоили, Донгальо, Хавонильо и Руис. Выслушав подробный рассказ Макколлома, десантники попытались повторить их путь, двигаясь по речному руслу, но быстро запутались в притоках. Тогда они оставили снаряжение и погребальные знаки в удобном месте и разделились. Уолтер с Руисом двинулись в одну сторону, оставшиеся четверо — в другую. Идти через джунгли оказалось невозможно. Тем более что никто не был уверен в правильности направления. Через несколько часов обе группы вернулись в лагерь абсолютно без сил. По дороге Уолтер еще сильно растянул ногу.

На следующий день Уолтер отправил Каоили и Хавонильо на разведку, но им тоже не удалось найти место катастрофы. Уолтер знал, что им нужна помощь человека, который был в том месте. В конце концов, группу в горы повел Макколлом. Он ориентировался по реке и собственным воспоминаниям. Заметив кудрявые светло-русые волосы на лианах и кустах, он понял, что они идут в правильном направлении. Он помнил, как длинные волосы Маргарет путались в ветках, когда они двинулись к прогалине. Именно тогда ему пришлось сделать ей «походную стрижку» карманным ножом. По волосам Маргарет десантники добрались до самого места катастрофы.

Когда они пришли туда, где самолет рухнул на землю, ломая деревья и кусты, Макколлом остановился.

— Это здесь, — сказал он десантникам, указывая путь. СНОВА ОКАЗАТЬСЯ НА МЕСТЕ КАТАСТРОФЫ БЫЛО ВЫШЕ СИЛ МАККОЛЛОМА. ОН НЕ ХОТЕЛ ВИДЕТЬ ОСТАНКИ СВОЕГО БРАТА, СВОЕГО КОМАНДИРА, ПОЛКОВНИКА ПИТЕРА ПРОССЕНА, СВОИХ ДРУЗЕЙ, ТОВАРИЩЕЙ И ОСТАЛЬНЫХ ПАССАЖИРОВ. Тем вечером Макколлом доложил Уолтеру о положении на месте катастрофы, основываясь на докладах десантников. «Доклад лейтенанта Мака о катастрофе печален, — записал в дневнике Уолтер. — Найти удалось лишь три тела — капитана Гуда, сержанта Бесли и рядовой Ханны. Бесли и Ханна — женщины. Остальные тела сгорели вместе с самолетом. До сих пор не можем определить их местонахождение». Через несколько дней Уолтер получил приказ вернуться на место катастрофы с крестами и заступами.

Десантники выдвинулись на рассвете. На месте катастрофы они были около полудня. Вместе с Уолтером в поход отправились пять десантников, которые пришли с ним из большой долины. Макколлом отказался, а Маргарет и Деккер были слишком слабы. Джунгли в этом месте были настолько густыми, что десантники проскочили в двадцати ярдах от разбившегося самолета, даже не подозревая об этом.

Один из крестов, установленных на «кладбище» близ места катастрофы «Гремлин Спешиэл» (фотография любезно предоставлена С. Эрлом Уолтером-младшим).

Оказавшись на месте катастрофы, десантники похоронили Лору Бесли и Элинор Ханну рядом. «После этого, — записал в дневнике Уолтер, — мы похоронили капитана Гуда и вырыли братскую могилу для восемнадцати неопознанных тел».

В дневнике Уолтер подробно описывал события того дня. Постепенно его тон менялся. Он и его люди отправились в долину, чтобы спасти людей. Теперь же им пришлось хоронить погибших:

«Восемнадцать тел находились в ужасном состоянии. Большая их часть полностью сгорела во время пожара. В подобных обстоятельствах мы мало что могли для них сделать. Мы были вынуждены надеть противогазы, потому что запах стоял ужасающий. Мне доводилось видеть погибших женщин, но обнаженные женские трупы — это совсем другое. Тела пролежали почти месяц. Когда погребение завершилось, я сделал несколько фотографий разбившегося самолета и могил».

Завершив погребение, Уолтер и его люди воткнули во влажную землю кресты и звезду Давида, повесив на каждый опознавательный жетон. Они работали почти до вечера. Солнце садилось, последние его лучи отражались от горных склонов. На джунгли опустился ночной туман.

Пока десантники хоронили погибших, над ними кружился американский самолет, на борту которого находились два священника — полковник Август Герхард, католический священник из Милуоки, герой войны, удостоенный высшей награды за храбрость, и подполковник Карл Меллберг из Дейтона, штат Огайо, священник-протестант. Один из них прочел и иудейскую молитву в память Белль Наймер и Мэри Ландау.

«Из глубины взываю к Тебе, Господи», — молился отец Герхард, и молитву его по рации слышали на земле у разбитого самолета. Капеллан Корнелиус Уолдо, который сбросил выжившим Библии и молитвенники, позднее признавался журналистам, что «эта сцена была самой глубокой и трогательной из всех, свидетелем которых я был». Маргарет записала в дневнике:

«На самолете проходила самая печальная и трогательная погребальная служба, и мы слышали ее по радио. Мы сидели вокруг рации в полном молчании. Священники на самолете прочли католическую, протестантскую и иудейскую молитвы в память о тех, кто погиб в горах. Мы были потрясены — мы спаслись, тогда как многие погибли. Наши сердца разрывались от боли за них. На одном из белых крестов, установленных в горах, висел жетон брата-близнеца лейтенанта Макколлома. Только смерть смогла разделить их».

Погребальная команда вернулась в лагерь. По пути десантники остановились только для того, чтобы искупаться в ручье. Но без мыла и горячей воды избавиться от запаха тлена было невозможно. Уолтер запросил новую форму, чтобы можно было выбросить ту одежду, в которой десантники занимались похоронами. После бани десантники сели обедать, но Уолтер не мог взять в рот ни крошки.

Той ночью Макколлому ни с кем не хотелось разговаривать. Уолтер, Маргарет и Деккер же проговорили всю ночь — о жизни, смерти, войне и мире. Ближе к утру Деккер сдался и ушел в свою палатку. Уолтер и Маргарет продолжали спорить о политике и войне. «Она была готова сражаться до конца, не прислушиваясь к доводам рассудка, — записал в дневнике Уолтер. — Она упряма до крайности».

И все же эта девушка вызывала у него уважение. «Маргарет — замечательная девушка, — говорил он позже. — У нее есть убеждения и чутье. Она оказалась единственной женщиной в окружении мужчин, и ей приходилось отстаивать свои принципы. Но она никогда бы и не прислушалась к тем, кто попытался бы ей противоречить!»

Волнения этого дня никому не давали уснуть. В конце концов, Рамми заявил, что уже далеко за полночь, и разговоры утихли. В дневнике Уолтер записал: «Пока все не улеглись, успокоиться мы не могли».

ЖИТЕЛИ УВАМБО ВИДЕЛИ, как существа, которых они считали духами, несколько раз уходили на хребет Оги. Туземцы, которые кремировали своих мертвых, сути погребального ритуала не понимали. У них не было собственных религиозных символов, и они не понимали смысла крестов и звезды Давида.

«Когда они отправились в горы, — вспоминала Юнггукве Вандик, — мы все подумали, что они хотят посмотреть, не виден ли оттуда их дом». КОГДА ПОГРЕБЕНИЕ ЗАВЕРШИЛОСЬ, АМЕРИКАНСКОЕ МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ РАЗОСЛАЛО ДВА ДЕСЯТКА ТЕЛЕГРАММ БЛИЖАЙШИМ РОДСТВЕННИКАМ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА И ПАССАЖИРОВ «ГРЕМЛИН СПЕШИЭЛ». ВСЕ, КРОМЕ ТРЕХ, НАЧИНАЛИСЬ СТАНДАРТНЫМИ СЛОВАМИ: «МИНИСТР ОБОРОНЫ С ГЛУБОКОЙ ПЕЧАЛЬЮ СООБЩАЕТ…» ПОЛУЧИВ ЭТИ ТЕЛЕГРАММЫ, СЕМЬИ, КОТОРЫЕ ОЖИДАЛИ СВОИХ БЛИЗКИХ С СИНИМИ ЗВЕЗДАМИ НА ОКНАХ, СМЕНИЛИ ЗВЕЗДЫ НА ЗОЛОТЫЕ. Мать майора Джорджа Николсона, Маргарет Николсон, получила письма соболезнования от трех самых известных генералов Америки: Дугласа Макартура, Клементса Макмаллена и Г. Г. Арнольда. Хотя причиной крушения самолета могла стать ошибка пилота, роль Николсона в катастрофе все еще была неизвестна. Даже когда выяснилось, что он управлял самолетом в одиночку, его никогда не обвиняли в катастрофе. Расследования никто не проводил. Основной версией причин катастрофы оставалось неожиданное изменение направления воздушных потоков.

Генерал Арнольд, командовавший военно-воздушными силами, написал матери Николсона, что ее сын «погиб, служа своей стране». Генерал Макмаллен написал: «Вы можете гордиться той ролью, какую ваш сын сыграл, исполняя задание командования». А вот что написал Макартур: «Возможно, утешением вам станет то, что ваш сын погиб, служа своей стране, во имя победы, которая освободит человечество от страшной угрозы».

В письмах, отправленных семье Макколломов, подчеркивалась трагедия разлученных близнецов. Телеграмму соболезнования отправили юной супруге Роберта Макколлома. Родители близнецов получили отдельные письма. В них говорилось о том, что Бог услышал их молитвы, и второй их сын остался жив. Сходные письма получили родители Кена Деккера и отец Маргарет Хастингс.

27 мая 1945 года, через три дня после получения первой телеграммы о том, что его дочь пропала без вести, Патрик Хастингс получил второе письмо. В нем говорилось, что «согласно уточненным данным Маргарет Хастингс пострадала во время авиационной катастрофы, но сейчас находится в безопасности в известном командованию месте». В письме сообщалось о том, что для ее спасения будут предприняты все необходимые меры.

Через двенадцать дней Патрик получил более человечное письмо от капеллана Голландии, Корнелиуса Уолдо:

«ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ВАША ЛЮБИМАЯ ДОЧЬ МАРГАРЕТ ЧУДЕСНЫМ ОБРАЗОМ СПАСЛАСЬ ВО ВРЕМЯ АВИАЦИОННОЙ КАТАСТРОФЫ. ПОСКОЛЬКУ ВСЕ СПАСШИЕСЯ НАХОДЯТСЯ В ОЧЕНЬ ТРУДНОДОСТУПНОМ МЕСТЕ, ПРОЙДЕТ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОНА СМОЖЕТ ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ И НАПИСАТЬ ВАМ САМА. Я ГОВОРИЛ С НЕЙ ПО РАЦИИ В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА МЫ СБРАСЫВАЛИ ИМ ПРИПАСЫ И ОТПРАВЛЯЛИ СПАСАТЕЛЬНУЮ ГРУППУ. ОНА ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ НОРМАЛЬНО, НЕСМОТРЯ НА ПЕРЕЖИТУЮ ТРАГЕДИЮ».

Уолдо не стал писать об ожогах, гангрене и ранах. Не упомянул он и о том, что командование все еще не представляет, как вернуть Маргарет, ее товарищей и десантников-спасателей обратно в Голландию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.