14. ПЯТЬ НА ПЯТЬ

14. ПЯТЬ НА ПЯТЬ

В ЧЕТВЕРГ, 17 МАЯ, проведя еще одну ужасную ночь, американцы проснулись на рассвете — замерзшие, промокшие, голодные и страдающие от боли. Зная, что на то место, где капитан Бейкер заметил спасательные плоты, прилетят другие поисковые самолеты, они съели часть оставшихся леденцов и стали обсуждать план спасения. Не зная технической стороны дела, Макколлом предположил, что им на выручку пришлют вертолеты, которые вытащат их из джунглей и быстро доставят в Голландию. Единственным препятствием к подобному варианту были деревья, но лейтенанту казалось, что это слишком несущественно.

— Мы можем расчистить место, чтобы им было где приземлиться, — предложил он своим спутникам.

Первый самолет в тот день они заметили около девяти. Это был транспортный «Си-47». Впервые Маргарет, Макколлом и Деккер поняли, каким увидели «Гремлин Спешиэл» туземцы до катастрофы.

Когда самолет приблизился к прогалине, открылся грузовой люк, и на землю полетели припасы: большие деревянные ящики на огромных красных грузовых парашютах. Маргарет увидела, как первый парашют распустился в голубом небе — словно огромный, перевернутый тюльпан. Ветер слегка снес парашюты в сторону, и они приземлились примерно в ста ярдах от прогалины. Макколлом и Деккер отправились в джунгли за грузом, а Маргарет осталась на опушке. Она запоминала, где опустились другие парашюты с грузом.

Мужчины не сразу нашли ящик. Когда же все-таки разыскали, то их ждал сюрприз, который был дороже пищи. В ящике находился портативный радиопередатчик, с помощью которого можно было передавать и принимать сообщения. Водонепроницаемый, прочный прибор весил тридцать пять фунтов и по размерам напоминал небольшой чемодан. Радиопередатчик разработала компания «Моторола» специально для армии. Его можно было носить как рюкзак. Именно он и получил бессмертное название «воки-токи». Дизайн этого устройства стал вехой на революционном пути создания портативных беспроводных устройств связи. Впрочем, выжившие в катастрофе американцы оценили бы любой подобный прибор, сколь бы старомодным он ни был.

«Макколлом быстро все настроил, — записала Маргарет в своем дневнике. — Самолет все еще кружил над поляной. Мы с Деккером были в полном восторге. Мы не могли оторвать от него взгляда. Скоро к нам присоединился и Макколлом».

Настроив микрофон радиопередатчика, Макколлом почувствовал, что его захлестывают эмоции, которые он безжалостно подавлял с того момента, как выбрался из горящего самолета. Впервые со дня смерти брата он был так взволнован, что не мог говорить. Ему пришлось дважды сглотнуть, прежде чем он вновь обрел дар голоса.

— Это лейтенант Макколлом, — прохрипел он. — Прием! Прием! Вы слышите меня? Прием!

Ответ последовал незамедлительно.

— Это три-один-один, — произнес радист самолета, уроженец Нью-Йорка, сержант Джек Гатцайт. По армейским правилам он назвал три последние цифры серийного номера самолета. — Три-один-один вызывает девять-пять два.

Радист назвал три последние цифры серийного номера «Гремлин Спешиэл».

Определив силу и четкость радиосигнала, Гатцайт произнес:

— Связь пять на пять!

Это означало, что связь превосходная. НЕ СКРЫВАЯ СЛЕЗ, МАРГАРЕТ СМОТРЕЛА НА СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ. СВОИХ СПУТНИКОВ. СВОИХ ДРУЗЕЙ. ОНА ВИДЕЛА, ЧТО МАККОЛЛОМ И ДЕККЕР ТОЖЕ ПЛАЧУТ. ОНИ КРЕПИЛИСЬ В ДЖУНГЛЯХ, НО ТЕПЕРЬ МОГЛИ НЕ СДЕРЖИВАТЬ ЭМОЦИЙ. Они были не одни. Теперь у них была связь с домом, связь с уроженцем Бруклина на борту американского военного самолета, который кружил над прогалиной.

Собравшись с мыслями, Макколлом кратко описал полет «Гремлин Спешиэл», катастрофу и все, что произошло потом. Он сообщил печальные известия, которые Гатцайту предстояло сообщить командованию: выживших было только трое.

Друзья и боевые товарищи пассажиров и экипажа «Гремлин Спешиэл» надеялись увидеть их живыми. Рут Костер с замиранием сердца ожидала известий о Хелен Кент. Джеймс Латгринг молился о своем друге Мелвине Моллберге. После получения известий «Вестерн Юнион» доставил телеграммы американским семьям, в окнах домов которых красовались синие звезды. За телеграммами последовали письма с соболезнованиями.

НАХОДИВШИЙСЯ НА БОРТУ военврач, капитан Фрэнк Райли, спросил у Макколлома о состоянии выживших. Маргарет и Деккер знали, что у них начинается гангрена. В плохом состоянии находились не только ожоги, но и остальные ранения. В дневнике Маргарет записала, что они с Деккером «были слишком слабы и не могли даже двигаться».

Макколлом не знал, как ответить. Он посмотрел на своих товарищей.

— Скажи им, что с нами все в порядке, — сказала Маргарет.

— Скажи, что мы в хорошей форме, — поддержал ее Деккер. — В конце концов, они все равно ничего не могут сделать.

Макколлом так и поступил. Лишь позднее они подробно сообщили об истинном положении дел.

Самолет, который вел капитан Герберт О. Менгель из Санкт-Петербурга, штат Флорида, продолжал кружить над прогалиной. Радист Джек Гатцайт сообщил Макколлому и его спутникам, что план спасения обсуждается, пока окончательное решение не принято. Но планируется сбросить врачей на парашютах как можно быстрее.

— Мы обеспечили вас едой, — сообщил Гатцайт. — Там есть все — от креветочных коктейлей до орешков.

Шутил радист или нет, но никаких креветок в джунглях наши герои не нашли.

КОГДА САМОЛЕТ УЛЕТЕЛ, на поляну вернулись туземцы.

«Они стояли на опушке, — записала в дневнике Маргарет. — С ними был Пит и его парни. Они сидели на корточках, улыбались и рассматривали нас, как публика в бродвейском театре». С чувством глубокого облегчения она написала: «Туземцы, которые вполне могли оказаться охотниками за головами, стояли и рассматривали нас с детским любопытством».

Туземцы развели небольшой костер, чтобы согреться, и расселись вокруг, покуривая толстые зеленые сигары. Маргарет, Макколлом и Деккер посматривали на них с завистью. Сигареты у них были, но зажигалка Макколлома пересохла, а спички промокли. Разговор с экипажем «Си-47» вселил в них чувство оптимизма.

— Думаю, надо пойти и попросить у соседей соли, — сказал Макколлом.

Он прикурил от костра туземцев, а потом поделился с Маргарет и Деккером.

«Туземцы курили сигары на опушке, а мы — сигареты на прогалине, — записала в дневнике Маргарет. — Ни одна трубка мира не могла показаться слаще».

Маргарет начала мечтать о «восхитительных деликатесах, которые ожидали их в джунглях». Несмотря на голод, она сказала друзьям, что кое от чего ей придется отказаться.

— Я не выношу консервированные помидоры и изюм, — сказала она. — В детстве я их переела и теперь не могу терпеть даже их вида.

— Я могу съесть любые помидоры, — ответил Макколлом. — Так что не волнуйся, еда не пропадет.

Он поднялся и отправился в джунгли на поиски ящиков. Маргарет восхищалась его выдержкой и силой характера. Но еще большее уважение вызывал у нее второй ее спутник.

«Деккер был истощен, — писала она в дневнике, — глаза у него запали и были окружены черными кругами. Мы знали, что ему очень плохо, но не могли ждать еще несколько часов. До сих пор не понимаю, как ему удалось подняться. Но он встал и, не жалуясь, пошел за Макколломом, готовый выполнить любое его поручение».

Хотя Макколлом сообщил, что выжить удалось только троим, с самолета сбросили припасов на два десятка. Им было приказано сбросить груз, и капитан Менгель и члены экипажа не собирались принимать собственные решения. Небо над Шангри-Ла расцветилось яркими грузовыми парашютами.

Деккер и Макколлом отправились на поиски. Маргарет беспокоилась, что туземцы заберут себе те ящики, которые упали по другую сторону соседнего холма. «Я решила проверить состояние дел, — рассказала она в дневнике. — Подняться на обожженные, больные ноги было очень тяжело. Часть пути мне пришлось проползти на четвереньках. Когда нестерпимо разболелись руки, мне пришлось сесть и катиться по земле».

Добравшись до другой стороны холма, Маргарет с изумлением увидела металлическую ограду в стиле Дикого Запада. За ней начиналась земля туземцев. В дневнике Маргарет записала:

«Я увидела странную, необычную новогвинейскую деревню — один большой дом и несколько маленьких, похожих на грибы. Хижины были круглыми, с бамбуковыми стенами и соломенной крышей. Они хотя и не полностью, но смыкались между собой. С крыш на меня смотрели туземцы. Я видела, как они вытягивают шеи, чтобы получше разглядеть меня. В одной крыше я увидела большую дыру — и одновременно обрадовалась и испугалась.

Я поняла, что какой-то из наших ящиков упал прямо в дом туземцев. Позже Макколлом выяснил, что это действительно было так. Я боялась негативной реакции туземцев. А вдруг бы они начали войну из-за того, что мы повредили их дом? Но они просто стояли и смотрели. Я для них была бесплатным развлечением. Поэтому я решила оставить их в покое и вернуться на свою прогалину».

Ящик, который упал на туземную хижину, не причинил никакого вреда — только пробил крышу. Но вот другой ящик, сброшенный без парашюта, вселил в жительницу Увамбо крепкую нелюбовь к небесным духам.

Дочь Яралока Юнггукве недавно получила свою первую свинью. Это было важное событие в ее жизни. Любая свинья для девочки из племени яли была настоящей драгоценностью. Юнггукве ценила свою свинью превыше всего — и эмоционально, и материально. Дороже могли быть только две свиньи.

Тем утром она привязала свою свинью возле хижины и была уверена в том, что с ней все будет в порядке. Но когда над Увамбо появился транспортный самолет, деваться свинье было некуда. Чтобы сэкономить парашюты, ящики, в которых ничего не могло разбиться, где лежали, например, палатки, просто сбрасывали. Именно так сбросили и тот ящик.

Конечно, никто специально не прицеливался, но попасть точнее было невозможно. ЯЩИК ПРИЗЕМЛИЛСЯ ПРЯМО НА ГОЛОВУ СВИНЬИ С ТАКОЙ СИЛОЙ, ЧТО НЕСЧАСТНОЕ ЖИВОТНОЕ РАЗЛЕТЕЛОСЬ БУКВАЛЬНО НА КУСКИ. ПЕРЕД ЮНГГУКВЕ НИКТО НЕ ИЗВИНИЛСЯ, НИКТО НЕ КОМПЕНСИРОВАЛ ЕЙ УЩЕРБ, И ОНА ЗАПОМНИЛА ЭТО НА ВСЮ ЖИЗНЬ. ЗАПОМНИЛА И НЕ ПРОСТИЛА.

Даже шестьдесят пять лет спустя она твердила:

— Это была моя собственная свинья — и она умерла!

МАРГАРЕТ С ТРУДОМ добралась до прогалины, как раз когда Макколлом и Деккер вернулись из джунглей, «хохоча, как гиены». Они несли полдесятка банок единственной еды, которую нашли: консервированные помидоры и томатный сок.

— Ну же, Мэгги, — усмехнулся Деккер, — будь хорошей девочкой и съешь немного помидоров.

Маргарет заставила себя съесть несколько ложек. Наблюдая за тем, как Деккер и Макколлом наслаждаются мясистыми плодами, она страшно разозлилась и потребовала, чтобы они вернулись в джунгли и нашли какую-то еду для нее. Мужчины ушли туда, где, предположительно, приземлились парашюты, но вернулись лишь с десятком «джунглевых наборов» — таблетки атабрина от малярии, мази для ран, дезинфицирующие таблетки для воды, походные ведра, чтобы набирать воду из ручьев и озер. Кроме того, там были походные ножи, противомоскитные сетки, перевязочные материалы и марля. Единственной едой в наборах были шоколадные батончики. Шоколад порадовал Маргарет немногим больше, чем помидоры. «К этому времени от сладкого меня мутило точно так же, как и от помидоров», — написала она в дневнике.

Маргарет не переставала удивляться выносливости Деккера. Он трудился изо всех сил. Деккер взял ведра, чтобы набрать воды из ледяного ручья. «Его не было так долго, что я начала беспокоиться, — записала Маргарет. — На то, чтобы вернуться, у него ушли последние силы. Вернувшись, он буквально рухнул на землю».

Макколлом не переставал волноваться за своих спутников. Он решил, что пора как следует осмотреть их раны. По приказу лейтенанта Маргарет закатала брюки. Обнажились широкие ожоги на икрах. Четыре дня она не получала никакого лечения. Раны загноились, ткани начали отмирать. Ожоги и порезы на ногах, а также на руке казались гангренозными.

«Деккер и Макколлом смотрели на меня, и я почувствовала их тревогу. Я пришла в ужас. Я поняла, что могу потерять ноги», — записала Маргарет в дневнике. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, боясь поддаться панике. С помощью Макколлома она нанесла на раны мазь, найденную в «джунглевых наборах», а потом перевязала раны марлей.

Даже не глядя в зеркало, Маргарет понимала, что выглядит ужасно. Эта грязная, растрепанная женщина ничем не напоминала красивую, миниатюрную девушку, которая всегда заботилась о своей внешности и ночи напролет ушивала форму, чтобы та хорошо сидела на ее хрупкой фигуре. Деккер, как всегда, рубанул сплеча:

— Мэгги, выглядишь ты препаршиво!

Члены экипажа транспортного самолета готовятся сбросить груз выжившим после катастрофы «Гремлин Спешиэл» (фотография любезно предоставлена С. Эрлом Уолтером-младшим).

Макколлом разумно промолчал, но это не уберегло его от ее гнева. Маргарет посмотрела на обоих мужчин — таких же грязных, как она, с четырехдневной щетиной на ввалившихся щеках — и парировала:

— Да и вы не похожи на Ван Джонсона!

Маргарет вспомнила американского актера с типично героической внешностью. В военных фильмах МГМ он всегда играл главные роли.

После Маргарет настала очередь Деккера. Рана на лбу была глубокой и тоже гноилась. Может быть, дыхание Вимаюка Вандика и спасло душу американца, но рану оно не залечило. Маргарет и Макколлом опасались, что любые манипуляции нестерильными инструментами и в отсутствие квалифицированного врача закончатся катастрофой. Поэтому они решили оставить рану в покое. Не стали трогать и сломанный правый локоть, сосредоточившись вместо этого на более сиюминутных проблемах. Деккер несколько раз говорил о том, что у него болит спина в области талии. Но ткань брюк там не обгорела, поэтому на эту жалобу внимания не обратили. Теперь же Макколлом приказал Деккеру спустить брюки и лечь лицом вниз.

«Нам предстала чудовищная картина, — записала Маргарет. — Только теперь мы поняли, какую боль Деккер переносил, не говоря ни слова».

Ягодицы и бедра Деккера были покрыты огромными ожогами, и состояние их было ужасным. Маргарет стало плохо. Она испугалась. По выражению ее лица Макколлом понял, что произошло. Они не стали волновать Деккера, а попытались в силу возможности обработать поврежденную кожу, нанеся на нее лечебную мазь. ДЕККЕР НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ, НАСКОЛЬКО СИЛЬНО ОН ОБГОРЕЛ. СУДЯ ПО ВСЕМУ, ВО ВРЕМЯ КАТАСТРОФЫ ОН УПАЛ НА РАСКАЛЕННЫЙ МЕТАЛЛ. ТАКОЕ СЛУЧАЕТСЯ, КОГДА ЛЮДИ ПЫТАЮТСЯ ГЛАДИТЬ ОДЕЖДУ НА СЕБЕ: ТКАНЬ ОСТАЕТСЯ В ПОРЯДКЕ, А КОЖА ПОЛУЧАЕТ СЕРЬЕЗНЫЕ ОЖОГИ. Деккер выдержал процедуру стоически. Макколлом закрыл раны большой треугольной повязкой, напоминающей подгузник, «И это сломило Деккера», — записала Маргарет. С момента катастрофы американцы пытались поддерживать друг друга морально. Они дружески подшучивали друг над другом. Повязка Деккера легко могла бы стать объектом для шуток, но Маргарет и Джон сдерживались. «Мы молча переживали друг за друга и старались вести себя так, чтобы никто ни о чем не догадался», — написала Маргарет. Она сама боялась потерять ноги, боялась, что Деккер умрет от заражения крови. В дневнике она записала: «Мы все молились, чтобы врачи успели добраться до нас вовремя».

ПОСЛЕ ЛЕЧЕБНОГО СЕАНСА Макколлом приказал обоим пациентам лечь и отдыхать. Они улеглись, прислушиваясь, не появился ли новый самолет с долгожданными врачами. Но к двум часам сгустились тучи и погода окончательно испортилась. На долину опустился густой туман, похоронив под собой надежды выживших. Они понимали, что в такую погоду никто не сможет попасть в долину — ведь под туманом скрывались густые джунгли, где легко можно было сломать шею. Нашим героям ничего не оставалось, кроме как развернуть свой брезент и постараться согреться.

К ночи на ногах остался один Макколлом. Деккер почти не мог двигаться, и это его ужасно угнетало. Так же плохо чувствовала себя Маргарет. В дневнике она написала, что Макколлом относился к ней, «как к ребенку», несмотря на то что сам уже валился с ног.

Маргарет чувствовала себя беспомощной. Сил не было даже на то, чтобы подняться. Ей оставалось только молиться. В дневнике она записала, что никогда в жизни не молилась так горячо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.