ПЕТИПА Мария Мариусовна

ПЕТИПА Мария Мариусовна

17(29).10.1857 – до 18.1.1930

Балерина. С 1875 по 1907 – актриса Мариинского театра в Петербурге. Дочь М. И. Петипа, супруга С. Легата. С 1926 – за границей.

«Она обучалась танцам у отца и дебютировала в балете „Голубая георгина“. Моя мать рассказывала, что, как только Мария появилась на сцене, ее красота вызвала общий взрыв восхищения в зрительном зале. Танцы Марии, впрочем, вызывали критические замечания со стороны строгих хранителей законов балетной классики. Она вносила в хореографический рисунок индивидуальные движения, которые не укладывались в установленный комплекс.

…Исключительное сценическое обаяние, как и ее наружность и дарование, обеспечивали Марии постоянный успех, завоевывали самых равнодушных и хладнокровных зрителей. Хотя отец был побежден этим успехом, Мария недостаточно удовлетворяла и радовала его, так как амплуа характерной танцовщицы не давало ей возможности создать полноценные образы в стиле балетной классики» (В. Петипа. Наша семья).

«Моя влюбленность в Петипа достигла своей предельной степени, когда я увидал ее в „Коппелии“ танцующей мазурку и чардаш. Но тут же должен прибавить, что длинноногая, ленивая, в сущности, вовсе не талантливая, Мария Мариусовна была плохой танцовщицей. В смысле техники она уступала последним кордебалетным „у воды“, она даже на носки вставала с трудом и охотно переходила с них на „полупальцы“. Движения у нее были угловатые, а ее стану недоставало гибкости. В силу этого отец-балетмейстер и давал ей танцевать одни только „характерные“ плясы, где она могла в безудержном вихре проявить весь свой „sex appeal“ [англ. сексапильность. – Сост.]. Или же ей поручались роли принцесс, королев и фей, требовавшие одних только прогулок „пешком“ да кое-каких жестов. В том же „Коньке“, в третьей картине, во дворце хана, Петипа изображала „любимую альмею“; протанцевав с грехом пополам какой-то пустячный танец, она затем принималась метаться по сцене, довольно бездарно изображая муки ревности, вызванные тем, что хан предпочитает ей черноокую русскую девушку – ту самую Царь-девицу, которую ему добыл Иванушка… При всей моей влюбленности в Марусю, недостатки ее не были от меня сокрыты, мало того, именно эти недостатки я ощущал как-то особенно остро, ибо страдал от несовершенства моей пассии» (А. Бенуа. Мои воспоминания).

«Она занимала видное положение в петроградском балете в продолжение нескольких десятков лет…Во время своих танцев М. Петипа старалась отвлечь внимание публики от своих ног, которые были очень непослушным орудием для выражения правильности линий и красоты движений. Она танцевала больше руками и… преимущественно стреляла глазами. Плясала она с большим апломбом и увлечением. М. М. Петипа, благодаря влиянию отца, „дерзнула“ выступать в громадных ответственных ролях… Желая порадеть родному человечку, отец Петипа выкинул из ролей все классические танцы, оставив дочери одни только мимические сцены, очевидно, в надежде, что недостаток танцев будет возмещен талантливою пантомимою. Опыт этот оказался крайне неудачным…Долго, даже очень долго М. Петипа служила украшением петроградского балета. Это была едва ли не единственная артистка, которая так долго не расставалась с опьяняющею сценическою атмосферою, перешедши даже предельный возраст, установленный для генеральского чина» (С. Худеков. История танцев).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.