16 марта 1907

Однажды я, смятен и жалок,

Двенадцать лет тому назад,

Букетик скромненьких фиалок

У Пантеона колоннад

Купил за несколько сантимов

И на молящуюся грудь,

Где сердце билось серафима

И первосозданного жуть,

Душистых уроженок Пармы

Булавкой острой приколол, —

И в царские мгновенно бармы,

В шитье мистическое стол,

Казалось, превратился жалкий

Поэта сицилийский плащ;

Когда же робкие фиалки

Я солнцу, вставшему из чащ

Кирпичных вещего Парижа,

Отнес на девственный алтарь, —

Душевная зажглася риза,

Стиха святая киноварь.

Двенадцать лет неугасимо

Тобой зажженная свеча

У изгнанного серафима

Горит на лезвее меча.

Хотя ни зги теперь не видно,

И хриплы голоса ворон,

И саван снежная ехидна

Со всех навеяла сторон,

Хотя фиалочек кудрявых

В отчизне мертвой не сыскать,

Где полчища сынов неправых

Родную истязуют мать, —

Как веточка в снегу лещины,

Чертящая иероглиф,

Слагаю этой годовщины

Я нежно просветленный миф

И духа чистые фиалки,

За неимением других,

Свиваю на словесной прялке

Тебе в любвеобильный стих.

16 марта

Данный текст является ознакомительным фрагментом.