1919–1924: Работа в Здании, Мария Штейнер, эвритмические фигуры. "Дом речи"

1919–1924: Работа в Здании, Мария Штейнер, эвритмические фигуры. "Дом речи"

Уже в первые годы нашей работы в Столярной мастерской на рампе сцены были установлены разноцветные электрические лампочки, и Рудольф Штейнер начал, в связи с эвритмией, развивать искусство освещения. Это искусство достигло совершенства в Первом Гетеануме. После его открытия в 1920 году наши эвритмические выступления стали проходить там. Трудно описать красоту и гармонию, открывавшиеся взору при раскрытии занавеса сцены Гетеанума. Гетеанум был уникальным, ни с чем не сравнимым обрамлением для эвритмии с ее оркестровым взаимодействием с рецитацией и музыкой. Те, кто не испытал этого, едва ли могут себе представить силу и полноту впечатления, которое создавалось благодаря слиянию этих искусств с самим зданием Первого Гетеанума, служившим им оболочкой. Эвритмия — особенно в групповом исполнении — была наполнена разноцветными волнами, создаваемыми быстрыми движениями эвритмистов, как бы наделенными крыльями развевающихся разноцветных шлейфов на светлых и темных платьях и исполняющими, в соответствии с духовными законами, сложные формы танцев и звездных хороводов. Необычайно гармоничным образом эвритмия сочеталась с живописью купола, с формами архитравов, капителей и колонн, на которых переплетались тончайшие нюансы игры света цветных витражей. Синтез всех искусств стал здесь реальностью. Воплотилось и то, о чем Р. Штейнер говорил в своем докладе в Дорнахе осенью 1914 года. После слов о том, что Гетеанум создается таким образом, чтобы формы Большого зала, его архитектура и скульптура в соответствии с эвритмическими законами в танце сами приводили к формам под Малым куполом, он сказал следующее: «И я надеюсь, что еще кое — что будет эвритмически танцевать в здании, невидимым образом: это будет Слово. Здесь будет хорошая акустика»[49]

В этой пронизанной искусством атмосфере Мария Штейнер рецитировала для эвритмии на протяжении трех лет существования Первого Гетеанума. Я даже не решаюсь браться за описание огромного, незабываемого впечатления, которое производила ее рецитация. Мария Штейнер была творцом этого нового искусства речи. Она была и остается великим мастером во всем, что касается речи: будь то возвышенная или задушевная манера, будь то драматический или описательный стиль, не говоря уже о юмористическом, где она была неподражаема, заражая зал незабываемым весельем! Я бесконечно благодарна судьбе за выпавшее мне счастье представлять различные стихотворения в Столярной мастерской и в Гетеануме в сопровождении рецитации и декламации Марии Штейнер. Я знаю, что и другие эвритмистки, которым посчастливилось почувствовать вдохновение от рецитации Марии Штейнер, несут в своем сердце такую же глубокую благодарность. Она рецитировала для каждого, не страшась работы, по нескольку раз повторяя отдельные строки до тех пор, пока движение на сцене и произнесенное слово не соединялись друг с другом. Своими советами и поправками, важными, вдохновляющими замечаниями и беседами она вызывала раскрытие художественных сил и всего самого лучшего в тех, с кем работала. Строго отстраняя все не имеющее отношения к эвритмии и подбадривая робких, она излучала силы помощи. Не только Рудольфу Штейнеру, но и Марии Штейнер мы обязаны появлением чистого, настоящего образа эвритмии. О «целительной и волшебной силе Слова, о стоящих за ним волнах духовного» Мария Штейнер говорит во вступлении к «Искусству речи и драматическому искусству»50 и продолжает: «Речь — это текучее движение, движимое внутренней музыкальностью, в цветном волшебстве образов и в пластическом оформлении». Для Марии Штейнер это были не просто слова, она воплощала их в реальность, ведь только так могло развиться искусство эвритмии. В окружении людей искусства, которые приезжали в Дорнах неудовлетворенными со множеством вопросов и проблем и просили у нее совета, она продолжала работу в сфере искусства речи, чтобы постепенно, шаг за шагом привести его к высшей цели — одухотворению, одушевлению Слова.

Часто Рудольф Штейнер высказывался об этом здании Гетеанума как о робком начале создания таких художественных форм, через которые могла бы раскрыться особая жизнь искусства, которая хочет воплотиться в наше время. «Когда — то нужно было решиться перевести математически — динамическую стилевую форму в органически — живую. Сегодня это может быть еще сколь угодно несовершенно, но начало должно было быть положено»[51] И в другом докладе «Преобразующие импульсы для художественной эволюции человечества»[52] Р. Штейнер говорит об эвритмии как о том, что обязательно должно сейчас войти в эволюцию человечества, но это не должно быть поводом для высокомерия. В этом докладе он соотносит отдельные виды искусства с членами человеческого существа, при этом эвритмия оказывается родственной самому высшему члену — Жизнедуху (в том контексте он не говорит о Духочеловеке). Об этом искусстве было сказано следующее: «Но конечно, сейчас оно находится в самой начальной стадии, и только в очень далеком будущем сможет достичь определенной степени совершенства».

Я привела здесь эту цитату, поскольку она кажется мне необычайно важной. Р. Штейнер говорит о риске, о попытке, о несовершенстве, обращая внимание людей на искусства Гетеанума. И указывая на самое молодое искусство, он говорит об очень далеком будущем, в котором эвритмия сможет достичь определенной степени совершенства. На самом деле эти слова могли бы стать девизом, записанным в эвритмической тетради или записной книжке каждой эвритмистки, — во всяком случае, они должны жить в сердце, — чтобы стать нашим основным настроением.

Приведенные высказывания Р. Штейнера («робкое начало», «нужно было решиться» и т. п.) и подобные выражения («начало попытки, начало начал»), которые он употреблял с присущей ему скромностью, говоря об искусствах Гетеанума, могут привести к недоразумению, когда эти слова приводятся в подтверждение того взгляда, что все начинания Р. Штейнера, развиваваемые им на протяжении многих лет совместно с Марией Штейнер, являются лишь зерном, которое может раскрыться и прорасти только после его смерти. Все — таки сегодня еще преждевременно иметь такие настроения, и так будет продолжаться еще долгое время.

Я хочу привести одну фразу Р. Штейнера (пример для звука U из курса по речевой эвритмии): ("Испытай себя, ученик, упражняйся с усердием). «Сделайте это своим девизом…» Это изречение может помочь каждому эвритмисту не поддаться упомянутому выше искушению. Разве мы все еще не ученики в эвритмии, подобно тому как мы были и являемся учениками антропософской духовной науки?…

Во вступительных словах Марии Штейнер к упомянутой выше лекции мы находим чудесное описание реализованного Р. Штейнером в Гетеануме синтеза искусств, а также осуществленного им общего соединения искусства, науки и религии. Мария Штейнер пишет: «Здание представляло Человека, Человек — Здание. Становление миров, становление и деятельность человека, деяния богов были вписаны в него, явлены в росписях купола, в органическом развитии мотивов колонн и архитравов, в образах витражей, скульптур и живописи, которые преодолевали линии и переходили в движение. Цвет изнутри создавал форму исходя из собственной творческой сущности. В новом, развивающемся искусстве, эвритмии, звуки речи и музыки превращались в движение и становились видимыми, инструментом для этого служило человеческое тело.

Ставшие видимыми творческие силы речи, в свою очередь, оказывали оживляющее воздействие на другие искусства, разжигали духовный огонь творчества. Присущее Зданию внутреннее звучание могло охватить звук, создаваемый воздухом, пронизать его духом и поднять в высшие сферы. Р. Штейнер назвал свое строение «Домом речи». В нем нашли приют все мскусства, а также наука и мудрость истерий. Вновь был реализован синтез искусства, науки и религии»[53]

Новогодний доклад 1922 года. Пожар

Остается еще рассказать об основных событиях последующих лет. В декабре 1922 года эвритмическое искусство получило новый сильный импульс. Было объявлено о предстоящей лекции Р. Штейнера в Столярной мастерской. Слева и справа от кафедры лектора стояли две высокие тумбы, на которых находились какие — то предметы, накрытые бумагой. Р. Штейнер читал лекцию о художественных средствах различных видов искусств: пластического искусства, драматического искусства, декламации и рецитации, затем перешел к эвритмии и указал на то, что это искусство использует имеющиеся в существе человека средства выражения: движение, чувство и характер, и что художественным средством эвритмии является весь человек. После лекции Р. Штейнера сошел с кафедры и сказал: «Чтобы помочь тем, кто занимается эвритмией и хочет усовершенствоваться в этом искусстве, были созданы эти цветные фигуры, представляющие отдельные звуковые формы». При этом он убрал бумагу, и перед нами предстали разноцветные деревянные фигуры для всех звуков алфавита и еще несколько фигур для жестов настроений: в каждой фигуре были представлены все три элемента, о которых шла речь в лекции: движение, чувство и характер, им соответствовали три различных цвета (26 августа 1923 года). «Создание эвритмических фигур было инициировано мисс Марион. Она же и выполнила их, — сказал Р. Штейнер, — но проработка деталей велась по моим указаниям. Это был радостно — торжественный, счастливый момент для всех, кто любил эвритмию.

В течение рождественской недели 1922 года, как это всегда происходило начиная с 1920 года, в Гетеануме проходили праздничные представления. 31 декабря был исполнен "Пролог на небе" (первая часть "Фауста") в неповторимо прекрасной атмосфере Малого купола. Во второй части выступления были представлены различные стихотворения, в том числе стихотворение Соловьева "Новый год встречают новые могилы".

В тот вечер Р. Штейнер выступал в Гетеануме с важнейшим докладом, в котором он, открывая грандиозные перспективы, обращал внимание на ответственность человека за судьбу Земли и мира. Он говорил о возможности космического культа для современного человечества, о духовной форме взаимодействия с божественным посредством самостоятельных, творческих мыслей, посредством реализации того, что заложено в свободной воле человека. Из необходимого, постоянного умирания земного мира возникнет обновляющая себя жизнь, рядом с "новыми могилами", о которых идет речь в стихотворении Соловьева, будут установлены "новые колыбели". Земля получит ростки для будущего, если люди решатся сами работать над обновлением Земли в Новый год мировой истории [54]

Вскоре после завершения доклада в Гетеануме вспыхнул пожар, бушевавший всю новогоднюю ночь. В ту ночь с 31 декабря 1922 года на 1 января 1923 года Гетеанум стал жертвой огня.

Снова в Столярной мастерской

Теперь эвритмическая работа продолжалась в Столярной мастерской. В то время мы получили много новых форм для музыкальной и речевой эвритмии. Формы для стихотворений на различных языках сопровождались общими указаниями по формированию звуков в этих языках.

С большим увлечением и энтузиазмом Мария Штейнер посвятила себя задаче передать характерные особенности различных языков через рецитацию текстов, сопровождавшую эвритмию, отработать стиль поэтического искусства каждого народа. Нас поражала глубокая, живая связь Марии Штейнер с языками многих европейских народов, ее обширные познания в области мировой литературы. Ее творческая личность соединяла в себе способность самоотверженного проникновения в сущность творчества каждого поэта, восприятия души и духа поэзии различных эпох со способностью в совершенстве выразить в речи особое духовное содержание этих поэтических произведений. Французские, английские, итальянские, русские, голландские и другие стихотворения сменяли друг друга в наших эвритмических программах: были слышны голоса различных народов. Эта работа Марии Штейнер возымела большое социальное воздействие: она вела к расширению духовного горизонта и способствовала воспитанию универсальности, давала импульс к взаимному пониманию. Она соединяла души различных по душевному складу представителей примерно двадцати народов, которые в силу разных обстоятельств оказались в те годы в Дорнахе.

Состоялся ряд турне в Германию, Голландию, Англию, Чехословакию и другие страны.

Каждый раз после возвращения группы в Дорнах дорнахские друзья радовались нашим успехам — по крайней мере, они всегда выражали свое удовольствие. Можно было бы еще многое рассказать об этих поездках и приобретенном в них опыте. Каждая страна накладывала на них свой отпечаток. Это касалось и внешних условий, и внутренних особенностей, менталитета разных народов.