Ю. Кринов ШУРА, ОТВАЖНЫЙ СНАЙПЕР
Ю. Кринов
ШУРА, ОТВАЖНЫЙ СНАЙПЕР
Более тридцати тысяч ленинградских девушек в первые дни войны вступили в народное ополчение. Им приходилось выполнять самые различные обязанности. Они становились сандружинницами, телефонистками, прожектористками, регулировщицами, шоферами.
Ленинградцы помнят отважного комиссара артбатареи Веру Лебедеву, медицинскую сестру Валентину Чибор, разведчицу Лену Иванову.
По примеру знатного снайпера Ленинградского фронта Феодосия Смолячкова, Александра Смирнова, Рая Зенькова, Александра Соколова, Мария Кошкина и десятки других девушек стали снайперами. Наравне с мужчинами они метким огнем истребляли врага.
Про одну из них, Шуру Смирнову, я хочу рассказать.
Было в ней еще что-то детское. Невысокого роста, хрупкая, по-мальчишески подстриженная. Но даже бывалые солдаты удивлялись смелости, выдержке и упорству этой девушки. У нее был острый глаз снайпера. Она быстро постигла солдатскую науку побеждать. Личный счет убитых фашистов Александры Смирновой непрерывно увеличивался.
Недели две не давал нам житья фашистский снайпер. От его огня мы потеряли несколько человек. Убит был ротный любимец — комсорг Вася Никитин. Решили мы отомстить за комсорга. Командир поставил задачу: уничтожить фашиста.
Несколько дней охотились Иван Петроченко и Шура Смирнова за вражеским снайпером. Придумывали способы, как засечь фашиста. Но результатов никаких. Видно, гитлеровец был матерый. Стрелял редко и только наверняка.
Однажды утром Смирнова и Петроченко, как обычно, торопились затемно занять огневую позицию. Наскоро позавтракав, рассовав по карманам сухари и патроны, они вышли из землянки. Февральское небо усыпано мириадами звезд. Легкий южный ветерок ласкал лицо. День предвещал быть ясным.
Впереди широко шагал Петроченко, со звоном ломая покрывший дно траншеи ледок. За ним, еле поспевая, по-ребячьи подпрыгивая, шла Смирнова.
У разветвления траншеи они расстались. Шура пошла к железнодорожной насыпи. Снайперская ячейка — почти у самых проволочных заграждений.
В легкой молочной дымке проявились очертания предметов. Впереди показались опутанные колючей проволокой рогатки. Недалеко завалился набок подбитый танк. В предутренней дымке он походил на диковинное животное.
Шура терпеливо ждала, не сводя глаз с гитлеровской траншеи. Мелькнул один, за ним другой гитлеровец. Спустя несколько минут торопливо проскочили еще несколько фашистов.
От напряжения и неподвижности затекли ноги. По телу потянуло неприятным холодком. Над головой с шелестящим свистом пролетели в сторону Ленинграда снаряды.
«Сволочи! По городу бьют…» — подумала Шура.
Мысли ползли одна за другой. Вспомнила родной Ленинград. Сугробистые улицы. Скелеты обгоревших зданий. Одиноких прохожих, еле передвигавших ноги.
Лицо Шуры стало не по-девичьи суровым. Каждая черточка отражала напряжение, какое бывает у бойца перед схваткой с врагом.
Завтрак у гитлеровцев кончился. Затрещали пулеметы, автоматы. С воем пролетали и падали невдалеке мины, вздымая черные фонтаны земли и торфа.
Фашисты осмелели, перебегали в рост. Самый раз подловить зазевавшегося. Но Шура терпеливо ждала. Наконец в линзе оптического прицела появился долговязый гитлеровец в фуражке с высокой тульей. Видно, офицер. Он пытался прикурить. Но ветер задувал огонь. Фашист остановился. Грудь его совпадала с острием вертикальной нити прицела. Сухо щелкнул выстрел. Винтовка толкнула в плечо и дернулась вверх. Но все же Шура успела в светлом круге прицела заметить, как гитлеровец неестественно качнулся и, словно надломленный, повалился…
Из траншеи, где чернел танк, треснул ответный выстрел. «Ти-у-у-у», — пропела пуля, взметнув возле самой амбразуры снежную пыль, и рикошетом пролетела дальше. Шура инстинктивно пригнулась…
— Ага, заметил, — прошептала она. Взглядом ощупала каждый вершок переднего края немецкой обороны. Все было, как и вчера, и позавчера. «Может быть, случайная пуля летела? — подумала Шура. — Надо проверить».
Нагнулась. Взяла старую простреленную каску, надела ее на палку и чуть-чуть подняла.
Снайпер молчал. «Приманка» не помогла. Шура продолжала наблюдать.
«А что, если еще раз показать. Он где-то здесь должен быть», — не оставляла ее мысль. И снова высунула каску.
И снова гитлеровец промолчал.
Испытывалась выдержка, характер двух снайперов.
Шура еще раз показала каску. Затем медленно понесла ее по траншее (вроде бы солдат уходил). Фашист не выдержал. Раздался выстрел. Пуля со свистом стукнула в каску.
Увидеть, откуда последовал выстрел, Смирнова не успела. Но все же по звуку она определила направление выстрела.
«Эх, если бы Иван наблюдал!..» — подумала Шура.
Шура переползла в соседнюю ячейку. Быстро приспособила ее к стрельбе. Через оптический прицел предметы казались яснее и ближе.
Что-то блеснуло левее танка. Наметанный глаз Шуры уловил это движение. Гитлеровский снайпер случайно обнаружил себя. Теперь она внимательно следила за фашистом. Одетый в белоснежный маскхалат, снайпер почти незаметен на чистом, поблескивающем хрустальной гладью снегу.
От волнения на кончике носа выступили капельки пота. Шура стиснула зубы.
«Спокойно… Спокойно, Шура. Не торопись. Это он…»
Она скорее угадала, чем увидела лицо фашиста. На мгновение замерла. Кажется, даже сердце перестало биться. Плавно повела спусковой крючок. Выстрел!
Фашистский снайпер чуть приподнялся и рухнул.
Забыв про осторожность, Шура высунулась из ячейки. Все внимание было приковано к танку.
Вдруг в правое плечо словно кто камнем стукнул. Зеленые, желтые круги заходили перед глазами. Мрак черной стеной задвинул голубое небо.
Очнулась, когда почувствовала во рту обжигающую жидкость. Зубы неприятно постукивали о горлышко алюминиевой фляги.
— Жива!.. Вот напугала меня. Я-то думал ухлопали тебя…
Шура еле поняла, что это Петроченко. И, слабо улыбаясь, шепнула ему:
— А все же я его подбила…
Это был сорок шестой уничтоженный ею фашист.
Минуло много лет. Время стерло следы войны. Заросли окопы. Поднялись из руин города и села. Давно вернулись фронтовики к мирному труду.
Снова взяла кисть художница Рая Зенькова. В родном городе Ленина живут и трудятся Вера Лебедева, Наташа Тимкина, Александра Соколова…
Но не все боевые подруги вернулись к любимому делу. Многие геройски пали на полях сражений. Нет среди нас и Шуры Смирновой, замечательного снайпера, отважно сражавшегося с врагом.
Но память о ней жива. А если человек живет в памяти народа, он жив, он шагает рядом с нами.