Только что… Юрий Щекочихин

Только что…

Юрий Щекочихин

«…Россия на третьем месте (после Филиппин) по числу убитых журналистов…» — это из «Лос-Анджелес Таймс» десятилетней давности. На каком она месте сегодня?…

Переделкино, писательский поселок, 14 июня. Месяца еще не прошло от того дня. Вроде только что было это…

Улица Довженко, по-дачному узкая — двум встречным машинам не разминуться — дорожная полоса, размытая недавним дождем. Он еще может вернуться, солнце ярко в просветах облаков, по-летнему ослепительно, но еще неуверенно и готово спрятаться снова, уступив место ливню, загнавшему несколько десятков человек в тесное помещение домика-музея Булата.

Люди съехались отовсюду — и не только из Москвы. Они собрались здесь на традиционную встречу, приуроченную к годовщине кончины Поэта. Нам — как раз туда. В машине, кроме меня и водителя, Евтушенко — он живет в нескольких кварталах отсюда, совсем неподалеку, минутах в десяти пешего хода, но, опасаясь дождя, просил подобрать его по пути из Москвы.

И вот, наш «жигуленок» медленно ползет, останавливаясь, уступая дорогу встречным машинам, приближаясь к музею Булата. Мы уже совсем рядом — теперь уже нам уступают дорогу трое встречных: это, не спеша, прогуливается Щекочихин, слева и справа от него — миловидные дамы.

— Привет, привет! — на ходу бросаем друг другу.

— Придешь? — спрашиваю я. Куда — понятно.

— Да, — отвечает он. — Конечно, приду! Вот только домой загляну, — его дача тоже здесь, как раз полпути от домика Булата до дачи Евтушенко. Так он и жил — на полпути, между поэтами.

Наверное, и сам писал стихи, мне он их не показывал, даже когда подолгу гостил у меня. Не мог не писать. Романтик, на грани наивности, он верил, что словом можно побороть, словом — журналиста, писателя, сценариста, депутата Госдумы. Зло — оно вот, рядом: детская преступность, беспризорность, чудовищная коррупция, разъедающая высшие эшелоны власти — как же молчать! И он не молчал.

В минувшем году, как раз в этот день, там же, в домике Булата, мы виделись. А потом он зазвал к себе — во дворе его дачи за длинным столом, составленным, наверное, из пяти-шести столиков, умещалось дюжины две гостей. Двое кавказцев квалифицированно управлялись с мангалом, непрерывно поднося пирующим блюда с дымящимися шашлыками, проложенными слегка обугленными помидорами и ломтями лука, сочные колбаски люля-кебаб.

Здесь почти все мне незнакомы, разве что Успенский со своей напарницей по передаче «В нашу гавань…» Элеонорой Филиной. Кого-то, помнится, Юра, знакомя нас, представил, кажется, генералом ФСБ, кого-то — крупным ювелиром, конкурентом знаменитого Де Бирса, кого-то — ведущим московского радио. Удивительная компания…

Застолье длилось, судя по всему, уже не первый час. Юра казался совершенно трезвым — да и вообще, при том, что мог выпить крепко, но чтоб он был пьян — такого я не помню.

А ведь сегодня только и слышишь: «Ну, конечно, он же пил!»…

Чуть ли не в каждом выступлении лидеров либерального Союза правых сил звучит: кому-то такая версия выгодна.

Кому? — вряд ли покажет вскрытие. А обстоятельства его внезапной кончины многим кажутся странными. Да и как не казаться — не случайно же в феврале минувшего года его семья была взята под государственную охрану.

Вот названия и темы его публикаций только за последние несколько лет: «Первая рокировка Валентины Матвиенко. Банкир стал замом, сын стал банкиром»… «Овец для генеральских папах не хватает»… «Большой передел маленькой России»… «Мы Россия или КГБ СССР»… «…Государство разрешает мочить в сортире»… «Кто и за сколько может закрыть уголовное дело»… «Коррупция в высшем руководстве Минатома»… «Как мелкие клерки хотят взять власть»… «Хорошо живется тем, кто борется с мафией»… «Касса по имени война»… «Государственные карманники»…

Так сказать, информация к размышлению.

Вот и заявил Григорий Явлинский, председатель партии «Яблоко», членом которой был Щекочихин: «Обстоятельства смерти Юрия Щекочихина оставляют много вопросов, ответы на которые может дать только специальная экспертиза».

Жил, Щекочихин жил, на здоровье не жаловался, не вылезал из служебных поездок.

Только что, ну совсем недавно привез из Чечни освобожденных российских пленных — о чем не любил распространяться. Наверное, были для того причины.

Прошлогодней весной — и это тоже только что — я позвонил ему на дачу: «Завтра у меня встреча с читателями в Доме литераторов, как бы творческий вечер. В городе не собирался быть? Может, заглянешь в Малый зал?». Конечно, я знал о вечере не за день и даже не за неделю, но мало кому из друзей звонил сам: была же какая-то информация в прессе, в календарике ЦДЛ было объявлено.

Живут в Москве напряженно, даже суматошно, — что же людей еще «напрягать», — сумеют, придут. А Щекочихин тем более — постоянно в разъездах, депутат Госдумы, член множества комитетов и комиссий, журналист, зам. главного редактора крупнейшей российской газеты…

— Так что, смотри — не обижусь, если не сможешь. Увидимся в другой раз, по другому поводу.

— Не знаю, попаду ли в город…

Попал. Приехал чуть позже начала встречи, тихо присел где-то на заднем ряду. Потом прошел к трибуне, чего я уж совсем не ждал, сказал красивые слова, чем очень меня тронул. А потом, конечно, фуршет в «нижнем» буфете — хороший обычай, мне нравится.

Штатный «летописец» Дома литераторов фотограф Миша отснял множество снимков и почти всю встречу запечатлел на видео — может быть, эта лента стала если не последним, то одним из последних «домашних», неофициальных видеодокументов, запечатлевших Юру Щекочихина. Словом, вечер этот мы завершили вместе. Ночевать же он остался в городской квартире.

И было все это, вроде, только что…

Теперь я думаю — ну, почему я не вышел из машины, почему не обнял Щекочихина, как всегда при наших встречах? Ладно, мол, обнимемся в другой раз. Нужно было выйти!

Нужно было… Так ведь кто мог знать?..

Ну кто, кто мог знать, что другого раза не будет!..

В Калифорнии завершался день 2 июля, в Москве уже шло 3-е число…

Удивительная вещь — на грани мистики: я прибирал дом — гостившие здесь в мое отсутствие переворошили все книги — заново укладывая их на должные места на полки, я обронил фотографию (ими заставлены корешки книг), подобрал глянцевую карточку — Щекочихин обнимает моего добермана. Наверное, было это 10 лет назад, пса-то давно уже нет.

Почему на пол свалилась именно эта, и только эта фотография? Я повторил вопрос спустя несколько часов в телефонном разговоре с московской писательницей Аллой Рахманиной, после того как она спросила меня:

— Ты знаешь, что Щекочихин умер?

— Когда?!

— Только что, сообщили по «Эхо Москвы»…

Стало быть, в Москве это было 3 июля. Трех недель не прошло от нашей последней встречи…

«Только что перестал жить замечательный человек», — писал я тогда в некрологе. — Очень, очень мало отведено ему было жизни. А сколько в нее вместилось!

В тот год 9 июня Юре исполнилось 54 года.

2003 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.