20 лет нулевого роста

20 лет нулевого роста

Буржуазная Польша двадцатых и тридцатых годов со своим необычно влиятельным феодальным укладом, с режимом Пилсудского и множеством элементов фашизма была отсталым в экономическом и социальном отношении аграрно-промышленным государством. Господствующие классы этой Польши в течение всего периода между двумя мировыми войнами оказывались неспособными решить какие-либо экономические и политические проблемы страны. Но если в тогдашних условиях Европы страна хотела выжить и сохранить независимость, эти проблемы необходимо было решать.

Примерно за два десятка лет существования Польши под властью сил буржуазии и феодалов индекс промышленного производства ни разу не превысил индекс 1913 года. При этом не раз производились весьма солидные капиталовложения в ряд отраслей промышленности и инфраструктуру. Но общий промышленный индекс не повышался, поскольку старые традиционные отрасли промышленности были в то же самое время охвачены перманентным кризисом. Этот продолжавшийся уже более двух десятилетий застой промышленного производства при одновременном сильном естественном приросте населения означал постоянное снижение общего жизненного уровня огромной массы польского народа.

Конечно, воссозданному польскому государству пришлось столкнуться с большими объективными трудностями. Отдельные части страны в течение более столетия входили в состав России или Пруссии, Германии или Австрии, их пути и степень развития – не в последнюю очередь в экономической области – являлись различными. В течение более ста лет эти районы имели между собой в лучшем случае поверхностные, чрезвычайно слабые экономические связи. Превратить их в единое польское государство с единой экономикой было сложно. Но полное отсутствие промышленного роста за два десятилетия объяснялось, по моему мнению, несостоятельностью тогдашнего буржуазно-помещичьего режима и прежде всего тем, что положить конец исторически обусловленной отсталости на основе капиталистического общества наживы для Польши, очевидно, было уже невозможно.

Во время частых прогулок по Варшаве, которая мне очень нравилась и где я нашел немало добрых друзей, я всегда поражался почти повсюду бросавшемуся в глаза противоречию между роскошью и крайней нищетой. В Варшаве тогда насчитывалось около 1,2 миллиона жителей, из которых 300–400 тысяч являлись евреями, в руках последних находилась значительная часть торговли и ремесла. Велика была доля евреев и среди интеллигенции. Имелся также довольно многочисленный еврейский пролетариат. Наконец, немало евреев относились к категории люмпен-пролетариев.

Приведу некоторые данные из «Малого статистического ежегодника» за 1935 год – единственной из моих польских книг и книг о Польше, уцелевшей во второй мировой войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.