На покое

На покое

По мнению короля Мануэла, второе плавание Васко да Гамы прошло не менее удачно, чем первое. Если тогда Васко да Гама открыл морской путь в Индию, то теперь он расправился с мусульманами – соперниками португальцев, навел на них страх и положил начало португальскому господству в Индийском океане.

Кроме того, Васко да Гама привез большую добычу – выкуп, полученный в Килве, подарки индусских и африканских царьков, королевскую долю в имуществе, награбленном во время пиратских «подвигов» в Индийском океане.

Наконец, трюмы кораблей адмирала Индии были полны пряностями, красителями, ароматическими веществами и другими ценными товарами.

Король принял мореплавателей милостиво. Он приказал, чтобы с 1 января 1504 года адмиралу Индии платили ежегодно по 400 тысяч рейс пенсии.

Вскоре по возвращении из второго плавания в Индию Васко да Гама женился на девушке из родовитой и влиятельной семьи. Добытые в Индии сокровища и королевская пенсия сделали его очень богатым человеком. Венецианский посланник в Лиссабоне писал в 1502 году, что во всей Португалии только шесть знатнейших дворян и семь князей церкви богаче адмирала Индии. Венецианец добавлял также, что Васко да Гама «обладает очень вспыльчивым характером и не выражает никакой благодарности за те милости, которыми его осыпают».

Адмирал Индии снова был недоволен королем Мануэлом. Васко да Гама считал, что он обойден и обижен. Вернувшись из Индии, он выяснил, что дело с передачей Синиша находится в прежнем положении. Нетерпеливый мореплаватель решил действовать явочным порядком.

В осенний ветреный день он явился в родной Синиш. Белый городок изменился мало. Все так же почти все мужчины города уходили в море за рыбой, все так же в бурную погоду стояли на краю обрыва над морем женщины и вглядывались в туманную даль; все так же пахло рыбой и мокрыми сетями на берегу, и по-прежнему спорили и сплетничали старухи у каменного колодца.

И все же открытие Индии внесло некоторые изменения даже сюда, в заброшенный рыбацкий Синиш. Кормильцы многих семей служили в королевском флоте и плавали в дальних неведомых морях, завоевывая для короля Мануэла славу и могущество. Некоторые вернулись на родину и хвастались заморскими кинжалами, мавританскими серьгами и рубцами от ран, полученными в морских сражениях. Многие женщины в черном каждую субботу ходили в приземистую старинную церковь и ставили свечки за упокой души моряков, утонувших у мыса Доброй Надежды, убитых в боях с маврами или скошенных где-то за морем лихорадкой и цингой.

В городке появились новые товары. В саду соседнего монастыря высаживали в грунт первые апельсиновые деревья, ввезенные тогда из Азии; городские модницы щеголяли в индийских тканях, и бывалые люди говорили на площади не только о рыбе и погоде, но и о дальних плаваниях, ценах на африканских рабов и перец, выгодах и невзгодах службы в королевском флоте.

Васко да Гама приехал в Синиш с женой и двумя детьми, родственниками, домочадцами, слугами и рабами. Из Лиссабона в Синиш потянулись возы с богатой утварью, мебелью, одеждами, коврами адмирала Индии. Он поселился сначала в отчем доме; но когда-то просторный дом, где Васко да Гама провел детство, показался тесным. Да и не пристало адмиралу Индии, сеньору Синиша, жить в низком белом доме на тихой, заросшей травой улочке. Васко да Гама решил построить дворец, достойный его заслуг и славы.

И здесь, как и во всех случаях, он не стал откладывать своих намерений. На краю города над морем он облюбовал пустырь. Когда-то там было мавританское кладбище с маленькой мечетью. Потом новые завоеватели превратили мечеть в часовню, старательно выкопали и разбили арабские могильные плиты.

Король давно уже отдал бывшее кладбище ордену Сантьягу; но место это считалось нечистым, и монахи забросили его. Залитый солнцем, наполненный щебнем от разбитых надгробных плит пустырь постепенно зарос колючим кустарником и диким виноградом. Он сделался прибежищем бродячих кошек и коз и любимым местопребыванием мальчишек Синиша, игравших здесь в осаду Сеуты, битву при Альжубаротте и в открытие Индии.

Васко да Гама считал, что хотя официальная передача Синиша еще не состоялась, королевская грамота дает ему право считать себя полновластным властелином родного города. Поэтому, не спрашивая разрешения, он начал стройку на приглянувшемся месте. Купленные на лиссабонском рынке гвинейские негры-рабы под присмотром отставных моряков, спутников Васко да Гамы по плаваниям, корчевали кусты, очищали землю от щебня, тесали камни.

Не довольствуясь этим, Васко да Гама, как и подобало настоящему сеньору, решил использовать труд своих «подданных». Он приказал, чтобы раз в неделю все рыбацкие лодки перевозили грузы для строившегося дворца – известь, камень, лес и продовольствие для рабов, занятых на постройке.

Наконец, не ожидая, пока сборщики податей, назначенные королем и орденом, соберут деньги, он отдал распоряжение своим приказчикам самим собирать налоги и десятину.

– Все равно из этих денег платится часть моей пенсии, – говорил он. – Я не хочу мириться с тем, что эти крючкотворы и казнокрады соберут деньги, увезут в Лиссабон, а потом известят меня, что налоги поступали плохо, и я должен повременить с получением пенсии.

Дон Луис да Наронья, назначенный орденом правитель Синиша, был совсем запуган адмиралом Индии. Правитель Синиша делал вид, что не замечает самоуправства Васко да Гамы, старался не попадать в ту часть города, где строился дворец, а потом, совсем перетрусив, сказался больным и лег в постель.

Но действия Васко да Гамы не на шутку рассердили лиссабонских заправил ордена. На адмирала Индии посыпались жалобы. Командор ордена употребил все свое влияние при дворе и добился изгнания Дона Васко из Синиша.

В конце марта 1507 года в Синиш прибыл казначей ордена Сантьягу – родной дядя адмирала Индии, Жуан да Гама. Приезжий, высокий и важный старик, не остановился в доме племянника, а проехал в дом Луиса да Наронья. Сначала Жуан да Гама предложил правителю Синиша передать адмиралу Индии волю короля. Но правитель Синиша так растерялся, что старик решил сам посетить племянника.

На другой день после приезда он нанес визит знаменитому мореплавателю. После приветствий и расспросов о родственниках Жуан да Гама протянул Дону Васко письмо, подписанное секретарем короля. Король предлагал адмиралу Индии в течение тридцати дней покинуть город Синиш вместе с женой и домочадцами, с тем чтобы ни он, ни жена его, ни домочадцы впредь не въезжали в город или его окрестности без разрешения командора Сантьягу. Если кто-либо из них въедет в город, он уплатит штраф в размере 500 крузадо, а кроме того, подвергнется тем наказаниям, которые полагаются за невыполнение воли короля. В конце письма король Мануэл приписал, что тому же наказанию будет подвергнут и сам Васко да Гама, если он не прекратит строительство в Синише.

Васко да Гама кончил читать. Кровь хлынула ему в лицо. Он тяжело дышал. Оба молчали. Наконец казначей ордена спросил племянника:

– Что же передать в Лиссабоне?

– Скажи, что я выполню волю короля, – медленно промолвил адмирал Индии.

Через три недели Васко да Гама со всем семейством навсегда покинул родной Синиш и переселился в Эвору. Эвора была знатным городом. На лето туда приезжал король, а с ним перекочевывал из Лиссабона и весь двор. Тогда в Эворе устраивались празднества и приемы, гремели турниры, совершались торжественные богослужения.

В Эворе адмирал Индии обосновался прочно. Он построил себе дворец на одной из главных улиц. Дворец этот вызывал изумление всех современников. Вопреки старым обычаям, заимствованным у мавров, Васко да Гама приказал разрисовать наружный фасад своего дворца сценами из индийской жизни, изображениями слонов, обезьян и тигров, силуэтами пальм и платанов. Дворец так выделялся среди других зданий Эворы, что от него получила название даже улица, где он находился. До сих пор ее зовут «Улица раскрашенного дома», хотя святейшая инквизиция, которой потомки адмирала Индии продали дворец, содрала с фасада все украшения.

На «Улице раскрашенного дома» адмирал Индии зажил жизнью богатого и знатного сеньора. В дни церковных праздников Дон Васко с супругой, шестью детьми, свитой родичей и прихлебателей чинно направлялся в старинный собор. Он не пропускал боев быков, считался большим знатоком оружия и с удовольствием присутствовал на всевозможных турнирах.

В большие праздники – на Рождество, двенадцатую ночь, День всех святых – во дворец адмирала Индии приходила бродячая труппа комедиантов.

Завесив коврами и пестрыми тряпками часть галереи внутреннего двора, комедианты показывали веселые и печальные «действа», сочиненные придворным актером и поэтом Жилем Висенти. Актеры разыгрывали мрачные и торжественные церковные представления вроде «действа о мудрых королях», представляли брызжущие смехом и солеными остротами сцены о невежественных, но самонадеянных докторах, о сутягах, обманутых стряпчими, и о ловком школяре, быстро излечившем от черной меланхолии хорошенькую жену мельника.

Под аккомпанемент лютни актер пел старинные песни о Сиде Кампеадоре, о мавританских воинах, об осаде Танжера и приключениях Амадиса Гальского.

Часто кавалькада всадников направлялась за город. Адмирал Индии с родственниками и друзьями ехал в свои имения, расположенные на лесистых нагорьях Синтры. По склонам стояли сосновые леса, раскинулись оливковые сады, подернутые серебристой дымкой, зеленые рощи пробкового дуба и ровные ряды виноградников. На холмах торчали бурые, заросшие плющом и диким виноградником развалины – памятники мавританских войн. В узких долинах прятались деревушки: белые и голубые дома с черепичными кровлями, темные кипарисы на сельском кладбище, высокая колокольня, окруженная густым церковным садом.

Вдали простирались темно-синие вершины Синтры. Там были охотничьи угодья адмирала Индии. Кавалькада проносилась сюда по горной дороге, обдавая пылью встречных пастухов с овечьими стадами, крестьянские телеги, запряженные волами, и маленьких осликов, нагруженных хворостом.

В горных угодьях охотились на волков, медведей и серн, состязались в благородном, достойном идальго, искусстве фехтования и стрельбы из лука.

Когда король приезжал в Эвору, Дон Васко присутствовал на всех приемах, пирах и развлечениях, хотя по-прежнему был недоволен королем. Он не мог забыть позорного изгнания из Синиша, несмотря на то что король старался загладить свою вину.

Еще в ноябре 1508 года король просил Луиса д’Арка передать адмиралу Индии свои права на губернаторство в городе и округе Вильяфранка де Кейра. Но и здесь адмиралу Индии не повезло. Д’Арка сделал вид, что соглашается, но потом начались всевозможные проволочки и юридические споры. Дело затянулось, и Дону Васко стало ясно, что из этого ничего не выйдет.

Недовольный адмирал Индии снова напомнил о себе королю. Мануэл очень нуждался в Доне Васко. Всякий раз, когда дело касалось заморских владений Португалии, король вынужден был призывать к себе адмирала Индии и советоваться с ним. Мануэл пытался умерить недовольство Васко да Гамы новыми подачками и привилегиями, приказывал судьям Сантьягу де Касем, Синиша и Вильянова да Мильфонеш содействовать во всем приказчикам Васко да Гамы, собиравшим десятину. В июне 1513 года король разрешил Дону Васко посылать в Индию своих уполномоченных для торговли и привозить беспошлинно закупленные в Индии товары.

Но адмирал Индии был достаточно богат и теперь с обычным упорством добивался от короля обещанных земельных пожалований и званий.

Никто еще не вел себя с королем Мануэлом так, как дерзкий, вечно недовольный, вечно ворчливый адмирал Индии. Но Мануэлу приходилось терпеть. Он знал, что старый мореплаватель – один из самых верных и самых ценных его приближенных.

Не получая обещанного, Васко да Гама решил пойти на крайний шаг. В августе 1518 года он послал королю письмо, в котором напоминал, что титула графа, обещанного ему еще восемнадцать лет назад, он до сих пор не получил и, как видно, не получит. Король, очевидно, не нуждается в его услугах, не дает ему никаких поручений и не посылает в плавания. Поэтому адмирал Индии просил разрешения покинуть Португалию и перебраться в Испанию.

Письмо это заставило Мануэла серьезно задуматься. Совсем недавно Мануэл поссорился с одним из лучших своих моряков, Фернаном Магальяйс, и жестоко обидел его. Разгневанный Магальяйс эмигрировал в Испанию и принял там кастильское подданство. Даже имя свое он переделал на испанский лад и стал называться Фернан Магеллан. Теперь агенты короля Мануэля доносили, что Магеллан готовит экспедицию в страну пряностей, причем хочет проникнуть туда не вокруг Африки, как плавали португальцы, а с запада, из новых испанских колоний.

Правда, агенты короля Мануэла не жалели ни средств, ни сил, чтобы сорвать снаряжавшуюся экспедицию. Они готовили убийство Магеллана, натравили на него уличную толпу в Севилье, подкупом и интригой добивались замедления подготовки эскадры; их наемники поставляли Магеллану испорченные продукты и гнилые снасти. Но если Магеллан все же прорвется в море и доберется до «Островов пряностей» с запада, португальская монополия, купленная ценою стольких усилий и крови, рухнет. Теперь еще один мореплаватель хотел покинуть Мануэла. Отъезд Васко да Гамы вызвал бы скандал по всей Европе. Надо было задержать старого адмирала в Португалии, и король написал Васко да Гаме:

«Дорогой адмирал, мы приказываем вам остаться в нашем королевстве до конца декабря этого года, и мы надеемся, что за это время вы увидите, какую ошибку вы хотели совершить, и пожелаете и впредь служить нам и не вступать на задуманный вами опасный путь. Но если вы и тогда захотите уехать, мы не будем задерживать ни вас, ни жену, ни детей ваших, ни вашего движимого имущества.

Дано в Лиссабоне. 17 августа 1518 года.

Король»

Теперь король Мануэл предпринял спешные шаги. Он уговорил своего племянника Дона Хаиме, герцога Браганца и Гийомар, обменять пенсию Васко да Гамы на принадлежавший Дону Хаиме титул графа Видигейра и на все земельные участки плодородного графства Видигейра, находившегося недалеко от Эворы.

На этот раз дело шло необычайно быстро, и уже в декабре 1519 года адмиралу Индии был торжественно пожалован титул графа Видигейра.

Но, награждая адмирала Индии привилегиями и пенсиями, даруя ему титулы и часто прибегая к его советам, король Мануэл не думал больше посылать старого моряка в Индию.

С Васко да Гамой повторилось то, что случилось с Бартоломеу Диашем и Кабралом. Его тоже заставляли томиться в бездействии.

Король считал, что старый адмирал и так уж слишком возомнил о себе и чересчур настойчиво требует награды, всюду напоминает о своих заслугах, не стесняясь, критикует состояние дел в Индии и даже распоряжения самого короля Мануэла. И король предпочитал обходиться без адмирала Индии.

Между тем индийские дела все чаще привлекали внимание Мануэла и заставляли его отрываться от сложных комбинаций, искусных интриг и от большой игры, которую он вел много лет, чтобы объединить под своей властью весь Пиренейский полуостров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.