Под знаком ЮКОСа

Под знаком ЮКОСа

«После увольнения из ФСБ, – вспоминает Алла Николаевна, – сыну как ценному специалисту сразу стало поступать очень много предложений о работе».

«Почему из всех этих предложений он выбрал именно МЕНАТЕП и ЮКОС?» – спрашиваю ее я.

«Там люди все были порядочные, хорошие люди, умные»[8].

В 1994 году Алексей Пичугин устроился в службу безопасности банка «МЕНАТЕП». Спустя четыре года, в 1998-м, после приобретения банком «МЕНАТЕП» нефтяной компании «ЮКОС», он перешел в НК «ЮКОС» и возглавил в ней отдел внутренней экономической безопасности в составе службы безопасности. На этой должности Алексей Пичугин заработал репутацию настоящего профессионала, требовательного, но справедливого руководителя.

Чем Алексей Пичугин занимался в службе безопасности ЮКОСа, вокруг которой порождено столько мифов? Я пытаюсь выяснить это у его бывших коллег по банку «МЕНАТЕП» и ЮКОСу.

Познакомившись в Хамовническом суде Москвы на судебном процессе по второму уголовному делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева с инженером по телекоммуникациям Константином Шабельницким, я поинтересовалась его мнением относительно работы в ЮКОСе бывших сотрудников КГБ, в том числе Алексея Пичугина.

«В то время, когда я с Алексеем познакомился, в девяностые годы, мы знали, что такое силовые органы правопорядка, где он раньше служил. В большинстве своем там была занята самая интеллектуальная часть общества. В банке “МЕНАТЕП”, в котором мне посчастливилось работать, Алексей был одним из тех людей, которые произвели на меня чрезвычайно благоприятное впечатление», – отвечает Константин Шабельницкий[9].

Он рассказывает мне историю своего знакомства с Алексеем Пичугиным:

«После Красногорского механического завода – я считаю, одного из лучших в Советском Союзе – я пришел в МЕНАТЕП. Михаил Борисович Ходорковский поручил мне очень важные дела, связанные с телекоммуникациями. Я уже отработал года два, почувствовал себя таким “монстром”, уже кое-что сделавшим, вероятно, уважаемым где-то человеком. Когда меня познакомили с Алексеем Пичугиным, я ему сказал: “Алексей, я сейчас разговаривать с Вами не могу, приходите ко мне ровно во сколько-то, допустим, в шесть вечера”. Он опоздал на несколько минут, а я, человек горячий, высказал ему за это. Я это помню не по своей памяти, мне Алексей это напомнил в одну из наших встреч. Алексей воспринял это нормально, не обиделся, и, несмотря на этот эпизод, у нас сложились хорошие отношения.

Почему я работал со службой безопасности? Мы занимались вопросами материальной части, то есть связанными с охранно-пожарной сигнализацией, телевизионным наблюдением, системой доступа, ремонтом копировальной, множительной техники, счетно-денежных машин и так далее. И приходилось ремонтировать, разумеется, обычную оргтехнику. Поэтому я знал очень многих своих коллег из управления безопасности. И вот, с Алексеем познакомились, и я был приятно удивлен его интеллигентностью, мягкостью, ироничностью. В общем, глубоко порядочный, потрясающий, изумительный человек.

И в этом, я думаю, что не ошибся. Мы с ним встречались нечасто, мы в разных совершенно плоскостях были. Но когда встречались – на праздниках МЕНАТЕПа, на праздниках ЮКОСа – мы всегда обнимались по-доброму, и всегда было, о чем нам поговорить»[10].

Расспрашиваю Константина Шабельницкого об отделе экономической безопасности, который возглавлял Алексей Пичугин.

«Я не знаю всех функций отдела. Понятно, что их задачей было исключить поползновения на какой-то криминал, на воровство в том числе. Все структуры у Ходорковского работали, как часы. Каждый делал свою работу, и мы все знали, что работа каждого заслуживает уважения.

Конечно, все, что мы покупали (а Михаил Борисович очень много денег тратил на оснащение, и все в банке было по первому слову, по лучшему слову, очень качественное), нужно было проверять. Мы все всегда визировали все требующиеся документы, платежи в управлении безопасности. Если у них были вопросы, то на эти вопросы мы просто старались отвечать»[11].

Руководителем службы безопасности ЮКОСа являлся Михаил Иосифович Шестопалов, по словам Константина Шабельницкого, «человек чрезвычайно компетентный и жесткий, в нормальном смысле этого слова».

Кстати, когда начнется «дело ЮКОСа», подавляющее большинство СМИ будут называть Алексея Пичугина «начальником службы безопасности», абсолютно забывая о том, что Алексей возглавлял лишь отдел в ней. Будет ли это делаться лишь по небрежности или же с чьей-то умышленной подачи – можно только предполагать.

Несколько вопросов я задала и непосредственно Михаилу Шестопалову.

Как рассказал Михаил Иосифович, он состоял в должности первого вице-президента НК «ЮКОС» и курировал, кроме службы безопасности[12], центр пожарной безопасности и аварийно-спасательных работ (в том числе его региональные центры и базы), а также центр экологической безопасности (и его экологические структуры на местах).

Важность всех этих служб для нефтяной компании с большим числом взрыво- и пожароопасных объектов в комментариях не нуждается.

В ответ на мой вопрос «Мог ли Алексей Пичугин без Вашего ведома, напрямую, получать распоряжения Леонида Борисовича Невзлина?» Михаил Шестопалов заметил:

«В Вашем вопросе, на мой взгляд, крайне неверная посылка. Попытаюсь объяснить. За 10 лет работы службы безопасности банка “МЕНАТЕП”, а затем НК “ЮКОС” это единственный случай привлечения ее сотрудника к уголовной ответственности. Надеюсь, понятно, что инкриминируемые Алексею преступления не имеют никакого отношения как к нему самому, так и к службе безопасности.

Функции службы безопасности как банка, так и нефтяной компании были четко прописаны в соответствующем уставе, регламентах и должностных обязанностях каждого сотрудника. Такие же инструкции были утверждены по каждому руководителю компании. Смею Вас заверить, что ни в одном документе не было прописано кому-либо совершать преступления, а какому-то руководителю предоставлено право отдавать преступные приказы. Это изначальная глупость, нужная понятно кому и служащая единственной цели – “притянуть за уши” к этому сфальсифицированному уголовному делу руководителей компании.

Проблема “кто кому мог или не мог давать указание” – абсолютно надуманная. Уже всем ясно зачем, почему и кем было организованно это дело. Думаю, эти люди в дополнительных комментариях не нуждаются».

«Решали ли Вы кадровый вопрос о приеме Алексея Пичугина на работу в службу безопасности? Если да, то какие его характеристики приняли во внимание? Имел ли для Вас значение тот факт, что Алексей Пичугин ранее работал в КГБ?» – также спросила я.

«Кадровые и оргштатные вопросы по перечисленным службам, в пределах утвержденных смет расходов и структур, решались мною самостоятельно, в том числе издание приказов о назначении их сотрудников и руководителей. Это было предусмотрено соответствующими регламентами компании.

На эти должности назначались, главным образом, офицеры и генералы запаса профильных организаций (министерство обороны, МВД, КГБ-ФСБ), имеющие соответствующее образование и значительный опыт работы.

В подразделения внутренней и экономической безопасности сначала банка “МЕНАТЕП”, а затем НК “ЮКОС” (и его организаций на местах) назначались, как правило, бывшие сотрудники ОБЭП (ОБХСС) МВД, а также особых отделов КГБ-ФСБ, так как они имели опыт работы с трудовыми коллективами, руководителями хозяйственных структур, в том числе на территории военных городков, и гражданским персоналом.

Именно таким офицером запаса являлся Пичугин.

За время работы Алексей зарекомендовал себя с исключительно положительной стороны. Неоднократно поощрялся и награждался в соответствии с теми нормативными актами, которые имелись в компании и в службе.

Отношения в коллективе у него были ровные, он был требовательным руководителем, в то же время правильно строил отношения с руководителями подразделений в обслуживающих структурах компании».

«Какие функции выполнял отдел экономической безопасности, который возглавлял Алексей Пичугин?»

«Функции отделов были четко регламентированы в соответствующих должностных инструкциях и регламентах. В частности, он отвечал за проведение различных проверок и внутренних расследований, связанных с финансово-хозяйственной деятельностью и выявлением различных злоупотреблений в процессе этой деятельности, получение и последующую реализацию различных материалов во взаимодействии и при активном участии соответствующих оперативных аппаратов МВД и ФСБ (по линиям работы). Делал это он весьма успешно».

«Что Вы можете ответить на довольно распространенные рассуждения о “лихих девяностых”, о том, что, мол, в те времена никак не могло обходиться без внеправовых методов ведения бизнеса?»

«Службы безопасности банка “МЕНАТЕП” и НК “ЮКОС” прошли эти годы без потерь. Мы обеспечили выполнение возложенных на них задач.

Не имели никаких конфликтов с правоохранительными органами. Это действительно были сложные времена, но жизнь показала, что при правильной организации работы можно было все делать в правовом поле».

Об отношениях Алексея Пичугина с Леонидом Невзлиным я говорила и с самим бывшим вице-президентом ЮКОСа, с которым познакомилась лично в ноябре 2008 года в Израиле, когда писала книгу о заочном суде над ним[13].

Мы встречались в Герцлии, где у Леонида Невзлина дом (кстати, совершенно не похожий на помпезные дворцы российских миллионеров, а напротив, значительно более скромный, чем может себе позволить человек с его капиталом). Хотя к тому времени у меня за плечами был многолетний журналистский опыт, перед интервью я нервничала, опасалась официоза и в результате минимума информативности. Подготовленные заранее вопросы должны были послужить своеобразной страховкой от односложных ответов и моей растерянности.

Однако волнение как рукой сняло, как только мы увиделись. Передо мной был потрясающе интересный человек, ни в малейшей степени не склонный демонстрировать свой статус, не вписывающийся в обывательские рамки представлений о преуспевающих людях и не имеющий абсолютно ничего общего с тем его образом, который навязывают аудитории отечественные официальные СМИ.

«На Вашем судебном процессе рядом с фамилией Невзлин постоянно звучала фамилия Пичугин. Вы говорили, что не были знакомы с Пичугиным и даже сожалеете о том, что не знали такого хорошего человека. Но в материалах Вашего дела есть видеокассета с фильмом об этой поездке [высокопоставленных сотрудников ЮКОСа на Кавказ], и на пленке, помимо прочих людей, запечатлены и Вы, и Алексей Пичугин. Некоторые усматривают в этом противоречие. Как Вы его объясните?» – спросила я о том, о чем меня саму очень часто спрашивают читатели.

«Малознаком. И теперь сожалею о том, что не смог построить с ним отношения, потому что, возможно, я потерял хорошего потенциального друга.

А по поводу этой поездки... Мы не занимались организацией поездки и уже на месте узнали, кого Шестопалов взял в сопровождение. Шестопалов, начальник службы безопасности, отдыхал вместе с нами, поэтому за безопасность он поставил отвечать своего подчиненного Пичугина. Вот на таком уровне мы сталкивались. И на кассете видно, что у нас с Пичугиным не было ни одного случая близкого общения...

...Я помню, тогда задал единственный вопрос Леше. Я увидел его в первый раз не в форме – такой расстегнутый, а на груди у него был крест, и я его спросил: “Ты, оказывается, религиозен?” Он ответил: «Да, я православный». Вот это, по-моему, вообще единственное, что мы с ним тогда обсудили.

Я искренне сожалею, но система была выстроена так, что даже в период работы в ЮКОСе мои отношения по статусу строились с начальником службы безопасности, и прямое общение с его подчиненными без его участия и ведома было невозможно. Когда Шестопалов хотел, чтобы вышестоящие руководители – Ходорковский, я или еще кто-то – могли услышать доклад, что называется, из первых уст, он приглашал соответствующего человека на общую встречу. И с Алексеем у нас, может быть, были один-два таких рабочих эпизода.

Вообще, трудно себе представить, чтобы у нас были какие-то личные отношения. Да, люди работают долго вместе, но дистанция в такой огромной компании между руководством, акционерами и ответственными исполнителями огромная. Ничего не поделаешь – закон жанра».

История о том, как видео о полуделовой-полуразвлекательной поездке топ-менеджеров ЮКОСа в Кавказский государственный биосферный заповедник стало «уликой» против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, на мой взгляд, показательна. Она дает возможность понять, на какого рода доказательствах строятся обвинения представителей опальной нефтяной компании в совершении тяжких преступлений.

Предложение о такой поездке поступило со стороны структур ЮКОСа, расположенных в том регионе. План поездки с описанием предлагаемых маршрутов, мест проживания, требуемой техники и тому подобного поступил руководству компании за несколько месяцев до самой поездки. В соответствии с существовавшим порядком он был передан на согласование в управление безопасности.

С учетом особенностей кавказского региона и оперативной обстановки в то время была создана передовая группа, в которую вошли сотрудники управления безопасности и местного филиала, представители местного управления МЧС и других подобных структур. Передовая группа прошла предварительно все маршруты, внесла коррективы как в план самой поездки, так и в план обеспечения ее безопасности, согласовав маршруты передвижения, места базирования. Были определены потребности в средствах связи, количестве и системе охраны, медицинского обеспечения и прочего.

С учетом военной подготовки Пичугина, а также принимая во внимание то, что среди организующей стороны были однокурсники Алексея по военному училищу, он был включен в состав передовой группы, а затем и в качестве координатора служб охраны и безопасности при основной поездке.

Никакого значения его личные отношения с руководством компании и управления безопасности не имели. Это была просто обычная работа службы безопасности, которая, как это и бывает, осталась «за кадром» для большинства участников поездки.

...Лето 2002 года. Компания Михаила Ходорковского – один из лидеров мирового энергетического рынка с капитализацией в 40 миллиардов долларов США. До начала «дела ЮКОСа» остается ровно год.

Камера телеоператора запечатлела подъем в гору, прогулку на лошадях, сплав по горной реке... Видеоряд дополняется музыкой из популярных советских кинофильмов, шутливыми врезками. «Живое», по-домашнему теплое кино...

Михаила Ходорковского, Леонида Невзлина, Платона Лебедева, Василия Шахновского, Владимира Дубова, Михаила Шестопалова, Алексея Голубовича (которого пригласили «по дружбе» – в ЮКОСе он к тому времени уже не работал) и других руководителей нефтяной компании сопровождает Алексей Пичугин. Он отвечает за организацию работы охраны.

«Хорошее было время, красивые места, интересная и увлекательная поездка. Это не забывается... А фильм получился неплохо, с юмором и яркими моментами», – написал Алексей мне в одном из писем. Потом этот фильм будет изъят следователями при обысках и назван «уликой» прокуратуры. Алексей Голубович пойдет на сотрудничество со следствием и в итоге избежит ареста. Он поселится за границей и будет приезжать оттуда в Россию, чтобы свидетельствовать против своих бывших партнеров в судах.

Выступая в качестве свидетеля обвинения на третьем судебном процессе по делу Алексея Пичугина 18 мая 2007 года, Алексей Голубович заявил, что во время поездки на Кавказ «Невзлин и Пичугин общались как человек с человеком, а не как начальник с подчиненным».

Между тем, на видео, которое мне довелось внимательно посмотреть лично, этого самого «общения» почему-то совсем не видно. Неужели оно целиком осталось за кадром?

Как бы то ни было, само по себе «доказательство» наличия «преступной» связи – умение общаться с нижестоящим сотрудником, никак не подчеркивая разницу в «табели о рангах», – вызывает удивление. Неужели со своими подчиненными Алексей Голубович разговаривает не как с людьми?

В еще большее удивление меня поверг протокол судебного заседания по делу Леонида Невзлина 28 мая 2008 года, на котором шла речь все о той же поездке, когда я его сравнила с аудиозаписью, сделанной стороной защиты, и с собственным репортажем.

В тот день допрашивали Сергея Шевелева – директора Кавказского государственного биосферного заповедника.

Аудиозапись и репортаж зафиксировали диалоги участников судебного процесса.

Прокурор Александр Кубляков (обращаясь к Сергею Шевелеву): «В вашем присутствии как Пичугин общался с руководством НК “ЮКОС” – на равных или придерживался в стороне?»

Сергей Шевелев: «Нет, не на равных. На равных были Лебедев, Шахновский, Невзлин и Ходорковский. Пичугин мог сказать “уберите здесь, подгоните машину туда-то” и прочее».

Адвокат Дмитрий Харитонов: «Он [Пичугин] организовывал все для них?»

Сергей Шевелев: «Да, то есть он говорил, куда едем и так далее, организовывал как бы отдых».

Между тем судебный протокол этот диалог передает иначе.

Александр Кубляков: «В вашем присутствии как Пичугин общался с руководством НК “ЮКОС” – на равных или придерживался в стороне?»

Сергей Шевелев: «На равных, Лебедев, Шахновский и Ходорковский с Невзлиным общались на равных, но Пичугин от них все говорил нам, что им нужно, я видел, что он на равных общается с Невзлиным и Ходорковским».

Дмитрий Харитонов: «Он организовывал все для них?»

Сергей Шевелев: «Да, и с ними был постоянно».

О том, что директор заповедника сказал «НЕ на равных», я готова свидетельствовать перед судом.

Интересно также сравнить полную версию фильма с той, которая демонстрировалась в одной из тенденциозных передач федерального телевидения об «убийцах» из ЮКОСа. Из почти часового сюжета ТВ отобрало минутный и единственный эпизод, в котором Алексей Пичугин и Леонид Невзлин стреляют. Мол, посмотрите, какие они кровожадные!

Вот только о том, что это был «салют» в честь долгого и трудного достижения горной вершины, телевидение предпочло умолчать.

Иногда я не могу отделаться от безумного предположения: если бы в числе стрелявших тогда оказались другие участники поездки, то не был бы другим и выбор объектов преследования?

Алла Николаевна рассказывает, что ее сын – очень отзывчивый человек, и когда он поступил на работу в ЮКОС, начал регулярно получать от самых разных людей просьбы о помощи в трудоустройстве. Алексей Пичугин старался никому не отказывать, пытался сделать все, что от него зависит.

«Дверь в его кабинет никогда не закрывалась! Куда после ареста Алеши все эти просители подевались?» – восклицает Алла Николаевна.

Среди таких просителей оказался и тамбовский бизнесмен Сергей Горин.

Этого человека в Тамбове знали многие. В конце 1993 года он создал денежную «пирамиду», состоявшую из акционерного общества открытого типа «Инвестиционный фонд “Алгоритм”» и ЗАО «Алгоритм». В 1997 году «пирамида» рухнула и погребла под своими обломками примерно 200 миллионов долларов, вложенных в структуру Горина едва ли не половиной жителей Тамбова.

Против «пирамидостроителя» возбудили уголовное дело, и некоторое время Сергей Горин скрывался, опасаясь не только тюрьмы, но и обманутых вкладчиков. Но в итоге наказания ему удалось избежать, произошло это, по одной из версий СМИ, благодаря его связям в правоохранительных структурах и администрации города.

Этими связями Горин, по словам очевидцев, любил бравировать. К примеру, его знакомый Юрий Рогачев на предварительном следствии и суде по делу Алексея Пичугина рассказывал, что Горин говорил о своих личных отношениях с губернатором Тамбовской области Олегом Бетиным и, якобы, даже с Михаилом Ходорковским. По словам Рогачева, «если человек не знал Горина, то у него могло сложиться впечатление, что он решал все через Москву, но это было не так».

Между тем МЕНАТЕП открыл в Тамбове сначала свое представительство, а затем, когда осенью 1996 года оно было ликвидировано, началось создание филиала. На руководящую должность банку требовался кто-нибудь из местных, и кандидатура Сергея Горина сначала показалась подходящей. Устроил в МЕНАТЕП Сергей Горин и свою жену Ольгу.

Алексей Пичугин по долгу службы не раз ездил в Тамбов и встречался с Гориным.

Однако потом аудиторская проверка выявила в тамбовском МЕНАТЕПе хищения. Портила картину и громкая история с «Алгоритмом». В результате филиал банка в Тамбове Горин так и не возглавил. Его уволили в январе 1997 года, но дело о хищениях, видимо, замяли.

Несмотря на эти неприятности, у Алексея Пичугина с Сергеем Гориным сложились дружеские отношения. В 1998 году Алексей во второй раз женился и пригласил чету Гориных на свадьбу. А в 2000 году Пичугин стал крестным третьего сына Горина, названного в честь него Алексеем.

Я не раз задавалась вопросом, что соединяло Алексея с Сергеем Гориным – человеком, скажем так, неоднозначной репутации. Вероятно, изначально он со своими разнообразными знакомствами (в том числе в криминальной среде) оказался для Пичугина, как сотрудника службы безопасности МЕНАТЕПа, полезным источником информации о ситуации в Тамбове.

Впоследствии у Алексея могла возникнуть и чисто человеческая привязанность к этой семье.

Со стороны Сергея Горина дружба, возможно, была не без расчета. Горин просил Алексея Пичугина снова устроить его и Ольгу в МЕНАТЕП либо ЮКОС.

В конце концов, Алексей Пичугин нашел для Сергея Горина место на одной из автозаправок Ростовской области. 21 ноября 2002 года Алексей ждал приятеля в Москве, куда тот должен был приехать для оформления документов.

Но не приехал.

Алексей Пичугин, не дождавшись Сергея Горина, позвонил ему домой. Телефонную трубку сняла мать Ольги Гориной Галина Дедова и рассказала ему о том, что ее дочь и зятя похитили.

Журналист Валерий Ширяев в своей книге «Суд мести» приводит слова водителя Алексея Пичугина Славы:

«Вы бы видели его лицо, когда он снял трубку и услышал, что Горины похищены! Мы сидели у него в кабинете и ждали, что приедет Горин. А Горина все нет и нет. Тут Пичугин снял трубку и позвонил в Тамбов. Видели бы вы его лицо! Это невозможно подделать! Да и не был он никогда актером: что на душе, то на лице всегда. Он был в самом настоящем шоке, сидел с открытым ртом, потрясенный и сказать ничего не мог»[14].

Алла Николаевна тоже рассказывала мне, что исчезновение друзей ее сын переживал очень тяжело. Оказывал всяческую поддержку Галине Дедовой. По сведениям Валерия Ширяева, заходила речь даже об усыновлении двухлетнего Алеши – крестника Алексея Пичугина.

...Горины жили в особняке в поселке Радужный под Тамбовом. Вечером 20 ноября 2002 года дети – четырнадцатилетний Дима Измайлов, сын Ольги Гориной от первого брака, пятнадцатилетняя Оля и Алеша – были дома одни.

Вдруг послышался дверной звонок. Когда Дима выглянул посмотреть, кто пришел, в дом ворвались несколько вооруженных людей в масках. Один из нападавших ударил его рукояткой пистолета по голове. Впоследствии, на суде над Алексеем Пичугиным, мальчик будет говорить, будто запомнил, что у этого бандита красное лицо и рыжие брови. Правда, неясно, как ребенок смог их разглядеть, если на преступнике была надета маска. Потом детей закрыли в ванной комнате. Дверь заперли и заблокировали снаружи комодом.

Ребята слышали, как бандиты называли клички: Кабан, Бык, Собака. Валерий Ширяев в своем расследовании[15] утверждает, что в то время в Тамбове орудовала группировка некоего Свина, и похищение Гориных очень похоже «по почерку» на преступления этой банды. Она занималась грабежами, похищениями и убийствами.

Вернулись родители. Ольга Горина попросила кого-то: «Включите хотя бы свет в ванной – им же темно...» И им зажгли свет.

Что произошло потом, дети не знают.

Около 4 часов утра пришел друг семьи Олег Смирнов, который должен был везти Сергея Горина в Москву. Как рассказывал Смирнов на судебном заседании по делу Алексея Пичугина 16 мая 2007 года, никто не открыл ему дверь, и с 4 до 8 утра он звонил Гориным на стационарный и мобильный телефоны, нажимал на клаксон автомобиля, окликал их, также лаяли собаки Горина в вольере, но никто из людей не показывался. Проникнуть внутрь двора и дома Смирнов не пытался.

Только в 8 утра, когда пришла няня Алеши, Смирнов перелез через запертую калитку и вошел в дом. В ванной комнате он обнаружил детей.

А Сергей и Ольга Горины исчезли.

Вместе со старшим мальчиком Смирнов обошел и внимательно осмотрел весь дом и хозяйственные постройки. Супругов Гориных не нашли – ни живых, ни мертвых. Собаки оказались запертыми в вольере, что было странным: обычно Горины, уходя, а также на ночь оставляли их бегать по двору.

Как будто накануне вечером приходил кто-то знакомый...

Странным мне кажется и поведение Олега Смирнова. Он утверждал, будто до появления няни не заходил в дом Гориных, поскольку боялся побеспокоить хозяев. Только звонил. Между тем у Гориных – маленький сын Алеша. От поднятого Смирновым шума – звонки по телефонам, автомобильные гудки, лай потревоженных собак – он наверняка проснулся и расплакался. Но мама с папой почему-то не реагируют. А Смирнова это ничуть не тревожит. Он упорно ждет няню.

К тому же, что это за друг семьи такой, который вместо того, чтобы хватать в охапку ребенка с черепно-мозговой травмой от удара прикладом и мчаться в больницу, водит его повсюду, осматривается?

Может, Смирнов зачем-то хотел войти в дом обязательно со свидетелем?

Что он проверял в доме и во дворе, невзирая на то, что рядом – ребенок, нуждающийся в медицинской помощи?

Галина Дедова на судебном заседании по делу Леонида Невзлина 7 апреля 2008 года не скрывала своих подозрений о причастности Смирнова к преступлению в отношении ее дочери и зятя. Она, будучи в этом судебном процессе потерпевшей, спрашивала Смирнова – свидетеля обвинения, чего он так долго ждал у дома Гориных в день их исчезновения и не заходил внутрь, почему не сразу вызвал милицию, когда нашел детей, зачем шантажировал ее зятя и требовал от него пять тысяч долларов. При этом Дедова называла Смирнова «подлецом».

А вот об Алексее Пичугине Галина Дедова отзывалась как о «настоящем мужике» и говорила, что уважает его. Не правда ли, необычно, если принять во внимание, что к тому времени бывший сотрудник ЮКОСа уже давно был осужден как организатор убийства ее дочери?

О том, что у Ольги Гориной были плохие отношения со Смирновым, Галина Дедова утверждала и на судебном заседании по делу Алексея Пичугина 8 июня 2008 года.

Кстати, «послужной список» у Олега Смирнова тоже примечательный. Он работал в милиции, после увольнения оттуда в 2000 году – в Управлении исполнения наказаний города Тамбова. В августе 2002 года Тамбовский областной суд приговорил Олега Смирнова к условному лишению свободы сроком на 7 лет за организацию преступного сообщества, превышение должностных полномочий и кражу. Потом Смирнов, видимо, «проштрафился», и условный срок заменили на реальный.

На суд по делу Алексея Пичугина, где Смирнов свидетельствовал против него, ссылаясь на некие разговоры с исчезнувшим Гориным, бывшего милиционера привозили под конвоем и в наручниках. На процесс по делу Леонида Невзлина, где Смирнов тоже выступал свидетелем обвинения, он пришел уже сам: освободили условно-досрочно.

Интересно, за какие заслуги?

Но вернемся к исчезновению Гориных.

Пятнадцатилетнюю Олю Горину (дочь Сергея Горина от предыдущего брака, в данном случае совпадение имен и фамилий жены и дочери – просто случайность) Олег Смирнов отвез к ее маме, Диму Измайлова – к Галине Дедовой и оттуда в больницу. В доме остались няня с маленьким Алешей.

Следователи нашли в подвале взломанный бандитами потайной сейф. Там же оказалось несколько пятен на стене и лужа крови на полу. Кровь обнаружили и на дорожке из гравия во дворе дома. А в гараже – частицу, предположительно, «мозгового вещества» и три пули и две гильзы от пистолета. Это вещество оперативники упаковали в черный пластиковый пакет, а со всех пятен крови с помощью ватных тампонов взяли пробы.

Из вещей пропало принадлежащее Ольге Гориной дорогое колье. Вообще, надо заметить, что хотя в последние три года перед исчезновением Горин официально нигде не работал, деньги, тем не менее, в доме водились. К примеру, Сергей купил автомобиль «Соболь».

На вторые сутки после похищения следователи нашли «Волгу» Гориных. В машине никого не было, был помят бок и оторвана крышка бензобака.

Все биологические пробы, взятые на месте происшествия, были переданы на экспертизу в тамбовское бюро судебно-медицинской экспертизы при Минздраве. Эксперту Семибратовой было поручено определить группу крови образцов.

Вещество головного мозга оказалось четвертой группы, а кровь первой и третьей.

У обоих Гориных вторая.

Как видим, вариантов того, что могло произойти с Гориными, предостаточно: убийство Смирновым, похищение бандой Свина, месть кого-нибудь из обманутых вкладчиков, криминальные разборки... Не исключено, что Сергей Горин знал о каких-нибудь неблаговидных деяниях чиновников местной администрации. Так, по версии Валерия Ширяева, на исчезнувшие из «Алгоритма» двести миллионов долларов для них были куплены квартиры.

А может, и убийства никакого не было? Ведь Галина Дедова нашла в доме записку, написанную ее дочерью перед исчезновением. Там говорилось: «Мы вынуждены уехать, скоро вернемся». Кстати, Дима Измайлов на суде по делу Леонида Невзлина рассказывал о пропаже матери с поразившим меня хладнокровием. Как будто знал, что она на самом деле жива.

И группы крови не совпали...

Одним словом, следствие по делу об исчезновении Гориных зашло в тупик.