«Голушко не вернулся…»
«Голушко не вернулся…»
На следующий день должны были состояться мои полеты.
С утра, посмотрев на затянутое облаками небо, я удовлетворенно подумал, что летать предстоит при минимуме. В приятном расположении духа, неплохо отдохнув, в двенадцать часов я не спеша прошел в летную столовую. Из летчиков там был только начальник ВОТП полка майор Виктор Диденко. Я подсел к нему за столик и, как обычно, стал балагурить и пошучивать с официантками. Майор, непривычно серьезный и суровый, недовольно поглядывал на меня. Ничего не подозревая, между первым и вторым я спросил:
– Кто летит на разведку погоды?
– Какая разведка погоды?! Ты что, не знаешь?! – взорвался он.
– Не знаю. А что случилось? – предчувствуя непоправимое, но с надеждой на то, что ничего страшного не произошло, спросил я.
– Голушко вчера не вернулся.
– Как?!
– Полетел в маловысотную и не вернулся!
– Ни хрена себе! – я понял, что если до сих пор его не нашли, то дела плохи.
– Какие хоть версии-то?
– Никаких! Швецов, как обычно, засветил пленку, говорит, что метка пропала над морем.
Только сейчас мне стало понятно, почему всю ночь был слышен гул Ан-12-го, а днем над городком появлялся вертолет Ми-8. Уже более пятнадцати часов ведутся поисково-спасательные работы.
После обеда летчики собрались в классе первой эскадрильи. Командиры были заняты своими делами, которые непременно возникают в таких случаях. Мы наводили порядок в личной летной документации в предвидении скорого приезда Высокой комиссии. Время от времени кто-то высказывал свои предположения. В каждом жила надежда, что произошел отказ техники, и летчик успел катапультироваться, но по какой-то причине не успел доложить об этом руководителю полетов.
Ко мне подошел Диденко и сказал, чтобы я заступал дежурным по приему и выпуску на аэродроме. Оказывается, сегодня должен был дежурить Голушко. Всю ночь продолжались полеты поисковой авиации, и мне пришлось руководить ими. Все безрезультатно. Надежд на благополучный исход становилось все меньше. В октябре Каспий постоянно штормит, температура воды не более восьми – десяти градусов. Даже если летчик умудрился влезть в свою спасательную надувную лодчонку, то он наверняка погиб от переохлаждения.
Прошла команда собраться у здания высотного снаряжения, приезжает командующий Бакинским округом Маршал авиации, Герой Советского Союза Константинов. На всякий случай мы должны быть под рукой: вдруг он решит поговорить с летным составом.
По магистральной рулежной дорожке на бешеной скорости несется черная «Волга». Мы едва успеваем спрятаться за углом ЗВС (здания высотного снаряжения). Встречать маршала вышли Командующий авиацией округа генерал-майор авиации Ленгаров, начальник авиации корпуса полковник Телятников и командир полка подполковник Жуков. Вышедший из машины начальник даже не протянул им руки, а с места в карьер начал кричать на Ленгарова:
– Ты где ищешь, е… твою мать, летчика?!
– В море, в маловысотной зоне.
– Идиоты! А вы поинтересовались у радиотехнических войск, где закончилась его проводка?
Проводкой называли кальку с рабочего планшета оператора радиолокационной обстановки, своего рода документ, подтверждающий местонахождение самолета в тот или иной период времени.
– Никак нет! – с готовностью понести наказание за свою оплошность ответил Командующий авиацией.
– Так поинтересуйтесь! Почему Командующий округом должен вам давать такие элементарные указания? – немного сбавив гнев, произнес Константинов. И скомандовал:
– Немедленно направить наземную поисковую группу! Азимут триста двадцать градусов, удаление восемьдесят километров! Там оборвался полет Голушко!
– Не может быть! – невольно вырвалось у подполковника Жукова.
– Там же горы!
– Вот именно, горы! Так ты руководил полетами, что самолет ушел в горы на пятьдесят километров от береговой черты!? – снова распалился командующий.
Подполковник Шостак стал давать указания на срочные сборы наземной поисковой команды.
Основная масса летчиков не верила, что Голушко мог так далеко уклониться от пилотажной зоны. Я взял полетную карту и поставил на ней точку, где оборвался полет моего товарища. Она находилась почти в центре третьей зоны!
– Неужели он полетел вместо первой в третью? Ведь я ему все объяснил! Неужели слепо пошел по Инструкции?
Уже через час поисковая команда на армейском грузовике отправилась к указанному Командующим месту.
Ближе к вечеру позвонил из какого-то горного селения подполковник Шостак и доложил командиру полка, что место падения самолета найдено. Самолет столкнулся с почти отвесным склоном горы на высоте восемьсот метров. Летчик погиб. Жители близлежащего селения слышали в облаках гул пролетевшего самолета. Затем гул возник снова и вдруг прервался громким хлопком. Высота горы, с которой столкнулся Голушко, была тысяча шестьсот метров. Вообще удивительно, как он умудрился ни с чем не столкнуться еще раньше: тот район покрыт сплошными горами с вечными ледниками и седыми снежными вершинами. Еще до входа в зону он несколько раз пролетел в довольно узких ущельях.
От удара со скалой на скорости семьсот пятьдесят километров в час произошел взрыв. Двигатели, каждый массой две с половиной тонны, по инерции, усиленной энергией взрыва, обогнули вершину горы и упали на противоположном, более пологом склоне. Нашли небольшой кусок кожаной куртки летчика и его летный ботинок…
Уже позже, прокручивая магнитофонную ленту, которая была записана на спарке МиГ-25пу, которая в то время была в воздухе, мы услышали, что Голушко доложил о занятии первой зоны на высоте восемьсот метров. Квитанции от руководителя полетов он не получил. Сразу же после входа в зону стал просить выход на аэродром. Никто ему не ответил. Было понятно, что самолет находился в горах, вне пределов прямой «радиовидимости», и группа руководства его не слышала. Судя по всему, летчик чувствовал: что-то не так. Возможно, постоянно срабатывал речевой информатор, который предупреждает пилота о выходе на «опасную высоту».
По проводке, предоставленной радиотехническим батальоном, было понятно, что самолет отошел от аэродрома с курсом триста пятнадцать градусов – с разницей на сорок пять градусов, если правильно входить в зону.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.