26. Некоторые итоги кругосветных и полукругосветных плаваний русских парусных судов (1803–1886)

26. Некоторые итоги кругосветных и полукругосветных плаваний русских парусных судов

(1803–1886)

Мы видели, что многие плавания русских парусных судов из Балтийского моря в Тихий океан и из Тихого океана в Балтийское море сопровождались очень важными географическими открытиями.

В антарктических водах Атлантического океана кораблями «Восток» и «Мирный» под командой Беллинсгаузена и Лазарева было совершено величайшее открытие XIX в. – открытие Антарктиды.

В Тихом океане главные географические открытия были совершены в трех районах: в морях Беринговом и Охотском, в тропической части Тихого океана и в антарктических водах.

Напомним, что к началу кругосветных плаваний все побережье Охотского моря, Курильские острова, все западное побережье Берингова моря, Берингов пролив, Алеутские острова и залив Аляска с его островами уже были положены на карту как специальными экспедициями, так и отдельными промышленниками и мореходами.

Из всех русских экспедиций, проведенных до XIX столетия, по точности определений широты и долготы выделяется экспедиция Биллингса – Сарычева; для определения долгот она уже пользовалась способом лунных расстояний. Во время предшествовавших плаваний долгота определялась только по счислению, поэтому в расположение на картах пунктов по долготе вкрадывались значительные ошибки. Широты до экспедиции Креницына – Левашева определялись угломерными, а не угломерно-отражательными приборами, что также влекло за собою неточности.

Первый секстан был изготовлен еще в 1731 г., однако широкое распространение он получил только к концу XVIII века. В 70-х годах XVIII в. были изготовлены первые хронометры, точно показывающие местное время любого выработанного меридиана.

Франк Дебенхем в своем предисловии к первому переводу на английский язык книги Ф. Ф. Беллинсгаузена о его плавании вокруг Антарктиды «особенно подчеркивает, что в то время как в английском флоте наблюдалось еще пренебрежительное отношение к хронометрам и существовали английские адмиралы, которые форменным образом изгоняли хронометры с подчиненных им кораблей (а официально они были приняты в английском флоте лишь с 1825 г.), на русском военном флоте этот необходимейший для определения долгот прибор вошел уже в штатное снабжение кораблей»[276].

В том же XVIII в. был разработан метод определения долгот в море по лунным расстояниям, и уже Чичагов во время экспедиций в Северном Ледовитом океане (1765 и 1766 гг.) и Сарычев во время экспедиции Биллингса – Сарычева (1785–1793 гг.) пользовались этим приемом. Однако в общее употребление способ лунных расстояний вошел лишь в XIX веке. В 1827 г. было введено в практику одновременное определение в море широт и долгот по высотам светил и по пройденному расстоянию между пунктами взятия высот. Таким образом, в XIX в. методы определения географических координат в море значительно улучшились.

Корабли кругосветных плаваний в большинстве случаев снабжались секстанами, хронометрами, искусственными горизонтами и другими точными навигационными приборами. Кроме того, для определения долгот они пользовались приемом лунных расстояний. С 1823 г., после разработки русским астрономом Федором Ивановичем Шубертом способа определения по лунным расстояниям не только долготы, но и широты, русские кругосветные мореплаватели начали пользоваться и этим приемом.

Очень важно, что кругосветные мореплаватели приходили в Охотское и Берингово моря и в залив Аляска на современных для того времени кораблях, построенных опытными мастерами из сухого выдержанного леса и хорошо оснащенных. До этого все наши плавания в дальневосточных водах совершались на судах, построенных наспех из плохого и сырого леса и при недостатке самых простых предметов оснастки.

На кораблях, приходивших из Балтийского моря, плавали отборные опытные команды. На кораблях, построенных на Дальнем Востоке, иногда плавали совершенно неопытные команды. Достаточно напомнить, что на корабле «Ясашна», выходившем из устья Колымы в Восточно-Сибирское море под командой Г. А. Сарычева, кроме самого Сарычева, только боцман разбирался в морском деле.

И все же судами кругосветных плаваний в северной части Тихого океана было сделано сравнительно мало географических открытий. Работа сводилась главным образом лишь к уточнению положения на картах того, что уже было открыто их русскими предшественниками.

Из описей, произведенных во время кругосветных плаваний парусных судов, если не считаться с хронологией, а итти вдоль по берегам слева направо – по солнцу, надо упомянуть опись отрядом вице-адмирала Путятина западных берегов Японского моря от Цусимского пролива на юге до Татарского пролива на севере, опись обоих берегов Татарского пролива, установление судоходности пролива между Сахалином и материком и устья Амура Г. И. Невельским, описи восточного берега Сахалина И. Ф. Крузенштерном, Курильских островов В. М. Головниным и П. И. Рикордом, северо-западных берегов Берингова моря Ф. П. Литке, открытие и опись залива Коцебу О. Е. Коцебу, описи острова Нунивак М. Н. Васильевым и некоторых Алеутских островов и бухт В. М. Головниным.

В тропической части Тихого океана очень важные географические открытия и описи были совершены русскими кругосветными мореплавателями, главным образом среди островов Каролинских, Маршалловых и Туамоту (часть архипелага Туамоту и поныне называется островами Россиян). Многие русские корабли приняли участие в этих работах, но особенно выделяются работы «Востока» и «Мирного» под командой Беллинсгаузена и Лазарева среди островов Туамоту, «Рюрика» и «Предприятия» под командой Коцебу среди Маршалловых островов, «Сенявина» под командой Литке среди Каролинских островов.

В антарктических водах Тихого океана исключительное значение, кроме открытия Антарктиды, представляет открытие «Востоком» и «Мирным» острова Петра I и Земли Александра I, а также описание многих из Южных Шетландских островов.

Несомненно, из всех географических открытий русских кругосветных мореплавателей первой половины XIX в. особое значение имеют открытие Антарктиды Беллинсгаузеном и Лазаревым и открытие судоходности Татарского пролива и устья Амура Невельским. Первое явилось громадным вкладом русских военных моряков в мировую географическую науку, второе – громадным вкладом в русскую государственность, увенчавшимся бескровным присоединением к России Приамурской и Приуссурийской областей.

Надо также подчеркнуть различие плаваний паровых и парусных судов. Паровые суда, как правило, плавают по кратчайшим путям между портами. Парусные суда при плаваниях между теми же портами вынуждены лавировать, вследствие чего они обычно осматривают значительные районы океана. Кроме того, многие корабли прокладывали свои курсы так, чтобы пересечь острова и земли, показанные на старых картах, и некоторые из них снимали с карт. Другие суда располагали свои курсы между путями предшествовавших им мореплавателей и убеждались в отсутствии еще не открытых островов в посещенных ими районах Тихого океана.

В результате русские парусные суда во время кругосветных плаваний буквально избороздили Тихий океан и способствовали уточнению его карт. Не случайно, что первый «Атлас Южного моря» (Атлас Тихого океана) был составлен в 1815 г. И. Ф. Крузенштерном главным образом на основании русских гидрографических работ и затем поддерживался им на уровне современности вплоть до 1836 г. опять-таки главным образом на основании русских исследований.

Не случайно также, что межпассатное противотечение (его границы, направление и скорость) в восточной части Тихого океана впервые было описано во время кругосветного плавания «Надежды», а в его западной части во время кругосветного плавания «Предприятия». Не случайно также, что Восточно-Австралийское течение впервые было положено на карту в «Атласе Южного моря» (дополнения и объяснения 1823–1826 гг.).

Кроме чисто картографических работ, русские мореплаватели в своих донесениях и книгах уделяли очень много внимания всякого рода этнографическим описаниям и сбору соответствующих коллекций.

Правда, в северных районах Тихого океана эти описания прибавили сравнительно мало нового к тому, что было уже известно, так как такого рода наблюдения требуют продолжительного пребывания в одном и том же районе. К тому же ко времени начала кругосветных плаваний уже имелись прекрасные описания быта алеутов лейтенантом Давыдовым, жителей Камчатки – академиком Крашенинниковым[277] и другими авторами. Исключение представляет чрезвычайно интересное описание быта японцев В. М. Головниным, основанное на двухлетнем пребывании в плену у японцев.

Очень красочные описания быта и нравов островитян тропической части Тихого океана оставили русские мореплаватели, в особенности Крузенштерн, Лисянский, Коцебу, Головнин, Литке. Эти описания тем более ценны, что многие острова до той поры еще не посещались европейцами.

И надо особенно подчеркнуть, что все этнографические описания, сделанные нашими моряками, проникнуты подлинным гуманизмом; ни в одном из них нет и тени расового высокомерия по отношению к населению посещенных русскими земель и островов.

* * *

Состояние погоды и моря даже при современной технике отражается на мореплавании, и чем меньше корабль, тем более сказывается на нем влияние гидрометеорологических условий.

Понятно, что состояние погоды и моря особенно отражается на плавании парусных судов. В сущности умелое управление парусными судами сводится к умению наиболее полно использовать направления ветров, господствующих в данном районе, и их изменения. Кратчайший путь по расстоянию между двумя портами (по дуге большого круга) далеко не всегда является кратчайшим путем по времени даже для паровых судов.

Естественно поэтому, что капитаны всех парусных судов издавна изучали гидрометеорологические условия районов их плаваний и пристально следили за всякого рода изменениями погоды. К сожалению, далеко не все капитаны считали своим долгом сообщить свои наблюдения в учреждения, занимающиеся обработкой таких наблюдений.

Русские корабли, особенно военные, систематически вели в установленные сроки гидрометеорологические наблюдения, записывали их в шканечные журналы и учащали такие наблюдения при резких изменениях состояния погоды и моря.

В известной работе «Русские кругосветные плавания» Н. А. Ивашинцев[278] в описаниях плаваний отдельных судов отмечает главные перемены ветров и все особые гидрометеорологические явления, встреченные тем или иным кораблем. В сводной таблице плаваний, начиная от «Надежды» и «Невы» и кончая «Байкалом», он указывает, когда, в какой именно широте и долготе данный корабль встретил и потерял тот или иной пассатный ветер, какой силы и направления был этот ветер и каковы были в это время скорость и направление морского течения. Некоторые корабли кругосветных плаваний производили измерения температуры и удельного веса воды не только на поверхности океана, но и на глубинах.

Во время первого русского кругосветного плавания на «Надежде» в 1803–1806 гг. были произведены первые в истории изучения Мирового океана наблюдения вертикального распределения температур. Во время плавания «Рюрика» глубоководные измерения температур были доведены до глубины 1829 метров. Особо точные измерения температур и удельных весов морской воды как на поверхности, так и на глубинах проведены во время кругосветного плавания «Предприятия» в 1823–1826 годах. Эти работы, как отметил Ю. М. Шокальский, «представляют во многих отношениях не только важный вклад в науку, но и действительное начало точных наблюдений в океанографии, чем русский флот и русская наука могут гордиться»[279].

Такие наблюдения в сущности дали первое правильное представление о температурах на больших глубинах Мирового океана. Впервые было доказано, что даже в тропиках на глубине порядка 2000 м господствует температура около 2–3°. Из этого Ленд, участник плавания на «Предприятии», сделал правильный вывод об общей циркуляции вод океана: поверхностные тропические воды движутся в высокие широты, а взамен глубинными течениями приносятся холодные воды умеренных и высоких широт. В течение всего плавания Ленц измерял удельные веса морской воды. Это были первые наблюдения такого рода, и притом замечательные по своей точности. Систематические наблюдения над температурой и удельным весом позволили Ленцу впервые установить, что приэкваториальные воды холоднее и менее плотны, чем прилегающие с обеих сторон тропические воды.

Ю. М. Шокальский отмечает, что общее количество определений температур на глубинах в океане, сделанных вообще судами всех наций до 1868 г. и сохраняющих свое значение и до сих пор, доходит до 522, из этого числа на долю русских мореплавателей приходится 119, т. е. 21 %. Уже одно это обстоятельство показывает, сколь много русские моряки интересовались научными работами, не упуская случая для производства наблюдений и на маленьких судах, и с небольшими средствами сделали многое, сохраняющее научное значение до сих пор, несмотря на быстрый рост географической науки в последнее столетие[280].

Не случайно, что на основании наблюдений над температурой и удельным весом морской воды, как на поверхности, так и на глубинах, произведенных главным образом русскими кругосветными мореплавателями, именно русский моряк – ученый Степан Осипович Макаров написал свою знаменитую книгу «„Витязь“ и Тихий океан», в которой впервые и всесторонне описал океанологический режим северной части Тихого океана.

Особенно ценны гидрометеорологические наблюдения и наблюдения над льдами, произведенные во время плавания «Востока» и «Мирного».

Кроме гидрометеорологических, русские корабли вели магнитные наблюдения, а некоторые из них пытались даже определить положение магнитного экватора по отношению к географическому и точки пересечения этих экваторов.

Очень важные определения силы тяжести (маятниковые наблюдения) были произведены на Тихом океане во время плавания «Сенявина».

Привлекали внимание наших кругосветных мореплавателей и другие явления в океане. Уже говорилось, что Крузенштерн своими опытами доказал, что свечение моря иногда создается раздражением обитающих в океане мельчайших организмов и что Коцебу, а вслед за ним и Беллинсгаузен впервые выдвинули гипотезы о происхождении коралловых островов.

Важно подчеркнуть еще одно значение русских кругосветных и полукругосветных плаваний. Всего таких плаваний до восстания декабристов в 1825 г., сыгравшего в истории громадную роль, было совершено семнадцать.

Еще Петром Первым был заведен обычай посылать в Европу наиболее талантливых молодых людей для завершения их образования. С этой целью побывал за границей и М. В. Ломоносов.

Много морских офицеров посылалось для плавания в дальних водах на судах английского и голландского военных флотов.

Первые русские кругосветные мореплаватели – Крузенштерн, Лисянский, Гагемейстер, Головнин, Михаил Лазарев, плавая «волонтерами» на английских военных судах, побывали во многих морях и странах, познакомились с хорошими и дурными порядками, царившими в то время на английском флоте. Эти плавания расширили их кругозор – они научились наблюдать, сравнивать и обобщать. По сравнению с английскими моряками того времени они стали весьма гуманными людьми. Несмотря на то, что команды их судов набирались главным образом из крепостных, они проявляли величайшую заботу о своих подчиненных и требовали от них в свою очередь мягкого и гуманного отношения к населению посещаемых ими стран.

Многие из первых русских военных мореплавателей были незаурядными писателями. Они оставили красочные описания своих путешествий, которыми и сейчас мы зачитываемся. Среди моряков-писателей и исследователей того времени выделяются Сарычев, Крузенштерн, Лисянский, Головнин, Беллинсгаузен.

Особенно надо подчеркнуть значение сочинений Сарычева и Головнина. Сочинения Сарычева были образцом для последующих мореплавателей – в них рассказывалось о том, что должно было интересовать моряков, какие наблюдения нужно производить и как это нужно делать. Его сочинения призывали к правдивости и точности описаний. Понятно, что они долгое время были настольными книгами у наших передовых мореплавателей.

Однако Сарычев плавал только в Восточно-Сибирском, Охотском и Беринговом морях и путешествовал лишь по Якутии, Камчатке и Алеутским островам, а поэтому и сталкивался только с якутами, чукчами, камчадалами и алеутами. В своих суждениях об этих народностях Сарычев безукоризненно справедлив и относится к ним с большой теплотой.

Остальные кругосветные мореплаватели побывали во многих странах. В своих книгах они резко бичуют инквизицию и тунеядство монахов на Канарских островах, работорговлю в Бразилии, разлагающую деятельность христианских миссионеров на островах Тихого океана, продажность чиновников в Китае, развитый до предела централизм власти и волокиту делопроизводства в Японии – в сущности их критика была скрытой критикой порядков, царивших в то время в России. Книгами этих мореплавателей зачитывались передовые русские люди и, конечно, морская молодежь. Особое значение в этом отношении приобрели написанные прекрасным языком произведения Головнина.

Головнин был подлинным гуманистом и горячим патриотом. Морская молодежь верила Головнину, подражала ему, училась у него. А в сочинениях Головнина, более чем у кого-либо другого из русских мореплавателей, прорывались гневные нотки протеста против порядка, господствовавшего в то время в царской России. Неудивительно поэтому, что многие молодые морские офицеры, воспитанные на книгах Головнина и принимавшие участие в кругосветных плаваниях, впоследствии так или иначе участвовали в движении декабристов. Следует вспомнить, что видный декабрист Дмитрий Иринархович Завалишин совершил в 1822–1824 гг. на фрегате «Крейсер» под командой М. П. Лазарева переход из Кронштадта в Русскую Америку. На том же корабле в 1822–1825 гг. совершил кругосветное плавание декабрист Федор Гаврилович Вишневский. Декабрист Константин Петрович Торсон в 1819–1821 гг. участвовал в кругосветном плавании на шлюпе «Восток» под командой Беллинсгаузена. Декабрист Михаил Карлович Кюхельбекер в 1821–1824 гг. совершил кругосветное плавание на шлюпе «Аполлон».

* * *

Кругосветные плавания русских парусных судов, создавшие целую эпоху в истории русского мореплавания и увенчавшиеся многочисленными географическими открытиями, были вызваны, как мы видели, необходимостью доставки грузов в поселения только что создававшейся Российско-американской компании и для охраны ее торговли и промыслов от посягательств иностранцев.

Владения Российско-американской компании в Северной Америке по договорам 1824 и 1825 гг.

Однако Россия заключила в 1824 г. с Соединенными Штатами Америки, а в 1825 г. с Великобританией договоры на десять лет. В этих договорах впервые точно определялись границы русских владений в Северной Америке (к северу от 54°40? с. ш.), приблизительно параллельно береговой черте в расстоянии около 10 миль от нее до горы Св. Илии (60°20? с. ш., 141°00? з. д.) и далее на север по меридиану этой горы, вплоть до берегов Северного Ледовитого океана[281]. Из этих договоров следовало, что все берега Чукотского моря принадлежат России и что Берингово море является полностью внутренним русским морем.

С этой стороны договоры казались выгодными. Но теми же договорами англичанам и североамериканцам предоставлялось право заходить «во все внутренние моря, заливы, гавани и бухты… для производства там рыбной ловли и торговли с природными той страны жителями». Правда, иностранцам запрещалось продавать местным жителям спиртные напитки и оружие, однако русские корабли лишались права осматривать иностранные корабли и проверять, чем именно они торгуют. Вследствие этих договоров военная охрана интересов Российско-американской компании теряла свой смысл.

Основанное в 1812 г. крайнее южное русское поселение на западном побережье Северной Америки форт Росс было в 1841 г. продано швейцарцу Суттеру из Сакраменто, а в 1867 г. за 7 200 000 американских долларов (около 11 миллионов рублей) Соединенным Штатам Северной Америки были проданы Аляска и все Алеутские острова. Следует отметить, что уже с 1868 по 1890 год доходы Соединенных Штатов от Аляски составили около 150 000 000 рублей, а после открытия на Аляске золота и развития рыбных промыслов эти доходы неизмеримо увеличились.

Однако еще до этой продажи парусные корабли, выходившие из Балтийского моря, почти перестали посещать поселения Российско-американской компании. Грузы, предназначенные для военного флота, стали направляться в Петропавловск и в Николаевск-на-Амуре.

Уменьшение числа кругосветных плаваний русских парусных судов было вызвано и другими причинами технического характера. В 1807 г. был построен первый колесный пароход, в 1818 г. винтовой пароход «Саванна» пересек Атлантический океан. В 1854 г. в Татарский пролив пришло первое паровое судно – шхуна «Восток». В 1857 г. было прекращено строительство русских военных парусных судов.

Понятно, что паровые суда могли совершать свои плавания значительно быстрее, чем парусные. Однако при тех же размерах грузоподъемность парусных судов больше, чем паровых. Запасы топлива на паровых судах всегда ограниченны, и при дальних переходах они нуждаются в промежуточных базах. Поэтому развитие флота как торгового, так и военного шло своеобразным путем. Сначала чисто парусные суда сменились парусными судами с вспомогательным паровым двигателем, служившим для захода в порты и для пересечения штилевых полос. Потом паровой двигатель стал основным, а паруса лишь вспомогательным двигателем, используемым только при устойчивых попутных ветрах. Чисто паровые суда вначале плавали лишь на небольшие расстояния. Переход паровых судов на жидкое топливо значительно увеличил их радиус действия, но все же огромные пространства Тихого океана, легко покорявшиеся парусными судами, были покорены судами с механическими двигателями лишь после изобретения в 1878 г. двигателя внутреннего сгорания.

Большое влияние на уменьшение числа и значения русских кругосветных плаваний оказало открытие в 1869 г. Суэцкого канала.

Понятно, что прорытие Суэцкого канала приобрело смысл только после изобретения паровой машины. Проход Суэцкого канала и щелеобразного Красного моря для больших парусных судов почти невозможен, а между тем путь из Европы в Индию через Суэц на 3000 миль, а в Китай на 3600 миль короче пути вокруг мыса Доброй Надежды. По этой причине путь вокруг мыса Доброй Надежды перестал служить для паровых судов мировым морским путем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.