Глава V ПЕСЕЦ И ОХОТА НА НЕГО

Глава V

ПЕСЕЦ И ОХОТА НА НЕГО

Важнейшим промысловым зверем за время нашего пребывания на острове был белый песец. Туземцы, в основном, занимаются ловом этого зверька.

Охота на песца началась в 1929 г. с 1-го ноября, но готовиться к ней стали за две недели до срока.

Приблизительно с 15 октября каждый промышленник выделяет из наличных запасов мяса определенное количество на приманки и раскладывает его на своем угодье. Приманкой служит кусок моржевого или какого-либо другого мяса. Промышленник раскладывает его в приметных местах, чтобы легко можно было бы потом найти, обкладывает кругом камнями с таким расчетом, чтобы мясо было открыто только в каком-нибудь одном месте и небольшим участком; со всех остальных сторон песец к мясу доступа не имеет. Приманки промышленник в течение всего времени до начала охоты не посещает, чтобы песцы привыкли к ним.

В первый день охоты промышленник, нагрузив нарту капканами, едет по угодью, осматривает приманки. Песец, рыскающий по побережью в поисках пищи, уже нашел приманки и начинает поедать мясо, но так как только небольшой участок приманки открыт, то поедать мясо может только один песец. Этим приманки уберегаются от съедания их полностью до начала охоты.

Когда промышленник обнаружит, что к той или иной приманке ходят песцы, — это обычно видно по большому количеству следов у приманки, — он настораживает капкан с таким расчетом, чтобы песец, приблизившийся к обнаженному месту приманки, обязательно наступил ногой на сторожек капкана. Закрыв капкан, чтобы он совершенно не был виден зверю, промышленник покидает приманку. Таким образом в течение дня, он объезжает все угодье и всюду, где он обнаруживает следы песцов, он настораживает капкан. На следующий день он едет опять по угодью от приманки к приманке и проверяет — нет ли в капкане песца, не закрылся ли капкан вхолостую, не произошло ли еще чего-либо, что может помешать лову песца.

Если промышленник объезжает свои приманки каждый день, то обычно пойманный песец к его приезду остается еще живым. Маленький, беленький пушистый зверек, зажатый щеками капкана, не может уйти от приманки; он, как видно, всячески старался освободиться: клыки у него обломаны от попыток перегрызть железо капкана, весь снег вокруг измят, изрыт и окровавлен. Если капкан был недостаточно хорошо укреплен, то песец уходит вместе с капканом и носит его до тех пор с собой, пока зажатая часть не отпадает. Был один случай, что песец, ушедший с капканом с северной стороны острова, попал в капкан на южной стороне. Велико же было удивление промышленника Кмо, когда он нашел в капкане песца, да в придачу на песце нашел капкан! Но песцы иногда уходят, несмотря и на хорошо укрепленный капкан. Чаще всего животное, пытаясь уйти, перекручивает лапу, а иногда и просто перегрызает ногу у самых дужек самолова. В большие морозы песцы чаще уходят, так как зажатый конец под действием холода быстро мертвеет, кость становится хрупкой и даже от незначительного усилия ломается как стекло.

Ушедшее без лапы животное не погибает, хотя, конечно, его подвижность и приспособляемость становится меньше. Печальный опыт их ничему не учит, и, трехногие, они опять попадают в ловушку. Иногда попадались в капканы трехлапые песцы, имевшие на культе застарелые рубцы.

Большею частью промышленник находит животное на месте в живом или замерзшем состоянии.

Изредка песец в капкане становится добычей ворон или чаще самих же песцов. В свободном состоянии «каннибализма» среди песцов нам наблюдать не случалось.

Обычно, когда промышленник останавливается в нескольких десятках метров от приманки, песец затаивается, и, только подойдя непосредственно к приманке, можно увидеть песца. Когда к нему подойдешь совсем близко, песец начинает метаться из стороны в сторону, бросается на человека, шипит как кошка, фыркает. Если охотник не будет достаточно осторожен, то он может испытать на себе остроту песцовых зубов.

Чтобы не портить шкуру, песца душат, наступая ему ногой на грудь. Задушив песца, промышленник обязательно свяжет ему все ноги и уже тогда кладет на нарту. Без этой предосторожности случалось, что не совсем задавленные песцы, отдышавшись, удирали с нарты.

Значение песца для промышленников острова Врангеля в настоящее время громадно. Мы не ошибемся, если скажем, что 80 % всех товарных доходов туземных промысловых хозяйств дает промысел песца.

Велики ли запасы белого песца на острове Врангеля? Есть ли опасность исчезновения его?

За пять лет, проведенных на острове, нами было добыто в общей сложности 1800 песцов, в среднем по 360 песцов в год. Можно было бы добыть значительно больше, если бы было больше промыслового населения. Десять (а позже еще меньше) промысловых хозяйств большего количества добыть, или, как говорят на севере, упромыслить не могли.

Сопоставляя результаты промысла песцов за 8 лет, видно, что годовая добыча неодинакова. Были годы, когда промышлялось до 500 песцов, а были годы, когда промышлялось меньше сотни.

Эти цифры, отмечая сезонные колебания, в то же время говорят, что запасы песца не уменьшаются и что об исчезновении песца не может быть и речи.

Выезжая на остров Врангеля, я получил задание от правления АКО — выяснить вопрос о возможности культурного звероводства открытым способом по типу песцового хозяйства на Командорских островах.

Нам была дана одна ловушка-кормушка для постановки опытов подкорма и убоя песца. Ловушку-кормушку мы не поставили, потому что использовали материал для постройки жилья.

Но позже я пришел к заключению, что культурное звероводство открытым способом на острове Врангеля встретит много трудностей. Прежде всего остров Врангеля, несмотря на то, что он географически является островом в полном смысле этого слова (ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову это оспаривать!) — тем не менее… не всегда является островом.

Остров Врангеля, как известно, отделен от материка широким проливом Лонга, имеющим в самой узкой части 90 миль. Если летом пролив Лонга недоступен для зверя, то зимой картина меняется. Ежегодно, с ноября по май включительно, пролив Лонга покрывается мощным покровом полярного льда. Этот полярный мост для человека почти совсем недоступен для передвижения, так как гряды непроходимых торосов покрывают всю площадь пролива. Частые передвижки льда и интенсивное торосообразование, наблюдавшиеся ежегодно в проливе, делают его еще менее доступным человеку.

За всю историю знакомства с островом Врангеля был всего только один случай, когда человек преодолел пространство ледяных нагромождений. Я имею в виду капитана Бартлета — командира барка[22] «Карлук», который в 1914 году, потерпев крушение близ берегов острова Врангеля, прошел пешком через пролив, чтобы организовать помощь команде, оставшейся на острове. После того была сделана еще одна попытка зимой 1922—23 года, но трое отважных людей во главе с А. Крауфордом, пытавшимся повторить опыт капитана Бартлета, погибли во льдах пролива Лонга. Но если этот мост непроходим для человека, то песец преодолевает его, видимо, превосходно. Миграция песцов с острова Врангеля на материк и обратно не позволяет твердо ставить дело открытого звероводства.

Что песцы мигрируют на материк и обратно, доказывается следующими фактами.

На протяжении пяти лет мы имели два случая поимки голубых песцов. За время нахождения на острове группы Ушакова был выловлен один голубой песец. Голубой песец на острове Врангеля совершенно не наблюдался, и таким образом эти три случая говорят о приходе голубого песца с материка.

Зимой 1931 года в расположение фактории пришла красная лиса. Лису задавили собаки, и ее нашел утром эскимос Нанаун. Красных лисиц на острове Врангеля за все восемь лет, кроме этого случая, обнаружено не было. Больше того, никаких признаков, говорящих о наличии на острове этого зверя, за все время не обнаружено.

Если красная лиса и голубой песец, которым несвойственно нахождение во льдах у острова Врангеля, тем не менее попали на остров, то почему этот путь не может проделать песец, которому более свойственно бродяжничество во льдах?

Наконец, обилие белого медведя на острове. Белые медведи, преимущественно самки, с осени выходят в большом количестве со льдов на остров для залегания в берлогах. Несмотря на то, что в это время медведи обладают чрезвычайно большой жировой прослойкой, они все же, бродя по острову, если находят что-либо съедобное, жадно поедают найденное. Были случаи, когда медведи нападали на склады мяса, расположенные в непосредственной близости от жилья.

Если на острове расположить ловушки-кормушки, — постройки почти воздушного типа с легкой металлической сеткой, за которой должно находиться мясо для подкорма песца, — то они будут прекрасной приманкой для медведей. Выйдя на остров в поисках места для залегания и наткнувшись или по запаху обнаружив наличие мяса, зверь, несомненно, будет пытаться добыть его и разрушит кормушку-ловушку. В лучшем случае она будет медведем приведена в такое состояние, что отвечать своему назначению не сможет. Построить же такую ловушку-кормушку, которая могла бы противостоять разрушительным усилиям медведя, мы не могли: у нас не было ни материалов, ни опыта.

Поэтому я пришел к заключению, что та форма звероводства, которая распространена на Командорских островах, на острове Врангеля если и может быть проведена, то во всяком случае не при помощи легких ловушек-кормушек.

Я думал осуществить подкорм песца при помощи свободного раскладывания мяса по побережью. Когда я сообщил о своих соображениях туземцам, то они все в один голос возражали, утверждая, что если хотя бы в небольшом количестве пунктов вдалеке от жилья будет свободно разложено мясо, то приманки совершенно не будут посещаться песцом и капканы будут пустовать. Такая свободная подкормка песца свела бы на нет весь промысел. Я поэтому отказался от мысли подкармливать песцов таким способом. Других методов подкорма я не нашел, и подкорм песца так и не производился.

Песец гнездует на острове Врангеля в целом ряде мест. Для этого он выбирает преимущественно возвышенные места, не заливаемые водой, чаще всего облюбовывает песчаные холмики и в них выкапывает свои норы.

Мне не приходилось наблюдать индивидуальных нор. Холмы, заселенные колонией, изрыты бесчисленным множеством ходов. Хотя песок, связанный растениями, и был довольно плотен, все же он во многих местах проваливался.

Особенно большое количество гнездовищ наблюдалось в районе бухты Песцовой, на северо-западе острова. Поэтому я этот участок острова выделил, как заповедный, и там не разрешал охотиться не только на песца, но и вообще охотиться, чтобы не распугивать животных.

Кроме бухты Песцовой во многих местах острова также наблюдались большие колонии песцов, при чем чаще всего ближе к берегу.

Однажды мы возвращались со сбора гусиных яиц. Ехали руслом реки Мамонтовой. Совершенно неожиданно для нас собаки резко свернули к берегу и бросились к небольшому холмику. Мы, не видя впереди ничего, что могло бы привлечь внимание собак, были удивлены их поведением, но через несколько мгновений псы, добежав до холма, артелью начали разгребать песок. Оказалось, что мы напали на гнездовище песцов.

Так как это было в первой половине июня, то-есть когда у песцов уже была выведена молодь первого приплода, то все семьи находились «дома». Из-под земли неслось глухое угрожающее урчанье. Что мы ни делали около этого гнездовища, мы так и не смогли побудить ни одного песца выйти на поверхность.

Спариваясь во второй половине марта и в начале апреля, самки в конце мая щенятся, принося, по словам туземцев, до десяти щенят. Недели через три семья начинает выходить из норы и артелью бродит сначала недалеко от гнезда, а со временем уходит все дальше и потом вовсе не возвращается в родное логово. Что у песцов существует период пестования, видно из следующего. В 1932 году мы заготавливали живых песцов для Московского зоосада. Я просил эскимосов добыть несколько молодых песцов. В средине июня эскимоска Инкаль доставила четырех песцов. Три из них одной семьи были пойманы в расщелине в камнях поблизости от фактории. В тот момент, когда к месту, где спрятались песцы, подошла Инкаль, самка выскочила и ушла. С Инкаль не было собак, и песец, отбежав, уселся неподалеку и наблюдал за действиями эскимоски. Щенята были достаточно велики, близ фактории песцовых нор никогда не замечали, — следовало предположить, что семья артелью охотилась вдалеке от гнезда. Туземцы рассказывали, что они неоднократно наблюдали песцовые выводки, бродящие с мамашей. Когда кончается период пестования, трудно сказать.

Спариваются ли самки вторично на протяжении одного и того же года, выяснить не удалось. Туземцы же дают разноречивые ответы.

Основной пищей для песца служит пеструшка-лемминг[23]. Но это не значит, конечно, что песец питается только леммингом. Песец — «не горд» и потребляет все, что считает съедобным.

С прилетом тундровой птицы, особенно мелкой, которая не может сама справиться с хищником, песец превращается в тундрового разбойника. Он беспрестанно переходит с места на место, снует от кочки к кочке, ощупывает, обнюхивает каждую ямку, кустик, каждый камень. Время от времени он попадает на место расположения гнезда какого-нибудь кулика, пуночки или еще какой-нибудь птицы.

Если гнездо наполнено яйцами, то от них остаются только скорлупки. То же самое с молодью, которая еще не летает, — она часто становится добычей песца. Даже такая крупная птица как гусь — сама по себе беззащитна. Неоднократно приходилось наблюдать, когда громадные стаи гусей, сидевшие в тундре, принуждены были перелетать с места на место, потому что вокруг них бродил песец.

Мне туземцы неоднократно рассказывали о коллективной охоте песцов на гусей. Два, три, а иногда и больше песцов, отыскав пасущихся гусей, делятся на две партии. Часть залегает за камнями или другими прикрытиями, а другие тем временем гонят гусей в нужном направлении. Песец снует в отдалении в разных направлениях, медленно приближаясь к гусям, а гуси постепенно уходят от него, сохраняя все время безопасное для себя расстояние. Когда гуси подойдут вплотную к засевшим в засаде песцам, последние бросаются на птиц и, пока обалдевшие гуси соберутся лететь, некоторые из них перестают летать навсегда. Я отказывался верить этим рассказам. Мне трудно было представить у песца наличие таких сложных стратегических способностей, но туземцы уверяли меня, что это действительно так.

На гусиные гнездовища песец почти никогда не нападает, потому что гуси, как правило, гнездуют в непосредственной близости у гнезда совы. Сова, защищая свое гнездо, тем самым защищает и гнездо гусей.

Песец вообще большой любитель птичьих яиц. В поисках гнезд, наполненных яйцами, он решается пускаться вплавь на песчаные островки, разбросанные по бухтам, где гнездуют гага обычная и разные чайки, при этом он выказывает себя хорошим пловцом, успешно покрывая значительные расстояния.

Только совы, крупные чайки, вроде бургомистра, поморники, вороны — сами расправляются с песцом. Поэтому обычно в тех местах, где расположено гнездо одной из этих птиц, песец появляться не рискует.

Летом для песца в отношении пищи — обильная пора; он успешно выкармливает молодь. Зимой песцу приходится туго. Лемминг уходит глубоко под снег, а снег, уплотненный ветром, не всегда доступен для когтей песца. Вся птица с острова, кроме ворон, улетает, поэтому песец принужден перекочевывать с земли на лед и там бродяжить в поисках съестного.

Некоторые полагают, что песец уходит на лед потому, что он там подбирает остатки пиршества белого медведя. Это верно, конечно, что маленький песец даже в объедках медведя найдет для себя много съестного, но не все песцы могут существовать во льдах только за счет остатков пиршества белого медведя. Во всяком случае нам за все время не приходилось наблюдать такой «кооперации» медведя и песца. Наоборот, есть основание утверждать, что песец и белый медведь друг к другу особенной приязни не питают. Белый медведь, проходя мимо приманки и увидев в капкане песца, обычно разрывал его в куски, мясо же, находящееся в приманке, съедал.

Медведь, добыв животное столь крупное, что в один прием с ним не справиться, обычно не покидает этого места даже летом, и если нет чего-либо, побуждающего его уйти, остается у добычи, пока ему не удастся съесть все, что можно съесть.

Наконец, белого медведя не так много, чтобы за счет остатков его охоты могли существовать все песцы, уходящие на морской лед.

Море, помимо остатков медвежьих пиршеств, дает большое количество съедобного за счет различных «шлаков». Организмы, живущие в море, отмирают, этому значительно помогает человек, потому что не все, им убитое, бывает взято.

По следам песца туземцы иногда находят туши животных: нерпы, лахтака, моржа. В таких случаях туземцы ставят у найденной туши капкан и ловят песцов. Целость туш говорит о том, что животные пали не от лап медведя, напротив, медведи пожирают такие находки. Однажды промышленник Таяна по следам песцов нашел на льду совершенно целую нерпу. Он поставил около нее несколько капканов. На другой день он приехал, надеясь найти в капкане песца, но, как видно, незадолго до него здесь побывал медведь. Капканы были разбросаны, а нерпа съедена без остатка. Нерпа и лахтак доступны песцам в любой части, морж же, одетый толстой шкурой, не везде доступен зубам песца. Песцы начинают свою работу в таких местах, где они могут добраться до жира и мяса. Песцы ухитрялись выедать внутри моржа все мясо, жир, хрящи и оставлять только кожу да кости. Туземцам случалось иногда находить такую совершенно опустошенную изнутри моржевую кожу.

Поедая моржа изнутри, песец сильно пачкается в жире и попадает в капкан основательно прожиренным. Большое количество прожиренных песцов является верной приметой того, что где-либо неподалеку есть вмерзший труп крупного зверя — моржа или даже кита.

Несмотря на то, что песцы зимою используют все, что находят съедобным, все же им часто приходится голодать, и тогда они поедают все, что хоть отдаленно напоминает съедобное. На косе бухты Роджерс лежат старые китовые кости, выброшенные сюда морем столь давно, что от времени многие из них превратились в труху. Таких костей разбросано по косам острова довольно много. Съедобность и питательность этих костей весьма низка, если вообще можно говорить о питательности их. Но вот однажды промышленник Югунхак заметил следы песцов, ведшие к этим костям. Он осмотрел кости и обнаружил, что они во многих местах изгрызаны песцами. Он поставил около костей капканы и изловил несколько песцов.

Шкуры белого и голубого песцов.

В разгаре зимы гонимые голодом песцы очень часто подходят близко к жилищу человека, и там их давят собаки. В большинстве случаев собаки не рвут песцов и не едят их, а просто давят. В феврале 1934 года Власова, меняя бланк у гелиографа, обратила внимание, что сопровождавшие ее собаки что-то усиленно обнюхивают. Подойдя ближе, она обнаружила песца. На песце не было ни крови, ни ран, можно было подумать, что зверек погиб по неизвестной причине. Но мы были уверены, что причиной гибели песца были собачьи зубы. Даже сидя на цепях, собаки ухитрялись давить песцов. Только один пес — «Ивашка» — поедал задавленных песцов, остальные, задавив зверька, оставались совершенно равнодушными к трупу.

Охота на песца не спорт и не развлечение, а очень тяжелая работа, требующая затраты большого количества труда и времени, сопряженная со многими неприятностями, а иногда и с опасностью для жизни промышленника. Модницы, вожделеющие о красивом, мягком песцовом мехе, не имеют и отдаленного представления о тех трудах, которыми сопровождается промысел этого мелкого хищника.

Промысел песца происходит, как уже было сказано, с ноября но середину марта, то-есть в самую холодную и самую пуржливую и темную пору. Ежедневно промышленник на своей собачьей упряжке должен покрывать расстояние в несколько десятков километров, чтобы объехать и проверить канканы. Случается, что, выехав из дома в хорошую погоду, он вдалеке от дома застигается пургой, и не всегда ему удается добраться домой в тот же день. Бывало, во время свирепой пурги, когда нос страшно высунуть из двери дома, мы слышали истошный лай собак, какую-то возню у дома, а потом стук в двери. В комнату входил засыпанный снегом, заиндевевший охотник.

— А, Паля, здравствуй, зачем приехал?

Приехавший, раздеваясь, говорил, что его застигла пурга, в нашу сторону и ближе, и пурга как будто тише, ну, вот и поехал сюда. И бывало, что приехавший охотник принужден был жить у нас и день, и два, а иногда и неделю, пока не стихал ветер. В это же время семья охотника сидит в маленькой, заметаемой снегом юрте и тщетно ждет мужа и отца. Они привыкли к частым и долговременным отлучкам его, но больно уже свиреп и силен ветер, и невольно приходят мысли: «Не замерз ли, не пропал ли?» И так за время охоты — по многу раз.

Каждый промышленник за время охоты на песца не один раз «сменит» кожу на своем носу, на скулах. Полярный ветер при 30—35° мороза шутить не любит.

Через год, то-есть с осени 1930 года, я решил перенести сроки охоты, уменьшив на месяц. Я отдал распоряжение начинать охоту на 15 суток позже и кончать ее на 15 суток раньше.

Нами было замечено, что время течки у песцов начинается приблизительно с середины марта; во второй половине марта в капканы попадали уже оплодотворенные самки, с зародышами. Чтобы не уменьшать запасов песца, я и предложил кончать охоту раньше. С другой стороны, осенью в первый год в начале промысла в капканы шло много песцов, недостаточно хорошо вылинявших. Ценность невылинявших шкурок крайне низка, — около десятка шкурок не были приняты на склад, так низко было их качество. Поэтому я отнес начало охоты на 15 дней позже.

Это мероприятие я предварительно всесторонне обсудил с промышленниками. Они признали рациональность его и потом, когда оно было проведено в жизнь, выяснилось, что количество добытых песцов не уменьшилось, а качество песцовых шкурок повысилось. Таким образом, на бюджете промышленников сокращение сроков охоты не отразилось.

Нам, работникам фактории, шкурки песцов на протяжении первых трех лет доставили много забот и отняли уйму времени. За это время пушнина с острова не вывозилась. Специального складочного места для хранения пушнины у вас не было. Порче же эта нежная шкурка подвергается легко. На зиму мы упаковывали шкурки в плотные брезентовые мешки и подвешивали их под потолком склада. Весной, как только стаивал снег, выбрав ясный день, распаковывали мешки и вывешивали шкурки для просушки и проветривания. Случалось так, что едва только развесим шкурки, как небо заволакивалось тучами или налетал сильный ветер. Приходилось срочно пушнину убирать, дабы ее не намочило или не унесло ветром. Хорошо еще, что на острове совершенно нет моли, иначе она значительно затруднила бы сохранение пушнины. Нам удалось всю пушнину сохранить полностью.

Мясо песцов вполне съедобно. Очищенное от жира, оно совершенно не пахнет ворванью и вообще не обладает каким-либо неприятным запахом. На вкус оно очень нежно и приятно. В зимние месяцы, когда невозможно достать свежего мяса, — моржевое к этому времени дурно пахнет, а консервированное мясо осточертело, — мы с большим удовольствием поедали мясо пойманных песцов.