Одна

Одна

«Дорогая Сабина!

Спасибо тебе за чудесные фотографии. Что я могу сказать? Я пересматриваю их каждый день. Маленькая Софияневозможно поверить! Некоторые фотографии я наклеила на стены. Моя любимая фотографията, где она лежит в коляске и кажется желтенькой. Папа называет эту фотографию. «Шин-Шан-Хай». Я даже не мечтаю о том, чтобы увидеть ее.

Мы уже показали фотографии Софии нашим друзьям фаю. Они никак не могут успокоиться с тех пор, как узнали, что у тебя есть дочь.

Фусаи спросила, украл ли тебя мужчина.

Да, ответила я, именно украл, и даже нас не спросил.

Она сказала, что это неслыханно!

Накире сразу обрадовался: «Теперь я дедушка!»

Папа спросил почему. Это ведь он стал дедушкой, а не Накире.

Но Накире ответил: «Я тоже. Сабина же и моя дочь тоже».

На том они и договорились. Накире просто сияет.

Но он сказал, тебе нужно поскорее приехать, он ведь хочет увидеть свою внучку».

Вскоре после того как я покинула интернат, я забеременела. Познакомилась с молодым человеком. Лесли забыла рассказать мне о том, что презерватив может порваться.

Рожать я поехала в Германию и оказалась там с Софией, не зная, что делать. Потом я все же вернулась в Швейцарию и вышла замуж за отца ребенка. Через год опять забеременела. Родился мальчик. Затем я развелась. Казалось, я падаю, лечу вниз. Я понимала, что живу не так, мне не хватало воздуха, но я не могла вырваться. Хотя не переставая думала о джунглях. Кошмары вернулись.

Единственной радостью в моей жизни были дети. Я любила их больше всего на свете. И в то же время из-за них я не могла вернуться в джунгли. Не хотелось оставлять их в Швейцарии, но и туда везти было нереально. Поэтому я оставалась в Европе, училась, потом пошла работать.

Старалась держаться, но чувствовала огромную неудовлетворенность внутри. Я больше не рассказывала о своем детстве.

Шла по жизни, будто во сне, старалась приспособиться, но становилось только хуже. Я опускалась все ниже. Я уже не знала, кто мой враг, а кто друг. Никому не верила. Ни черного, ни белого цвета теперь для меня не существовало. Оставался только серый.

Шли годы. И все усиливалось ощущение, что я одна в маленькой лодочке посреди огромного моря, без паруса и без весел. Начинался ужасный шторм. Тьма подавляла меня, огромные волны захлестывают лодку. Я отчаянно цепляюсь за борт и с каждой волной ждала конца. Я звала на помощь, но никто не слышал меня. Потому что от страха я онемела. И каждый раз, как только удавалось подняться над волнами, очередной вал захлестывал меня.

Я потеряла все: дом, родителей, друзей, радость, — все исчезло. Я в одиночку боролась с миром, который по-прежнему не понимала. Его законы и обычаи я так и не смогла постичь. Мои родители оставались в джунглях, брат и сестра далеко в Америке. Казалось, будто кто-то с силой вырвал меня из семьи, — но ведь хватило бы одного звонка, чтобы вновь увидеться. Почему же я его не делала? Не знаю. Наверное, я находилась в состоянии сильного шока, культурного шока, как выяснилось позже. Я была словно парализована. Сама не понимала, что со мной происходило.

Неожиданно я потеряла и работу. Теперь у меня не осталось совсем ничего. Даже есть было не на что.

Поздно вечером я пришла домой, в холодную и темную квартиру, и сломалась. Расплакалась, упала на пол, сил больше не было. Хотелось только избавиться от невыносимой боли. Жить дальше не было смысла. И я сделала то, чего до сих пор не могу себе простить.

Я легла в ванну, взяла бритву и отломила лезвие. Холод металла в пальцах был таким приятным. Сняла свитер. В голове осталась одна мысль: больше не могу. Как во сне поднесла лезвие к коже и почувствовала колющую боль, затем увидела кровь, стекающую по руке.

Внезапно наступило облегчение: физическая боль заглушила душевную. Я парила в небесах, порезала второе запястье... Казалось, я спасаю все: свою жизнь, своих детей, свою семью.

И тут я подняла глаза и взглянула в зеркало. И ужаснулась. На меня смотрело привидение: белое, как мел, с черной тушью на щеках. Глаза остановились и опустели. Я уронила бритву и посмотрела на руки, на пол, на одежду — все было залито кровью. Я закричала, закрыла рот рукой, но крик сдержать уже не могла.

Я лежала в холодной ванне. Крик превратился в тихий стон. Навалилась страшная усталость; хотелось просто забыться.

С трудом я открыла глаза: кровь еще течет. Все вокруг было красным — я своими глазами видела, как из меня вытекает жизнь.

И тогда, прощаясь с жизнью, я начала молиться — впервые за долгое время. Это была молитва моего детства: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: Прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю!.. Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих».

«Господи, что я наделала?» — взмолилась я мысленно. И будто проснулась. Схватила два полотенца и туго замотала руки. В голове стучало, кровь не останавливалась. Я еще сильнее затянула полотенца, и кровотечение прекратилось. Прислонилась к стене и закрыла глаза.

Вспомнила всю свою жизнь. Как на экране пронеслось перед глазами: Непал, горы, звезды, джунгли, фаю, Туаре, речка, войны, ненависть, любовь, смерть Ори, родители и наконец мои дети, которых я любила больше всего на свете.

И тут меня словно током ударило. Разве я не научилась выживать в джунглях? Разве мне за несколько лет не удалось совершить скачок из каменного века в современный мир? Почему же я растеряла свою силу? Где моя жажда жизни? Где теперь мое счастье, умение радоваться жизни, моя воля? Где мое истинное «я»?

— Пожалуйста, Господи, помоги мне, — шептала я. — Больше не могу так. — Я уронила голову набок и заснула.

И мне приснился Ори. Но в этот раз не было горящей хижины. Я опять в джунглях, сижу на бревне перед домом и восхищаюсь красотой пейзажа. Вдруг передо мной появляется Ори, большой и сильный, с улыбкой на лице. Он берет мою руку и говорит: «Я никогда не покидал тебя».

Проснувшись на следующее утро, я ощутила необъяснимый покой, разлившийся по всему телу Поднялась, убралась в ванной, перевязала руки, переоделась и легла в постель. Я снова заплакала, но уже не от отчаяния, а от облегчения. Потому что приняла решение: буду бороться. Как научилась выживать в джунглях, так научусь этому и здесь. И снова стану сильной. И когда-нибудь вернусь на родину. Я захотела вновь стать счастливой. Захотела радоваться жизни, просыпаясь по утрам.

И я начала бороться за собственное счастье, постепенно направляя свою жизнь в нужное русло.

Я борюсь и сегодня, когда уже есть и сила, и мужество. Я поняла, что счастье не приходит извне. Ты сама должна его добиться.