9. Поклонник и поклонницы

9. Поклонник и поклонницы

В 18 лет меня накрыло: я влюбился.

Мы с друзьями ехали на моей «десятке» — была у меня такая машина с секретом: с виду простенькая, а мотор — зверь, любой спортивный автомобиль на дорогах делала.

Проезжая по Невскому проспекту, мы заметили красивых девчонок. Остановились и познакомились.

Подбросили их до Московского вокзала.

Мы ехали всего минут пятнадцать, но именно в этот момент что-то произошло. Все, кто находился в моей «десятке», словно перестали для меня существовать. Осталась только Ульяна.

Никаких признаний я, естественно, не делал. Просто, расставаясь, мы обменялись телефонами.

Этот номер стал смыслом моего существования в следующие три недели. Я звонил беспрерывно и сосредоточенно слушал длинные гудки: там никто не подходил. В какой-то момент я решил, что девушка меня обманула, дала какой-то другой номер, от фонаря. И когда я почти поверил в это, гудки закончились, и прозвучало долгожданное «Алло!».

Я пригласил Ульяну пообедать. Она отказалась, сославшись на занятость. Я перезвонил и пригласил поужинать. Она снова не могла.

Я звонил ей каждый день, но всякий раз у нее находился предлог, чтобы отказаться от встречи. Я решил, что просто ей не хочется меня видеть, что ей все равно. И, как человек воспитанный, она считает неудобным взять и сказать об этом прямо. Тогда я перестал ее беспокоить.

Через какое-то время раздался звонок:

— Женя, привет! Это Ульяна. Я сегодня свободна, и мы можем встретиться.

Мы встретились. И больше уже не случалось такого, чтобы Уля не брала трубку. А я так ни разу у нее не спросил, почему она в самом начале не реагировала на мои звонки.

Я был счастлив. И уже не представлял, как мог жить до встречи с ней. Влюбился по уши, влип.

Каждый день через весь город я летел к ней. Я не назначал Ульяне свиданий — она жила на окраине, в довольно проблемном районе Питера, и я не мог позволить, чтобы она оттуда добиралась ко мне на каких-нибудь попутках или такси. Я сам за ней заезжал, и мы отправлялись куда-нибудь гулять. А потом я уговорил ее переехать в мою квартиру.

Ульяна работала в модельном бизнесе, и мне это не нравилось категорически. Я поставил условие:

— Я буду полностью тебя обеспечивать, но ты бросаешь свой бизнес и больше нигде не снимаешься.

Уля послушалась. Я уговорил ее поступить в институт. Сейчас она, наверное, уже получила высшее образование. По крайней мере мне бы этого очень хотелось — она умная и очень милая девчонка.

Тогда я не часто уезжал из Питера. Но уже примерно через год все изменилось, я постоянно путешествовал: у меня то соревнования, то шоу. А Ульяна оставалась одна и очень скучала.

Однажды, когда я вернулся, она сообщила:

— Мне сделали очень выгодное предложение, и я буду сниматься.

Она решила вернуться в свой модельный бизнес, который я ненавидел всеми фибрами души. Я ревновал ее к фотокамерам, и мне абсолютно не хотелось, чтобы ее портреты тиражировали журналы и какие-то посторонние люди любовались на нее.

Начались конфликты, мы ругались.

Я все прекрасно понимал: она молодая и красивая, ей хочется внимания, хочется развлекаться, ходить по клубам. Ей нужен человек, который находился бы постоянно рядом, уделял ей достаточно внимания, восхищался ею. Я-то как раз восхищался и очень ее любил, но постоянно рядом быть не мог. Тем более что соревнования предполагают особый, жесткий режим: о ночных вечеринках не могло быть и речи.

Мы просто оказались людьми с разных планет. И однажды я предложил расстаться. Она согласилась.

Вот такая история.

Мы прожили с Ульяной три года, и я совершенно не жалею об этом. Мне очень хочется, чтобы она была счастлива.

За эти три года произошло многое: моя популярность резко возросла. Так сложилось, что именно в это время, когда я встретил свою любовь, меня стали одолевать поклонницы. Эти девушки каким-то странным образом не только узнавали мой адрес, номера домашнего и мобильного телефонов, но и пытались проявлять свои чувства.

Все лестницы в нашей парадной были исписаны признаниями в любви, а мои телефоны разрывались. Номер мобильного я менял постоянно, но пришлось и домашний сменить, потому что это была просто пытка: и меня, и Ульяну, и моих родителей буквально атаковали звонками.

После соревнований и показательных шоу меня встречали отряды поклонниц. В результате из дворцов спорта, где выступал, я выходил под прикрытием ОМОНа.

А после одного случая мне пришлось нанять телохранителей.

— Женя, любимый! Зачем ты живешь с Ульяной? Этого нельзя делать, ты же любишь только меня!

Я опешил. Мои друзья на такие жестокие розыгрыши не способны. Звонок был междугородний.

— А вы кто? — спросил я на всякий случай.

— Женя, ты обязательно должен приехать! Я не могу без тебя! Если ты сейчас же не приедешь, я убью всех: и тебя, и Ульяну, и всех твоих родных.

— Да я вас знать не знаю. Девушка, мы никогда не встречались, и я даже не представляю, как вы выглядите! — Я положил трубку. Мне стало не по себе. Все-таки неприятно, когда угрожают, тем более твоим близким.

Звонки стали повторяться с завидной регулярностью. Эта девушка звонила мне, маме, Ульяне. Угрожала всех зарезать, если я срочно к ней не прилечу. Сообщала, что у нее от меня ребенок.

Сначала я пытался с ней разговаривать:

— Извини, пожалуйста. Но я правда тебя не знаю. Очень тебя прошу, не звони нам больше.

Но все мои уговоры ни к чему не привели, пришлось принимать срочные меры.

Мы вычислили, что звонки поступают из Новосибирска. Я обратился в ФСБ, и наш телефон поставили на прослушку. В результате нарушительницу спокойствия вычислили. Она оказалась психически больным человеком, состояла на учете. И ее, кажется, отправили на лечение.

Но перед этим она успела помотать нам нервы.

Она писала мне бесконечные письма с признаниями в любви и угрозами. И однажды, вместе со своей мамой, приехала ко мне в гости.

К счастью, я в это время был то ли на шоу, то ли на соревнованиях.

Они ждали меня двое суток, ночевали в подъезде, непрестанно звонили в дверь.

— Женя, здесь какие-то люди! — позвонила мне перепуганная мама.

— Срочно вызывай милицию.

Потом вспомнил эту девушку.

Мы выступали в Новосибирске. И после шоу я должен был раздавать автографы. Поклонницы безумствовали, и, чтобы меня не разорвали на сувениры, я шел под охраной — меня сопровождали двадцать пять омоновцев.

Меня завели в гардероб. Но и там было полно народу, все тянули ко мне мои фотографии или листочки. Одной женщине удалось пробраться поближе. Она протянула мне листок бумаги:

— На, распишись.

Я обернулся, и она неожиданно схватила меня за руку и резко, изо всей силы дернула к себе. К счастью, ладонь у нее оказалась влажной и моя рука выскользнула. Иначе я бы сильно ударился о выступ стены. Возможно, это была она. Но я даже не помню ее лица.

Больше таких поклонниц в моей жизни не встречалось, хотя странностей все же хватает. Некоторые, самые активные, зачем-то дарят мне женское белье. Девчонки, не тратьте деньги, я такое не ношу!

А в основном мои поклонники — люди позитивные, которые очень любят фигурное катание. С каждым годом их становится все больше. Я стараюсь с ними встречаться, уже существует мой персональный фан-клуб. Но конечно, номера своих телефонов я направо и налево не раздаю.

Есть поклонницы, которые катаются за мной по всему миру. Я вижу их постоянно, почти на каждом соревновании. За эти годы мы успели подружиться. Когда у меня образовывается пауза и я тренируюсь в Питере, они за это время успевают заработать какие-то деньги: на билеты, гостиницы, подарки. И мы встречаемся снова на следующих чемпионатах. Мне такое восторженное внимание очень помогает.

Сейчас меня никто недостает. К тому же я живу за городом, в охраняемом поселке, и туда довольно сложно пробраться незамеченным.

Я выступаю по всему миру и уже давно понял, что в разных странах абсолютно разные зрители.

Юмор у американцев своеобразный.

Многие спортсмены готовят отдельные номера, ориентируясь исключительно на вкусы американского зрителя. Специально падают, смешат их. В России подобный юмор не прокатит.

Но все-таки я больше люблю выступать в России.

Когда дома катаешь серьезный номер — с какой-то идеей, эмоциями, с шикарной пластикой, — зрители тебе сопереживают, следят за каждым жестом, смотрят затаив дыхание.

Мне очень нравится выступать в Японии. А японцам нравлюсь я, они прозвали меня солнечным мальчиком и буквально задаривают подарками: я увожу с гастролей по три чемодана. А шесть чемоданов оставляю — мои подарки отдают в местные детские дома.

У японцев потрясающая древняя культура, они ненавязчивы, улыбчивы и уважительны — всегда все делают с поклоном. Очень любят классику.

Как-то мне пришло письмо из Японии от моих фанаток: «Мы хотим приехать в Петербург и встретиться с вами, Женя-сан!» — «Конечно, приезжайте!» — ответил я.

И в Питер приехали двадцать две японки. Они оплатили себе дорогу и гостиницу, навезли мне кучу подарков. Посмотрели, как я катаюсь, мы вместе пообедали и походили по музеям, везде фотографировались. Было очень забавно: я и двадцать две японки! Они молодцы, очень дисциплинированные и главное — никакой навязчивости.

Я надеюсь, что и дальше буду вот так, дружески, в приятной атмосфере встречаться со своими поклонницами. Не только из Японии, но и из других стран мира.