Друзья Леонардо
Друзья Леонардо
Леонардо и Джакомо Андреа были старыми друзьями. Они познакомились в 1482 году, почти сразу после приезда Леонардо в Милан. Джакомо Андреа да Феррара был приглашен герцогом в Милан двумя годами раньше. Джакомо был не только архитектором и ученым, но и «глубочайшим толкователем произведений Витрувия». Дружба их стала постепенно столь близкой, что Лука Пачоли писал: «Их всегда упоминают вместе».
В 1494 году Леонардо и Джакомо направились в город Виджевано, о чем свидетельствуют записи о реке Тичино, виноградниках Виджевано, «которые зимой словно уходят под землю», о тамошних мельницах и каналах.
На берегах Тичино всегда было много золотоискателей, и двое друзей, наблюдая за тем, как просеивают песок через решето, придумали новый, более совершенный способ промывки. Они набросали чертеж подъемных стрел разной длины, вращающихся вокруг единой оси. К этим стрелам можно было прикрепить корзины либо ведра, которые извлекали бы песок со дна реки.
Какие только образы и мысли не рождались у Леонардо в душе, когда он глядел на реку!
«На обрыве росла лилия, а течение смыло обрыв вместе с лилией»,— записал он однажды в своей тетради. За этими словами кроется сложный образ чистого, одинокого цветка, который отражался в зеленой глади реки. И цветок этот напоминал Леонардо о его собственном одиночестве. Набегали волны, приносили и уносили очертания цветка, вызывая у Леонардо ностальгию. А потом налетела приливная, мутная волна, смыла часть обрыва и увлекла за собой прилепившуюся к куску земли лилию. «Так бывает и с любым восстанием, которое не одушевлено высоким идеалом. К таким же печальным последствиям приводит и слепая зависть»,— думал про себя Леонардо.
Двое друзей рассуждали о научных познаниях древних, об искусстве сооружения средств обороны и нападения, о принципах статики и динамики. Все эти замыслы, догадки под рукой Леонардо обретали в его записях четкую форму и строение.
Так, Леонардо сделал набросок скорострельной пушки с девятью стволами — прообраз советской «Катюши». Он также придумал особый горн, чтобы плавить металл одновременно для всех девяти стволов. Создал даже чертеж некоего подобия современного танка, конусообразной формы, приводившегося в движение пружинами, с орудиями и вращающимися «пулеметами».
Для нарождающейся ломбардской промышленности он сделал рисунки сукновальных, сучильных и ткацких станков и веретен. Братская, нерасторжимая дружба Леонардо и Джакомо оборвалась трагически. После захвата Милана французами Джакомо Андреа был казнен.
В конце жизни Леонардо была заказана конная статуя маршала Тривульцио. Он сделал множество эскизов, но не саму статую и тем не совершил поступка, оскорбляющего память погибшего друга.
Еще одним другом Леонардо был Пьетро Монти, военный, инженер и геолог. Монти опубликовал на испанском языке книгу, обличающую врачей-некромантов и авторитарность в науке.
«Беседовал с Монти о способах стрелометания»,— читаем мы в записных книжках Леонардо. Для миланского герцога Пьетро Монти готовил трактат о военном искусстве, пользуясь практическими советами кондотьера Сансеверино и теоретическими — Леонардо.
Третий друг Леонардо, Фацио Кардано, был человеком сложным, мрачным, а в «искусстве некромантии превосходил всех своих современников. Он, как и Сократ, верил, что у него есть свой, семейный дух, и спокойно признавался в том всем: друзьям и врагам».
Кардано был образованнейшим юристом, «доктором юриспруденции, врачом и математиком», и эта многогранность таланта не могла не привлечь к нему симпатий Леонардо. Когда они познакомились, Фацио опубликовал «Комментарии по перспективе Яна Пекхама, епископа Кентерберийского». И Леонардо жадно читал эту книгу, а многие выдержки из нее переписал в свои тетради.
Сам Леонардо в этот период занялся изучением эффекта светотени. Можно предположить, что он первым стал искать встречи с Фацио Кардано, теоретиком в области оптической механики, и нанес ему визит в его старом доме у Порта Тичинезе.
«Книга Джованни Таверна имеется у мессера Фацио»,— читаем мы в «Атлантическом Кодексе».
Фацио «одевался, вопреки общепринятым вкусам миланцев, в платье ярко-красного цвета, которое контрастировало с его неизменно черной нижней одеждой. Он вечно сутулился, его белые глаза видели все и в ночной, кромешной тьме...».
Такой мрачный портрет своего отца создал его сын Джироламо, один из интереснейших людей шестнадцатого века, которым одни его современники восхищались, а другие ненавидели. Он был врачом и астрологом, ученым и магом, физиком и некромантом.
Леонардо тоже одевался «вопреки общепринятым вкусам». Возможно, он следовал в этом совету своего друга Фацио, который в описании сына весьма напоминал обличьем грозного волшебника Мерлина.
«Алгебра, написанная Марлиани, находится у его сыновей». Обычная запись, за которой кроются долгие поиски сыновей Джованни Марлиани — врача и математика. Леонардо намеревался одолжить у них на время книгу Марлиани «О пропорциях и скорости». Он хотел не только ее прочесть, но и выписать из нее наиболее важные места.
Эта ненасытная жажда знаний служит оправданием графоманства Леонардо, ибо Леонардо... был «графоманом»: он думал и читал с пером в руке. Свои записи он начинал с середины страницы, затем по спирали «поднимался вверх».
Его интересовало буквально все, он читал все подряд. Будучи самоучкой, он не владел методом последовательности, повторялся, терял время на запись сведений второстепенных, которые легко было отыскать в книгах. Он даже переписал целый словарь, не пропустив и наиболее употребительные слова.
Алгебра, геометрия, законы перспективы, гидравлика, ботаника, строительное искусство, оптика, военное дело, механика, медицина— вот круг его интересов. Как велика эта ненасытная жажда постоянно узнавать и постигать что-то новое, и как разнится она от устремлений юного Микеланджело, который в это же время уезжал из Флоренции в Рим лишь с тремя книгами: Библией, стихами Данте и проповедью Савонаролы об искусстве достойно принять смерть.
В Милане семейство Марлиани было одним из наиболее известных. В их доме, ныне разрушенном, собирались самые видные ломбардские ученые и гуманисты. К периоду дружбы с братьями Марлиани Леонардо изобрел подъемный механизм и горн для плавки любого металла.