СЕНЬОР КАБАЛЬЕРО

СЕНЬОР КАБАЛЬЕРО

Мы стояли в Уругвае, в порту Пириаполис. Места эти хорошо описаны в книге Чарлза Дарвина. Бухта Макдональдо, изогнутая плавной дугой, как пушкинское лукоморье, была местом нечастых стоянок корабля «Бигль». Капитан Фицрой, полномочный представитель Британской Империи, чувствовал себя в водах Уругвая и Аргентины как у себя дома и презрительно игнорировал законодательные акты этих стран. Попытка аргентинского сторожевого корабля остановить «Бигль» для проверки чуть не окончилась плачевно для капитана первого судна. «Мы заставим их знать, кто правит миром», — примерно так высказался Фицрой. При стоянке на рейде Монтевидео он высадил военный десант в помощь одной из угодных Англии политических партий. «Бигль» был военным кораблем, и только присутствие на борту гениального Дарвина прославило это название («Бигль» в переводе — «Гончая»), Ученый описал земли Макдональдо как безлесные. Даже для него, ученого-натуралиста, было загадкой, почему на хороших почвах не растут деревья. Одной из причин был почти постоянно дующий на равнинной пампе ветер. За полтораста лет, прошедших с тех пор, местный ландшафт резко изменился. Мы с Гиной проехали страну на автобусе вдоль и поперек (благо, страна эта — самая маленькая в Латинской Америке, не считая Суринама) и видели зеленые рощи, склоны многих холмов были покрыты деревьями. Если природа Восточной Республики Уругвай — таково официальное название страны — не жаждала лесов по известным только ей причинам, то пришельцы из лесистой Европы — землевладельцы — любили деревья, и сейчас Уругвай напоминает среднюю Украину, где в сталинские времена посадили лесозащитные полосы и сделали голые степи намного красивее и плодороднее.

Когда-то, в 30-е годы XX века, богатый аргентинец Piria построил на красивом пустынном пляже гостиницу «Argentina» (ее классической архитектуры здание и сейчас является украшением пейзажа), затем к востоку от нее постепенно вырос небольшой красивый город Piriapolis. Большинство местных жителей занимается рыболовством. В уютном, огражденном двумя молами порту стоят десятки рыболовных ботов, и здесь же разместилась марина — можно было бы для ясности назвать ее яхт-клубом, но это не клуб. В Уругвае все марины государственные и цены довольно умеренные. Исключение — порт Punta del Este. Этот город, по сути, собственность богатых аргентинцев. За последние 20 лет здесь, на берегу Атлантического океана, возведены десятки гостиниц-небоскребов, большинство из которых — собственность североамериканских корпораций. Трехмиллионный, а с «бидонвиллями» — пятимиллионный Буэнос-Айрес, раскинувшийся на берегу реки Рио-де-ла-Плата, не имеет пляжей. Река несет грязные, мутные, в период дождей — красные воды, щедро «удобренные» ядовитыми сливами отходов промышленных предприятий. Сейчас Уругвай строит гигантский целлюлозно-бумажный комплекс в городе Фрай-Бенто, «весело» будет родным водам!

Купили европейские фирмы президента Tabare Vazquez, сунули ему в карман миллион, и сейчас он — выдвиженец левых сил Уругвая — стал преданной «собачкой» США. (Я встречался с ним, а с его вице-президентом беседовал.) Так вот, аргентинцы, имеющие деньги, едут в своих дорогих катерах на чистые океанские воды в Пунта-дель-Эсте, где марина всегда заполнена «джин-дворцами» (Gin palace — так в Англии называют шикарные катера — суда, где владельцы с гостями проводят время, стоя в порту, в марине, распивая джин и другие напитки). Цены за причал очень высокие, особенно с 15 декабря по 15 апреля, то есть в летнее время. Когда мы, спускаясь из Бразилии на юг, зашли 1 декабря в эту марину, то по иронии судьбы этот день для визитеров — иностранных яхт оказался бесплатным. Таких дней в году аж три. Мы были очень рады сэкономленным 12 долларам, и на следующее утро «убежали» в Пириаполис.

Для нас это был третий уругвайский порт, но, по сути, мы начали познавать эту маленькую страну и ее прекрасных людей именно отсюда. Здесь мы встретили удивительную семью Муньос. Отец-«патриарх» и его сын (у обоих имя Homero) — коммунисты.

Homero-старший, когда ему сказали, что топ нашей мачты красный, а на корме есть маленький флажок с серпом и молотом, специально пришел в порт и долго любовался и восхищался нашей яхтой. «Сгео, que Ustedes son unicos communistas del mundo en el velero» («Полагаю, что вы единственные в мире коммунисты на яхте»), — «Нет, Homero, мы встречали много хороших яхтенных людей из разных стран, которых по их убеждениям, по их знанию жизни можно назвать коммунистами». (Когда знания позволят людям, как нам с Гиной, правильно анализировать происходящее в мире — они все станут коммунистами.) Homero-младший много лет был рыбаком, познал труд сполна. Одаренный от природы, он написал несколько прекрасных книг. Вместе с отцом устраивает иногда концерты (у обоих певческий талант), но это больше для души, его основная работа — дизайнер компьютерных программ. В день рождения «патриарха» я подарил ему медаль «Сто лет со дня рождения В. И. Ленина», и он, расчувствованный, обнял меня, у него даже глаза повлажнели. Он настоящий коммунист.

Мы с Гиной были в Монтевидео на грандиозном митинге, организованном Компартией в честь памяти погибших коммунистов во время кровавой военной диктатуры. (В «эпоху» Пиночета государственный секретарь США сионист Киссинджер поставил у власти генералов почти во всех латиноамериканских странах.) Когда несколько тысяч людей стоя пели «Интернационал» (мы тоже пели, я — на русском, Гина — на немецком), мои глаза увлажнились от прекрасного чувства единения с настоящими людьми мира.

Однажды на улице Пириаполиса я встретил двух девушек в черных пальто и черных юбках. (Была зима, ночью температура падала до +4 °C.) Они были молодыми и симпатичными — для мужчин моего возраста все молодые девчата симпатичные, — и я сказал им «Buenos dias!» («Добрый день!»), они ответно улыбнулись и остановились. Ясное дело — они не уругвайки. «Откуда?» — «Мы мормоны из США. Здесь, в Уругвае, большая миссия нашей церкви». Нам приходилось уже не раз встречать молодых мормонов-миссионеров, их легко узнать по «униформе» — черные брюки или юбки, белые рубашки или блузки. Одна из моих собеседниц была маленькая, лет 19 девушка — hermana (сестра) Becky — так она представилась, вторая — с крупным, но очень хорошо изваянным телом, назвалась сестрой Desire («страсть, вожделение», имя для пуританской секты более чем странное, но, возможно, родители, нарекая ее так, имели в виду страсть к Христу, а он ведь, согласно библейскому мифу, был мужчиной и даже — есть такие намеки — совокуплялся с проституткой Магдаленой, чуть не получившей потом по блату титул «Святая Магдалена»), Поскольку девчата были миссионерками (а их обязанность — вовлекать в секту новых членов), то они рады были говорить и говорить со мной. Но я куда-то спешил и сказал им: «Приходите к нам на яхту, она в порту».

В 1830 году некий американец Иосиф Смит заявил, что три года назад на одном из холмов вблизи селения он встретил ангела, который якобы дал ему золотые пластины с текстом на непонятном языке. Когда Смит закончил расшифровку, прилетел ангел и забрал золотые пластины. (Золото — оно и на небесах в хорошей цене, видимо.) Получилась книга в 509 страниц, которая была названа «Книгой Мормона». Улетая, ангел сказал Иосифу Смиту: «Ты будешь пророком нового учения». Сие учение, или верование, представляет собой смесь многобожия и христианства. Это было время, когда тысячи и тысячи иммигрантов из Европы заселяли обширные пространства Северной Америки, изгоняя и безжалостно убивая местных жителей; новые поселенцы жили вдали от городов, вдали от культуры и даже вдали от официальной церкви. Это были золотые годы для пройдох-пророков, и секты росли, как грибы. Все известные ныне богатые (хорошо грабящие людей) секты — баптисты, «Свидетели Иеговы», адвентисты, мормоны и др. — «родом» из Америки. Почти такая же лихорадка с сектами происходила в то время и в России на сибирских таежных просторах: прыгуны, скопцы и множество других «течений» (но все под эгидой Христа) возникло в деревнях, затерянных в лесах. «Пророками» сект часто были сексуальные извращенцы, и они направляли новое учение в нужное им русло. Мормоны проповедовали полигамию, то есть неограниченное число жен. И хоть это позже было официально запрещено, но до сих пор богатые мормоны держат по несколько жен, только нелегально.

Русские скопцы — страшное изуверство, когда мужчины оскоплялись (кастрировались). На деревню оставляли одного «святого» — попросту «быка-производителя», который переходил из одной избы в другую и оплодотворял (и удовлетворял) замужних женщин. Все это называлось богоугодным делом.

В США сейчас более 5 миллионов мормонов, а во всем мире около 20 миллионов. Эта секта очень богатая, как и «Свидетели Иеговы», главари ее — люди очень реакционные, поддерживающие кровавые войны правительства. Не случайно в штате Юта, где зародилось мормонство, расположены заводы баллистических ракет и другой, людей убивающей, техники. (Гина когда-то снимала там документальный фильм.) Штаб-квартира «многоженцев» (Sal Lake City) рассылает по всему миру 50 тысяч миссионеров. С одной стороны, они проповедуют учение Христа в мормонской интерпретации, с другой — это вроде пресловутого «Корпуса Мира», созданного ЦРУ. Не секрет, что мормоны-миссионеры помогают разведке. («Не все», — проговорился мне один из них в венесуэльском городе Кумана.)

Becky и Desire пришли к нам в воскресенье после службы (в Пириаполисе возведена богатая мормонская церковь). Им было очень интересно ступить впервые на палубу морской яхты. Они сняли черные пальто, сели за стол. От кофе, чая отказались, но старшая (Desire) с удовольствием поедала шоколад. Оказывается, мормонам запрещены чай, кофе, табак, алкоголь. Говорила больше старшая. Они пошли в миссионерки, чтобы увидеть мир и изучить языки. «И помочь США завоевать мир», — добавил я. — «Да, да, потому как мы несем учение Христа». Мы с Гиной слушали этих наивных детей. О чем можно было беседовать с ними? Когда я сказал, что никакого бога нет, он нужен только попам, чтобы вкусно есть и наслаждаться в постели со многими женами, они посмотрели на меня, как на дьявола: никто никогда не говорил им такое. Но тем не менее мы были дружны с ними, несколько раз они приходили к нам еще, а перед нашим уходом из Пириаполиса, стоя на пирсе, спели песню о моряках, видимо, мормонский псалом.

После продолжительного нахождения в Аргентине мы снова вернулись в Уругвай и в Монтевидео встретились с земляком, капитаном Боженко Олегом. Когда-то (не так давно) он был в «триумвирате» одной рыболовной компании в Буэнос-Айресе. Наша фирма «Zveju servisas» сотрудничала с ними, принимая кальмара для заморозки от их небольших, без морозилок, траулеров на борт наших БМРТ. С двумя директорами, Туроверовым и Горячевым, я встречался в Аргентине дважды, но с Боженко не довелось. Мы переписывались с ним по факсу, даже говорили по телефону. Все эти на скорую руку сделанные компании в конце концов рухнули (включая нашу), кое-кто обвинял своих бывших товарищей по бизнесу в нечестности (покажите мне честный капитализм — и я сниму шапку перед вами; но будьте уверены — моя шапка покоится недвижимо на голове). Жизнь от этого не остановилась. Капитан Петр Легензов, работавший на одном из судов нашей фирмы, рассказал, что Боженко предлагал продавать нелегально кальмара за наличку. Хорошо, Легензов устоял, не соблазнился. Но это было в прошлом, и я не испытывал к Боженко никакой антипатии. «На войне как на войне».

Олег приехал в яхт-клуб со своей красивой женой Светой. Что-то грустное светилось на ее милом лице. Света и Олег, высокий крепкий мужик, на 10 лет моложе меня, смотрелись очень приятной парой. Мы провели вместе немало часов, они несколько раз приезжали к нам в Пириаполис. Двум капитанам было что вспомнить, и мы радовались каждой нашей встрече. Через год, находясь в Бразилии, получили электронное письмо от Олега. Ему сделали операцию на сердце. Мы просили сообщать нам о здоровье. Но вскоре в Интернете наступило нехорошее молчание. Мои знакомые из Аргентины сообщили, что Олег умер. (Проклятый алкаш Ельцин после такой операции достаточно прожил, а хорошие люди…) Где похоронен Олег — не знаем; Света не пользовалась Интернетом и ничего не сообщила. И снова, в который раз, пришлось произнести грустное: «Мир праху твоему, капитан Боженко». Сколько молодых жизней унес звериный капитализм, свалившийся американо-израильским напалмом на наши не готовые к этому головы!

Мы подняли «Педрому» на берег в марине Пириаполиса и готовились после 4 лет плаваний подновить покраску подводной части. После покупки яхты пришлось ободрать старую краску, а ее было почти полсантиметра толщиной (Дьюк, прежний владелец, каждый год в течение 20 лет наносил новый слой антиобрастающей краски фирмы «International»). Нам попалось интересное объявление — новая компания «Copperguard» предлагала оригинальное покрытие подводной части: краска на эпоксидной основе, смешанная с медным порошком.

Уже несколько столетий деревянные корпуса кораблей обшивались медными листами. Окислившаяся медь становилась ядовитой для морских микрофлоры и микрофауны и предохраняла корпус от обрастания. Если говорить правду, то некоторые водоросли и ракушки все равно ухитрялись зацепиться за ядовитый купорос, выработать защиту против него (Дарвинская теория эволюции) и спокойно плыть вместе с судном и экипажем по океанам. Они погибали, когда оказывались в речных пресных водах.

В Англии мы одни из первых купили новый продукт, соблазнившись 4-летней гарантией. И вот теперь настало время положить новый слой краски. Ричард — директор «Copperguard» — был уже нашим другом. Мы регулярно давали ему информацию об обрастании в разных водах (самое интенсивное было в Рио-де-Жанейро, где вода постоянно зеленая от промышленных загрязнений), несколько раз встречались с ним у нас дома в Лондоне, я пытался помочь продавать его продукт в Клайпеду. Ричард выслал в Уругвай посылку с краской; мы заплатили только за медный порошок и пересылку, но все равно, сумма получилась приличная.

С документами в руках приехали в аэропорт Монтевидео, где на складе нам показали посылку, но сказали, что получить ее мы сможем только через таможенное агентство. У нас были адрес и телефоны сеньора Кабальеро — директора этого агентства. У входа в большое здание охранник широко улыбнулся: «А-а, Caballero, Caballero! Идите за мной». Мы поднялись на 3-й этаж, наш гид довел нас до двери с номером 309 (как в адресе, полученном в марине). Женщина, похожая на секретаршу, с радостной улыбкой бросилась к нам, расцеловала Гину в обе щеки (в Уругвае и Бразилии есть такой обычай при встрече и прощании), заговорила быстро — наш испанский не позволил понять все сказанное, но суть мы схватили: они очень рады и горды, что мы решили воспользоваться услугой их фирмы. Из другой комнаты вышел мужчина в темно-синей паре, с залысиной. Лицо приветливое, улыбающееся, казалось, старалось убедить нас, что он наш старый друг. «Сеньор Кабальеро?» — спросил я. «Si, si, Cavalieri» («Да, да, Кавальери»), Что-то в произношении такой звучной фамилии показалось мне чуточку неверным. Но, богсним, с произношением. Я стал объяснять ему (а женщина с чарующей улыбкой чуть не порхала вокруг нас), что нам нужно получить посылку из Англии. Кажется, произошло короткое замыкание и почти немая сцена из гоголевского «Ревизора». «Нет, нет, здесь адвокатская контора сеньора Кавальери». — «Но ведь на дверях № 309?» — «Да, три месяца назад здесь было таможенное агентство сеньора Кабальеро, но он переехал в другое здание, а мы ждем очень важных клиентов (нас приняли за них), так что извините». Я умудрился «на посошок», играя двумя словами (Кабальеро и Кавальери), узнать, что господин адвокат — из итальянцев. «Извините», — сказали мы сеньору Кавальери и его секретарше, провожающей нас уже с чуть кислой улыбкой, без поцелуев.

Звоним по телефону сеньору Кабальеро. «Где вы?» — спрашиваем. — «На соседней улице». Офис таможенного агентства оказался чуть просторнее адвокатской конторы. Привлекательная женщина и двое молодых мужчин не бросились целовать нас, но вежливо улыбнулись. Сеньор Кабальеро оказался очень даже симпатичным мужчиной лет под 50. Он усадил нас на стулья в своем маленьком кабинете, посмотрел вскользь на поданные документы и отложил их в сторону. «Будет выманивать деньги», — подумал я. Узнав, что наша яхта стоит в Пириаполисе, приятный сеньор стал рассказывать, как однажды он с другом вышел там на рыбалку в море на собственном катере. Погода ночью испортилась, и они, возвращаясь, чуть не погибли. Наш рассказчик говорил на английском, и мы долго слушали его «травлю». Затем сеньор Кабальеро снова взял в руки наши документы на посылку. «Вы знаете, что в Уругвае таможенная пошлина 80 % от стоимости товара? Но не волнуйтесь, я возьму меньше». Здесь нужно сказать, что в Уругвае никакой пошлины иностранным яхтсменам платить не надо. Только 50 USD за услуги агентства. Но никто из заходящих сюда иностранцев об этом не знает. Мы тоже не знали. Шесть месяцев назад одна канадская пара уплатила сеньору Кабальеро 600 долларов за полученный из Канады их отремонтированный лаптоп (компьютер). Мы приняли слова нашего собеседника за чистую монету. Он начал подсчитывать на бумаге: пошлина, услуги агентства, транспортировка в Пириаполис — итого 700 долларов. «Но я возьму только 500, хорошо?» Мы смотрели на этого приятно улыбающегося нахала и думали, что делать. «Нет, — сказал я, — лучше оставить нашу краску на складе, она столько не стоит». — «Тогда через месяц краска будет продана с аукциона, вы можете участвовать в нем». «Мы будем думать», — ответили мы и вернулись в Пириаполис. Оттуда связались с нашим другом Алексом из США. Его яхта «Faster horses» стояла здесь на берегу, ремонтировалась после удара молнии, разрушившего всю электронику. Алекс сказал, что имел ту же проблему с Кабальеро, пытавшегося содрать с него 800 USD за полученный приемник GPS. В конце концов договорились на 150 долларов: 50 — услуги агентства, 100 — в карман директора, иначе последний мурыжил бы долго. «Спасибо, Алекс, теперь мы знаем, что делать». На следующий день наша посылка была на борту «Педромы», а мило улыбающийся сеньор Кабальеро («Caballero» можно перевести как «джентльмен») взял поданные мною 150 долларов.