Глава 37

Глава 37

Воцарилось полное молчание. Наконец Шеклтон нарушил его.

«Мы сделали это», — сказал он странно дрожащим голосом.

Больше никто не произнес ни слова. Они просто смотрели вперед и ждали, когда земля снова появится, чтобы убедиться. Через пару минут, когда облака уплыли в сторону, она появилась.

Лица озарили слабые, даже какие-то глуповатые улыбки, но не из-за триумфа или радости, а из-за неописуемого облегчения.

Они держались прямо по курсу к тому, что видели, и через час были уже достаточно близко, чтобы понять примерные контуры земли. Уорсли достал дневник и сделал грубый набросок.

Затем сравнили его с картой, и он оказался похожим на мыс Демидова. Если это был он, значит, навигация Уорсли была почти безукоризненной. Они находились всего в шестнадцати милях от западной оконечности острова — той точки, к которой шли изначально.

К половине третьего «Кэйрд» был примерно в трех милях от берега, люди уже могли рассмотреть зеленые лишайники и участки желто-коричневой травы, проглядывающие сквозь снег на склонах мыса. Первые растения, которые они увидели более чем за шестнадцать месяцев. Еще один час, или чуть больше — и они будут стоять среди них.

Все казалось идеальным. Но, увы, эйфория длилась недолго. Через несколько минут до них донесся низкий грохот прибрежных волн. Внезапно прямо перед «Кэйрдом» и чуть правее от него в небо взметнулись струи воды. Подойдя ближе, они увидели огромные бурлящие волны, которые с ужасным шумом мчались в сторону берега, напоминая седобородые гребни мыса Горн, слепо следующие к своей смерти в неизведанных рифах.

За одно мгновение все изменилось. Нельзя было даже думать о том, чтобы причалить к берегу, по крайней мере здесь, потому что в этих волнах шлюпка не выдержала бы и десяти секунд. Такой жестокой судьбы они не заслужили. Земля простиралась прямо перед ними, и они были достойны очутиться на ней. Но теперь, когда путешествие почти завершилось, природа насмешливо отказывала в награде.

Они больше не могли держаться выбранного курса. Крин тотчас же сменил у румпеля Уорсли, который вместе Шеклтоном углубился в изучение карты. Требовалось быстро принять решение.

Если перед ними мыс Демидова, а сейчас это казалось почти очевидным, то, согласно данным карты, существовали еще два места, где они могли бы причалить. Первое — бухта Короля Хокона в десяти милях на восток вдоль побережья по правой стороне. Второе — гавань Уилсона, к северу от того места, где они сейчас находились.

Однако бухта Короля Хокона была полностью открыта бушующим сейчас северо-западным ветрам. Более того, только к ночи они могли достичь входа в нее, и если какие-то рифы перекрывали путь к берегу, то в темноте они угрожали шлюпке гибелью.

При этом, несмотря на то что до гавани Уилсона оставалось всего четыре мили и, скорее всего, в ней можно было прекрасно укрыться, она находилась там, откуда дул ветер, что делало ее недосягаемой.

Теоретически у них было два объекта на выбор, но добираться до любого из них не стоило такого риска. К трем часам дня они находились всего в двух милях от земли. До нее можно было с легкостью доплыть меньше чем за сорок пять минут. Но при этом они бы все погибли.

Таким образом, в три часа десять минут Шеклтон отдал приказ разворачиваться. Они повернули направо и снова развернулись в сторону моря, чтобы потянуть время до утра в надежде, что удастся приблизиться к берегу и найти дорогу в рифах.

Уорсли снова достал дневник и сделал такую запись:

…Сильное волнение с запада.

Очень нестабильное море.

Будем ждать ночи; ветер усиливается…

Они взяли курс на юго-юго-восток, чтобы отплыть подальше от берега, лечь в дрейф и ждать следующего дня. Шлюпка начала отплывать, все молчали. Каждый боролся с ужасным разочарованием. Но сейчас действительно оставалось подождать не больше одной ночи.

К пяти часам вечера начало темнеть, и небо по правому борту «Кэйрда» заполыхало яркими, почти агрессивными оттенками красного и оранжевого, постепенно угасавшими в темноте. В шесть часов стемнело.

Над их головами побежали темные тучи, западный ветер усиливался. Крин приготовил немного похлебки, но воду для нее взяли практически с самого дна бочки, поэтому еда казалось ужасно испорченной. Нужно было приложить большие усилия, чтобы проглотить хотя бы ложку.

Ветер зловеще гудел и с каждым часом усиливался. В восемь часов пошел дождь. Вскоре он превратился в дождь со снегом, и по настилу забарабанил град. К одиннадцати вечера ветер перерос в бурю, и «Кэйрд» оказался на стыке волн, подбрасывавших шлюпку то в одну, то в другую сторону.

Так продолжалось до полуночи. Люди не имели ни малейшего понятия о том, где находятся. Шеклтон решил, что они должны быть достаточно далеко от берега, чтобы лечь в дрейф. Крин и Маккарти осторожно пробрались в темноте к мачте, сняли главный парус и кливер, а затем подняли кливер на грот-мачту. «Кэйрд» развернулся по ветру, и долгое ожидание рассвета началось.

Оставшаяся часть ночи казалась вечностью, состоявшей из мучительно долгих отдельных секунд, которые медленно превращались в минуты, а минуты тянулись и складывались в часы. Ожидание сопровождалось такими пронзительными звуками ветра, каких они еще никогда не слышали за всю свою жизнь.

Наконец наступил рассвет 9 мая, но это был не настоящий рассвет. Черная пустота ночи постепенно сменилась густой серой пеленой. Какова реальная скорость ветра, никто не знал, но предполагали, что явно не меньше шестидесяти пяти узлов. Путь, проделанный ими по морю, был просто ужасным, но теперь к нему прибавились огромные волны, идущие с запада к земле. Они вздымались ввысь на целых сорок футов, а то и выше.

«Кэйрд» с его крошечным рваным триселем[39] почти сдувало ветром, забрасывало на верхушку каждой новой волны. То и дело он сотрясался под свирепым натиском бури. Казалось, чудовищной силы ветер мог с легкостью содрать тряпичный настил. При такой буре тяжело было даже дышать, кислорода не хватало, его вытеснила субстанция из дождя, снега и водяной мороси, поднимаемой ветром с поверхности моря.

Зона видимости сузилась до небольшого участка вокруг шлюпки, но и здесь смотреть мешал туман.

За границами видимости мир для людей в шлюпке заканчивался. Они не имели ни малейшего понятия о том, где находятся, и это было особенно мучительно. Но точно знали одно: где-то с подветренной стороны скалы Южной Георгии возвышаются над водой.

Хотя это казалось невообразимым, утром ветер действительно усилился и к полудню дул с юго-запада уже со скоростью около восьмидесяти узлов. Не могло быть и речи о том, чтобы приготовить какую-то еду, тем более что они все равно не могли есть. Их языки опухли от жажды, а губы потрескались и кровоточили. Все, кто хотел, могли есть холодные пайки; некоторые пытались жевать небольшие куски, но им не хватало слюны, чтобы нормально глотать.

«Кэйрд» был развернут по ветру. Но они внимательно высматривали за кормой островки или опасные рифы, из-за которых вчера пришлось остаться на плаву. Все утро они ощущали близость острова и постепенно приближались к нему. Это было понятно по гулу ветра, и люди скорее чувствовали, чем слышали, как огромные волны, разбиваясь о берег, рождают множество шоковых толчков, раскачивающих шлюпку.

Примерно в два часа дня они наконец поняли, где находятся. Порывы ветра слегка прорвали плотные облака — и показались две зловещие вершины, которые возвышались над скалами, спускавшимися к морю. Стало ясно, что они приблизительно в одной миле от берега, может, чуть больше.

И самое страшное, в то же мгновение совсем недалеко от шлюпки они увидели линию береговых волн — место, где волны закручивались в чудовищные гребни и с огромной скоростью мчались к земле. Казалось, что все — ветер, течение и даже море — объединилось в едином порыве уничтожить их маленькую шлюпку, которая до сих пор преодолевала все препятствия на своем пути.

Им ничего не оставалось, как поднять парус и попытаться отплыть от берега. Но это было невозможно. Нашлась бы вообще такая шлюпка, которая справилась бы с таким сильным ветром? Не говоря уже о «Кэйрде».

Шеклтон ринулся к корме и перехватил румпель у Крина. Затем Уорсли с Крином, пытаясь добраться до мачты, на животе поползли по палубе. Встать было нельзя — их могло смыть волной или сбросить порывом ветра за борт. Добравшись до мачты, они осторожно поднялись. Ветер был настолько сильным, что они едва смогли снять кливер. Но спустя несколько минут им это все же удалось, и «Кэйрд» тут же скатился по волнам вниз. Крин и Уорсли быстро привязали кливер к форшлагу.

Чтобы поднять основной парус, требовалась помощь Маккарти, поскольку мощные порывы ветра вырывали его из рук.

Вскоре удалось закрепить и его, и бизань. После этого Шеклтон развернул «Кэйрда» на юго-восток, и тут мощный удар ветра едва не перевернул шлюпку. Шеклтон крикнул, чтобы Макниш и Винсент сдвигали балласт. Из последних сил, ползая на коленях, они перетаскивали злосчастные камни на правую сторону до тех пор, пока «Кэйрд» более-менее выровнялся.

Он попытался идти дальше, но первая же волна снова остановила его. Волны заливали шлюпку с такой силой, что дерево у кормы слегка разошлось, и сквозь щели полилась вода. Шлюпка снова качнулась вперед, и снова на нее накатила волна. Так повторялось бесконечно. Еще немного, и вода либо пробьет палубу, либо сломает мачту, думали все.

Теперь вода поступала в шлюпку и сверху, и снизу.

Она поднималась так быстро, что два человека, постоянно откачивавшие ее, уже не справлялись, поэтому Шеклтон отправил всю команду им на помощь. Трое работали на помпах, двое вычерпывали воду двухгалонным котелком для похлебки. Последний член команды должен был заменять того, кто падал с ног от изнеможения.

И несмотря на предпринимаемые усилия, они все еще стояли на месте. В облаках иногда появлялись разрывы, и в эти моменты люди видели, что берег все так же близко, как и раньше. Спустя час самые страшные опасения подтвердились: ни одна шлюпка не способна противостоять такому сильному шторму.

Шеклтон был уверен, что конец близко. Однако они продвигались вперед, незаметно смещаясь к береговой линии, тем не менее приближаясь к ней все ближе и ближе.

Оценить ситуацию они смогли после четырех часов, когда появился длительный просвет в облаках и стал виден большой скалистый пик высотой около двух тысяч футов слева по курсу. Это был остров Анненкова, чьи горные вершины хорошо просматривались за пять миль от берега. Остров лежал прямо по курсу.

Несмотря на то что «Кэйрд» был развернут к морю, он не мог противостоять буре. И при этом не имел ни малейшей возможности повернуться. Нужно было уходить в сторону. Слева, как показывала карта, тянулась большая линия рифов. По правому борту лежало открытое море, и это было единственное направление, которое они не могли выбрать, поскольку именно оттуда дул ветер.

Ничего не оставалось, кроме как держаться юго-восточного курса, двигаясь максимально точно по ветру, и молиться Богу, чтобы добраться до берега, если шлюпка выдержит. Но все это казалось маловероятным.

Хотя небо и прояснилось, постепенно начинало темнеть. В сумерках на его фоне четко вырисовывались очертания острова Анненкова.

Зрелище было особенно впечатляющим, учитывая их ужасающе бедственное положение. Люди оставались заложниками ветра, борясь за то, чтобы продержаться на плаву, а слева от них возвышалась неподвижная и неподвластная штормам громада. Через какое-то время они услышали, как о берега острова с силой разбиваются волны.

Только тот, кто стоял у румпеля, мог видеть, что происходит. Остальные с одержимостью обреченных продолжали вычерпывать воду. Иногда люди сменяли друг друга, чтобы передохнуть. Жажда больше никого не волновала, как и все остальное. Единственно важным было одно: чтобы шлюпка оставалась целой и они могли ощущать твердую палубу под ногами. Каждый рулевой то и дело ободряюще кричал тем, кто был внизу: «Она сможет, она справится!»

Но шлюпка не справлялась. К семи тридцати они были уже совсем недалеко от острова. В звуках волн, разбивавшихся о его берега, тонули даже завывания ветра. Вспененные волны, отходя от берега, закручивались вокруг «Кэйрда», а вершины острова находились так близко, что людям приходилось задирать головы, чтобы посмотреть на них.

Уорсли угнетали мысли об их ужасной судьбе. Он вспомнил о своем дневнике, который вел с тех пор, как почти семнадцать месяцев назад они отплыли от берегов Южной Георгии. Этот дневник и сейчас лежал на дне «Кэйрда», завернутый в какие-то лохмотья и насквозь промокший. Утонет шлюпка — дневник утонет вместе с ней. Уорсли думал не о смерти, которая казалась неизбежной, а о том, что никто никогда не узнает, как близки они были к цели.

Он ждал этого момента, в напряжении застыв у румпеля, готовясь к концу, представляя, как дно шлюпки напорется на какой-нибудь камень. Его лицо было мокрым от воды, которая ручьями стекала по бороде. Он ждал конца. Вдруг его взгляд случайно остановился на восточной части неба.

«Она обходит! — закричал он. — Она обходит!»

Все замерли и тут же увидели звезды слева по курсу. Остров больше не стоял у них на пути. Они не знали, как и почему это произошло, возможно, какая-то приливная волна отбросила их в море. Но никто не задумывался над объяснением. Все поняли лишь одно: шлюпка вырвалась.

Теперь оставалось последнее препятствие — скала Мислейд, находившаяся в трех четвертях мили от острова Анненкова. Поэтому они держались юго-западного курса, как можно точнее по ветру. Но все оказалось проще. Рев приливных волн стал стихать, и вскоре все было позади.

Они сразу почувствовали себя безмерно усталыми, какими-то онемевшими и безразличными ко всему. Буря тоже, казалось, устала, или же поняла, что проиграла. Ветер быстро стихал и уже через полчаса стал дуть на юго-юго-запад.

Они развернулись и поплыли на северо-запад.

Воду продолжали вычерпывать почти до полуночи, пока ее уровень не снизился настолько, что для откачки хватало трех человек. Затем люди Уорсли пошли спать, а Шеклтон, Крин и Макниш остались дежурить.

Жажда снова вернулась, и на этот раз чувствовалась сильнее, чем раньше. Но у них оставалось всего две пинты воды, и Шеклтон решил поберечь ее до утра.

В половине четвертого команда Уорсли заступила на дежурство до семи часов. Снова показались острова Южной Георгии, примерно в десяти милях от них по правому борту.

Они направились к земле и к полудню дошли до мыса Демидова, где увидели два ледника, что давало надежду на то, что, растопив лед, они получат драгоценную воду. Тем не менее было очевидно, что доплыть туда до темноты не удастся.

Снова повернули в сторону мыса Короля Хокона. Двадцать минут шли хорошо, но затем проклятый ветер сменил направление и начал сносить их на восток.

Паруса убрали, Шеклтон встал у румпеля, остальные по двое принялись грести. Начался отлив, и теперь вода помогала ветру уносить их прочь от берега. Вскоре стало ясно: они просто стоят на месте. Но к трем часам дня удалось подойти достаточно близко и, более того, — обнаружить относительно спокойные воды небольшой бухты за рифами и безопасный, на первый взгляд, проход к ней. Однако до наступления темноты, по крайней мере на веслах, добраться туда было нереально.

Пришло время отчаянных поступков. Еще одну ночь в море с учетом начавшегося отлива и возможной бури они бы просто не пережили.

Решено! Быстро подняли все паруса на максимальную высоту и направились к узкому проходу между рифами. Но они плыли прямо против ветра, и «Кэйрд» никак не мог с ним справиться. Четыре раза сбивались с курса и снова брали его. Четыре раза у них ничего не получалось.

После четырех часов начало темнеть. Они отошли южнее примерно на одну милю, пытаясь максимально точно выровняться по ветру. Затем снова развернулись, и на этот раз им удалось проскочить.

Паруса тут же спустили и достали весла. Гребли около десяти минут, пока Шеклтон не заметил пещеру по правому борту.

Вход в нее был защищен небольшими рифами, о которые разбивались волны. Но все-таки они нашли проход — пусть даже настолько маленький, что в последний момент пришлось убрать весла.

Примерно через двести ярдов показался высокий берег. Шеклтон замер на носу, держа в руке остатки каната от якоря. Наконец «Кэйрд» поднялся на волне, ударившись килем о камни. Шеклтон спрыгнул на берег и придержал шлюпку, чтобы она не уплыла.

Остальные тут же последовали за ним.

Было пять часов дня 10 мая 1916 года. Люди стояли на том же острове, от берегов которого отчалили пятьсот двадцать два дня назад.

Они услышали какое-то журчание и в нескольких ярдах от себя увидели небольшой ручей с чистой пресной водой, стекавшей с ледников.

Мгновение спустя все шестеро мужчин стояли на коленях и пили воду.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.