Батуев

Батуев

— Вот, Ванюша, друг любезный, привез я тебе молодого купца из Уржума, сына моего Николеньку. Ты, брат, полюби его и поучи торговать книжками. Он хлопец ничего и книжки любит.

Очень смышленый, очень дельный и милый мальчик понравился мне с первого же знакомства. Он во все вникал, всем интересовался, говорил мало, по всегда умно и проявлял заметный интерес к книжному делу.

Года через два он приехал на ярмарку уже студентом Казанского университета и опять вместе с отцом зашел ко мне в лавку за товаром. Теперь это уже был купец в полном смысле слова. Он уже расширял свой сбыт и из маленького Уржума через других торговцев стал проникать в соседние города и главным образом в деревню.

На этот раз я познакомился с Николенькой поближе и, судя по тому, как разбирался он в каталогах и какие рецензии давал по разнообразным книгам, понял, что из юноши будет большой толк и что уржумский купец Батуев приготовил для своей губернии настоящего, надежного работника.

С удовольствием я услышал, что Николенька готовит себя к земской деятельности и уже теперь озабочен вопросами народного просвещения. А так как между отцом и сыном я видел самую теплую дружбу и самое полное понимание и сочувствие, то не сомневался, что Николенька оставит добрый след в жизни.

И я не ошибся. Деловая купеческая подготовка мальчика принесла ему большую пользу в жизни. После университета он поступил на службу в земство, скоро сделался земским гласным и через какой-нибудь год, еще совсем молодым человеком, махнул сразу в председатели земской управы в Вятке. Тут он и развернулся. Зная и деревню и город не понаслышке, а по личному опыту, он понял, что главное усилие земства должно быть направлено в сторону народного образования, и легко, быстро добился того, что Вятская губерния заняла в этом отношении одно из первых мест в России.

Как человек удивительно обаятельный и милый, Батуев сплотил вокруг себя целый кружок прекрасных работников и задался мыслью искоренить в своей губернии безграмотность и бескнижность. Сразу, в один прием, он создал три тысячи бесплатных деревенских библиотек, и я с удовольствием вспоминаю, что с этим заказом он по старой памяти обратился ко мне.

Списки книг Батуев составлял сам и умел в это дело внести свои познания образованного человека и свой торговый опыт купца.

— В каждой библиотеке должно быть 100 книг, и все они вместе должны стоить не дороже рубля.

Этот заказ Батуев повторял ежегодно и всякий раз обновлял и дополнял свои списки. А рядом с тем он широко развивал и прежнюю издательскую деятельность земства, внося в это дело свой ум, и свою широту, и свой торговый опыт.

Скоро о Батуеве заговорили в газетах как о выдающемся, редком, исключительном работнике, и сочувствие высшей интеллигенции заметно окрыляло его.

В несколько лет заброшенная, полузабытая северная губерния стала центром внимания, и на Нижегородской ярмарке уже# появились специальные вятские ряды, занимавшие несколько корпусов, где Вятское земство устраивало выставку своих произведений. Тут были и ткани, и пряжа, и мебель, и экипажи, и вязаные изделия, и железная и деревянная посуда, и все что вам угодно. И, глядя на эти вятские ряды, созданные трудами Батуева и его предшественников, всякий любовался этой кипучей энергией и огромной силой человека.

— Ай да Батуев!

Все, что было нужно деревенскому и городскому человеку, Вятка делала сама. И делала с толком, с умом, с понятием. Но нет счастья России па энергичных и деловых людей. Прекрасная жизнь Батуева оборвалась в самом расцвете его недюжинных сил. Он был убит каким-то негодяем на пороге своего дома, и начавшееся следствие так и не выяснило причин, чья Злая рука поднялась на эту цветущую жизнь и кому было нужно, чтобы Батуев ушел из этого мира и оборвал на полуслове свою такую талантливую и такую плодотворную работу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.