3. М.С. Краснов-Марченко. Бригадир Вооружённых Сил Чили (в отставке). Открытое письмо 28.01.2005 г

3. М.С. Краснов-Марченко. Бригадир Вооружённых Сил Чили (в отставке). Открытое письмо 28.01.2005 г

Через несколько часов я буду арестован для отбытия наказания за преступление, которое я не совершал. На обвинения, несправедливо выдвигаемые против меня, я неоднократно выдвигал аргументы, доказывающие мою невиновность. И я повторяю их сегодня, когда меня несправедливо лишают 10-ти лет моей личной свободы.

Я никогда не был знаком с господином Сандовалем, никогда его не арестовывал, никогда его не допрашивал и не пытал, не «похищал» и не лишал его жизни.

Не было приведено ни одного доказательства, юридически опровергающего вышесказанное. Только предвзятость, голые домыслы, подозрения и, помимо этого, по-видимому, какая-то злобная потребность публично подвергнуть унижению и позору, взвалив лишь на немногих лиц ответственность, которую сегодня все признают как общесоциальную и правительственную. Именно в этом заключается причина моего пленения и открытия процессов над другими солдатами, несмотря на то, что ещё вчера те же самые государственные учреждения и общество в целом отмечали нашу службу, награждали и приветствовали нас бурными, лестными, но неискренними аплодисментами.

Во время событий 1973 года и позже, все солдаты (за редким исключением) следовали приказам, согласно инструкциям, методам и подготовке, официально предоставленными нам и одобренными Государством, политическими представителями и структурами высшей и средней государственной власти. Сегодня всё это обернулось для нас, и для наших ни в чем неповинных семей, тяжелыми последствиями.

Кроме того, при исполнении нашего служебного долга мы были искренне убеждены в необходимости применения предусмотренной государством силы для противостояния противнику в операциях и условиях иррегулярной войны — как это было закреплено Положением о Национальной Обороне начиная с 1960 года. С одной стороны — это было нашим непосредственным долгом и обязанностью, не считаться с которым никто не имел права. С другой стороны — это соответствовало тому, к чему нас призывали демократические власти страны того периода.

Вооружение, техника, средства — все это было предоставлено политическим руководством страны в распоряжение военнослужащих более чем за 10 лет до событий 1973 года. Кроме того — цели и методы применения государственной власти в лице её Вооружённых Сил были четко определены также до этих событий. В ежегодно составляемых планах Совета Национальной Обороны (органа при Министерстве Обороны страны), существуют все необходимые документы, где в письменной форме зафиксированы все постановления, начиная по крайней мере с 1960 г.

Грубейшие ошибки и бездействие представителей политической власти, начиная с 1960 года и в последующее десятилетие, ввергли страну в бездну беспримерного социального, морального, культурного и институционального кризиса. Эта политика привела к взрыву ненависти и насилия, сдержать которое тогдашние власти оказались не в состоянии.

Политическое руководство, возглавлявшее страну в преддверии надвигавшейся катастрофы, обязало чилийскую Армию и предоставило ей соответствующие полномочия для применения силы в защиту государственной безопасности для противостояния ведущейся против страны партизанской войны, охватившей к тому времени всю Южную Америку, в том числе и Чили.

Эта иррегулярная война ожесточила идеологическую борьбу, привела к росту экстремизма и уничтожению демократии в большинстве латиноамериканских стран. Часть определённого социального спектра, представлявшего на тот момент 50 % населения, приняла решение о применении насилия и оружия, чтобы решить этот конфликт в свою пользу, исходя из того, что существующая «буржуазная демократия» не предоставляла им в этом гарантий.

Эта «народная власть» взяла в руки оружие с целью установления своей абсолютной и тоталитарной власти, насильственного свержения «буржуазного государства» с его правовыми нормами и создания своего, «другого государства», основанного на марксистско-ленинской идеологии, ранее уже ввергнувшей значительную часть человечества нашей планеты в пучину катастроф и нужды.

Перед лицом этой реальной, жестокой и очевидной опасности, грозившей нашему Отечеству, чилийское Правительство в лице своих поочередно менявшихся высших представителей национальной власти самых различных политических течений, заранее соответственно заботилось о систематической подготовке Вооружённых Сил с целью противостояния противнику в условиях иррегулярной и партизанской войн.

В течение длительного времени с этой целью, согласно поставленным задачам, сотни лучших офицеров, сержантов и рядовых наших Вооружённых Сил прошли соответствующую подготовку, как в Чили, так и за рубежом. Этот процесс осуществлялся в полном соответствии с установками и постановлениями Правительства, согласно существующим законам и финансировался из государственного бюджета.

Ежегодные планы Высшего Совета Национальной Обороны (CONSUSENA), возглавляемого очередным министром Обороны страны: учения, манёвры, техника, закупки вооружений и, естественно, тренировка и инструктаж специальных подразделений — все это являлось очевидным свидетельством воли и национальной ответственности в стремлении не допустить поражения чилийского общества перед лицом подрывной деятельности и терроризма. Не допустить людских страданий, уже известных на примере других многочисленных народов мира, где царствовала вышеупомянутая бесчеловечная политическая философия. Сегодня, спустя 30 лет после национальной катастрофы и последующего восстановления свободы и достоинства чилийской нации — ни один политик, ни одна общественная структура не могут этого ни отрицать, ни уличить нас во лжи, ни игнорировать всё это, не покраснев от стыда и смущения. В частности речь идёт о тех, кто сегодня хранит заговорщическое молчание, наблюдая и пытаясь «не замечать», как их Вооружённые Силы и Органы Правоохраны подвергаются насмешкам, издевательствам и унижению, со стороны дышащих ненавистью мести и реваншизмом сил, которые фактически реально виновны в нарушении прав человека и попрании гражданских свобод на нашей Родине.

Таким образом, все необходимые меры для защиты нашей страны были предприняты. Со всех сторон раздавались аплодисменты, благодарности и комплименты. Для нас, солдат чилийской армии, верных духу нашей присяги: «Если нужно — отдать свою жизнь…» — это имело двойную и тройную ценность. Ведь применение силы от лица и от имени государственной власти и участие в предусмотренных ею операциях и акциях, и сегодня подразумевает постоянный риск и опасность (даже если речь идёт о простых учебных манёврах). Эта опасность является единственно реальной спутницей жизни такого рода мужчин. И по-другому быть и не может, так как во всём мире конечной целью любых военных действий в боевых условиях должно быть недопущение поражения и предотвращение собственной гибели, что включает в себя необходимость уничтожения противника, но — не умышленное преступное убийство.

Здесь я хочу быть предельно точным: я не подвергаю сомнению то, что было совершено отдельными, признавшими свою вину лицами, что было официально юридически доказано и признано соответствующими органами власти как преступление. Но что касается меня лично, то во время моего служебного откомандирования в DINA (Национальное разведывательное управление) в период с середины 1974 г. и до конца 1976 г. — ни об одной из подобных ситуаций или наличии каких-либо проступков мне не было известно.

Так же как и сейчас, подобное уже происходило в разных критических ситуациях чилийской истории. И всегда за прегрешения всего общества должны были платить солдаты. Это стало уже печальной традицией, до сих пор стыдливо скрываемой.

Для солдат не существует прав и справедливости и их можно сдавать мести вчерашнего противника. Если просмотреть нашу историю, то ожидать признания и благодарности не приходится.

Сейчас, когда угроза и опасность, похоже, миновали, всем тем, кто вчерашним большинством нас тогда не только приветствовал аплодисментами, но и призывал нас быть более жесткими и энергичными, т. к. «мягкая диктатура» для большинства казалась недостаточной — всем им теперь стало более полезно, удобно и очень легко всё это «забыть».

Мы, солдаты, привыкли по роду нашей профессии рассматривать национальное развитие через призму обязанности и долга, без внесения партийных, личных или религиозных предпочтений. С этой позиции я должен констатировать, что сегодня в Чили вновь усиливается идеологически непримиримая конфронтация. Внешне отличная от прошлой, но та же по содержанию, пытающаяся тем или иным образом расколоть общество и, используя ту или иную общественную группу, полностью доминировать и подмять под себя социальную и политическую власть. Поэтому этим силам, похоже, необходимо уже сегодня для «профилактики» подавить вооружённые силы, правосудие, «интеллектуальных критиков», а завтра — и все иные институты общества, способные еще оппонировать, но которые уже сегодня подхалимски льстят этим силам и демонстрируют свою покорность, просят их о «прощении», чтобы обезопасить себя в будущем. Но, как и всегда, левые откажутся от них, как только они им больше не понадобятся, и забудут о своих обещаниях.

Я лично, исходя из опыта жизни и понимания действительности, никогда не скрывал ни моего имени, ни моего воинского звания (в то время — лейтенанта) и считаю себя лишь одним из тех солдат, которые убеждённо, лицом к лицу, противостояли преступникам, организованным и подготовленным в самых различных уголках мира с целью осуществления подрывных акций, нагнетания ужаса, насилия и ныне откровенно признающих ведение своей террористической деятельности задолго до вынужденного вмешательства Вооруженных Сил в политическое управление страной.

Ни я, ни один из моих тогдашних (1974–1976 гг.) подчинённых никогда не знали о существовании «похищенных» во время исполнения наших специфических служебных обязанностей, более того — никогда не участвовали в похищениях. Всё это вчерашние террористы прекрасно знают, но их сегодня покрывают определённые привилегированные политические и общественные силы. Это известно армии и моим командирам, моим подчинённым, судьям и моим верным и прилагающим большие усилия в моей защите адвокатам.

Сомневающимся и тем, кто привык к высказыванию не основанных на действительности мнений и к суждениями, игнорирующим правду, я предлагаю погрузиться в чтение сотен томов, содержащих детали всевозможных судебных дел, в которые меня вовлекли и «благодаря» которым я был подвергнут бесчисленным следственным и судебным процессам, основывающимся на клевете и незаконных и противоречивых показаниях. И, несмотря на это, даже какого-нибудь одного единственного обвинения в совершении какого-либо незаконного действия не доказано! Не зря же меня вот уже более 25-ти лет моей жизни беспрерывно таскают по различным судебным инстанциям — только для того, чтобы сегодня заточить по «обоснованному подозрению», существующему только лишь в головах диковинных чиновников юридической администрации, предъявляющих мне смехотворные обвинения в не существовавших, непонятных и не поддающихся разумению «постоянных похищениях».

Детальное описание с примерами этого открытого и откровенно предвзятого отношения ко мне и нарушения должностных обязанностей соответствующих лиц превратилось бы в более объемистый документ, нежели однобокие отчеты комиссий «Реттиг» и «Валех» (Прим. ред. — о совершённых военным правительством прегрешениях в 1973–1989 гг.). Но я готов дополнить эти отчёты фактами и предоставить их каждому из Вас, для ознакомления. Настоящие причины моего преследования очень далеки от того, в чём меня пытаются публично обвинить и за это взвалить ответственность. Настоящие причины хорошо известны, но по непонятным обстоятельствам умалчиваются всеми, кроме моих известных защитников, которые чётко и неоднократно заявляли о них на всех судебных заседаниях. Умалчиваются они уже названными мною учреждениями, зависимыми от исполнительной власти, несмотря на то, что эти мотивы и причины были неоднократно и публично указаны мною судьям и представителя различных средств массовой информации, о чём не стоит сейчас повторяться.

Соотечественники! Моя фамилия прославлена моими предками, которые на других географических широтах боролись и отдали свои жизни за то же дело, которое Господь возложил и на меня на жизненном пути: за свободу и достоинство человека. На меня это было возложено в этом толке планеты. Эту судьбу я принял с достоинством и уважением, так как Чили была для меня и для моих близких в дни несчастья, горя, неопределенности и скорби великодушным убежищем от преследования и угнетения. Здесь я основал семью, здесь живут и будут жить мои потомки и друзья. Здесь живут мои старые товарищи и боевые соратники, с которыми мы выполнили возложенную на нас задачу. Здесь мой мир и моё будущее, которое с первого моего дня я неразрывно связал с будущим моей приёмной Родины.

С несколькими моими боевыми соратниками и солдатами я окажусь в лагере для военнопленных. Мы стали жертвами политической ловушки, ловко устроенной побеждёнными нами в своё время противниками, которых сознательно или бессознательно поддерживают те, кто предпочитает сегодня занять бесчестную и недостойную позицию. Это пристанище никогда не будет для нас тюрьмой, но лагерем для военнопленных: я вновь категорически заявляю, что я не преступник и не убийца или нечто подобное. Я — солдат, которого превратили в преследуемого по политическим мотивам. Но несмотря ни на что, я не считаю себя побеждённым и не чувствую себя сломленным чилийским офицером, тем более — поверженным и лишённым достоинства казаком. Где бы я ни был, в душе мои флаги не перестают развеваться. Мы, солдаты, так или иначе, знаем, как держаться и как вести себя в лагере для военнопленных, в котором мы вынуждены временно находиться.

Сегодня мы несправедливо наказаны судьбой, руками тех, кто не может и не хочет понять стоящей перед ними задачи и лежащей на них личной ответственности. Но судьба меняется, все течёт, все изменчиво, все проходит. Скоро наступит тот день, когда Господь по ходу времени нам всем откроет правду и совершенную справедливость. Этот, возможно и не очень далёкий день мы встретим — как сегодня, так и завтра — как не утратившие непреходящих ценностей чилийские солдаты.

В тексте сохранены особенности орфографии и пунктуации автора.