В объятиях Эрнста Маришки

В объятиях Эрнста Маришки

Эстетический идеал Магды Шнайдер не отличался изысканностью. Она считала, что главная задача актёра — нравиться зрителям, и по этому пути старалась направить дочь. В те годы Магда не отпускала Роми от себя, контролировала каждый ее шаг, самолично читала сценарии, беседовала с режиссёрами и предполагаемыми партнёрами. В 1954 году она представила Роми толстого, похожего на пивную бочку, весёлого человека. Это был режиссёр Эрнст Маришка. Под его руководством Магда Шнайдер снялась в своем первом фильме «Трое в одном автомобиле» (1931). Встреча с Маришкой оказала решающее влияние и на творческую судьбу Роми, несмотря на то что сам он играл более чем скромную роль в истории кино.

Как все режиссёры той поры, Эрнст Маришка ставил кино-оперетты, салонные мелодрамы, однако особое предпочтение отдавал сюжетам из жизни сиятельных особ. В 1954 году Маришка носился с идеей картины о юности английской королевы Виктории. Трудно сказать, почему именно она удостоилась внимания австрийского режиссёра, однако в осуществлении замысла он проявил редкую целеустремлённость. Встречу с молоденькой актрисой он воспринял как подарок небес. Недаром отец девочки считался незаменимым исполнителем ролей венских аристократов. Дочь унаследовала благородство отца, и это становилось всё заметнее по мере того, как она росла, хотя поначалу казалась точной копией матери. Намётанным взглядом Эрнст Маришка рассмотрел в потомственной актрисе идеальную фактуру королевской дочки и не только не обманулся в своих расчетах, но сумел убедить в этом миллионы зрителей.

Фильм «Юность королевы» начинается с сообщения о том, что юная Виктория должна выйти замуж за сына короля Нидерландов. Однако королева вовсе не хочет замуж, её самая большая мечта — посетить Париж. Накануне помолвки Виктория удирает из дворца и попадает в сильный дождь, который загоняет её под крышу уютной гостиницы. Там она сталкивается со студентом, путешествующим по Англии вместе со своим учителем. Впрочем, это не простой студент, а принц Альберт Кобургский, о чём королева Виктория, разумеется, не догадывается. А он в свою очередь не подозревает, что его возлюбленная — сама английская королева. Желая уязвить девушку, принц Альберт во время ссоры называет её маленьким штепселем. Впрочем, когда этот «маленький штепсель» поднимается на трон, за ней волочится десятиметровый шлейф! И когда Виктории представляют благородных женихов, она выбирает того, кто придумал это задиристое прозвище.

Очарование и прелесть фильма напрямую зависят от того, что актриса не умеет и не стремится играть царственную особу. Она жадно поглощает пирожные, тайком удирает из дворца, влюбляется в первого встречного, вступает с ним в перепалку, пытается поучать министров…

И такой на экране предстает королева, чье имя стало символом чопорности и крайней строгости нравов! Впрочем, то, что эту героиню зовут королевой Викторией, можно считать чистой случайностью. С равным успехом она могла бы называться Анной, Марией, Луизой и жить не в лондонском дворце Кенсингтон, а в любом другом месте земного шара, где ещё сохранились замки и уважение к титулам.

Эта картина стала преддверием великого будущего Роми Шнайдер как кинозвезды. За пределами съемочной площадки она была весёлой, озорной девчушкой с пухлыми щеками, отчаянно курносым носом и плутоватым взглядом небольших глаз. Однако на экране это лицо поражало благородством пропорций и красотой. Сама Роми знала, что способна казаться на экране куда эффектнее, чем в жизни. «Я слышала, что у меня фотогеничное лицо. Фотогеничность — это значит хорошо выглядеть на фотографиях. Многие девушки что-то теряют при фотографировании, а я наоборот — приобретаю»[11]. Первым режиссёром, почувствовавшим большие возможности юной актрисы, как раз и был Эрнст Маришка.

Можно упрекать Маришку за примитивность сценариев, за их вторичность, откровенно развлекательный — а порой и китчевый — характер. Однако его фильмы всегда отличались изысканностью. Маришка был знатоком и ценителем материальной культуры, не таким утонченным, как Висконти, и всё же заслуживающим уважения. В содружестве с оператором Бруно Монди он сумел воссоздать впечатляющий изобразительный образ Викторианской эпохи. Но не только: в молоденькой актрисе Маришка разглядел звезду, чьё присутствие на экране способно было одухотворить самый примитивный сюжет, и первым использовал этот счастливый дар Роми на благо своего не слишком высокого искусства.

С выходом на экраны ленты «Когда зацветёт белая сирень» немецкая публика узнала, что у Магды Шнайдер есть симпатичная дочка. «Фейерверк» показал, что дочка может обходиться на съемочной площадке без своей знаменитой матери. Фильм «Юность королевы» убедительно продемонстрировал, что юная актриса способна «вытянуть» целый фильм. Магда Шнайдер вновь снималась рядом с дочерью. Но положение изменилось. Теперь ей приходилось довольствоваться ролью матери очаровательной Роми Шнайдер, любимицы немецкой публики, и ничто уже не могло изменить этого положения.

«Юность королевы» имела огромный успех. Для Маришки это было наглядным подтверждением того, что грандиозный замысел, который он вынашивал на протяжении многих лет, может воплотиться в реальность, ибо появилась актриса, способная одухотворить его. Речь идет о трилогии, посвященной жизни австрийской императрицы Елизаветы.

Прежде чем приступить к съёмкам «альпийской» трилогии, Эрнст Маришка успел экранизировать собственную кино-оперетту «Весенний парад», которая вышла на экраны под названием «Гроссмейстер Тевтонского ордена». Роми сыграла здесь роль деревенской простушки Христины. Обосновавшись в городе у своей тётушки Терезы, хозяйки булочной, девушка помогает ей получить привилегию поставщика императорского двора. Венчает фильм свадьба Христины с музыкантом Вилли.

«Гроссмейстер Тевтонского ордена» был обычной венской опереттой с обилием музыки и танцев. Однако Роми приступила к съёмкам с особым трепетом, помня, что её отец Вольф Альбах-Ретти снискал в предыдущей версии фильма огромный успех в роли музыканта Вилли.

Первый фильм трилогии, посвящённой жизни императрицы Елизаветы, появился на экранах в 1955 году. Это была примечательная дата в истории Австрии: год её освобождения от политической зависимости, длившейся семнадцать лет.

В марте 1938 года фашистские войска вторглись в Австрию и провозгласили её насильственное присоединение к Германии. В 1945 году Австрия была освобождена советскими войсками и по условиям послевоенного договора оккупирована войсками союзников вплоть до 1955 года, когда был принят договор о независимости страны, получившей статус демократической республики.

Семнадцать лет Австрия была вынуждена покоряться чужеземному господству, и, когда оно наконец пало, Эрнст Маришка решил напомнить соотечественникам о великой истории своей страны. Он задумал показать на экране жизнь Франца-Иосифа, с именем которого были связаны последние дни австро-венгерской монархии. Однако Маришка был слишком поверхностным режиссером и даже не пытался раскрыть на экране истинную историю Австрии. Не социальные потрясения начала XX века, приведшие к развалу империи, а «великая любовь» Франца-Иосифа и Елизаветы была поставлена им в центр «альпийской» трилогии.

Последняя австрийская императрица, Елизавета, прозванная в народе Сисси, — своего рода легендарная личность. Интерес к её жизни сохранился до сих пор. В 1981 году в Вене увидела свет книга «Елизавета, императрица против воли», написанная на основе дневниковых записей, писем, свидетельств современников знатоком династии Габсбургов Бригиттой Хаманн. Книга сразу стала бестселлером и в течение восьми лет переиздавалась девять раз.

Елизавета, дочь баварского герцога Макса и его жены Людовики, появилась на свет в 1837 году. Её отец был страстным наездником, охотником и даже содержал собственный цирк, в котором исполнял рискованные трюки на лошадях. Мать Елизаветы, Людовика, считалась одной из самых красивых женщин своего времени и относилась презрительно к грубым нравам мужа, за которого была выдана замуж насильно. В 1854 году родная сестра Людовики, эрцгерцогиня Софи, задумала женить своего сына, австрийского императора Франца-Иосифа. Семейство баварского герцога выехало в Вену на смотрины, спустя месяц состоялась свадьба Елизаветы и Франца-Иосифа. Сама Елизавета называла своё чувство к мужу любовью с первого взгляда. В первые, относительно счастливые годы замужества, она родила четверых детей. Влюбленность в мужа прошла очень быстро. Чувствуя холодность жены, Франц-Иосиф обзавёлся любовницей. Ею стала дочь булочника Катарина Шратт, добившаяся к тому времени положения ведущей актрисы Бургтеатра. Елизавета не препятствовала этой связи, поскольку простолюдинка Шратт не представляла угрозы её положению на престоле.

Елизавета считалась книжницей, интеллектуалкой, писала стихи и поэмы, увлекалась философией Шопенгауэра и музыкой Вагнера. Она ощущала себя белой вороной в чопорной атмосфере австрийского двора. Её близким другом был баварский король Людвиг II, предпочитавший грубой реальности мир мечты и поэзии. Вторая половина жизни Елизаветы складывалась весьма драматично. Ударом для нее явилась смерть Людвига II и последовавшее вскоре самоубийство сына Рудольфа в замке Майерлинг. Как отмечает Бригитта Хаманн, после этих событий «ненависть к окружающим и тоска по одиночеству обрели патологические черты». Елизавета старалась не бывать во дворце, а проводила время в путешествиях, больше похожих на скитания по свету. Во время визита в Женеву её настигла смерть от руки итальянского анархиста. Он планировал покушение на итальянского короля Умберто, но не нашёл денег, чтобы добраться до Италии. Ненавидя всех аристократов, решил убить Елизавету. Императрица путешествовала инкогнито, и анархист узнал о её приезде в Женеву случайно. Готовясь к преступлению, он специально изучил анатомический атлас и нанёс удар в сердце. Как считает Хаманн, «смерть в Женеве стала своеобразным избавлением для глубоко несчастной, душевнобольной и физически слабой женщины. Она мечтала о таком легком и внезапном конце»[12].

Елизавета была любима народом. Её жизнь, как, впрочем, и жизнь Франца-Иосифа, стала темой бесчисленного количества народных картинок (так называемых die Volksbilder), на которых императорская пара изображена в виде пастушков, ничем не отличающихся от простых смертных.

Приступая к созданию фильма о Сисси, Эрнст Маришка стоял перед дилеммой, как ему показать героиню: интеллектуальной, трагически переживающей разлад своих республиканских убеждений с положением на самой вершине правящей пирамиды, либо бесхитростной провинциалкой, чьи простота и добросердечие вступают в конфликт с жестким этикетом австрийского двора. Эрнст Маришка избрал второй путь, более отвечающий его вкусам, сделав клише буколической живописи принципом создания образа Елизаветы. Он не намеревался углубляться в прихотливые изгибы её биографии, а интересовался лишь самым поверхностным слоем истории героини.

В сущности, перед нами была та же «Юность королевы», снятая с большим постановочным размахом и великолепием. Елизавета Австрийская в фильме Маришки — родная сестра англичанки Виктории, девочка-сорванец, которая создаёт на экране атмосферу суеты и неразберихи. Едва Сисси появляется в кадре, как тотчас начинает усмирять свору охотничьих собак, набросившихся на прирученного ею оленёнка. В мгновение ока молоденькая охотница покоряет разбушевавшуюся свору, и собаки, поджав хвосты, трусливо разбегаются по углам псарни. Увлечённая поединком с собаками, Сисси не замечает того взволнованного настроения, которое царит в доме. А дело совсем нешуточно. Молодой император Франц-Иосиф решил жениться на её старшей сестре Хелене. Многочисленное семейство баварского герцога отправляется в столицу. Все заняты подготовкой к предстоящему обручению, и только дикарка Сисси путается у всех под ногами, задавая неуместные вопросы. Так что взрослые не находят ничего лучшего, как выставить её за дверь.

Надоевшая всем девчушка отправляется на рыбную ловлю. Когда она забрасывает удочку в горную реку, крючок цепляется за мундир молодого человека, который как раз проезжает мимо. Конечно, Сисси не догадывается, что перед ней сам австрийский император, а он в свою очередь не может предположить, что перед ним младшая сестра его невесты Хелены.

Молодые люди начинают встречаться тайком. Сисси одета в пышный костюм баварской крестьяночки, а Франц-Иосиф, соответственно, — в костюм тирольского стрелка. Франц покорён девушкой, но династические соображения берут верх над велением сердца, и он открывает любимой, что должен выбрать в жёны другую. Узнав об этом, Сисси стремглав бросается вниз с горы и лишь чудом остается в живых.

И вот бал, на котором австрийскому императору представляют невесту. Он же не может оторвать глаз от девушки в голубом платье, в которой с удивлением узнает предмет своей тайной страсти. Презрев государственные интересы, Франц передает Сисси букет алых роз и предлагает ей стать его женой. Так младшая дочь баварского герцога становится Елизаветой Австрийской, женой императора.

Конечно, этот сюжет не имеет никакого отношения к реальной истории Елизаветы и Франца-Иосифа, обычная сказка о хорошей девушке, которая без особого труда завоёвывает сердце принца, в данном случае — императора. Сколько таких небылиц рассказали немецкие режиссёры своим зрителям, и никогда они им не надоедали, потому что монархические устремления были живучи и в Пруссии, и в Австрии. Причём все эти фильмы создавались по одной и той же схеме: случайная встреча двух благородных особ, милые недоразумения, возвышенное чувство, торжественный бал, на котором ставятся точки над i. Маришка не утруждал себя работой над сценарием. Действие текло по хорошо накатанным рельсам, с лёгкостью вбирая всякого рода несуразности, возникающие по ходу дела. К тому же многие эпизоды «Сисси» сняты сентиментально, слащаво, на грани с пошлостью.

Если Сисси и Франц встречаются на тайном свидании, то на плечо одного из них обязательно садится белый голубок. Если Сисси хочет поведать о своих чувствах любимому, то в её руках тотчас появляются гусельки, и она задумчиво перебирает струны.

Маришка понимал, что его фильм слишком сладок даже для немецкого зрителя, приученного к тяжелой пище, и, чтобы приглушить этот эффект, он был вынужден ввести в действие комедийный персонаж. Подобная фигура была и в «Юности королевы»: старый лакей, который непрерывно чихал, ронял вверенные ему вещи, лил воду из лейки на головы царственных особ — словом, смешил зрителя как мог. В «Сисси» эта роль выпала на долю полицейского комиссара, становящегося жертвой собственной подозрительности и служебного рвения. Он замечает девушку-сорванца, перелезающую через балкон дома баварского герцога, и, заподозрив неладное, начинает её преследовать. Девушка направляется прямо к императорской карете. Полицейский комиссар решает обезвредить злоумышленницу и по неловкости падает в реку. Отважная рыбачка бросается ему на помощь, и, наконец, к делу подключается сам император Франц-Иосиф. Вот такие натужные шутки в духе немецкого шванка Маришка считал необходимым время от времени включать в свои фильмы.

Единственное, что есть здесь настоящего, — это его главная героиня. Её свежесть, непосредственность одерживают верх над стереотипностью сюжетных ходов и надуманностью ситуаций. При этом возникает вопрос: а можно ли назвать эту роль актёрской работой, ведь актриса делала на экране всё то, что привыкла делать во время своей летней жизни в Мариенгрунде, — скакала на горячем коне, ходила на охоту, рыбачила, дрессировала собак, хохотала громко и весело, потому что любила слушать эхо, которое повторяло её звонкий смех? Лишь в одном-единственном эпизоде Роми получает возможность показать своё актерское мастерство.

Придворные приходят поприветствовать Елизавету, она протягивает руку для поцелуя. И вдруг перед ней на колени опускается старая фрейлина, мы видим, как густая краска стыда заливает лицо молоденькой императрицы. Она спешит поднять женщину с колен и слышит грозный окрик эрцгерцогини Софи, возмущенной столь явным нарушением этикета. Сисси сжимается под гневным взором Софи и все же находит в себе силы распрямиться и вывести старую фрейлину из зала. «Единственная женщина, которая не будет целовать у тебя руку, — это моя мать», — с гневом выговаривает жене Франц-Иосиф, но Сисси уже овладела собой настолько, что готова вступить в схватку с придворными канонами.

Есть исторические персонажи, воспоминания о которых живут в народной памяти, к числу таких личностей принадлежала и Сисси — Елизавета Австрийская. Секрет успеха Эрнста Маришки, без всякого сомнения, заключался в том, что он нашел исполнительницу, чей облик точно соответствовал образу той идеализированной, народной Сисси — храброй девчушки, совершившей восхождение на трон и на высоте власти оставшейся простым, доступным человеком. Эту Сисси зрители боготворили, принимая за свою. Для них в первую очередь и трудился Эрнст Маришка, используя традиции шпанка, буколической живописи, питавшие немецкий кинематограф той поры.

Судя по описаниям современников и портретам, императрица Елизавета была высокой хрупкой женщиной с выразительными тёмными глазами и роскошными чёрными волосами. Невысокая, крепко сбитая и светлоглазая Роми не обладала явным портретным сходством со своей героиней, но, когда в 50-е годы в народном парке в Вене Елизавете Австрийской поставили памятник, статуе придали черты облика Роми Шнайдер — такое влияние оказал фильм Маришки на массовое сознание эпохи.

По числу посещений первая серия «Сисси» превзошла даже американский фильм «Унесённые ветром», на протяжении нескольких десятилетий считавшийся чемпионом мирового проката. Оценочной комиссией в Висбадене «Сисси» была присвоена категория «особо ценный фильм». Он рекомендовался для просмотра в школах в качестве пособия по новейшей истории. На его премьеру была приглашена группа особо отличившихся учениц гимназий. Вся Вена, а потом и города ФРГ были оклеены плакатами: «Завтра вам предстоит влюбиться в Роми Шнайдер».

Публика жаждала продолжения истории славной Сисси, съёмочная группа готовилась к работе, однако исполнительница главной роли вовсе не испытывала восторга от предстоящих съемок. Но в годы своей кинематографической юности она не принадлежала себе. Это для зрителей существовала симпатичная актриса Роми Шнайдер, а на самом деле за её спиной действовало целое коммерческое предприятие, которое планировало, считало, выгодно помещало дивиденды, заработанные на обаянии девушки. Её мать читала сценарии, договаривалась с режиссёрами, подбирала партнёров. Дэди Блацхайм оговаривал ставки гонораров, подписывал контракты, пускал деньги в оборот, назначал приёмной дочери сумму карманных денег. Он был на редкость удачливым предпринимателем, сумев создать за первое послевоенное десятилетие целую коммерческую сеть, в которую вошли двенадцать ресторанов, три отеля, несколько варьете и кабачков для артистической интеллигенции. К тому же Блацхайм издавал собственную газету, тираж которой увеличился почти вдвое после того, как он стал публиковать сведения из жизни приёмной дочери. Её слава способствовала процветанию его бизнеса. Словом, судьбой Роми Шнайдер в те годы распоряжались взрослые, она же только следовала их советам. За её спиной было решено снимать очередную серию и, впервые в жизни, Роми приготовилась к бунту. Вначале ей нравилось играть эту роль. Но одно обстоятельство омрачало взаимоотношения с героиней — шестикилограммовый парик, который водружался на голову при каждой парадной сцене. Сетованиями по этому поводу пестрит дневник Роми: «Мне приходится терпеть ужасные неудобства. Так как у Сисси в юности была длинная чёрная коса, то я должна носить парик. Ужасное чувство. Если так будет продолжаться, я сверну себе шею», — сокрушалась актриса. И она решила действовать самостоятельно, вопреки воле родителей. Набравшись мужества, Роми позвонила директору кинофирмы «Херцог-фильм» Херберту Тишендорфу и поведала об испытываемых муках, о ненавистном парике. Как она рассказывала потом журналистам, Тишендорф онемел от возмущения. Из-за какого-то парика ему предлагали отменить съёмки уже полностью подготовленного фильма! Съёмки отменить не удалось, зато Роми было дано обещание в ближайшем будущем запустить картину «Робинзон не должен умереть», в которой ей предстояло играть не королеву, не принцессу и не императрицу, а простую девушку с лондонской окраины.

Начинающая актриса обладала не только талантом и обаянием, но и сильными волевыми качествами, и это помогло ей обрести славу в мировом кино.

Интуиция и кинематографический опыт подсказывали Маришке, что на тех милых несуразностях, которыми изобиловал фильм «Сисси», действие не построишь. Всё-таки его героиня вступила в сферу большой политики, где решались судьбы государств и целых народов, и она должна была вести себя иначе. Впрочем, и во второй серии Маришка не удержался от соблазна порадовать зрителей демонстрацией простоты нравов своей героини. Вот она рядом с Францем-Иосифом хлебает луковый суп в придорожном трактире, а вот с энтузиазмом чистит башмаки своего сиятельного супруга. Но подобных сцен во второй серии, получившей название «Сисси, молодая императрица», куда меньше, чем в первой. Маришка попытался создать видимость конфликта. Поскольку Франц-Иосиф женился вопреки воле матери, эрцгерцогиня Софи не сводит с молодой императрицы пристального взгляда. Тайком она выкрадывает дневник невестки и — о боже! — узнаёт, что та пишет стихи. Она спешит поделиться «ужасным» открытием с сыном, но Франц-Иосиф отказывается читать дневник жены и даже пеняет матери на неэтичность её поступка. Естественно, это лишь усиливает неприязнь эрцгерцогини Софи к невестке, и она ждёт повода, чтобы отомстить ей. И вот на свет появляется ребёнок Елизаветы и Франца-Иосифа — принцесса Гизела. Радости Сисси нет конца, ведь она одинока во дворце и надеется, что забота о ребёнке придаст смысл её существованию, но эрцгерцогиня Софи наносит решительный удар. Она отбирает Гизелу у молодой матери, чтобы воспитать её в строгих правилах этикета.

И тогда Сисси решается на бунт — она покидает императорский дворец и возвращается в родительский дом. Забросив государственные дела, Франц-Иосиф спешит в Баварию.

Примирение супругов даёт режиссеру возможность еще раз умилить зрителей зрелищем великой любви. Взявшись за руки, Франц и Сисси бродят по горам. Неосторожное движение — и Франц чуть не падает в пропасть. Сисси лишается чувств. Да, жизнь во дворце наложила свой отпечаток на характер и облик бесстрашной баварки. Она не ходит, а шествует по дворцу, облачённая в изысканные наряды, спокойно протягивает руку для поцелуев и снисходительно взирает на согбенные спины своих придворных.

Чувствуя внутреннее сопротивление актрисы такой трактовке роли, Маришка решил сделать упор на изобразительном решении. Поскольку сериал создавался в первые годы независимости Австрии и преследовал высокопатриотические цели, Маришка без особого труда добился разрешения снимать в тех самых дворцах, где проходила жизнь императорской четы, — в Винер Хофбурге, Зальцкаммергуте, Вахау, Штайермарке. А оператор Бруно Монди сделал всё, чтобы передать на экране изящество и утонченность убранства дворцов, их красоту и великолепие. Нетрудно представить себе, как томилась актриса, часами позируя в подобных эпизодах. Если первая серия целиком держалась на её обаянии, непосредственности и живости, то здесь фрагментарные вспышки темперамента уже не могли оживить фильм, придать ему динамизм и энергию.

На рубеже веков европейское общество чрезвычайно увлекалось постановкой «живых картин». Несколько натурщиков-любителей представляли зрителям содержание знаменитых живописных полотен. Этот нехитрый принцип и был положен в основу второй и третьей серий «Сисси». Для исполнительницы главной роли съёмки становились все более невыносимыми.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.