СВОЛОЧНАЯ ИСТОРИЯ
СВОЛОЧНАЯ ИСТОРИЯ
История эта произошла в соседнем колхозе. Прямо надо сказать, неприглядная история. Удивительно, как порой трудовые люди, ничем в жизни себя не запятнавшие, превращаются вдруг в сволочных людей. И превращение это происходит не в какой-нибудь критической ситуации, когда, как говорится, «быть или не быть», а в самых заурядных житейских передрягах. Судите сами.
Колхозный шофер Иван Григорьевич Герасимов и грузчик Геннадий Федорович Федоров — люди сравнительно уже немолодые, трудолюбивые, семейные, не скандалисты, — везли на специально оборудованном колхозном грузовике телят на мясокомбинат. Сидели рядом в кабине, курили, разговаривали. День стоял солнечный, тихий, шоссе Псков — Гдов было пустынным. Неожиданно, подпрыгнув на колдобине, автомобиль резко вильнул в сторону. Иван Герасимов пытался выровнять машину, но она не слушалась руля, а когда бросил он ногу на педаль тормоза, было уже поздно: тяжелый грузовик летел под откос…
В результате аварии пострадал грузчик Геннадий Федоров. В бессознательном состоянии его отправили в больницу на попутной машине. Пострадали колхозные телята, грузовик. Шофер же, как это часто бывает, не получил и царапины. Вовремя подоспела к месту аварии колхозная машина с заведующим гаражом. Телят удалось прирезать и сдать на мясокомбинат, машину отремонтировали в колхозной автомастерской, а вот Геннадий Федоров… Геннадий Федоров стал инвалидом. Когда вышел он из больницы, то правая рука его почти не двигалась, ходил и говорил он с трудом, заикался.
Самое же удивительное произошло позднее, когда пришел Геннадий Федоров с помощью жены на медицинскую комиссию для оформления соответствующей пенсии. Без лишних слов выложили перед ним акт, подписанный шофером Иваном Герасимовым, колхозным завгаром и автомехаником. В акте черным по белому значилось, что грузчик Геннадий Федорович Федоров, будучи пьяным, вывалился на ходу из кабины автомобиля, в результате чего и пострадал. Таким образом, вопрос о предоставлении Геннадию Федорову пенсии по инвалидности в результате несчастного случая сам собой отпадал. Более того, подписавшие акт пригрозили Федорову, что, если он будет продолжать искать правду, ему придется платить и за телят, и за ремонт грузовика. Авария, мол, произошла по его вине, шофер пытался удержать его, пьяного, в кабине и потому на мгновение выпустил руль из рук…
Тягаться со сволочными людьми в одиночку и здоровому-то человеку трудно. Геннадий Федоров к тому же обладал характером, не выносящим тяжб. Сунулся туда-сюда, акта словами не перешибить, да и слова-то произносил он теперь с трудом. И махнул Геннадий Федоров на все рукой.
Письмо от жены Геннадия Федоровича Федорова пришло на имя писателя Сергея Воронина в Спицино. Супруга бывшего колхозного грузчика писала:
«Уважаемый Сергей Алексеевич! Я школьная учительница, давняя читательница Ваших книг. Книги Ваши привлекают меня прежде всего своей правдивостью. Иногда мне кажется, что истории, о которых Вы пишете, рассказывала Вам я из своей жизни, из жизни близких или знакомых мне людей. Правда, в иных случаях концы моих повестей значительно грустнее Ваших… Одну такую историю, которую придумала жизнь для моего мужа, я хочу Вам поведать. Беде нашей помочь никто уже не сможет, но, возможно, исповедь моя заинтересует Вас и Вы попытаетесь улучшить конец этой грустной истории…»
Писатель Воронин откликнулся на письмо. Детально разобрался в истории беды семьи Федоровых, помог разобраться в ней многим должностным лицам, начиная от областной прокуратуры и кончая ответственными колхозными лицами. Писатель сумел расшевелить многих, кто хорошо знал Геннадия Федорова и которых еще не клевал жареный петух. Люди вдруг искренне заудивлялись, как мог такой приличный человек и хороший работник, как Гена Федоров, напиться в рабочее время до поросячьего визга и вывалиться из кабины грузовика. Были найдены свидетели — городские рабочие-косцы, видевшие момент аварии. Нашлись люди, слышавшие, как перед тем злополучным выездом шофер Иван Герасимов вслух сокрушался рулевым управлением своей машины, материл завгара и автомеханика за то, что не могут достать нормальную рулевую тягу. Да и сам Герасимов, когда прижали его фактами, долго не запирался. Признался, что подписать фиктивный акт уговорили его завгар с механиком — боялись ответственности за то, что выпустили в рейс неисправную машину. А его припугнули тем, что придется платить за ремонт разбитого грузовика…
В то лето Сергей Воронин не написал в Спицине того, что мог бы написать, что задумывал. Но Сергей Алексеевич не жалеет об этом, хотя писателю никогда не наверстать работой потерянное время. Да разве и можно назвать это время потерянным?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.