3

3

В полк пришла еще одна радостная весть. Указом Президиума Верховного Совета СССР Северьяну Петровичу Тимофееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Мы от души поздравили его с высокой наградой и пожелали ему новых боевых успехов.

— Теперь у нас три Героя, — пожимая руку Северьяну, сказал майор Бобрышев. — Командир полка, Васильев и вы.

— Я считаю, что все наши летчики дерутся с врагом героически, — ответил Тимофеев. — Своими успехами я обязан старшим товарищам, всему коллективу нашей части.

Авиатором Северьян Петрович стал до Великой Отечественной войны. Воздушным стрелком-радистом на самолете ТБ-3 принимал он участие в прорыве линии Маннергейма. А в годы Великой Отечественной войны совершил более трехсот боевых вылетов в глубокий тыл противника.

…Советские войска вели упорные оборонительные бои под Ленинградом, и С. П. Тимофеев летал в осажденный врагом город, доставлял оружие, продовольствие и медикаменты. (Штурманом Северьян стал после окончания войны с Финляндией.)

Помощи от авиаторов ждали и конники генерала Белова, оказавшиеся во вражеском окружении. Загруженный минами, запалами и продовольствием ТБ-3 с малой высоты ночью сбрасывает большие мешки над заданной целью. Тяжелую машину атаковал истребитель противника. В неравном бою ранило борттехника, радиста, воздушных стрелков. Штурман Тимофеев не растерялся. Он принял на себя обязанности всех вышедших из строя боевых друзей. При свете переносной лампы он перекрывает кран бензобака загоревшегося мотора и тушит пожар. Затем, поставив курс на свой аэродром, перевязывает раненых товарищей.

В июне 1942 года в полк поступили сведения о скоплении гитлеровцев под Воронежем. На бомбардировку вражеских войск воздушный корабль ведет штурман Тимофеев. Между двумя озерами в лесной роще он обнаружил колонны гитлеровцев и сбросил на них две тонны осколочных и тонну фугасных бомб.

В одном из вылетов во время наступления наших войск под Ржевом Тимофеев был тяжело ранен. Но он не покинул свою вахту. Перевязав раны, Северьян поставил компас на обратный курс и пришел на помощь раненым товарищам.

Москва моя, страна моя, ты самая любимая,

— пел он, заглушая боль. Показав летчикам свой аэродром, штурман потерял сознание.

Его доставили в один из московских госпиталей. Там он пролежал 45 суток и вернулся в родной полк. На другой же день снова повел бомбардировщик на боевое задание.

Трудно перечислить все подвиги, которые совершил Северьян Петрович Тимофеев.

Особое место в боевой работе всех полков 54-й дивизии АДД занимали полеты с разведчиками в глубокий тыл противника. Такие спецзадания, как их называли тогда, приходилось выполнять не только на нашей территории, занятой врагом. С разведчиками капитан Тимофеев и другие штурманы летали в Польшу, Чехословакию, Германию и другие страны, оккупированные фашистами. Полеты эти доверялись наиболее опытным экипажам. Подполковник Ф. Ф. Степанов и майор Н. С. Фетисов лично подбирали для этой цели летчиков и штурманов.

26 апреля 1945 года в штаб полка вызвали командира корабля лейтенанта К. Г. Шакурова и меня.

— Есть очень ответственное задание, — сказал Ф. Ф. Степанов. — Надо выбросить под Прагой трех парашютистов.

— Мы готовы, товарищ подполковник, — ответил летчик.

Кабуша Гатиновича Шакурова я знал давно. Он обладал качествами смелого воина, отлично пилотировал самолет. Когда полк перелетел под Кросно, мы квартировали с ним в одном доме.

На стоянке самолетов все были в сборе, в том числе и трое парашютистов, одетые в чешские пальто и ботинки. Шакуров еще раз просмотрел маршрут, взял карту и, всматриваясь в линейные ориентиры, спросил меня:

— Как лучше выйти на цель?

— Вот здесь река и шоссейная дорога, они облегчат поиск цели, — ответил я.

В заданный район мы вышли точно в указанное время. Щедро светила луна. Впереди виднелись очертания столицы Чехословакии Праги, а под нами блестела маленькая речушка.

Наши парашютисты прыгнули с 400 метров. Под нами как будто внезапно выросли три гриба. Это были белые парашюты. Но мы продолжали лететь вперед. Только через пятнадцать минут легли на обратный курс.

Полет оказался сложным. Как только мы развернулись и пошли на восток, на нас набросился «мессершмитт». Воздушный стрелок сержант Рзаев открыл ответный огонь. Он отбил три атаки врага. Шакуров сердился на луну.

— Как днем! — возмущался он и бросал машину то в одну, то в другую сторону.

На восьмой атаке кончились патроны в пулемете крупного калибра. Огонь с башенной турели прекратился. Трасса шла только из хвостового отсека борттехник Арсен Глебов не ослаблял огня.

Выпустив шасси, Шакуров убрал газ и, отдав от себя штурвал, начал резкое снижение. Видимо, гитлеровский стервятник решил, что Ли-2 сбит. Он прекратил огонь, но ходил по кругу выше нас. У самой земли Шакуров дал газ, моторы взревели, и мы понеслись на бреющем полете.

Стервятник вошел в крутое пике. Сноп трассирующих пуль пересек нам маршрут. Командир резко развернул самолет на 180 градусов, враг проскочил и исчез. Больше мы не видели ни одного «мессера».

Это был наш последний полет. Через несколько дней война кончилась.

На всю жизнь запомнилось утро 9 мая 1945 года. На центральной площади города Кросно начальник штаба 340-го Бреславского полка Орловской дивизии АДД подполковник Георгий Степанович Бабенко построил личный состав для участия в параде войск гарнизона, посвященного победе над фашистской Германией.

Этот праздник ждали все народы мира, дождались и поляки. Они пришли посмотреть на советских солдат и офицеров, которые не щадили жизни для освобождения их земли от оккупантов.

Знамя части поручили нести Герою Советского Союза капитану Тимофееву, его ассистентами были ветераны войны майоры Петин и Засыпкин.

Под звуки оркестра, чеканя шаг, идут летчики, штурманы, стрелки, радисты, техники, механики, мотористы. Красиво, слаженно идут авиаторы. На груди у каждого — боевые ордена и медали. А над колонной воинов-освободителей гордо развевается кумачовый стяг.

— Победа! Мир! — раздаются восторженные возгласы на русском и польском языках.

5 июля 1945 года с польского аэродрома Кросно наши самолеты поднялись в воздух и взяли курс на восток. Майор Бобрышев Антон Александрович был командиром группы, а я штурманом. За короткое время мы пролетели более 9000 километров и благополучно приземлились на одном из аэродромов Дальнего Востока.

Около месяца однополчане провели в напряженной учебе. А 9 августа по тревоге Ф. Ф. Степанов поднял бомбардировщики в воздух — мы вступили в бой с Квантунской армией. Эта армия была воспитана в духе фанатизма и насчитывала в своих рядах более миллиона человек. Долгое время она готовилась к нападению на советские войска на Дальнем Востоке. Но в ходе войны против гитлеровцев мы приобрели богатый боевой опыт, и нас не страшила армия японских самураев.

Все три полка Орловской дивизии, которой командовал генерал-майор Щелкин Василий Антонович, поддерживали действия Забайкальского фронта. Наш Бреславский полк обеспечивал стремительное наступление 6-й танковой армии генерал-полковника А. Г. Кравченко.

Через одиннадцать дней боев, 20 августа 1945 года, наша часть перелетела на освобожденный от самураев аэродром в Мукдене.

— Атамана Семенова поймали! — крикнул кто-то собравшимся у флагманского корабля летчикам.

Советские люди знали, что этот битый атаман с кучкой отъявленных головорезов бежал за границу. Там он не расставался с мыслью о том, чтобы «в удобный момент» вместе с японцами перейти границу СССР, напасть на заставы, а потом развивать наступление в направлении Забайкалья. Японская военщина снабжала его белогвардейскую банду в Северном Китае всем необходимым. Насчитывала она до 12–15 тысяч сабель.

Не сбылись воинственные мечты Семенова. Мы увидели плененного атамана в проходной мукденского аэропорта. Сидел он среди двух японцев, тоже пойманных нашими десантниками. Бывший атаман с монгольским лицом был одет в штатское. С табуретки свисали кривые ноги кавалериста, ботинки нервно шаркали, словно он искал под собой точку опоры.

У этих трех заядлых врагов Советской власти были желтые саквояжи. Они оказались наполненными золотом. Забрав награбленное, генерал, министр и атаман собрались лететь в Токио. Но вместо самолета с ковровым трапом они увидели перед собой советских автоматчиков…

Напротив этой троицы на перевернутом ящике сидел богатырского вида сержант с автоматом и гранатами за поясом. Когда мы пришли в проходную, он спокойно сказал по-украински:

— И чего на цю гадость дывиться?!

Вскоре был арестован и глава марионеточного правительства Маньчжоу-Го император Пу-И вместе с его генералитетом. Помню, из Маньчжурии в Монголию, а затем в Читу императора с его свитой перевезли на самолете Ли-2, где командиром был подполковник Николай Григорьевич Афонин, а штурманом — майор Степин Павел Николаевич.

* * *

Забайкальский фронт успешно продвигался вперед. 6-я танковая армия, поддержанная авиацией, соединилась с войсками Дальневосточного фронта. Квантунская армия в короткий срок была разбита. Япония капитулировала. А 3 сентября 1945 года в городе Чаньчуне нам довелось отпраздновать день победы над Японией.

Итак, вторая мировая война отгремела. Все экипажи Бреславского полка приземлились на большом аэродроме в Хабаровске. Самолеты поставлены в линейку. У штабной палатки собрались офицеры, сержанты и солдаты Послышалась полковая песня. Потом грянула «По долинам и по взгорьям»:

Разгромили атаманов,

Разогнали воевод

И на Тихом океане

Свой закончили поход.

Вскоре рядовые, сержанты и часть офицеров ушли в запас. Героя Советского Союза Ф. Ф. Степанова назначили командиром дивизии. Получили повышение по службе и другие однополчане. Родина высоко оценила ратный труд моих боевых товарищей. Они получили 1457 правительственных наград.