Пять борщей Инны Гулая
Пять борщей Инны Гулая
Рассказывали о курьезном случае на «Мосфильме». На склад, где выдается операторам пленка, назначим нового работника. Пришли операторы утром за пленкой, и один из них спросил:
— А точно в коробке триста метров?
Новый кладовщик, к великому ужасу операторов, открыл коробку, развернул черную бумагу и при ярком свете лампочек стал деревянным метром измерять длину пленки.
(Из тетрадки в клеточку. Июнь 1961 года)
И вот первая встреча с Инной. Она посмотрела на меня в упор и спросила:
— Вы клоун?
— Да…
Помолчав и еще раз посмотрев на меня внимательно, она сказала:
— Как интересно… — И после паузы продолжала: — Ни разу в жизни не видела живого клоуна. Меня зовут Инна, — представилась она, протягивая руку.
В павильоне выстроили комнату деревенской избы. На пробах снималась сцена разговора Кузьмы с Наташей.
Чтобы мы не просто сидели за столом, а чем-то занимались, Кулиджанов, предложил — пусть Наташа ест борщ.
Принесли в павильон кастрюлю горячего борща. Порепетировали. Начали снимать первый дубль. Инна Гулая спокойно, с аппетитом ела борщ. У меня даже слюни текли.
Второй дубль. Инна съела еще тарелку борща.
Третий дубль. Инна так же спокойно и с аппетитом съела третью тарелку.
Сняли пять дублей. И, что меня поразило, Инна Гулая съела пять тарелок борща.
Когда я спросил, почему она так много ест, она ответила:
— Волнуюсь.
Пробы прошли удачно. Меня утвердили на роль.
Теперь предстояло решить сложный организационный вопрос. Я был занят в программе Московского цирка и не представлял, как буду совмещать работу со съемками. Пошел в Союзгосцирк просить об отпуске.
— Такая у нас история получается, — сказал Феодосий Георгиевич Бардиан. — Надо ехать в Англию на пятьдесят дней. Так что пусть киношники снимают днем, вечером будешь работать на манеже, а летом поедешь в Англию.
— У нас натура летняя, — сказал я.
— Придется им прерваться. Ты работник цирка, и это для тебя главное.
В съемочной группе я рассказал о решении Бардиана. Дирекция картины, к моей радости, на все согласилась.
Долго искали костюм. Художник по костюмам и режиссер считали, что шить специально для Кузьмы не нужно. Он должен выглядеть обшарпанным, помятым. И носить может что-то уже готовое, а то и взятое с чужого плеча. Никак не могли подобрать головной убор. В костюмерной перебрали сотню кепок и фуражек, и ни одна мне не понравилась. Случайно я заметил в углу маленькую кепочку со сломанным козырьком и примерил ее. Это было то, что надо.
Перед началом съемок Кулиджанов постоянно говорил:
— Старайтесь больше думать о человеке, которого предстоит вам показать. Подумайте, как будет действовать Кузьма в той или иной ситуации.
Я высказал пожелание, чтобы сцены снимали подряд — от начала и до конца фильма. Это помогло бы мне постепенно вжиться в роль.
— Постараемся так и сделать, — заверил Кулиджанов. — Сначала снимем все, что происходит на улицах Москвы, потом поедем на натуру в деревню Мамонтове. А осенью в павильоне доснимем остальное.
Как почти всегда бывает в кино, получилось наоборот. И я вспомнил рассказ Ростислава Плятта о том, как он снимался у Михаила Ильича Ромма в картине «Убийство на улице Данте».
Получив приглашение сниматься, Плятт попросил Ромма, чтобы все сцены снимали по очереди, а самую последнюю, самую сложную — сцену смерти его героя — в конце.
— Конечно, конечно, — ответил Ромм. — Мы выполним вашу просьбу. Создадим идеальные условия.
А на другой день Плятту позвонили и сообщили, что первую съемку срочно назначают на эту же ночь. И будут снимать сцену смерти.
Примерно так получилось и у нас. А это трудно — сниматься сегодня в эпизоде, продолжение которого будет через несколько месяцев. Как вспомнить состояние, с которым играл раньше, как войти в него?
Съемки решили начать с эпизода в мебельном магазине.
— Вы побродите по улицам, зайдите в магазины, — советовал мне Кулиджанов, — присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве.
Этот совет я выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.