Смерш в боях

Смерш в боях

Органы Смерш пользовались высочайшим авторитетом и уважением в войсках. Тысячи офицеров Смерш награждены боевыми орденами и медалями. Награждение производило командование воинских частей по своей инициативе от имени Президиума Верховного Совета СССР.

Л.Г. Иванов

19 апреля 1943 года Управление особых отделов НКВД секретным Постановлением Совета народных комиссаров СССР было преобразовано в Главное Управление контрразведки Смерш НКО СССР. Тем же Постановлением были созданы Управление контрразведки Смерш НКВМФ СССР и отдел контрразведки Смерш НКВД СССР.

21 апреля 1943 года И.В. Сталин подписал Постановление ГКО № 3222 сс/ов об утверждении положения о ГУКР Смерш НКО СССР. Текст документа состоял из одной фразы: Утвердить положение о Главном Управлении контрразведки СМЕРШ и их органах на местах. Этим постановлением повышался статус начальника Главного управления контрразведки (ГУКР) Смерш НКО СССР: тот объявлялся заместителем наркома обороны, то есть И.В. Сталина, и подчинялся непосредственно только ему.

Заместителем наркома обороны и начальником ГУКР Смерш был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга В.С. Абакумов, ставший генерал-лейтенантом.

Органы военной контрразведки всех уровней могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих. Аресты старшего начсостава органы Смерш могли производить только с санкции Верховного Главнокомандующего и руководителя Ставки ВГК И.В. Сталина.

Сотрудники органов Смерш в исключительных случаях, в боевой обстановке, имели право применять оружие. Теперь особисты выводились из прямого и непосредственного подчинения НКВД и вводились Главным Управлением контрразведки Смерш в Наркомат обороны (НКО), который возглавлялся Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным.

По оценке Леонида Георгиевича, оперативный состав с пониманием встретил известие о реорганизации системы армейской контрразведки, которую уже давно ждали в особых отделах. Структурных изменений требовало время и военно-политическая обстановка как на фронтах, так и внутри измученной войной страны и воюющей все еще с сильным противником в лице вермахта и его сателлитов.

Органы Смерш были созданы не на пустом месте – они стали преемниками особых отделов НКВД, действовавших в армии и на флоте. Они росли и мужали вместе с нашими героическими Вооруженными силами. История особых отделов тесно связана с историей борьбы за честь и независимость нашей Родины, начиная со дня своего рождения 19 декабря 1918 года. К апрелю 1943 года особые отделы имели солидный опыт работы как в мирное, так и военное время. Они прошли боевую закалку на Хасане, в Халхин-Голе, Советско-финляндских войнах, в освободительных походах на территориях Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии и Северной Буковины, а также имели двухлетний опыт боевой работы на фронтах Великой Отечественной войны.

Сотрудникам всех трех ведомств Смерш надлежало носить форму одежды и знаки различия воинских частей и соединений, ими обслуживаемых.

* * *

В современной литературе недобросовестными писаками прививается мысль, что заградотряды – детище Смерш. Глупости! Заградительные отряды при органах Смерш никогда не создавались, сотрудники военной контрразведки никогда их не возглавляли. В начале войны заградительные мероприятия осуществлялись войсками НКВД по охране тыла действующей армии. А что касается операций по так называемым зачисткам перед наступлением или на освобожденных территориях, смершевцы ими действительно руководили. Это была их первостепенная задача. В ходе таких зачисток при прочесывании военных гарнизонов, прилегающих к ним лесных массивов производился осмотр нежилых помещений, заброшенных землянок, задерживалось немало лиц без документов, дезертиров, а также военнослужащих, имевших на руках документы с признаками подделки специалистами абвера.

По статистике служба оперативного состава в подразделениях Смерш была крайне опасная – в среднем оперативник служил три месяца, после чего выбывал по ранению или смерти.

Общепризнанно – деятельность Смерша характеризовалась большими успехами в борьбе против иностранных разведок, а поэтому эти органы государственной безопасности считались самыми эффективными спецслужбами во время Второй мировой войны. С 1943 года до окончания войны одних только радиоигр – войн в эфире – центральным аппаратом ГУКР Смерш НКО СССР и его фронтовыми управлениями было поведено около двухсот, а если точнее, – 186. Офицеры Смерш в званиях уравнялись с армейскими офицерами. На них полностью распространялись все приказы НКО.

– Леонид Георгиевич, как известно, летом 1943 года появилась инструкция ГУКР Смерш с подробным изложением задач, методов работы и прав органов военной контрразведки. Перед ее составлением, как отмечается в некоторых литературных источниках, руководители ГУКР Смерш побывали на фронтах и проводили беседы, а скорее советовались с опытными оперативными работниками. Подтверждаете ли вы это? – поинтересовался автор.

– Да, действительно где-то в мае сорок третьего, когда я был старшим оперуполномоченным контрразведки Смерш 51-й армии, такую беседу провели и со мной. К нам приезжали тогда первый заместитель начальника ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенант Николай Николаевич Селиванов-ский и начальник управления контрразведки Южного фронта генерал-майор Николай Кузьмич Ковальчук.

Поскольку к этому времени я уже работал в боевых частях на переднем крае, они в течение нескольких часов беседовали со мной об особенностях оперативной работы в боевых условиях, о трудностях и проблемах. Беседовали они на эту тему и с другими офицерами контрразведки. Именно сразу после беседы со мной высоким начальством был подписан приказ о моем назначении заместителем начальника 4-го отделения контрразведки 51-й армии.

Из воспоминаний Иванова:

«Если говорить кратко о задачах Смерш, то они сводились к тому, чтобы оказать нашими специфическими средствами помощь командованию для обеспечения победы над врагом. Работники Смерш не только вели оперативную работу, но и принимали непосредственное участие в боях, ходили в атаки, нередко, в случаях гибели командира, брали на себя командование подразделением, часто руководили выводом личного состава из окружения. В первые полтора года войны перед оперработниками ставилась задача вместе с комиссаром поднимать людей в атаку…

Командованию частей нередко предоставлялась ценная информация о противнике, расположении его частей, их численности, вооружениях, замыслах и так далее…»

Леонид Георгиевич глубоко переживал, когда встречался с лживыми публикациями о деятельности Смерша в годы войны, называя их «элементарным пасквилем». Он считал, что его поколение во время Великой Отечественной войны выдержало многие тяготы: и натиск врага, и горечь поражений, и гибель сослуживцев, и сложности фронтового быта, и эмоциональные перегрузки, и многое другое. По его мнению, эта выдержка постоянно подкреплялась внутренней верой в нашу победу.

– Победа жила в каждом нашем сердце, – признавался он, – она согревала и вселяла уверенность, что враг будет повержен.

Он высоко ценил правдивое слово о солдатах Смерша, принимавших участие в достижении Великой Победы своими специфическим оружием в борьбе с тайным противником. Особенно отмечал произведение В.О. Богомолова – его роман «Момент истины». Он так и говорил – здесь сотрудники Смерш «заняты правдивой работой – ищут заброшенную вражескую агентуру».

Буквально негодовал, когда попадался «социальный заказ» на то, чтобы опорочить прошлое Смерша разного рода пошлостями и небылицами.

Из воспоминаний Иванова:

«Нам, военным контрразведчикам Смерш, отвратительно слышать и читать на газетных и журнальных страницах, слушать во многих телевизионных и радиопрограммах негативную, лживую, а порой даже враждебную оценку роли Смерша в годы войны.

Идет открытая клевета на Смерш, умышленно принижается роль военной контрразведки в достижении победы, извращается суть ее работы. Подчас офицеры Смерш изображаются безграмотными, тупыми людьми, которые якобы пытались поставить себя над командованием. В современной враждебной трактовке они сплошь и рядом нарушают социалистическую законность, проводят незаконные репрессии, при этом отсиживаются в тылу, где пьянствуют и развлекаются с женщинами. Причем обо всем этом, как правило, говорят и пишут люди, которые сами ни одного дня не были на фронте, не нюхали пороху, не ходили в атаку и ни разу в жизни не видели живого контрразведчика… Будучи кадровым военным контрразведчиком, я прошел всю войну с первой и до последней минуты…»

Кто, как не он, наш гуру, имеет право на такие слова. Ведь ночью, когда еще никто в Светском Союзе не знал о начале войны, Леонид Георгиевич вместе с пограничниками заставы на границе с Румынией принимал участие в отражении огнем нарушителей мирной жизни СССР. А в мае 1945 года в составе опергруппы Смерш 1-го Белорусского фронта обеспечивал мероприятия по безопасности подписания фельдмаршалом Кейтелем Акта о капитуляции фашистской Германии.

Советские люди еще не знали об окончании войны, а майор Леонид Георгиевич Иванов со своими товарищами уже поднимал тосты за долгожданную Победу. Он прошел большой путь в рядах военной контрразведки во время войны: от оперуполномоченного стрелкового батальона до начальника отделения КР Смерш 5-й ударной армии. Дважды – под Керчью и Сталинградом – Леонид Георгиевич был тяжело контужен, но в госпиталь не ложился, оставался на передовой, продолжая сражаться с наседавшим противником и его тайными посланцами – агентурой.

* * *

Безусловно, главной задачей Смерша была борьба с забрасываемой агентурой противника. В начале войны, надеясь на скоротечность ее проведения и на свой постоянно вдалбливаемый в головы солдат и офицеров вермахта «блицкриг», немецкие спецслужбы массово вербовали наших граждан. Засылали они свою агентуру без тщательной проверки, а потому количество потерь часто «зашкаливало». Многие военнопленные, дабы поскорее выбраться из фашистской неволи, соглашались на сотрудничество и переходили линию фронта, чтобы прийти с повинной.

Гитлер надеялся, что после первых ударов, которые он нанес в 1941 году, Советский Союз развалится. Но страна не только не развалилась, а еще больше сплотилась. Но чем дальше вермахт углублялся в просторы России, чем становилось ожесточеннее сопротивление Красной армии и народных мстителей – партизан, чем провалы абверовской агентуры становились чаще, тем больше задумывались руководители германских разведывательных органов о коренном изменении подхода к подбору, подготовке и проверке своих негласных источников.

Из воспоминаний начальника отдела «Абвер-1», занимающегося вербовочной работой, генерал-лейтенанта Ганса Пиккенброка: «Россия – самая тяжелая страна для внедрения вражеской разведки… После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной армии… Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не прислали».

И все же в дальнейшем агентуру противник стал подбирать, проверять и готовить качественнее. В зависимости от выполняемых задач появилось несколько категорий агентов: шпионы или агенты-разведчики, агенты-диверсанты, агенты-террористы и агенты-пропагандисты.

На оккупированных немцами территориях создавались разного рода разведывательные школы – «абвер-команды», «абвер-группы» с определенными профилями подготовки. По данным некоторых источников, только в 1943 году в этих школах было подготовлено более пяти тысяч шпионов и диверсантов. Агентуру в течение нескольких месяцев тщательно обучали специалисты «плаща и кинжала», а затем перебрасывали через линию фронта пешим порядком или по воздуху самолетами.

Сотрудники Смерша эту тенденцию сразу же уловили и стали активнее проводить оперативную работу по затруднению действий агентуры противника во всей фронтовой полосе. Но были и проколы в оценке деятельности национального коллаборационизма.

По мнению Леонида Георгиевича, одним из недостатков в деятельности органов безопасности во время Великой Отечественной войны он считает недооценку руководством реальных угроз от сепаратистской деятельности националистических бандитских формирований в западных областях Украины и Белоруссии, в Прибалтике и Молдавии, а также в республиках на Северном Кавказе. В последующем эта недооценка создала для самих органов немалые трудности, которые продолжаются до сих пор. Но это уже другая тема для исследования.

Смерш напугал абвер своей быстрой результативностью. Немаловажную роль сыграла оперативная смелость начальника ГУКР генерал-лейтенанта Виктора Семеновича Абакумова. Суть ее заключалась в необходимости «прощать» некоторые грехи агентам, пришедшим с повинной, перевербовывать отдельных из них и использовать в дальнейших оперативных играх с противником. Берия не разделял этих взглядов. Однако Абакумов убедил в эффективности этих мероприятий своего непосредственного начальника по НКО СССР Сталина.

Верховный Главнокомандующий, глубоко и быстро разобравшись в ситуации, даже санкционировал предложение Виктора Семеновича о награждении правительственными наградами особо отличившихся перевербованных агентов абвера из числа советских граждан. Борьба на незримом фронте требовала таких мер, потому что она была оправдана и вскоре стала приносить желанные результаты.

Из воспоминаний Иванова:

«Следует иметь в виду, что многие агенты немецких разведорганов не имели заданий проникнуть в войска, а действовали только в их окружении. Из 126 немецких агентов, разоблаченных Особым отделом 5-й ударной армии за период с конца 1942 и до середины 1943 года, только 24 человека были разоблачены в войсках. Поэтому периодически проводились меры по так называемой «проческе территории в прифронтовой полосе» с привлечением большого количества войск и сотрудников органов военной контрразведки.

Результаты таких прочесок можно проиллюстрировать несколькими яркими примерами: во время битвы под Москвой было задержано 200 немецких агентов и обезврежено 50 разведывательных групп; при проческе, с 1 по 6 сентября 1944 года, прифронтовой полосы 3-го Белорусского фронта было захвачено 20 шпионов, 116 бандитов и 163 вооруженных дезертиров. За линией фронта, в тылу у противника, действовало более 2000 оперативно-чекистских групп. Они вели активную разведку и сообщали в Москву важные сведения. За время войны от них поступило более 4000 важнейших сообщений, из которых 2500 были доложены лично Сталину. Эти сведения серьезно помогали в разработке и ведении наших боевых действий…»

* * *

Сотрудники 3-го отдела ГУКР Смерш, на который были возложены функции по розыску вражеской агентуры на территории Советского Союза и проведению радиоигр с использованием захваченных агентов-радистов противника и 4-го отдела, занимавшиеся внедрением советских разведчиков в разведывательные и контрразведывательные органы нацистской Германии, работали в тесном контакте с фронтовыми управлениями армейских чекистов.

Есть смысл привести несколько примеров проведения радиоигр, о которых рассказывал Леонид Георгиевич.

27 сентября ночью 1942 года в районе одной из деревень Рязанской области были сброшены два первых выпускника Брайтенфуртской разведшколы школы – Кедров и Сагайдачный. Они были снабжены двумя коротковолновыми агентурными рациями, деньгами в сумме двухсот тысяч рублей, личным оружием и фиктивными документами на собственные имена гражданского образца с указанием в них об освобождении от военной службы по состоянию здоровья.

Группа имела задание:

– создать базу для разведывательной работы в городе Сарапуле с предварительным заездом Кедрова в Москву для сбора разведывательных сведений;

– установить заводы авиационной промышленности и предприятия, связанные с выпуском самолетов, выяснить типы самолетов и авиамоторов, создаваемых этими заводами;

– собирать сведения о формировании и дислокации частей Красной армии и аэродромах, о передвижении воинских грузов по железным дорогам;

– выяснить количество и типы вооружения, прибывающие по «ленд-лизу» из США и Англии;

– выявлять политико-моральное состояние личного состава частей Красной армии и рабочих оборонных заводов.

Благополучно приземлившись, они тут же оказались в окружении автоматчиков. Дело в том, что их уже ждали – в разведшколе под Веной «трудилась» агентура из Смерша. Короткая перестрелка – и парашютисты оказались скрученными. Схваченные агенты противника понимали, что их ждет, поэтому всеми способами пытались выторговать себе прощение. Пообещав сохранить жизнь, агентов склонили к сотрудничеству. Обе радиостанции были включены в радиоигру с противником под кодовым названием «Дуэт».

За период с 20 января по 20 июня 1943 года был передан ряд дезинформационных материалов о местонахождении промышленных предприятий и выпускаемой ими продукции, о дислокации воинских частей, училищ, аэродромов и другие данные. Противнику «Дуэт» так «запудрил мозги» дезинформацией, что руководство посчитало их суперагентами… После взятия Вены вражеский центр, участвовавший в радиоигре, прекратил свою работу…

При проведении радиоигры «Десант» летом 1944 года противник выбросил на территорию Брянской области 27 агентов-диверсантов, 110 мешков с оружием и взрывчаткой. Все это было своевременно обезврежено. Диверсанты, окруженные отрядом советских воинов, руководимых военными контрразведчиками Смерш, оценив реальную обстановку, решили сложить оружие. В дальнейшем некоторые из них принимали участие в ряде радиоигр.

В мае-июне 1943 года десять радиостанций перевербованных агентов использовались для дезинформации противника о наших намерениях, движениях и позициях в районе Курской дуги. Дезинформация велась в детальном согласовании с Генштабом под личным контролем Сталина. Всего же в ходе всех радиоигр за время Великой Отечественной войны удалось задержать около 4000 агентов, диверсантов и официальных сотрудников абвера.

Во время обсуждения с Леонидом Георгиевичем рукописи автора «СМЕРШ в Тегеране» о деятельности его сослуживца по Германии военного контрразведчика генерал-майора Н.Г. Кравченко, участвовавшего в обеспечении безопасности международной конференции в иранской столице с участием трех глав союзнических государств – Сталина, Рузвельта и Черчилля, коснулись мы и деятельности ОУН. Он с горечью рассказывал, как его несколько раз обстреливали бандеровцы в Черновицком регионе накануне войны, о смертельном ранении ими командующего 1-го Украинского фронта Н.Ф. Ватутина, об убийстве украинскими буржуазными националистами легендарного советского разведчика Н.И. Кузнецова и писателя-патриота Украины и СССР Я.А. Галана и других. Возмущался появлением необандеровщины и отсутствием борьбы с нею со стороны практически всех президентов Украины.

– Леонид Георгиевич, как немцы проводили идеологическую обработку наших воинов? Были ли случаи, что она падала на благодатную почву и способствовала измене Родине?

– Конечно, были – в семье не без урода. Чтобы побуждать наших людей к измене, немцы осуществляли радиопередачи на переднем крае, используя усилители большой мощности. Часто передачу вел бежавший перед этим изменник, обращавшийся к своим бывшим товарищам по имени и фамилии. Как правило, он говорил, что немцы к пленным относятся хорошо, что дают отличные питание и шнапс, что кругом у них образцовая чистота, и нередко к пленным приезжают девочки. Немцы часто на переднем крае разбрасывали с самолетов антисоветские листовки с посредственными карикатурами, стишками и призывами сдаваться в плен. Почти всегда указывалось, что листовка является своего рода пропуском для перехода через линию фронта.

Органы Смерш, как правило, обнаруживали хранение таких листовок у некоторых военнослужащих, и тогда они становились подозреваемыми в возможном переходе к немцам. По перебежчику на переднем крае открывался огонь без всякого предупреждения.

Из воспоминаний Иванова:

«Командующий 5-й ударной армии генерал-полковник Берзарин во время нашего пребывания в Польше поставил передо мной задачу не допустить ни одного случая измены при подготовке войск к наступлению на Варшавско-Берлинском направлении. В декабре 1944 года я находился в боевых частях армии и организовывал работу по недопущению измены. В результате нашей работы ни одного случая измены на участке 5-й ударной армии допущено не было. Не была сорвана внезапность нашего наступления на немцев, в чем я вижу вклад сотрудников Смерш в достижение боевого успеха на названном направлении.

За эту конкретную работу по борьбе с изменой Родине, а также за разоблачение целого ряда немецких агентов Николай Эрастович Берзарин наградил меня орденом Красного Знамени. Причем он лично приехал в отдел, вручил орден, поздравил, расцеловал и, выпив 100 граммов, отправился по своим делам…»

Должен заметить, генерал Иванов никогда не говорил о другом феномене его награждения. Оказалось, что только за один год командующий армии, а потом комендант оккупированного Берлина генерал-полковник Берзарин награждал его четырьмя боевыми орденами.

Большую работу вели сотрудники Смерш с дезертирством и членовредительством. И на этом участке контрразведывательной деятельности у Леонида Георгиевича тоже был пример.

Из воспоминаний Иванова:

«Вспоминается такой случай. Перед атакой один из «бойцов» заявил сержанту, что он немедленно сбежит к немцам, если тот не прострелит ему руку со сравнительно большого расстояния. Сержант согласился стрелять, но выстрелил ему не в руну, а в голову, и тот был убит. После этого сержант явился к командованию и заявил о случившемся. По-моему, под трибунал его не отдали, считая, что с учетом сложившейся обстановки он поступил правильно…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.